Niall's POV 

Я просыпаюсь с неплохим похмельем. События прошлой ночи словно в тумане. Помню, что много пил, что явно было не лучшей идеей. Я не могу ничего вспомнить из того, что было ночью, пока не осматриваю номер. Воспоминания накрывают меня. Все они быстро возвращаются, мгновенное сожаление поселяется во мне.

Я судорожно ищу свой телефон, не могу поверить, что наговорил Эрике прошлой ночью. Что она не знает о моей жизни? Обо всём. Она никогда не была со мной в туре, но это ничего не значит. Эрика была со мной с самого начала, она единственная девушка, которая знает обо всём. Единственный человек, которому я могу доверять больше, чем кому-то ещё в моей жизни. Уверен, что могу доверять моей семье и парням, но с Эрикой у меня другая, более глубокая связь. Мне так стыдно за своё поведение прошлой ночью.

Когда она позвонила, я только набрался смелости, по-видимому, собираясь извиниться перед ней, но я даже не приблизился к этому. Боже, сейчас моё сердце просто разрывается от боли. Как и моя голова.

Я очень хочу поговорить с ней, но для начала мне нужно почувствовать себя лучше. Я выбираюсь из постели и иду в ванную; мне нужен душ, стереть весь алкоголь и пот с тела. Я буквально отмываю себя, думая, что это, может быть, поможет мне отчиститься полностью, что мои ошибки ночи сотрутся.

Всё это заставляет меня нервничать. Я знаю, что вёл себя как придурок. Даже если моя бабушка умерла, это не оправдывает моей грубости, Эрика только пытается присматривать за мной. Это расстояние убивает нас. Каждый сигнал телефона заставляет надеяться, что это Эрика, которая отчитает меня. Я знаю, что она будет ругаться, я заслужил.

— Найл! — это Зейн. Слышу, как он зовёт меня, стуча в дверь, из коридора. Мне достанется не только от Эрики, но и от Зейна. Уверен, что он уже знает, что произошло, от Эрики, потому что они часто созваниваются. Мне так стыдно. — Найл! — он снова кричит, и я выпускаю глубокий вздох, наконец, открывая дверь.

Я ничего не говорю, просто отхожу в сторону, пропуская этот ураган внутрь.

— Что, чёрт возьми, происходит? — он садится на кровать и смотрит на меня, даже не ожидая, пока я закрою дверь.

— О чём ты? — стараюсь прикинуться дурачком, желая избежать этого разговора. Уже и без него знаю, что неправ, я не нуждаюсь в его нотациях.

— Я разговаривал с Эрикой, — он начинает, и я чувствую, как всё внутри меня напрягается. — Она сказала, что ты просто позволил ей уехать. Что она впервые призналась тебе в любви, а ты ничего не ответил, — его лицо серьёзно, челюсть напряжена. Возможно, он ещё не знает о том, что я сказал ей прошлой ночью.

— Это было трудное время. Я лишь хотел вернуться в тур и забыть обо всём, что произошло дома. Я знаю, что мне нужно извиниться перед ней, я просто ещё не успел, — конечно, Зейн относится к Эрике как к сестре. У него их три, и он всегда ведёт себя так, когда хочет защитить её. И дело в том, что, вероятно, Эрика сама не позвонила ему, скорее всего, именно Зейн позвонил ей и вытянул всё из неё. Эрика очень закрытый человек, что касается чувств, даже с друзьями она не хочет делиться лишней информацией о наших отношениях. Знаю, что она рассказывает почти всё Эллисон и, возможно, маме, если она спросит.

— Серьёзно, Найл? — он скрещивает руки на груди и смотрит на меня. — Если бы я оставил, как ты, Перри, она бы законсервировала мои яйца в банку. Она была бы чертовски зла на меня. Но я бы никогда не поступил так, Найл. Ты должен помнить, что нужно заботиться о себе, даже если бы ты остался на несколько лишних часов, они бы могли облегчить ситуацию между вами обоими, — он запускает пальцы в волосы и собирает их в хвостик.

— Я знаю, Зейн. Знаю, что напортачил, но я всё исправлю, — я немного трушу перед ним, но, боже, почему он не может не вмешиваться в мои отношения?

— Блять, исправь всё как можно быстрее, — он хлопает рукой по кровати. — Эрика — хорошая женщина. Ты запутался, но не прикидывайся дурачком, ты знаешь, что виноват сам, — он уже встаёт, тыкая пальцем в мою грудь.

— Я понял, — отталкиваю его руку, явно разочаровавшись. Он ведёт себя как сумасшедший, хотя ещё не знает, что я сказал ей вчера вечером; уверен, что если он узнает, то, не колеблясь, побьёт меня.

— Тогда разберись с этим. И очнись, — он проходит мимо меня, оставляя лишь с собственной жалостью. Я не должен жалеть себя, я должен чувствовать себя плохо из-за Эрики, всё выяснить и исправить. Это всё моя вина.

***

Сделав глубокий вдох, я решил позвонить Рейчел, маме Эрики. Не знаю, лучшее ли это решение, но они живут вместе, может быть она даст мне совет или представление, поможет мне.

Проходит несколько гудков, прежде чем она отвечает.

— Найл, чем обязана такой чести? — её тон ещё более холодный, чем обычно, предполагаю, что она видела состояние Эрики, над которым я тоже раздумываю, понимая, что оно не самое лучшее. Если бы я был на её месте, то и не ответил бы.

— Здравствуйте, миссис Кроу, — она всегда будет немного пугать меня. Одно лишь её присутствие буквально заставляет меня дрожать.

— Пожалуйста, зови меня Рейчел, — её тон пугает меня. Он спокойный. Но достаточен для того, чтобы напрячься.

— Хорошо, Рейчел. Как Ваши дела? — могу заметить, что мой голос немного дрожит, но, конечно, что ещё должно быть, если я разговариваю с матерью Эрики после того, как наговорил её дочери всего? Стыдно.

— Достаточно хорошо, чего не могу сказать о своей дочери, — её голос становится резче, доказывая, что я не принадлежу её миру.

— Точно. О том, что случилось. Я хочу это исправить, — я кроток; чувствую себя школьником, впервые серьёзно напортачившим во время занятий.

— Ну, тогда исправь это. Я устала слушать, как моя дочь плачет в своей комнате. Как ты мог сказать ей такое, Найл? Разве она не делает всё для тебя, лишь бы ты только был счастлив? Не делает всё, о чём ты её просишь?

— Она... она делает куда больше, чем я прошу или хочу, но я не имел в виду того, что сказал. Это было случайностью, я сказал это прежде, чем мог остановиться. Клянусь, что не имел этого в виду, — потираю лоб, закрывая глаза. До сих пор удивлён, что сказал ей подобное. Иногда люди забывают, что некоторые слова могут ранить кого-то глубоко.

— Я не знаю, что тебе сказать, Найл. Это всё в новинку для неё, — не то, что я бы хотел услышать. Думаю, мне нужно быть благодарным, что она ответила на мой звонок, я не заслуживаю и этого.

— Поможете мне? Можете попросить её ответить на телефонные звонки? Я звонил ей, но она не отвечает, — я очень переживаю.

— Ну, могу лишь заверить тебя, что она здесь, но я не могу заставить её ответить на телефонные звонки, Найл, я не собираюсь заставлять её говорить с тобой. Это нечестно по отношению к моей дочери. Она моя дочь, она всегда будет моим первым приоритетом. Ей уже двадцать один, она достаточно взрослая, чтобы принимать собственные решения; если она не хочет с тобой разговаривать, то и не должна, — я киваю, хоть она и не может видеть меня. Я думал о том, что всё так и будет. Знаю, что моя мама поступила бы точно так же. Но моя мама слишком сильно любит Эрику, что, вероятно, сделала бы всё, что в её силах, чтобы мы помирились. Рейчел же больше защищает Эрику, но я не осуждаю её.

— Она получила мои цветы? — спрашиваю с надеждой. В попытке заслужить прощение я послал ей цветы. Слышу низкий смешок Рейчел, из-за чего по спине проходит дрожь.

— Конечно, получила, Найл. Они сейчас в мусорном ведре. Ты знаешь, что Эрика, как правило, добродушный человек и любит цветы, но не всё так просто, — я плюхаюсь обратно на кровать. Полностью уверен лишь в том, что не знаю, что теперь делать. — Дай ей время, Найл.

Я не могу поверить, что она выбросила цветы. Прошло меньше суток, но она всё ещё зла на меня.

— Она поговорит с тобой, когда будет сама к этому готова, — Рейчел уверяет меня. — Просто покажи ей, что тебе не всё равно. Ты не можешь с ней говорить, но, по крайней мере, посылай ей сообщения, звони ей, даже если она не отвечает, покажи ей, что ты любишь её и знаешь, что облажался, — она даёт мне хоть какой-то совет, который может помочь мне.

— Спасибо, Рейчел, — проглатываю свою гордость, на самом деле, её уже давно нет.

— Пожалуйста. Поговорим с тобой позже, — она вешает трубку прежде, чем я успеваю попрощаться. Мне нужно всё выяснить. Достаю свой дневник и просто начинаю писать.