«Розовый сад полон шипов».

— Господи, я обожаю тебя! — Гарри громко кричит, стараясь перекричать музыку, нелепо двигаясь в такт и подпевая песне.

— Я знаю, — Кеннет, что стоит возле, улыбается.

— 'Cause, baby, now we got bad blood, — Стайлс не отстаёт от песни, громко подпевая, тем самым привлекая внимание стоящих рядом, в зоне танцпола, поклонников.

— И всё же тебе нужно было сделать плакат, — кареглазый смеётся, но подпевает песне.

«Гарри хмурится, наблюдая за тем, как Кеннет копается в своём бордовом рюкзаке.

— У меня есть для тебя кое-что, — парень шепчет, наконец, находя то, что искал, достав какой-то конверт. — Я уезжаю уже через неделю, и меня не будет в стране в феврале, так что... — Аддерли вздыхает, слабо улыбаясь и протягивая ничего не понимающему зеленоглазому белый конверт.

— Что это? — парень нерешительно берёт его в руки, но не открывает.

— Открой, — второй хмыкает. — Это что-то вроде позднего подарка на Рождество и раннего на День рождения.

Гарри вскидывает брови, но аккуратно открывает конверт, замечая там какие-то бумаги. Он достаёт их, быстро пробегаясь глазами по строчкам, но не понимая написанного. Кеннет тихо посмеивается над ошеломлённым лицом парня.

— Честно говоря, я отхватил их ещё до нашей размолвки. Я хотел взять в Лондон, но не успел.

— Кеннет... — до Гарри наконец доходит, что в его руках, и он уже не может скрыть улыбки, кусая губы, более внимательно разглядывая билеты на концерт, чёрт возьми, Тейлор Свифт в Манчестере, который должен состояться уже в эту пятницу. — Спасибо, — счастливо выдыхает он, снова набрасываясь на друга с крепкими объятиями.

— Обращайся, — шатен посмеивается. — Можешь сделать плакат с какой-нибудь надписью вроде «я забываю о своей гомосексуальности, когда вижу тебя», — парень язвит, смеясь, за что получает пинок в бок.

— Лучше подам объявление о продаже органов лучшего друга, — кудрявый качает головой, тихо посмеиваясь».

— Вишнёвые губы, хрустальные глаза, — Гарри тихо напевает, когда после концерта идёт по коридору стадиона в сторону уборных. — Я могу показать тебе невероятные вещи: неторопливые поцелуи, милую ложь, — он продолжать напевать строчки из «Blank Space», невольно покачивая головой, опустив взгляд себе под ноги. Он резко останавливается, чуть ли не падая, когда видит на своём пути чужие кроссовки, и поднимает голову, встречаясь взглядом с голубыми «хрустальными глазами».

— Ты король, малыш, — Луи продолжает строчки без каких-либо насмешек, говоря сейчас как никогда серьёзно. Кудрявый замирает, теряясь в голубых хрусталях, которые так легко разбить. И он прекрасно знает, чем заканчивается строчка.

«А я — твой».

— Привет, — Стайлс поджимает губы, неловко топчась на месте и сгорая от чужого взгляда.

— Привет, — Луи кивает, и Гарри глупо улыбается. — Ты неплохо отжигал сегодня, — он вспоминает все нелепые танцы парня, на которые обратил внимание каждый, также улыбаясь.

— Оу, — всё, что он может вымолвить, краснея (что явно не является тем, чего он желал).

— Я здесь со своими сёстрами, — Томлинсон считает необходимым объясниться. — Они, кажется, как и ты, без ума от неё, — он снова усмехается, вся серьёзность потеряна.

Кудрявый качает головой, обходя парня и направляясь дальше по коридору, слыша на этот раз тихое пение Луи.

— Мы молоды и безрассудны, и зайдём слишком далеко, — он напевает тихо, но достаточно, чтобы Гарри услышал его и остановился на секунду, слишком поражённый.

— От этого у тебя либо захватит дух, либо после — останется шрам, — зеленоглазый бурчит себе под нос, продолжая ощущать, как горит его лицо и шея.

Они оба чувствуют это притяжение.

«Но, уйдя, ты всегда будешь возвращаться, потому что я кошмар в обличье мечты».

ххх

— Чёрт, — зеленоглазый громко стонет, тут же затихнув, услышав собственный стон. Он должен помнить, что не один в доме.

Тёплые капли воды скатываются по телу двадцатилетнего, пока он упирается левой рукой в стену. Он восстанавливает движения бедрами, толкаясь с хлюпающим звуком болезненно возбужденным членом в кулак. Гарри прикрывает глаза, ускоряя движения и опуская голову на левую руку. В желании заглушить собственные стоны он прикусывает нежную кожу мышц бицепса, вдруг понимая, что это приносит ему некоторое удовольствие. Он закусывает новые участки, посасывая кожу, представляя, что на месте его рук мог оказаться кто-то другой.

— Луи, — кудрявый стонет сильнее, разбрызгивая сперму на белую кафельную плитку, прежде чем понимает, чьё имя произнес. Он продолжает толкаться в кулак, постепенно осознавая, что только что слетело с его губ.

Гарри издаёт последний громкий стон, пока член в его ладони подрагивает, и он успокаивающе поглаживает его, пока струи воды смывают вязкую сперму. Мокрые пряди волос спадают на лицо, неприятно прилипнув ко лбу. Он приоткрывает глаза, поворачиваясь спиной к струям воды, с ужасом вспоминая, что только что произошло. На левой руке красуются несколько ярких пурпурных засосов, которые завтра станут тёмно-фиолетового оттенка. Из груди парня вырывается глубокий вздох, пока он пытается привести себя в порядок.

Когда брюнет надевает через голову серое худи, которое скроет следы засосов, и убирает необходимые тетради в кожаную сумку, его волосы всё ещё влажные после душа, из-за чего неважно лежат на голове. Гарри в очередной раз проводит по чуть растрёпанным каштановым прядям ладонью, осматривая спальню в боязни забыть что-то необходимое. Он хватает телефон с небольшого письменного стола, заваленного учебниками, замечая пустой кофейный стаканчик. Тот самый, который он зачем-то сохранил после ночи странствий и который теперь покоится на столе с двумя простыми карандашами внутри. Студент лишь хмыкает, тратя лишнюю минуту, чтобы сложить все учебники в несколько стопок, только затем покидает комнату, тихо закрыв за собой дверь.

Спустившись на первый этаж, Гарри замечает в кресле ехидно улыбающегося шатена, который уезжает уже сегодня, до этого времени проживая в доме семьи Стайлс.

— Что? — Гарри приподнимает бровь, пока улыбка всё ещё красуется на лице Кеннета.

— Ничего, — тот качает головой, и на мгновение брюнету кажется, что друг мог услышать его стоны. — Подожди-ка, — он останавливает парня, когда тот направляется в сторону прихожей, уже не успевая позавтракать дома. — Что это на тебе? — на место ехидной улыбки Аддерли приходит удивлённая, он в неверии осматривает голубые более свободные, чем друг привык носить, джинсы.

— Лучше не спрашивай, — Гарри закатывает глаза, нагибаясь, чтобы обуть чёрные ботинки. — Это не котёнок, а полное бедствие. Что бы ты понимал, я нашёл свои любимые джинсы изгаженными, — он недовольно цокает, пока Кен не может сдержать смех.

— А как же те брюки? — кареглазый подёргивает бровями, замечая, как Стайлс закатывает глаза. — Они сидели довольно неплохо на твоей попке.

— Отстань от моего зада, — двадцатилетний стонет, выпрямляясь в полный рост и снова поправляя волосы перед зеркалом.

— Не-а, — шатен всё ещё тихо посмеивается, подходя к слегка покрасневшему Гарри, отвыкшему от комментариев друга. — Дай сюда, — он бьёт парня по рукам, самостоятельно поправляя пальцами его волосы и смотря через зеркало. Он хмурится, когда ничего не выходит, и решает сделать не центральный пробор, а убрать почти все волосы на один бок. — А теперь иди и покоряй чужие вершины, — он слабо улыбается, протягивая парню оставленную им возле входа коричневую сумку.

— Я постараюсь не задержаться и проводить тебя, — Гарри настроен более серьёзно. На протяжении длительного времени он чувствует боль в мышцах, порядком устав от собственного физического несовершенства.

ххх

— Студентов, которых я называла, прошу спуститься в зал, — мисс Дикин командует, появившись на паре философии. Она осматривает аудиторию, наблюдая, как учащиеся покидают места, но её взгляд останавливается на зеленоглазом парне. — Гарри, боюсь, Вам тоже нужно пройти с нами, — она привлекает его внимание, на что он качает головой, хмурясь.

— Боюсь, философия для меня важнее, — Стайлс пожимает плечами, утыкаясь в тетрадь.

— Давайте уже, я снимаю Вас с пар, — женщина не сдаётся, ожидая, пока студент поднимет свою тушу с места. Взгляд преподавателя философии также неодобрительно прожигает парня, и он глубоко вздыхает, собирая свои вещи, и последний выходит из аудитории.

— Для чего я Вам? — брюнет длинными ногами догоняет женщину в коридоре, равняясь с ней, сразу же замечая, что он выше её на две с лишним головы.

— Будете кем-то вроде сценариста, если не хотите играть. Поможете с преобразованием текста, — Салли выдаёт, на что кудрявый вздыхает.

— Я похож на сценариста? Личные желания учащегося не учитываются? — он задаёт вопросы через несколько минут молчания, когда они заходят в круговой, в котором уже ранее был парень, зал, придержав дверь для светловолосой.

— В чём проблема, Гарри? — женщина останавливается, приподнимая бровь. — Бет, пожалуйста, не трогайте книги, — она прерывается, обращаясь к студенткам, которых Стайлс видит впервые, уже потянувшимся к рядом расположенным книжным полкам.

— Ладно, — зеленоглазый плотно сжимает губы. — Не знаю, сколько это займёт времени, но сегодня мне нужно уйти пораньше, — он пожимает плечами, занимая свободное место недалеко.

— Даже так? — Салли качает головой, но соглашается, проходя в центр круга и хлопая в ладоши, чтобы привлечь внимание, затем давая первые распоряжения.

— Мой друг уезжает сегодня, я должен успеть, — Гарри считает необходимым объяснить, когда светловолосая занимает место возле него, наблюдая за студентами.

— Ладно-ладно, проводите своего парня, — та закатывает глаза.

— Он друг, — кудрявый хмурится, когда замечает Луи, стоявшего в нескольких шагах от них, молча ожидающего, пока на него обратят внимание.

— Салли? Я ещё нужен или могу идти? — голубоглазый складывает руки на груди, буравя взглядом всех вокруг.

— Я мисс Дикин, Луи, — женщина слабо улыбается. — Посиди немного, возможно, твоя помощь ещё понадобится.

— Окей, — Луи кивает, — Салли.

— Луис, — светловолосая издаёт вздох, закатывая глаза, после чего направляется к студентам, оставляя этих двоих наедине. Луи лишь хмыкает, пока Гарри, что опустил голову, сейчас как никогда ранее прислушивался к его голосу. Голос Томлинсона показался ему, по сравнению со своим, более звонким и высоким, несмотря на присутствующие нотки хрипотцы.

Голубоглазый занимает место в двух сиденьях от кудрявого, чьи волосы, как подумал Луи, сегодня лежали необыкновенно хорошо. Гарри поднимает голову, слыша едва уловимый запах сигарет. Сейчас он понимает, что именно изменилось в Луи, — длина волос стала короче, чёлка больше не спадает на лоб, на висках пряди также укоротились.

И почему-то Гарри захотелось похвалить эти изменения, но он сдержал себя.

Оба чувствовали неловкость между ними после концерта, точнее того, что было после, поэтому Стайлс в попытке отвлечься достал телефон, занявшись любимым делом — мониторингом новостей. Не узнав ничего нового, он откладывает телефон на соседнее сидение к сумке, слыша, как желудок урчит. К концу дня в университете Гарри ещё ничего не съел, кроме найденной в сумке карамельки и воды.

Луи, кажется, услышал завывания живота парня и отвлёкся от внимательного изучения своих ладоней, начав копошиться в своём чёрном рюкзаке. После недолгих поисков он находит что-то, похожее на шоколадный батончик, протягивая его в сторону Гарри. Тот непонимающе смотрит на Томлинсона, но затем забирает батончик, старательно избегая любого контакта с чужой кожей, благодарственно кивает и выдавливает слабую улыбку.

Он распаковывает батончик с орехами, откусывая кусочек и параллельно ища в своей сумке бутылку воды. Гарри привстаёт, оставляя сладость во рту, зажав между белых зубов, уже двумя руками доставая бутыль воды, пока Луи мягко улыбается от этой картины.

Но даже когда с батончиком было покончено, между ними оставалось напряжение, от которого кудрявому становилось жарко даже при рядом открытом окне.

Он вздыхает, снимая через голову толстовку, из-за чего белая футболка задирается, обнажая участки худого тела. Гарри откладывает кофту, поправляя футболку и разминая шею. Он обращает внимание на свои руки, замечая неоспоримую ошибку. Линия рукавов футболки недостаточно длинная, чтобы скрыть утренние засосы. Зеленоглазый резко поворачивает голову в сторону Луи, замечая, как его хрустальные глаза уставились на эти следы, не обращая внимания на татуировки, прожигая в них дыры. Даже самый крепкий хрусталь тоже может разбиться.

Кудрявый прикрывает глаза, кусая губы, слыша, как сидящий возле двадцатитрёхлетний покидает место, и эти отдаляющиеся, всё менее слышимые шаги его кроссовок стучат внутри Гарри, раздаваясь эхом.