– Послушай меня, я никогда тебя не брошу и я хочу быть с тобой до...нашего совместного навсегда, Ви.

Она ненавидит себя за эту беспомощность и моментальное облегчение, которое дарит Давид, накрывая с головой в омут чувств, когда его большие ладони держат в руках её лицо, заглядывая в глаза, пытаясь в них что-то упорно вычесть, после тихо смеясь и целуя опустившиеся в изнеможении веки, виски, а еще мокрые от дорожек слез щеки. Виктория не видит его, когда тот словно пытается поймать её взгляд, впечатать в себя изнутри.

– Я тебя больше чем люблю. С первого нашего дня. Мои чувства форматировались сотню раз по отношению к тебе, пока не выстроились до этого этапа, когда я созрел и смог тебе признаться в этом.

Слова застревают в глотке комком.
Вик моргает, будто соринка попала, отходя чуть в сторону, почти отшатываясь на ватных ногах, точно предвестник очередной ломки. Бьет рукой по кирпичной стене, не чувствует боли, тычет пальцем в парня, кричит, срывая связки. Разве что пар из ноздрей не валит клубами, и на руках вздуваются венки.

– Я не хочу расставаться с тобой ни на миг.

Блять.

Нет-нет-нет.

Непременно кто-то должен поджигать, когда ты гаснешь изнутри.

де Анджелис падает в объятия паники, которая обнимает ее с головой, как родную дочь, окуная в пропасть. Трясёт головой, пытается выгнать все мысли, что копошатся внутри сознания, сжирая живьём и сдирая кожу. Рука автоматически сжимается в кулак, и хрупкий хрусталь, стоящий неподалёку, издавая громкий звук, схожий со всхлипом, раскалывается на десятки острых осколков, разрезая былую белую ладонь.

– Я сказал что-то не то, Вик?

– Ты ничего не понимаешь. Блять, совсем ничего. Очнись! Я сломанная игрушка. Я — убогая наркоманка. Я — не та, с кем можно обнажить свою душу, попиздеть что-то и прожить жизнь счастливо, безоблачно. Я все время буду разочаровывать, обижать, нарушать твои границы. Как сейчас... И однажды ты проснёшься и поймешь, что не любишь меня. Ненавидишь. Просто повелся еще в аэропорту зачем-то. Первый поцелуй и первые чувства, пока гормоны играли и пока я не начала ловить передозы, блять. Пока ты не увидел мою настоящую сущность и какая я на самом деле - жалкая давалка за наркоту. Ничего большего я из себя не представляю.

– Ты мне небезразлична и ты слишком резка в своих высказываниях.

– Откуда ты вообще знаешь, что любишь меня? Как ты можешь быть настолько, непоколебимо уверен? У меня ведь зависимость длиной в отрезок времени четверти жизни, время от времени я даже не могу вспомнить кто я и для чего живу, пока ты распинаешься здесь о какой-то неизведанной мне любви.

Отчаяние разрывает грудь в клочья когтями, затем будто кто-то пластает тупым ножом. Опять и опять, вспарывая до ребер и вскрывая грудину, вынимая ебаное сердце и бросая его на обочину, а затем растоптав.

Не хочу портить ему жизнь своими проблемами.

Он не заслужил такого отношения к себе.

– Всё не так. Ты моя Виктория, которая подарила мне вдохновение и чувства, любовь. До сего я даже не знал, что это...Я пойду за тобой куда угодно, даже упаду во тьму, потому как ты мой кромешный свет в ней. Если рядом будешь ты мне ничего не страшно.

– Этот блядский мир будто отторгает меня. Лишает счастья и я не хочу разбивать твой мир вслед за своим, вне зависимости от того, что я чувствую к тебе. Ты у меня под кожей въелся. А как долго живет человек, если заживо снять с него кожу? Я не могу с тобой и не хочу без тебя, Дамиано. Упорно пытаюсь тебя ненавидеть, отталкивать и не думать, и знаешь что самое обидное в этом дерьме? У меня ни хуя не получается.

Сбереги меня прошу я слабее, чем кажусь.

Она глядит на него своими вселенски-печальными глазами, цвета моря и грохочущей над ним какофонии, казались непроницаемыми, но одновременно отражали спектр эмоций от болтыхающей злости к самой себе и едкой жалости, растекшейся щелочью внутри тела, больно пощипывая. Пытается быть отстраненной, но эти испепеляющие карие глаза, что выворачивают наизнанку душу, заставляют сердце пропускать удары, а дыхание - сбиваться.

– Я не могу вытащить тебя из мрака, но если
ты позволишь, я спрячусь в нём вместе с тобой.

***

Наверное, каждому из нас нужен переломный момент в жизни для осмысления. Только после этого мы можем попытаться и найти в себе новые силы жить дальше. У меня приключился подобный уже очень давно, но хотела чтобы вы узнали об этом именно от меня. Я зависима не только на музыке, которая нас с вами объединяет, но и на наркотиках. Мне тяжело об этом говорить, зная заведомо возможную реакцию, но несмотря на это всё я просто хочу пожелать вам оставаться сильными. Жизнь блять, порой выворачивает нас наизнанку, бросает из стороны в сторону, это ахуеть как больно. Но мы справимся. Клянусь.
Люблю вас.

Палец дрожит перед отправкой твита на многомиллионную аудиторию после глубокого затишья.
Девяносто девять слов.
Девяносто девять быстрых ударов в груди и по возрастающей.

– Мой мир становится лучше, когда мой взгляд на тебе.

В сизом дыме света луны вычерчивается силуэт Дамиано. Проходит через дверной проём, останавливаясь у окна, привалившись плечом к рассохшейся деревянной раме, с трудом выдавливая горькую улыбку, которая подрагивает на уголках губ, радужка от зрачков под солнцем подсвечивает янтарем. Говорит мягко, что кажется в голосое можно уловить крупинки нежности.

Жмурится на секунду, пытаясь выдохнуть излишние эмоции вместе с воздухом.

– Я тоже тебя больше чем люблю, Дамиано.

***

Когда они едва выезжают за город, пересекая границу, Давид останавливается и глушит мотор возле громадного белого здания в пять этажей, навевающего страх прямо под кожей и распространяясь со скоростью по всему телу.
Частный реабилитационный центр для борьбы с наркоманией и алкогольной зависимостью.

– Мое единственное спасение и причина жить это ты. Я хочу стараться ради тебя и насладиться тобой сполна, не умерев от ломающего меня передоза, Дамиано. К сожалению, некоторая боль незабываема.

Бледно-голубые глаза пыхают лазурью. Проводит пальцем по его гладкой матовой коже, по которой так приятно было скользить, приближаясь искусанным от нервов губам.

– Обещай не оборачиваться в момент, когда будешь уходить. Иначе я не вынесу.

Виктория кивает несколько раз, кидает тихое ладно, пока он в свою очередь обхватывает руками её голову, собирает губами соленые капельки с щек. Девушка закрывает глаза, дышит громко и тяжело, пытаясь подавить истошный всхлип, так норовящее стремящийся выбиться. Обхватывает ладошками за собой, оттягивая волосы на голове, сменяя направление его губ к своим, в ту же секунду углубляя поцелуй, намеренно-случайно. Язык парня робко вползает, посасывает нижнюю губу, чуть прикусывая. Вик тянется к вороту пиджака, только сейчас позволяет себе опустить ресницы, облизать пересохшие губы, оторвавшись от него. Дамиано это лекарство, потому как затягивает внутренние беспрестанно кровоточащие раны и в местах, где касается.

Сердце стучит как-то тихо, будто тоже грустит. Болезненная улыбка словно гримаса искажает лицо, как вспышки, разливаясь под черепом и ослепляют, сжигая радужку.

– Знаешь, даже если вы решите найти новую бас-гитаристку к этому моменту или ты найдёшь себе новую девушку...я все равно буду любить тебя, где-то между беспокойным глупым сердцем, обременённым тягостью тени прошлого и ребрами, ведь ты заполнил все своим сияющим светом.

– Наша недолгая разлука и глупые ссоры - это всего лишь узоры на фоне бесконечной любви.

Последний недолгий рывок к губам и громкий хлопок дверцы машины.

Обещай не оборачиваться.

Улыбка сползает с лица, будто размытая кислотным дождем.
Мерзкий лязгающий страх царапает внутренности, веки жжет от бесконечных слез.

Наша история ещё не закончилась.

_________
Всем приветик! Вот и подошёл фанфик к концу, и надеюсь к более менее логическому завершению. Для тех кто не понял, что же всё-таки произошло по окончанию его, проясняю Виктория отправилась лечиться в центр для помощи наркоманам.
Хочу поблагодарить всех ребят, которые голосовали и читали эту историю, я вас всех бесконечно люблю❤️
Также, на днях я хочу начать и опубликовать новый фанфик.
Надеюсь, что-то кто-то из вас останется со мной и будет читать (также будет по этому фандому). Ещё раз всех люблю!🖤