❝Мечты идут медленно и так быстро. ❞

»»»———     ———«««

     — Контракт? Что ты имеешь в виду? Я не хочу подписывать контракт, я не хочу жениться на этой девушке! — выплюнул Габриэль с возмущением. Его ответ настолько причиняет мне боль, но он прав. Я тоже не хочу жениться на нем, они не имеют права действовать против нашей воли. Фактически, они это делают. Юридически, они могут. Пока мы все еще живем с родителями, мы должны поклоняться их желаниям. Я ненавижу правительство.

     — Габриэль! Знаешь ли ты, по крайней мере, насколько редки девственницы? И Мэри для тебя идеальна. — миссис Де лос Риос почти кричит на него жестоким, сухим тоном. — Думаю, у нас нет выбора. — бормочу я себе.

     — Габриэль, это просто брак. Вы будете мужем и женой, но ты свободно можешь заниматься своими делами. У тебя могут быть любовницы, у нее любовники. — говорит его отец. На этот раз, я заметила, что он не говорит лишнего, он лишь позволяет жене контролировать вещи и быть представителем.

     — Я отказываюсь. Нет, не хочу жениться на ней. Найдите мне другую невесту! — оттуда я не могу их видеть, но, думаю, моя мать расстроена. Тем не менее, она должна отчаянно пытаться подписать этот проклятый контракт, но я больше не могу слушать, как они разговаривают за моей спиной, как будто я являюсь объектом, которым они могут свободно торговать. Больше не могу слышать, как жалуется Габриэль. Поэтому я решила выйти из своего укрытия и присоединиться к ним на улице.

     — Мама, позволь мы поговорим, хотя бы немного?

     — Ах, вот вы где. Присоединяйся к нам. — она игнорирует меня, а затем приказывает Луизе (горничной) сесть рядом с Габриэлем и приготовить чай, но я не двигаюсь.

     — Мама, пожалуйста.

     — Мэри, дорогая, давай позже.

     — Мама! — я поднимаю голос, раздражаясь все больше ее детскому поведению.

     — Я сказала нет, Мэри! — выкрикивает она, смотря в мою сторону сердитыми глазами.

     Прямо там, я чувствую красноватый цвет, образующийся у меня на щеках. Неловко, когда меня ругает моя мать перед нашими гостями, особенно перед Габриелем, у которого снова и снова появляется такая улыбка, которую я ненавижу на его губах. Я держу свой подбородок с гордостью, хотя мои глаза бросают вызов моей матери. В конце концов, она вздыхает, извиняется перед Де лосом Риосом, встает, хватает за края свое платье и смотрит на меня холодным взглядом, прежде чем недовольно прошипеть «следуй за мной». Я сильно сглатываю и гляжу счастливыми глазами на моего будущего мужа. Я хочу задушить его. Вместо этого я извиняюсь перед взрослыми и присоединяюсь к маме в большой комнате, которая является нашей гостиной.

     — Я не знаю, что с тобой сейчас случилось, Мэри. Ты постоянно противоречишь мне, держишься против меня, дерзкой и грубой. Мы не так с твоим отцом воспитывали тебя. Я не узнаю тебя, Мэри. Мне это не нравится, ты сейчас же прекратишь и будешь делать то, что тебе говорят, хватит! — кричит она, когда я едва пересекла порог гостиной. Взятая врасплох, в шоке, мои глаза расширяются, а мой мозг пытается понять то, что она только что мне сказала. Я не могу найти подходящие слова, чтобы ответить, чтобы защитить себя. В любом случае было бы бесполезно бороться с ней, поэтому думаю лучше промолчать и держать язык за зубами.

     — И ты ничего не скажешь, чтобы помочь исправить этот беспорядок? — с заявлением этих слов, я закипаю.

     — Этот мой беспорядок. Я всегда делаю то, чего вы хотите вместе с отцом! Ты всегда контролируешь каждую секунду моей жизни! Все всегда было запрограммировано и у меня никогда не было своего выбора. Я всегда повиновалась тебе и никогда не делала то, что могло разочаровать тебя. Так что я сожалею, мама. Я не хочу жениться на мужчине, которого не знаю, мужчине, которого ты выбрала для меня. Ты даже выбрала для меня друзей! Единственное, что я могу делать по своей воле — это заниматься учебой!

     Она ничего не говорит.

     Я понижаю голос из-за боли, накатившей на мое тело. — Мне очень жаль, что я просто какая-то вещь для семьи.

     — Ты собираешься выйти за него замуж, закончив свою бессмысленную речь.

     В тот день я пообещала себе, что сделаю все, что в моих силах, чтобы предотвратить нашу свадьбу. Сделаю все.

»»»———     ———«««

Я открываю стеклянную дверь в кафе Дэви, которая издает звук, похожий на звонок, информирующий мой заход в здание. Как только вхожу внутрь, я чувствую, что несколько пар глаз устремляются на меня, но, не дожидаясь секунды, я направляюсь к положенному месту. Когда мой взгляд падает на рыжие волосы Кэтрин, я вздыхаю с облегчением. Как будто ощутив мое присутствие, она поднимает глаза и на ее губах появляется широкая улыбка. Она кричит без всякого дискомфорта. — Смотрите, кто наконец здесь! — другим молодым девушкам, сидящим рядом с ней, Куинн и Кьяра, но несколько людей в кафе все-таки сказали вслух свое недовольство, поэтому Кейт подражает гримасе старухи, которая сидела в шести футах от нас.

С улыбкой сажусь на последний стул, стоящий за столом. — Ты сумасшедшая, Кэт.

— А чего ты хотела? Ты ведь знаешь, что она не воспринимает жизнь в серьез. — сказала Кьяра, посмотрев на нее с поднятой бровью. Ее светлые волосы буквально осветляют комнату. Ее голубые глаза, похоже, кого-то ищут. Черты ее лица серьезны, но заметно серьезные. В течение нескольких секунд я вспоминаю женщину на картине, которую подробно описал Габриэль. Прилив крови направляется к моим щекам, когда я вспоминаю его глаза, просматривающие каждую часть моего лица. Я ненавижу вспоминать об этом.

     — О, да, я знаю, нам нужно немного время от времени развлекаться, верно, Мэри? — добавляет Кэт большими жестами, вырывая меня из моих движений мыслей. Я просто качаю головой.

     — Ты хочешь что-нибудь выпить, дорогая?

     — Пожалуйста.

     — Официант! Карамельное фрапучино, пожалуйста. — поднимает она голос, чтобы ее услышал молодой официант. Кажется, ему не больше семнадцати. Он светловолосый, высокий, худой, худощавый. Уже знаю, что Кэт, должно быть, заигрывала с ним. Это совсем по ее вкусу. Он быстро появляется с моим напитком в руке, слегка с застенчивой улыбкой на лице. Я бросаю взгляд на Кэт, которая широко улыбается и едва сдерживает смешок. Мы не сможем изменить Кэт.

     — Спасибо, Чарльз. — хихикает она, отмахиваясь рукой. Как только бедный парень уходит, Кьяра, Куинн и я, в унисон, посмотрели на Кэт с обвинением в глазах, которое она игнорирует, пожав плечами. — Что ж, он симпатичный.

     — Ему семнадцать. — объявляет Куинн, скрестив руки на груди. Кэт просто закатывает глаза и вручает мне мой фраппучино. Я улыбаюсь в благодарность. — Так или иначе, как ты, Мэри? Ты сегодня странно молчаливая.

     — Не волнуйся, я в порядке. Просто немного устала и ...

     — И? — осведомилась Кэт, сверкая глазами.

     — И взволнована.

     — Ох, расскажи нам! Это из-за парня? — я киваю, вздыхая, что, кажется, дает подсказку для Кьяры. Ее прекрасно маникюрная рука падает на мое плечо в знак поддержки. Я поднимаю голову и смотрю на своих друзей, выпивая глоток напитка, наконец, произношу. Глаза девушек прикованы ко мне, жадно ожидая, что произойдет.

     — Вы знаете, что мои родители хотят, чтобы я вышла замуж. Ну, они прибыли вчера днем.

     — И? — спрашивает Кэт, возглашая все больше в голосе. Кэтрин — девушка, иногда немного болтливая. Энергичная, озорная девушка, но доброжелательная и щедрая. Мы встретились семнадцать лет назад, когда нам было пять лет. В семнадцать лет мы научились ладить с друг другом и даже любить, потому что сначала мы ненавидели друг друга. Я считала, что она злая и капризная, но тайно, я завидовал ей, потому что ее родители любили ее. Я явно нуждалась в любви. Родители Кэт были моими вторыми родителями.

     — И его зовут Габриэль, он француз и испанец.

     — Это все? — девушка делает гримасу разочарования и Куинн толкает ее в сторону, нахмурившись. Вздохнув, я провожу дрожащей рукой по волосам, которые локонами спадали на мою спину. Закрыв глаза, я снова отпила фрапучино, ощущая приятный вкус карамели. Тишина торжествует за нашем столом. Знаю, что девочки терпеливо ждут, позволяя мне не торопиться.

     — Он ... особенный. Его мать очень высокомерна, ее взгляд, кажется, судит и все время смотрит сквозь тебя. Это тревожно. Его отец, довольно сдержанный. Ну, он мало говорит.

— А Габриэль? По крайней мере, он красив? — спрашивает Кэт, положив подбородок на руки, прижав локти к столу.

— Да, но он настоящий придурок. Клянусь, я думала, что убью его. Он, как его мать ... Не знаю, я не хочу жениться на нем. Бывает, иногда ощущаешь плохие вещи, которые нельзя объяснить. Ну, сейчас я чувствую, что не должна быть с ним.

— Да, я вижу. — закатывает глаза Кэт.

— А твоя мама? — спрашивает Куинн, потягивая черное кофе.

— Ты знаешь мою мать. Они богаты. Для нее свадьба, будто уже состоялась.

— Что ты собираешься делать?

— Не знаю, честно говоря, я открыта для любого предложения.

— Извини, но я не знаю. — произносит Кьяра с опечаленным лицом, отражая сострадание.

Опять же, тишина нависает над нашим столом. Каждый из нас пьет свой напиток, смотря в различные места. В конце концов я заметила, что стена позади нас была перекрашена в темно-синий цвет, а остальные три все еще светло-серые. Некоторые новые растения украшают кафе, которое заслуживает небольшого ремонта. Кафе Дэви управляется несколькими американцами, эмигрировавшими десять лет назад. С одиннадцати лет я регулярно приезжаю сюда. Я люблю это место. Не знаю, это место оказывает на меня спокойное влияние, странно. Мне здесь хорошо. Я чувствую, что свободна.

Люси и Марк Джонсон, уже оба в возрасте пятидесяти пяти лет. Они очень приятные люди. Пару лет назад, во время каникул, я работала здесь, чтобы заработать дополнительные карманные деньги. Это было время моей жизни, когда мои родители оставили меня, чтобы научить меня быть «независимой». Какой родитель будет делать это с их тринадцатилетним ребенком, я все еще удивляюсь. Но, на самом деле, я им благодарна, потому что я узнала ценность вещей, что деньги не приходят без труда. Мы должны работать и, прежде всего, заслужить это. Плюс Люси и Марк похожи на старых добрых друзей.

Спустя пару секунд к нам подходит улыбающийся Марк. Его высокий рост легко закрывает из виду наш стол. Он вытирает руки об фартук и кладет непонятный лист на стол. — Привет, как ты сегодня? — сразу же заметен его американский акцент.

— Очень даже хорошо, спасибо, Марк. А как насчет тебя? — отвечаю я, улыбаясь ответной улыбкой. Его присутствие само по себе подбадривало меня. Он быстро бормочет свой длинный день с пожиманием плеч. Я киваю, понимая. Это кафе очень популярно, поэтому я понимаю, что работа здесь не самая легкая.

— В любом случае, я здесь, чтобы поговорить с тобой о чем-то важном. — говорит Марк и мы сразу же все прислушиваемся. Любопытство взяло вверх. — Ты когда-нибудь слышала о помощниках?

— Помощниках? — спрашивает Кэт с поднятыми бровями. Я копирую ее реакцию и хмурюсь. Помощники? Думаю, никогда.

— Да. — отвечает он, кладя руку на бумагу, которую принес с собой. Я даже не обращаю внимания на то, что написано на ней. Кьяра берет пожелтевшую бумагу в руку и я вижу, как ее глаза двигаются слева направо, когда она читает содержимое. Ее выражение лица трудно понять, поэтому я терпеливо жду, когда она подведет итог.

— Так? — несдержанно произносит Куинн, которая обычно самая терпеливая из нас, но должна сказать, что я тоже умираю от любопытства.

— Помощники – это девушки и только девушки, которые выбраны для солдат. — говорит Марк, тщательно просматривая глазами наши лица.

     — Что вы имеете в виду? — спрашивает Кэт.

     — Во время Второй Мировой войны в 1939-1945 годах, были выбраны женщины для переписки с солдатами на фронте, чтобы поддерживать их морально и психологически. Часто солдаты теряли голову, например, солдат, потерявший семью. Женщину называли «крестной матерью». Крестная должна была отправлять письма своему солдату, но также могла посылать посылки, подарки, фотографии. В любом случае, вы меня понимаете.

— Извините, но я не вижу смысла. — пожимает плечами девушка, делая глоток ледяного чая. Ради Бога, подумай две секунды, Кэт.

— И вот эта система вновь восстановилась и теперь их называют «Помощниками», верно? — говорю я, глядя на Марка, чтобы получить ответ. Он кивает.

     — Да, и поскольку вы довольно молодые, я подумал, что вы тоже можете зарегистрироваться.

     Кэтрин глупо хихикает и счастливая улыбка играет на ее губах. Куинн и Кьяра обмениваются взглядом, в котором много ясно раскрываются их ход мыслей. Что касается меня, не знаю, что думать. Это хорошая идея. Мама не одобрила бы это. Я, наверное, уже обручусь, когда смогу с ней поговорить. вздыхаю. В то же время, это могло бы помочь мне отодвинуть в сторону мои проблемы. В конце концов, эти храбрые солдаты жертвуют своими жизнями ради нас. Я даже не могу представить, какой жизнь должна быть жесткой. Так что если несколько писем смогут помочь, не понимаю, почему я должна отказаться и не зарегистрироваться. Глубоко в сердце, знаю, что эта идея привлекает меня, потому что маме это не понравится.

     — Как мне подать заявку? — уверенно спрашиваю я и все взгляды направляются на меня. Девушки, кажется, потрясены, что я согласна. Наверное, я тоже удивлена, но утешаюсь мыслью, что моя мать будет гореть от гнева, когда узнает. Хорошо, что я не должна ей говорить ...

     — Когда вы здесь закончите, можете подойти к бару и Клэри предоставит вам регистрационную форму. Есть информация о каждом солдате, вы можете выбрать любого, какого захотите сами. — я кивнула, информируя его, что поняла. Он берет обратно пожелтевшую бумагу, а затем возвращается на кухню, желая нам хорошего дня.

     — О, мой, это ... черт возьми, Мэри! — восклицает Кэтрин, хлопая в ладоши.

     — Твоя мама не будет счастлива, когда узнает. — начинает Куинн, но я ее останавливаю.

     — Это моя жизнь.

     — Подождите, наша дорогая Мэри собирается помочь солдату? — улыбается Кьяра, дружелюбно толкнув ее локоть. Мы расхохотались. — Это прекрасно, думаю, что это может быть хорошим вариантом.

»»»———     ———«««

— Эмм, я здесь, где подписать? — говорю я. Клэри поднимает свой взгляд и улыбается теплой улыбкой, обнажая свои белоснежные зубы. Она протягивает мне четыре листа с черной ручкой.

— Три листа, вот, здесь есть информация о солдатах, затем ты должна заполнить форму. Ох, и вот адрес, на который ты должна отправлять письма.

     Мой взгляд скользит по бумагам. Здесь около двадцать имен. Не задумываясь, начинаю читать. Просто хочу кого-нибудь выбрать, чтобы помочь. Мне не нужен особенный солдат, но, как ни странно, в списке мое внимание привлекает одно имя.

Фамилия: Стайлс

Имя: Гарри

Возраст: 26

Звание: Лакей

Другое: ???

     Из всех солдат он единственный, чей пункт «Другое», не заполнено. У всех остальных было написано несколько пожеланий (у некоторые с осторожностью, у некоторых нет) Они требуют особую женщину с определенным качеством или определенной физической чертой и так список продолжался. Почему этот Гарри Стайлс ничего не написал? В течение пяти минут, вопрос крутится в моей голове, но я не нахожу ответа, который бы удовлетворил меня. Есть только один способ унять мое любопытство. Я поспешно хватаю лист формы, опасаясь, что другая женщина украдет моего солдата. Я заполняю его, но когда вижу, что там спрашивается «почему вы выбрали именно этого солдата?», мое сердце останавливается.

Почему? Этого я не знаю.

Но когда я прочитала имя Гарри Стайлса, я представила испуганного молодого человека, вынужденного быть в армии и убивать людей. Представляю человека, который чувствует и видит смерть в будущем. Человека, который нуждается в заботе. Может быть, я ошибаюсь, но мне все равно.

Я внимательно заполняю строку: Это хороший вопрос, но я не знаю, извините. Зачем вам все это знать? Я просто хочу кому-нибудь помочь, так почему бы не помочь Гарри Стайлсу?

Когда заканчиваю, я складываю лист бумаги пополам и засовываю его в конверт, который дала мне Клэри. Я передаю его ей и когда покидаю кафе, чувствую себя странно. Возможно, возбуждено. Чувствую себя четырнадцатилетним подростком, взволнованным перед всеми окружающими людьми.

Я обещаю написать первое письмо, когда вернусь домой.