Erica's POV 

Я просыпаюсь с тяжёлым сердцем. Сегодня я уезжаю из Нью-Йорка, города, в который полностью влюбилась. Я взволнована вернуться в Лондон, чтобы встретиться с мамой, лучшей подругой и отпраздновать Рождество с бабушкой и дедушкой, но я построила новую жизнь всего за шесть месяцев, и так странно покидать её. Буду скучать по Хиту и Кристен.

Не могу поверить, что Найл сделал это прошлой ночью. Он вернулся раньше и взволнованный, и я не знала, чего ожидать от него. Я не ожидала, что он предложит мне стать его девушкой. Идея спрашивать всегда казалась мне глупой, нам по двадцать с небольшим, мы общаемся давно, но он был так смущён.

— Доброе утро, солнце, — Найл возвращается в нашу спальню с подносом, полным еды. Утром он был так бодр и полон энергии, в то время как я еле открыла глаза. Я бы тоже хотела проснуться такой бодрой. Настроение сразу же падает от осознания, что сегодня и правда нужно уезжать, и это так тяжело. — Я не знаю, чего бы ты хотела, поэтому принёс кучу всего, — он ставит поднос на кровать, ложась рядом.

— Во сколько наш рейс? — спрашиваю, взяв шоколадный маффин и откусив его. Я подсела на маффины.

— Ну, думаю, около одиннадцати, мне нужно проверить, — замечаю, что у нас есть ещё три часа, прежде чем нужно вылетать, что означает, что это около часа на сборы.

— Где все остальные? — спрашиваю.

— Гарри, Луи, Зейн и Лиам вылетели примерно час назад в Лондон. Они хотели попрощаться, но ты спала, поэтому я предложил им встретиться с тобой, когда ты вернёшься домой, — киваю, не возражая, что он так поступил, я сейчас не в состоянии встречаться с кем-то ещё, но всё равно было бы неплохо встретиться с ними. Найл немного эгоистичен со мной касаемо его друзей.

— Я пойду в душ, а затем начну собираться, — заставляю себя встать с кровати, чтобы найти в сумке леггинсы, чёрные сапоги и тёплый серый свитер. Не хочу как-то наряжаться ради полёта, хоть и долгого. Не очень то, что когда мы прилетим в Дублин, мне всё равно придётся оттуда лететь в Манчестер, а в Шеффилде я буду около трёх утра. Если мне повезёт.

Быстро принимаю душ, не моя волосы, а только чтобы взбодриться. Решаю не надевать контактные линзы, скорее всего, я буду спать в самолёте, поэтому для удобства также собираю волосы в высокий пучок. Когда я выхожу из ванны, то замечаю, что Найл бросает вещи в сумку, не удосужившись их сложить. Меня передёргивает при мысли, что он делает так постоянно, но свои вещи я сложу нормально.

— Готова, девушка? — он спрашивает, когда я выхожу, я не вижу его лица, но могу точно сказать, что он улыбается.

— Только если ты так больше не будешь называть меня, — поворачиваюсь, замечая, что он недоумённо смотрит на меня. — Я просто шучу! Успокойся. Кто-то здесь не выспался, — закрываю свою сумку, подталкивая её в сторону двери.

— Знаешь, ты немного перетягиваешь одеяло на себя, когда спишь, — Найл говорит, в последний раз проверяя номер на наличие забытых вещей.

— Знаешь, ты всегда можешь поспать на диване, — сегодня чувствую себя очень нахальной, но, думаю, Найл понимает меня. Просто сегодня не лучший день для меня.

— Думаю, тебе нужно будет поспать во время полёта, — он смеётся надо мной, пока мы катим чемоданы к лифту.

— Прости, я не в духе сегодня. Я не хочу уезжать, — признаю, это правда.

— Я знаю, и это нормально. Мне нравится, когда ты ворчишь, — смеюсь, закатывая глаза, когда лифт привозит нас на первый этаж. Сегодня мы воспользуемся главным входом, и я начинаю волноваться, замечая у дверей множество папарацци, репортёров и поклонников, ожидающих Найла. Убираю сумку на плечо, когда Найл берёт меня за руку. — Всё будет хорошо. Просто иди в машину, а я немного пофотографируюсь, — киваю, и он целует меня в висок; знаю, что кто-то уже фотографирует нас. Швейцар открывает мне дверь и тут же множество вопросов сыплются на меня, повсюду крики и вспышки. Прохожу к внедорожнику, кто-то из охраны, чьего имени я не знаю, открывает мне дверь, и я оказываюсь внутри. Наблюдаю из окна, как Найл общается с толпой, заставляя людей смеяться, фотографируясь с поклонниками и обнимая плачущих девушек.

***

— Что ты обычно делаешь в частном самолёте? — спрашиваю, плюхнувшись на кожаное сидение. До этого я никогда не летала чуть ли не одна в частном самолёте. Уверена, что мама могла позволить себе это, но она считает это пустой тратой денег. Всего один полёт на частном самолёте, и я готова полностью отвыкнуть от всех предыдущих.

— Ну, я не думаю, что всегда одно и то же, — Найл смеётся, ставя свою сумку. — Обычно я сплю, но у нас с тобой немного времени, к тому же, я никогда не летал с тобой, но зная твой сегодняшний настрой, думаю, что ты бы хотела отдохнуть, — он занимает место рядом со мной, закидывая ноги на сидение напротив. Я нервно осматриваю своё место, я терпеть не могу взлёты. — Всё хорошо? — Найл смотрит на меня с тревогой, пока самолёт начинает набирать скорость.

— Да, только мы в очень маленьком самолёте. Пересекаем океан, — я закрываю глаза, чувствую, как самолёт отрывается от земли.

— Оу, — смотрю на него сквозь прищуренные глаза, — никогда бы не подумал, что ты боишься летать на самолётах.

— Я не боюсь. Мне просто не нравится взлёт и посадка, — отвечаю. Это неприятное ощущение в ушах и животе — не лучшее, что может быть. Не важно, каким классом ты летишь, везде одно и то же.

Проходит около десяти минут, прежде чем я прихожу в себя, чувствуя себя уже лучше, замечаю, что Найл смотрит в иллюминатор.

— Привет, Найл, Эрика, вам что-нибудь нужно? — красивая блондинка подходит к нам. Откуда она знает моё имя? Я думала, мы здесь одни.

— Всё хорошо, Джейми, спасибо, — Найл кивает и поворачивается к запутавшейся мне. — Джейми — наша стюардесса. Она летала со мной и парнями некоторое время, она из Австралии, — киваю, понимая, что так им легче. — Большую часть полёта она не побеспокоит нас. Она обычно остаётся в задней или передней частях самолёта. У неё хорошо получается не беспокоить нас, — он уверяет меня. — Так, у меня есть кое-что для тебя, — он улыбается, расстёгивая свой ремень, чтобы встать и начать рыться в своей сумке.

Он находит то, что ищет; замечаю, как его свободная ладонь сжата в кулак, он снова нервничает. Он всегда так волнуется.

Он передаёт мне идеально завёрнутый рождественский подарок.

— Я должен был упаковать его, хоть и ненавижу это, — он издаёт нервный смешок, выдыхая. Я рассматриваю обёрточную бумагу, аккуратно начиная распаковывать её. — Я правда не знал, что подарить тебе, — Найл признаётся, по-прежнему нервничая.

Я открываю подарок, замечая в рамке цитату одного из моих самых любимых писателей — Эрнеста Хемингуэя. «Мы будем вдвоём и с нами будут книги, а по ночам нам будет тепло вдвоём в постели, и в открытые окна будут ярко сиять звёзды». Это простая классическая цитата, но такая подходящая. Я делаю паузу, просто любуясь ей, внезапно жалея, что у меня нет этой книги с собой. Слышу, как Найл прочищает горло, и я понимаю, что ничего не ответила.

— Прости, Найл. Мне очень нравится. Спасибо, — обнимаю его и целую в щёку, собираясь уже за своим подарком.

— У меня есть ещё кое-что для тебя, — он тянет что-то с пола, этот подарок меньших размеров, но завёрнут во всё ту же обёрточную бумагу.

Я улыбаюсь и начинаю разворачивать подарок, чуть более небрежно, чем первый. Это ещё одна фоторамка, но внутри вставлена наша фотография с Найлом, та, которую сделал Люк. Похоже, Найл наложил на неё чёрно-белый фильтр; в голове невольно всплывают воспоминания того дня.

— Это фотография, которую сделал Люк, — бормочу прежде, чем понимаю, что сказала это вслух.

— Ты знала об этом? — глаза Найла расширяются.

— Ну, вы двое были не совсем тихими, — посмеиваюсь, прикасаюсь пальцами к стеклу, вспоминая то утро.

— Значит, ты знала, что нравишься мне, но при этом ничего не сказала?

— Что я должна была сказать, Найл? Я поцеловала тебя и думала, что этого будет достаточно, — слегка грублю, не желая этого.

— Ну, ты бы могла всё упростить для меня, — он отвечает, и я смеюсь.

— Всё и так было упростено, Найл. Поверь мне, — я встаю, убирая подарки на сидение, направляясь к своей сумке, чтобы достать подарки для Найла. — Это для тебя, мистер, — вручаю ему два упакованных подарка. Замечаю, что он всё ещё нервничает. — Хочешь поесть? — спрашиваю, но он отрицательно качает головой. Он смотрит то на подарки, то на меня. — Открой этот, — указываю на один из подарков, — другой для Тео, потому что я знаю, что ты не успел ничего купить ему.

— Спасибо, — он улыбается мне, откладывая небольшой пакет для Тео в сторону, целуя меня в щёку. Я определённо являюсь поклонницей такого ласкового и домашнего Найла. Наблюдаю, как он возвращается к своему подарку, быстро разрывая бумагу. Нервничаю, потому что не знаю, как он отреагирует на мой подарок.

Он открывает маленькую коробку и смотрит на меня в замешательстве.

— Это было моего папы. Я наткнулась на них вчера, наверное, я никогда не опробовала их раньше. Я знаю, что это странный подарок, но когда я увидела их снова, то подумала о тебе, — встаю, ожидая его реакции. Я вытаскиваю подарок из коробки, внимательно изучая наушники.

— Эрика, — он замолкает, смотря на наушники в моих руках. — Я не могу взять, они были твоего отца, — он отвечает, но я быстро качаю головой.

— Я никогда не использовала их, и я хочу, чтобы они были у тебя, — я до сих пор не знаю, понравилось ли ему.

— Спасибо. Это так много значит для меня, ты даже не представляешь. Не могу ждать, чтобы опробовать их, — он наклоняется, быстро целуя меня в губы. — Это бараны? — я киваю, он, наконец, понял, почему я отдала их ему. — Как Дерби? — он становится более взволнованным.

— Нет, не совсем как Дерби. Мама говорила, что у него была странная одержимость автомобилями марки «Dodge», но когда она покупала ему эти наушники, это были просто бараны, как животное. Гарри сказал, что это будет хорошим подарком, — сваливаю всё на него на случай, если Найлу не понравилось.

Он ставит коробку на стол и поворачивается ко мне, обнимая.

— Мне очень нравится, — его лоб встречается с моим, и я еле сдерживаю свою улыбку. — Знаешь, ты никогда не думала о вступлении в клуб получения удовольствия на высоте?