«Может, уже слишком поздно,  
Но это не даёт мне спать по ночам.
Может, сказать да?
А может — нет?»

Иногда, когда ты сломлен, во всех этих порывах, возможно, новых для кого-то, ты осознаешь свои истинные цели, иногда смысл жизни, иногда же разочаровываешься в себе окончательно. Ты смотришь по сторонам, и тебе вполне серьёзно начинает казаться, что ненужность — синоним к твоему имени, всё вокруг может продолжать существовать и без тебя. Кто-то считает, что мучения людям даются для того, чтобы они нашли себя, но всегда есть те, кто не сможет справиться с поставленной задачей, окончательно умирая.

Гарри был кем-то, кто серьёзно запутался, кто не знал, нужна ли ему протянутая рука помощи от посторонних, нужна ли ему вообще помощь. Он знал лишь то, что, если и выбираться из этой бездны, то нужно будет приложить для этого немало усилий, которых у него нет.

Зачастую его главной ошибкой было копание в себе, но он продолжал находить новые недостатки, всё больше разочаровываясь не только в себе, но и в окружающем мире. Но и в каждом неверном шаге он обретал нового себя.

— Не торопись, — Гарри просит, смотря на младшего брата, ожидая, пока тот соберётся после занятий в школе.

— Не хочу опоздать, — Джо по-взрослому серьёзно и гордо приподнимает голову, вызывая своим действием смешок у старшего.

— Ещё забудешь что-нибудь, — парень неохотно опирается плечом о стену, взглядом обводя школьное помещение, из которого он на время отсутствия родителей забирает брата. Сейчас сонливость уже отпустила его, но Гарри был бы не против остановиться и просто подумать. Мир продолжал двигаться, пока зеленоглазый бы предпочёл стоять на месте. Смотря на копошащегося Джошуа, он невольно вспоминает, как был точно таким же маленьким, готовым к новым открытиям, с жаждой жизни и отсутствием страха перед препятствиями. Это, как и его воспитание, в большей части обеспечило всё, чего ему удалось добиться к двадцати, но проблема состояла в том, что дальше он должен идти уже полностью один.

— Я тоже хочу играть в футбол, — мальчик признаётся, когда оба залезают в машину отчима. Гарри кивает, ещё ранее догадавшись об этом, стоило только заметить загорающиеся карие глаза брата при малейшем упоминании о футболе.

— Можно будет попробовать, — старший согласно кивает, особо не задумываяс и мысленно находясь где-то в другом месте. Гарри сотни раз рассмотрел сложившуюся ситуацию с разных сторон, в очередной раз убедившись, что он в дерьме.

Иногда лучше заведомо не фантазировать себе своё прекрасное будущее, чтобы потом не было так больно.

Они заезжают домой, чтобы мальчик мог ещё раз перекусить, пока Гарри молча стоит в стороне, словно боясь присесть, пялясь в одну точку на оконном стекле. Ему хочется расслабиться, забыться, но он не может, продолжая угнетать каждую клеточку своей нервной системы.

ххх

— Ты забил гол! — Джошуа восторженно восклицает, когда брат подходит к нему.

— Похоже на то, — Гарри не разделяет радостных и счастливых эмоций мальчика, пожимая плечами. Вечерняя субботняя тренировка, всегда проходящая на футбольном поле с целью большего физического развития пловцов, была окончена. — Идём? — он кивает в сторону выхода с поля, и младший быстро подскакивает, семеня за Гарри, вертя головой по сторонам, восхищённо продолжая рассматривать стадион. Старший берёт его за эту маленькую ладонь, желая внутренне почувствовать то тепло и трепет, что испытывал обычно, но не чувствует ничего, кроме ещё большего разочарования.

Когда они оказываются в пустом на время их отсутствия доме, то Гарри лениво разогревает обоим ужин, но сам не ест, пялясь в тарелку, в итоге без особого наслаждения и аппетита съедает половину порции, затем откидывается на спинку стула, наблюдая за младшим, охотно поедающим картофельное рагу, любезно приготовленное сестрой.

— Чем займёмся сегодня? — Джо с интересом и горящими глазами смотрит на Гарри.

— Уроки, — тот отвечает самым будничным голосом, порядком подустав и мечтая отключить мозг, чтобы лечь в кровать, спокойно вздохнуть и закрыть глаза, погрузившись в сон. Но даже если он и решит сделать это, то, прекрасно зная свой организм, заснёт ненадолго, вскоре проснувшись с паническим страхом.

Джошуа недовольно стонет, но Гарри молчит в ответ, слишком погрузившись в себя. Ему так хочется забыть про всё словно страшный сон, но он ведь не может забыть самого себя?

— Либо мы начнём сегодня, либо проведём за уроками весь завтрашний день, — он будто выходит из себя, сам не осознавая, как произносит эти слова.

В страхе он мысленно понимает, что после того опроса прошли практически сутки, а никаких действий от девушки ещё не последовало. И он бы успокоился, но что-то продолжало волновать его. В любой момент неизбежное могло настигнуть его, и он был совершенно не готов к такому.

«Перестань бояться», — парень шепчет самому себе, когда возвращается в спальню, понятия не имея, что делать не только с мелкими проблемами, но и со своей жизнью.

Он присаживается на край аккуратно заправленной с утра кровати, склоняя голову и прикрывая глаза.

— Почему это всё происходит со мной, ведь я только хотел быть собой, — шепчет Гарри, мысленно вспоминая одну из заученных в детстве молитв, еле слышно произнося губами её слова.

Мы верим лишь тогда, когда нам кажется, что другого спасения нет, и тут же забываем, когда всё налаживается.

ххх

— Как отдохнули? — Гарри интересуется у родителей лишь из вежливости, в действительности он совершенно не настроен на какой-либо диалог.

— Очень хорошо! — женщина средних лет восклицает, проходя в гостиную и ставя сумку на журнальный столик. Она внимательно осматривает комнату, переводя взгляд добрых голубых глаз на старшего сына, пока младший крутится возле. — Ты словно изменился.

— Тебе кажется, мам, — зеленоглазый выдавливает из себя подобие улыбки, зная, что ему всё равно не поверят. Одного взгляда матери достаточно, чтобы она поняла, что что-то происходит с парнем.

— Точно? — она переспрашивает, зная, что Гарри просто так не признается, отворачиваясь в сторону, чтобы расстегнуть сумку, параллельно поправляя каштанового цвета волосы средней длины.

— Конечно, — кудрявый кивает для полной уверенности, желая как можно быстрее испариться. Он совершенно не настроен на разговоры, которые и без того не клеятся.

— Если что-то случилось, ты всегда можешь рассказать мне, — он слышит такой родной и нежный голос, но лишь кивает в ответ, зная, что не способен признаться. Он будет продолжать трястись от страха, но молчать.

Возможно ли заново обрести себя, будучи сломленным?

ххх

— Гарри! — он слышит крик матери, отрываясь от тетради и тяжело вздыхая. Ему совершенно не хочется разговаривать с кем-либо, но он заставляет себя встать, чтобы подойти к деревянной белой двери и выглянуть из-за неё.

— Что? — он громко спрашивает, зевая.

— Иди сюда, — строгий голос Энн пугает его, они уже обо всём узнали? Что-то внутри него щёлкает; не может быть, чтобы это случилось так быстро. Брюнет оставляет тетрадь, которую случайно схватил в руки, тихо выходя в коридор и спускаясь на первый этаж, тут же замечая в гостиной Джемму. Он хочет подойти и приобнять сестру, но замечает на себе напряжённый взгляд матери, замирая.

— Ну, пришёл, — он переминается с ноги на ногу, не решаясь спросить, что происходит.

— Гарри... Когда ты уже повзрослеешь? — женщина вздыхает, присаживаясь на бежевое кресло. Парень приподнимает брови, переводя взгляд на опустившую голову сестру.

— Повзрослею? — он делает два шага назад, опираясь плечом о стену и скрещивая руки на груди. Сейчас он чувствует себя больше всего оскорблённым, чем испуганным, но неприятные воспоминания, связанные с опросом, также играют свою роль, вызывая ком в горле.

— Как ты мог оставить Джоша дома одного? Да ещё и ночью? — Энн поднимает глаза на сына, но тот поворачивает голову в сторону сестры. Не отрывая от неё взгляда, он ожидает, когда та на него посмотрит, и, когда это происходит, то ещё сильнее смущает девушку. — Не нужно так смотреть на Джемму! — женщина расстроено восклицает. — Что такого важного произошло у тебя, что ты сбежал посреди ночи? — мать Гарри продолжает, но тот не продолжает выжидающе прожигать взглядом старшую сестру, которая снова прячет глаза, поджимая голову. — Гарри?

— Не смотри на меня так! — девушка первой не выдерживает тяжёлого взгляда брата, вскакивая с дивана. — Эйч, я должна была рассказать, — она добавляет шёпотом, что вызывает у парня усмешку.

— Конечно, — он кивает, внутри всё сильнее вскипая. Сестра не могла прикрывать его мелкие промахи вечно, но он полностью доверял ей, да и им не по пять лет, чтобы доносить друг на друга.

— Я всё ещё жду ответа, — женщина напоминает о себе, и кудрявый переводит взгляд на мать, замечая её разочарованный взгляд на себе. Но он просто не может рассказать правду.

— Так получилось, — он старается принять беззаботный вид, что плохо выходит. Он не умеет врать, но такими темпами скоро научится. Гарри слышит протяжный вздох Энн, закусывая внутреннюю сторону щеки, приняв снова более серьёзный вид, он ненавидит себя за то, что постоянно разочаровывает окружающих. — Мне пора, — парень разворачивается, быстро поднимаясь по лестнице в свою комнату, чтобы переодеться.

— Эйч! — он слышит позади голос сестры, но не оборачивается, желая уйти как можно быстрее. Ком в горле не растворяется, а растёт всё больше и больше, не собираясь исчезать. Он не находит другого выхода, как сменить спортивные штаны на чёрные джинсы, взять серую растянутую толстовку и, захватив телефон, покидает комнату. Моментально спускается на первый этаж, где переобувается и берёт чёрную кожаную куртку, исчезая из дома быстрее, чем сидящие в гостиной могут заметить, оставляя за собой лишь негромкий хлопок двери и дом, полный напряжения.

Избежание проблем было его главной ролью, с которой он перестал справляться.