Рано или поздно это должно было произойти. Когда-то я должна была вернуться в этот город и эту школу уже другим человеком, который потерял частицу себя в тот злополучный день.

Я помню тот день, будто он был вчера. Родители уехали на несколько дней с друзьями семьи за город, доверив меня и наш дом Джереми - моему старшему брату. В тот день у его друга была вечеринка, которую он не мог пропустить, поэтому решил меня отправить на ночевку к моей однокласснице. Я отказалась, заявив, что в свои четырнадцать являюсь вполне самостоятельной, чтобы остаться на ночь одной. Джереми несколько раз пытался переубедить меня и для собственного спокойствия хотел отвезти меня к Молли, но я стояла на своем, и в конечном итоге он сдался.

У нас с Джереми была разница в два с половиной года, но учился он лишь на один класс старше, так как я пошла в школу раньше положенного. Он был при правах и часто ездил на отцовской машине, когда того не было в городе. На ту самую вечеринку Джереми уехал как раз на машине.

Проинструктировав меня о том, что мне делать в зависимости от ситуации, он покинул дом вместе с друзьями, которые пришли к нам, чтобы вместе с моим братом поехать на вечеринку, и сказал, чтобы я ложилась спать вовремя и, в случае чего, звонила ему. 

Джереми не было дома уже четыре часа. Заметив, что часы показывают уже позднее время, я отправилась к себе в комнату спать. Я долго не могла заснуть, ворочаясь, но все-таки уснула ближе к полуночи. 

Разбудили меня шорохи на первом этаже. Приоткрыв свою дверь, я громко прокричала имя брата, решив, что это он вернулся, но ответа не послышалось. Непонятные звуки продолжили доноситься до меня, что очень пугало, поэтому я решила позвонить брату, закрыв перед этим дверь в спальню на защелку. 

— Малая, тебе чего? — спросил брат, и по голосу я поняла, что он подвыпивший. 

— Это не ты вернулся домой? — слегка дрожащим голосом спросила я, уже зная ответ, судя по доносившимся из телефонной трубке звуков музыки.

— Я же говорил, что вернусь только утром, — ответ Джереми заставил панику еще сильнее разлиться по телу. — А ты чего не спишь?

— Я проснулась от шорохов снизу. Мне показалось, что у нас кто-то есть.

— Кто у нас может быть, Ли? — попытался он успокоить меня. — Скорее всего ты просто забыла закрыть форточку, и это сквозняк.

— Но я не открывала окна, — моя фантазия начала разыгрываться, и мне представилось, что внизу сейчас грабители, которые скоро вломятся в мою комнату и захотят меня убить. — Джереми, мне страшно очень, ты можешь приехать?

— Лий, — вздохнул парень, явно не желая уходить с вечеринки. — Ты уверена, что тебе не кажется? Прислушайся, может никаких шорохов нет? Может это с улицы звуки? — в ответ я лишь молчала, продолжая трястись от страха, — Малая, ложись обратно в кровать и засыпай. Тебе, наверное, все лишь показалось, — он говорил с заботой, с которой он всегда ко мне относился. — Ты проснешься, а я уже буду дома, вот увидишь.

Джереми не стал дожидать моего ответа потому, что я слишком долго молчала, и положил трубку. Звуки с первого этажа не утихали, и паника взяла надо мною верх. Я открыла сообщения и написала смс брату: "Джереми, прошу, возвращайся домой, там явно есть кто-то есть. Мне очень страшно". Буквально  через минуту я получила ответ от брата: "Закрой дверь к себе в комнату. Я выезжаю". 

Это было последнее сообщение, которое я получила от него.

Он разбился по пути ко мне. Страшное лобовое столкновение, которое показывали все новостные агенства штата. Я узнала о нем через час после аварии. Спасательные службы, прибывшие на место аварии, нашли его телефон и позвонили мне, так как именно со мной был его последний телефонный разговор. Они не имели представления, что на обратной линии телефона находится ребенок, находившийся в состоянии страха дома один, для которого известие о смерти брата стало самым ужасным потрясением, изменившим всю жизнь. 

Я не помню, как вскрыли дверь в мою комнату, и кто вызвал скорую, но следующим воспоминанием после звонка, со страшным известием стала больничная палата в которой я проснулась под капельницей. Рядом не было никого. 

Медсестра, пришедшая ко мне, чтобы вколоть дозу успокоительного объяснила, что произошло и рассказала, что я проспала почти двое суток. 

Родителей рядом не было. Им было не до меня. Они потеряли сына, которому не было и семнадцати лет.

От медсестры я узнала, что похороны состоятся завтра, поэтому ближе к вечеру за мной приедут родители, чтобы забрать меня из больницы, а в случае повторения нервного срыва, меня вернут в стационар. В течение целого для я не делала ничего, кроме того, что смотрела в одну точку, не отрывая взгляда. Я не могла поверить в случившееся. Это просто не укладывалось у меня в голове. Моего брата больше нет. Джереми, который всегда был мне роднее всех, вместе взятых, больше нет. 

За окном было уже темно, когда в мою комнату без стука вошел без стука он. На моих глазах не было слез, потому что я даже не могла плакать, от этого было еще тяжелее, и ком, стоящий в горле, ныл еще мучительнее. Он очень долго стоял и молчал, смотря, словно сквозь меня, а потом выплюнул эти слова и ушел, даже не закрыв за собою дверь: 

— Это все из-за тебя, — сказал он. — Ты убила своего брата. Ты забрала у меня друга, а у твоих родителей сына. Не знаю, как ты теперь будешь с этим жить.

Вскоре после его ухода за мной приехали родители, на которых не было лица. Они не проронили ни слова по пути от больницы до дома, как и я. В доме до самого утра стояла гробовая тишина, будто вместе с Джереми умерла и душа нашей семьи, хотя, пожалуй, так и было. 

Я еле заставилась себя пойти на похороны, на которые пришло очень много людей. Брат был любимчиком школы: капитан футбольной команды, прилежный ученик, защитник слабых. Он всегда вступался за девочек. Учителя любили его, не смотря на его порой не самое прилежное поведение. У него было много друзей с классов помладше и постарше. И сегодня все они пришли с ним попрощаться. 

Я стояла совсем с краю, смотря сквозь темные очки, прикрывающие мои красные глаза, которые ночью не сомкнулись ни на минуту, на гроб. Гроб, в котором лежал Джереми. Все по очереди подходили к нему, говоря прощальные слова. Я никак не могла решиться подойти, потому что не знала, выдержу ли это. Я не знала, что ему сказать, особенно после тех слов, что услышала в больнице. Когда возле гроба с телом Джереми никого не осталось, и все стали потихоньку расходиться, я все же решилась подойти к нему. Он лежал в костюме. Его волосы, как и всегда, были идеально уложены, только вот длинные ресницы больше не колыхались. Я отвела взгляд в сторону и встретилась глазами с ним. Он снова посмотрел сквозь меня ненавидящим взглядом, а затем просто ушел, вслед за всеми.

— Прости, — прошептала я брату, заговорив впервые за последние сутки. 

Вскоре после похорон мне пришлось вернуться в школу, где учеба не клеилась, потому что я просто на просто не разговаривала. Ни с кем. Ни с родителями, ни с учителями, ни с друзьями, ни с одноклассниками. 

Сперва на это мало, кто обращал внимания. Учителя и одноклассники не донимали меня, представляя, что мне удалось пережить. Родители переживали горе. А больше было не с кем. Но когда с момента, как я перестала говорить прошел месяц, мама все-таки забеспокоилась и, посоветовавшись с папой, решила, что нам стоит на какое-то время переехать. Здесь я, как и они, не скоро оклемаюсь, а жить прошлым нельзя хотя бы потому, что Джереми наверняка не хотел бы этого. 

Тогда меня перевели на домашнее обучение, и мы переехали в Кентукки на неопределенный срок, оставив дом, который у нас был в Техасе на друзей семьи. 

Прошло уже 2 года с того самого дня. Я вновь заговорила через пару недель после того, как мы переехали, и полностью ушла в себя. Я училась на дому, проходя программу в ускоренном режиме, что сделало бы нас Джереми одноклассниками, будь он жив. Музыка и искусство были моей отрадой. Закончив заниматься, я укладывала в сумку плеер с музыкой, карандаши с пастелью, брала холст и уходила подальше от дома и от людей и проводила за рисованием в среднем по пять часов в день. 

Сегодня день нашего возвращения в Техас. Я не знаю хотела бы я этого или нет, но Кентукки не стал мне родным даже на самую малость, поэтому это, пожалуй, к лучшему. 

Только вот возвращение в школу меня не радует. Родители настояли на том, что мне просто необходима социализация, и больше сидеть на домашнем обучении я не буду, так как это неправильно. После выходных я должна буду вернуться в школу и присоединиться к тому классу, в котором когда-то учился Джереми, и в котором, наверное, продолжают учиться его друзья, слова одного из которых продолжают проноситься эхом внутри меня не просто изо дня в день, а ежечасно. 

_________________________________________

Мои хорошие, рада представить вам первую главу своей новой истории! Как вам?

Очень надеюсь, что она вам понравится и вы поддержите меня голосом и комментариями❤️❤️❤️