«Мне досталась прекрасная вещь,
А я умудрился снова всё испортить.
Я будто тону в море
С надеждой, что ты вытащишь меня».

Это был нескончаемо длинный день, так что когда вечером Гарри возвращается домой, то буквально валится с ног. Даже кофе больше не придавал ему бодрости.

— Гарри? — Энн встречает сына в узком коридоре, уже давно ожидая его прихода, и брюнет замирает, вешая пальто и после медленно поворачиваясь к женщине. Осознание того, что ему, пожалуй, надо бы извиниться за своё странное поведение, настигает его.

— Мам? — он хрипит, во рту давно пересохло. Он мнётся на месте, понятия не имея, как начать. — Мне жаль. Я правда… — Гарри вздыхает, встречаясь своими уставшими глазами с голубыми матери. — Я, наверное, не должен был и… — он невнятно бормочет, опуская голову совсем как в детстве, когда мог провиниться.

— Иди ко мне, — шатенка распахивает руки, и парень мгновенно оказывается прижатым к телу матери, чувствуя себя таким крошечным, несмотря на внушаемый рост и грузное тело.

— Мне правда так жаль… Моя знакомая в ту ночь впервые выпила, её подруга не знала, что с ней делать, — Гарри тихо шепчет, оправдываясь, на ходу начиная лгать. Женщина понимающе кивает, не замечая ложь, потому что отчасти сказанное было правдой.

— Не знала, что у тебя есть подруги, — Энн тихо посмеивается над сыном, поглаживая его по крепкой спине. Кудрявый напрягается, сглатывая и закрывая глаза.

— Они есть у всех, — он неохотно отвечает, распахивая глаза и отстраняясь.

Его смутное состояние лишь усилилось. Зачем-то парень соглашается посмотреть с матерью фильм в гостиной, даже не переодеваясь после длинного дня, мгновенно засыпая полулёжа на диване. Энн лишь качает головой и, взглянув на часы, укрывает сына пледом, перебирая его спутанные кудри. Уже вскоре, под самый конец незатейливого фильма, он просыпается с учащённым сердцебиением, подпрыгивая и осматривая комнату.

— Мама? — он в страхе ищет женщину глазами и, тут же встретившись с ней взглядом, постепенно успокаивается, откидываясь назад и разглядывая белый потолок.

— Всё хорошо, милый? — она отвлекается от экрана телевизора, осматривая парня.

— Да, я, наверное, пойду к себе, — Гарри хрипит, зевая, медленно поднимаясь с дивана, тут же разминая шею и спину.

— А ужинать? — он слышит женский голос, когда уже собирается покинуть комнату.

— Я ел, спасибо, — он врёт уже во второй раз за вечер, сейчас желая лишь оказаться в своей комнате.

— Спокойной ночи.

— Ночи, — он оборачивается назад на секунду, в последний раз за вечер взглянув на мать, после снова продолжив подниматься по деревянной лестнице.

ххх

Гарри молча пережёвывает завтрак, наблюдая за тем, как отчим листает каналы, не останавливаясь на новостях, к сожалению парня.

— Ты пойдёшь с нами в церковь в субботу? — Энн нарушает молчание, обращаясь к сыну.

— В субботу? — зеленоглазый медленно переспрашивает, нахмурившись и отвлёкшись от своего совершенно непривлекательного завтрака. — Да, наверное, — он неуверенно кивает, понятия не имея, успеет ли. Теперь нагрузка на тренировках будет больше, что уж говорить об университетских долгах. — Знаешь, я толком не извинился вчера. Мне правда жаль, я повёл себя не совсем разумно, — Гарри потирает сонные глаза. — Я не должен был и вообще…

— Гарри, — на этот раз уже возле находящийся Робин останавливает его. — Перестань извиняться, сынок, — полный мужчина слабо улыбается. — Мы поняли, что ты раскаиваешься, просто помни, что иногда нужно думать и о последствиях твоих действий. Неизвестно, что могло произойти, если бы здесь не было Джеммы, а Джошуа бы проснулся. Помни об окружающих.

— Да, конечно, — в груди у него горело, но он всё равно выдавил улыбку. Гарри только и делал, что старался думать об окружающих, но в итоге услышал противоположное. Возможно, он ещё тот эгоист, скрывающий себя под маской лжи и лицемерия? Иногда и такое казалось кудрявому.

Гарри наклоняется назад, чтобы взять оставленный на столешнице мобильный и наконец-то просмотреть новости.

— Доброе утро! — он слышит бодрый голос Джошуа, но не отрывается от экрана, впитывая информацию.

— Доброе. Ты уже умылся? — Энн ласково улыбается мальчику, и тот кивает. Гарри краем глаза замечает этот кивок и тут же приподнимает голову, хитро осматривая брата.

— Хочешь сказать, что почистил зубы? — он хрипит, замечая тут же потерянный взгляд семилетнего.

— Мгм, — тот мычит, неумело наливая себе стакан сока.

— Ну-ка дыхни, — Гарри просит без единого намёка на улыбку, блокируя телефон. Джо послушно подходит ближе к зеленоглазому и слабо открывает рот, выдыхая воздух, из-за чего старший тут же отстраняется. — Иди чисти зубы, вонючка, — он машет перед собой рукой, на что мальчик закатывает глаза и, цокнув языком, отправляется снова наверх. — Что? — он замечает на себе осуждающий взгляд матери. — Я потом не собираюсь водить его по дантистам, — Гарри пожимает плечами, снова уткнувшись в телефон, сгорбившись.

— Не нужно называть его вонючкой, Гарри. Он ребёнок, — он слышит тихий голос матери.

— Я любя, — он протяжно вздыхает, в последнее время слыша в свой адрес одни сплошные претензии; ему начинает казаться, что и вправду так плох. — Джемма и не так называла меня.

— Не прибедняйся! — Энн качает головой, делая глоток чая. — Ты понял, о чём я, — она добавляет уже тише, и парень кивает, не отрываясь от экрана. Его мать слишком боится за Джошуа и за его заканчивающуюся адаптацию в их семье, к тому же у него не получается найти друзей в новой школе, из-за чего они не могут не переживать.

— Футбол. Он просил записать его на секцию, — Гарри бормочет, вспомнив о разговоре в машине.

— Думаю, можно попробовать, — Робин ободряюще кивает, подав голос. — Я займусь этим.

Парень лишь возвращает взгляд к экрану, без интереса выслушивая болтовню родителей до тех пор, пока не приходит время выходить.

ххх

— Плохо, Гарри, — мистер Мейер качает головой, отводя взгляд от секундомера. — Результаты твоих заплывов стали в разы хуже, — парень не слышит продолжение, отводя взгляд от мужчины в сторону. — Ты должен лучше стараться, если хочешь остаться в команде.

— Да, сэр, — кудрявый кивает, снимая с головы силиконовую шапочку, чувствуя на волосах ненавистный им гель.

Стайлс возвращается обратно на пластиковые сидения, всё ещё до конца не отдышавшись после заплыва.

— Гарри? — неожиданно раздавшийся голос Александра заставляет кудрявого вздрогнуть.

— Привет, — парень кивает, не посмотрев в сторону друга.

— У тебя всё нормально? — темноволосый присаживается возле, пока Гарри обводит пальцем татуировку на левой руке. «Вещи, которые я не могу», он набил её несколько месяцев назад во время небольшой вечеринки. Она была такая же неровная и заметно кривая, как и «Вещи, которые я могу», красовавшаяся на том же месте, но только на правой руке. В тот момент, на вечеринке, когда кто-то из его знакомых достал тату-машинку, ему взбрело в голову, что он должен набить именно эти две фразы, всё время посещающие его. Они были для него как два известных всем противоборствующих ангела и демона, внутренними «я», которые никогда не смогут принять общее решение. Это «я не могу» иногда даже мотивировало его идти вперёд, но так же служило тем фактом, что он никогда не сможет найти в себе силы, чтобы измениться кардинально, признав все свои ошибки и исправив их. «Я могу», кажется, уже давно перестало существовать, уступив место худшей части «не могу». Все вещи, что когда-то доставляли парню удовольствие, вещи, которые он любил, испарялись вместе с ним.

Он потерян. Запутан. Дезориентирован. Он другой.

— Мне показалось, что ты избегаешь меня, — голос Александра раздаётся вновь, но Гарри молчит в ответ.

— Думаю, — он, наконец, решает ответить, — я просто устал. От всего, — он произносит слова медленно, чётко проговаривая и осмысливая каждое.

— Апатия ко всему миру? — сидящий возле грустно усмехается, устремив взгляд на тренера, разговаривавшего с одним из парней с их команды.

— Именно так, — Стайлс кивает самому себе, на этот раз обводя пальцем татуировку на левом запястье «я не могу измениться». Ещё одно его «не могу», появившееся меньше месяца назад в тот момент, когда он не только окончательно осознал свою ориентацию, но и понял, что никогда в жизни не найдёт в себе силы признаться.

— Это хреново, — парень соглашается, не находя больше никаких слов. Чем бы он мог помочь брюнету? Разве что глупым дружеским советом, не более, но он решает, что лучше молчать. — Ты уже говорил с Айви?

— А должен? — Гарри впервые поворачивает голову.

— Она вроде как нашла кого-то, но стесняется признаться, — сероглазый слабо улыбается, вспоминая словно окрылённую девушку.

— О, — Стайлс издаёт лишь непонятный звук, до этого полностью уверенный в том, что кареглазая испытывает что-то по отношению к нему самому. — Мило, — по какой-то странной причине он чувствовал, что все её добрые поступки, относящиеся к нему, не могут быть просто дружескими. — Как Кеннет? — он вспоминает об одном из своих знакомых, стараясь забыть о светловолосой как можно быстрее.

— Всё ещё злится на тебя, — Александр переводит взгляд на Гарри, только сейчас замечая его уставшие глаза цвета малахита.

— Я видел его пару дней назад, — брюнет вздыхает, облизывая губы и на секунду прикрывая глаза, вспоминая. Ему и в правду нужно больше думать об окружающих. — Он сильно похудел; думаю, у него снова проблемы с питанием… поговоришь с ним об этом? — он снова смотрит в серые глаза напротив, но больше не видит в них прежней пучины, так притягивающей его.

— Вам стоит поговорить и обсудить всё.

— Позже, — кудрявый хрипит, пока в голове всплывают картинки, на которых он, подвыпивший, говорит одни из самых ужасных вещей за всю свою жизнь, явно не желая, чтобы они вырвались, да ещё и в сторону человека, давно поддерживавшего его.

Такими темпами он точно растеряет единственных близких ему людей.