* * *

Я стою на остановке в один из самых прекрасных дней этого лета, — чистое небо, солнце греет землю своими тёплыми лучами и лёгкий ветерок радовали каждого, кто выходил на улицу — как вижу проезжающее неподалеку такси. Удивила меня не машина, а пассажир в ней: на заднем сидении был Чонгук, — и когда авто проезжало мимо моей остановки, парень улыбнулся мне. Мои уголки губ потянулись наверх, и я помахала ему рукой, проследив дальше за машиной. Но когда я услышала бешеный рев мотора другого приближающегося автомобиля, я невольно вскрикнула:

— Остановитесь! — но меня никто не услышал, и чёрное Ауди врезается в жёлтое такси на всей скорости, отчего та отлетает в сторону, заставляя меня в ужасе закричать.

Всё движение машин остановилось, что позволило всем любопытным подойти ближе к месту происшествия. Я, словно сумасшедшая, вырывалась вперёд, расталкивая прохожих в разные стороны, вызывая у них недовольные крики, на которые мне было наплевать. Когда я увидела, как кто-то вытаскивал с пассажирского кресла чьё-то обездвиженное тело, я взглянула на лицо всё в крови и посторонним голосом закричала.

Открыв глаза, я увидела перед собой темный потолок нашей спальни, и попыталась вдохнуть воздух, но паника полностью охватила меня. Грудь все чаще вздымалась вверх, а глаза безумно метались из стороны в сторону. В конце концов найдя нужное лицо, я смогла вздохнуть, и истерика стала постепенно отходить. Чонгук смотрел на меня с лёгким испугом в своих шоколадных глазах.

— Эй, что такое? — спросил он охрипшим голосом, потянувшись правой ладонью к моим волосам. Заправив несколько прилипших к вискам прядей светлых волос мне за ухо, он оставил руку на подбородке, где тут же пронеслись мурашки.

Вместо того, чтобы ответить ему, я расплакалась. Снова.

Парень предложил выпить воды, чтобы успокоиться, поэтому уже через несколько секунд мы находились на небольшой кухне, включив только лампу над диваном у стены. С каждой второй секундой я все больше понимала, что это был всего лишь кошмар, и Чонгук стоит прямо за мной живой и здоровый и ждёт, пока я раскрою ему причину своих криков и слез. Но парень не торопил меня, позволяя постепенно прийти в себя. Все обиды, пришедшие с его поведением немного ранее, забылись, когда я повернулась к нему и увидела, с каким волнением Чонгук смотрел на меня.

— Мне снился кошмар. — парень кивнул в знак того, что внимательно слушает меня, и облокотился копчиком о стол напротив меня. Он скрестил руки на груди, пока я сжимала свои в кулаки, так же облокотившись спиной о столешницу сзади. Рядом стоял стакан с прохладной водой на случай того, если я снова расплачусь. — В нем, похоже, мы уже помирились... Но так будто не должно было случиться. — от такой мысли, пришедшей ко мне в голову в эту же секунду, я прикрыла глаза, пытаясь успокоить дыхание и слёзы, подкатившие к глазам. — Ты проезжал рядом на такси, но потом в вас врезался какой-то придурок, которой гнал на всей скорости. И никто из вас не остался жив, вас так крутануло... — закачала я головой. Почувствовав, что мне снова не хватает кислорода, я глотнула ещё воды.

Подняла глаза и увидела, как Чонгук как-то печально изогнул брови, смотря на меня. Я поджала губы от такого взгляда. По спине прошёлся холодок, когда перед глазами пронеслись воспоминания: точно так же он смотрел на меня, когда боялся, что его отправят учиться в Америку.

— Это уже снилось мне. Я уже видела эту аварию... — мой голос дрогнул, — не один раз, Чонгук. Я не могу смотреть на твоём лице столько крови. В следующий раз я не выдержу. — я нервно провела рукой по волосам. — Кажется, я скорее сойду с ума. Он не просто так повторяется, мне кажется, он когда-нибудь случится. Пожалуйста, — мой голос дрогнул, — не садись на такси в ближайшее время. — вполне серьёзно заявила я, подняв глаза на Чонгука. Его уголок губ дрогнул в ласковой улыбке. — А лучше вообще откажись от них.

Парень шагнул ближе и взял меня за руку, аккуратно касаясь своими пальцами моих.

— Я не позволю какой-то аварии отобрать тебя у меня. — что-то щёлкнуло во мне от этих слов.

Сердце в груди заныло, а ладони потянулись к воротнику его расстёгнутой сверху белой рубашки, резко притянув парня к себе, когда мои губы накрыли его собственные. В животе затянулся узел, а по щекам пробежалась мурашки. Я давно не чувствовала его губы, и сейчас у меня сносило крышу от эмоций. Похоже, Чон разделял моё состояние, ведь тут же ответил мне, накрыв одной ладонью мою талию, а другую опустил чуть ниже, слегка касаясь бедра.

Я издала что-то наподобие всхлипа, прошептав ему в губы:

— Не уходи от меня, — я цеплялась своими ладонями за его шею, будто тонула в море, — не оставляй. Пожалуйста... — я невольно провела пальцами по его подбородку, почувствовав, как напрягся Чонгук.

Опустила голову, коснувшись своим лбом его, после чего парень подхватывает меня на руки, располагая на столешнице, у которой мы стояли, заставив меня обвить руками его шею. Дыхание сбилось.

— Я не оставлю тебя, Рози, ты знаешь: не смогу. — брюнет долго поцеловал меня. — Я не смогу уйти, потому что люблю тебя, Чеён. — я позволила скопившимся слезам скатиться по моему лицу, и почувствовала, как парень поймал почти все поцелуями, после коснувшись ими мои веки, кончик носа и закончив губами.

Когда мы отстранились, я рвано вздохнула и открыла глаза. Чонгук заглянул мне в глаза со слабой улыбкой, слегка наклонившись, и протянул мне ладонь. Я знала, что последует за следующим поцелуем, поэтому коснулась его руки своей, и мы направились по тёмной квартире в спальню.

Потом я вспомнила, что у него уже была возможность от меня уйти. В Америке перед ним были открыты все двери после окончания университета: ему даже написала большая компания с предложением работать, но он выбрал меня. Чонгук приехал обратно в Корею ко мне, променяв семью и, возможно, большой успех на любовь ко мне.

* * *

Пять лет назад

Наши матери отсутствовали в кухне, и их разговор был слышен даже на втором этаже. С нами в комнате присутствовали двое мужчин, помогающих Чонгуку разбирать его кровать. Я наблюдала за ними с кресла на колёсиках без спинки у синтезатора парня, который пока не вынесли только из-за нашей с Чоном просьбы: мы ещё хотели сыграть на нём. Когда наши отцы закончили, они спустились на первый этаж вместе с разобранными частями кровати, откуда больше не поднимались, похоже, поняв, что мы хотели побыть наедине хоть чуточку.

Парень поднялся с пола, уложив все свои виниловые пластинки в отдельный пакет, и посмотрел на меня. Я слабо приподняла уголок губ, почувствовав, как сердце кольнула острая иголка. Я думала, что уже смирилась с фактом об его отъезде, но, как оказалось, я была ещё не готова отпускать его. Я протянула руку, и брюнет подошёл ближе, чтобы обхватить мою ладонь своими тёплыми пальцами. Я поджала губы, смотря на его усталое лицо. Чонгук рассказывал, что последние две ночи его одолевала бессонница от волнения о переезде.

— Поможешь мне закончить с плакатами? — тихо спросил он, подняв на меня глаза. Я кивнула.

— Конечно.

Через пять минут мы полностью опустошили стены его комнаты, и мне самой стало не по себе оттого, какими голыми выглядели эти обои цвета слоновой кости. Я отошла от стены, с которой сняла последний постер его любимого фильма, и мы столкнулись спинами, тут же повернув головы друг к другу. Улыбнувшись, я крепко взяла его за руку, переплетая наши пальцы. Не хотелось прерывать такой трепетный момент. Мы оба знали, что должны подать голос, но каждый из нас не мог сказать ни слова. Чонгук молча потянул меня за синтезатор, посадив на кресло у него и подсев рядом на деревянный стул.

— Ты мне обещала показать мастер-класс. — улыбнулся он, когда я рассмеялась, почувствовав, как глаза наполняются слезами. Я не хотела плакать, но оно получалось как-то само.

— Хорошо. — я взяла его за руки и накрыла ими клавиши музыкального инструмента. Направляя парня в движениях и помогая делать из простых звуков целую мелодию, я называла каждую ноту и ярко улыбалась на его улыбку, когда у Чона началась получаться красивая мелодия. Я убрала свои ладони, наблюдая за его пальцами и кивая, когда тот молча спрашивал меня только взглядом, правильную ли клавишу он нажимает.

Парень закончил, и мы переглянулись.

— Спасибо. — шепнул он и коротко коснулся губами моих. Я положила на его плечо свою голову и взяла Чонгука за руку.

— Как ты думаешь, что-то изменится? — я шмыгнула носом. — В наших отношениях.

— Не знаю. Если мы в конце концов снова увидимся вживую, то считай испытание расстоянием мы прошли, а, значит, самое сложное позади. — я прикрыла глаза. Не хотелось поднимать голову, хотелось остаться сидеть рядом с ним навечно.

Затем почувствовала, как макушки коснулась его щека, а рука парня аккуратно приобняла меня за талию.

— Я хочу, чтобы университет закончился. — пробормотала я, чем заставила Чонгука тихо рассмеяться.

— Ты даже ещё не успела сходить на свои первые пары. — я слабо улыбнулась.

— Ты знаешь, о чем я. Я хочу с тобой снова встретиться. И поскорее. — я подняла голову и посмотрела ему в глаза. Между кончиками наших носов были считанные миллиметры.

— Я думаю, что смогу приехать до окончания университета. Я обещаю, что мы увидимся вживую раньше. — сердце билось в груди так сильно, что, казалось, сейчас выскочит оттуда. Расстояния было слишком мало, чтобы я сдержалась и не посмотрела парню на губы.

— Честно?

— Честно. — прошептал он в ответ и снова поцеловал меня. Только в этот раз задержавшись.

* * *

— Давайте скорее, самолёт отлетает через десять минут. — когда по аэропорту разнёсся громкий женский голос о посадке на рейс, по которому должен совсем скоро улететь Чонгук, мы с парнем, как один, переглянулись. В наших взглядах можно было заметить не только печаль, но и страх. Его родители, которые приехали сюда, чтобы проводить своего сына, — они полетят следом позже — спустились по лестнице с этажа с бутиками в главный зал.

Я подошла к парню ближе и взяла его за руку, и мы последовали за взрослыми. Прямо перед дверью, за которую Чон должен был выйти и отправиться в совершенно другую страну, все остановились и повернулись к парню. Я чётко видела, как быстро поднималась его грудь, как шустро его глаза метались по аэропорту. Первой протянула к нему руки мама, и они крепко обнялись с ней. Я даже услышала тихий всхлип. С отцом они сначала пожали друг другу руки, но Чонгук притянул того ближе и тоже обнял. Когда очередь дошла до меня, стоящей в двух шагах от семьи, его родители отошли от нас.

Я сдерживала слёзы крепко сжатыми губами и кулаками. Мы смотрели друг на друга каких-то пять секунд, когда я шагнула ближе и прижалась к нему всем телом, затем почувствовав на своей спине его слегка дрожащие руки. Я пыталась запомнить всё, что потом напоминало бы мне о Чоне: аромат его волос, тепло его тела, его крепкую хватку рук на моей талии. Никто не знает, когда мы сможем снова посмотреть друг другу в глаза, поэтому я пыталась растянуть эти секунды рядом с брюнетом достаточно, чтобы запомнить на долгое время.

— Скоро увидимся. — сказал он мне на ухо, и мы отстранились. Слабая улыбка расцвела на его лице, когда парень кивнул родителям и исчез за дверью вместе с чемоданами и своей спортивной сумкой на плече.

* * *

Сейчас

— Будьте готовы, я могу вернуться совсем скоро. — сообщила я, получив один за другим утвердительные кивки танцевальной команды. В ней состояло четыре девушки и четыре парня — именно так было удобно строить рисунки в танце, который мы оттачиваем день за днём, не жалея себя, чтобы завоевать доверие многих зрителей.

— Стой, Чеён! — когда я уже была у двери, меня догнала Йеджи. Я повернулась, слегка приподняв брови в знак того, что слушала её. — Ты не знаешь, где Блонди? — я поджала губы и отрицательно покачала головой. Вспомнив, на какой ноте мы расстались с Чеён ранее, меня передёрнуло. — Не знаю, радоваться мне или плакать оттого, что её нигде не видно. — я рассмеялась, смотря на её озадаченное лицо.

— Лично я пока что рада этому. — накрыв её миниатюрное плечо своей ладонью, я улыбнулась брюнетке.— В любом случае, она не будет долго отсутствовать. Какой бы она стервой не была, она очень пунктуальная, да и отличный танцор. Она никогда не пропускала тренировки. И вряд ли нарушит свои правила сейчас.

Йеджи шутливо надула губы.

— Я бы отдала брата, чтобы прожить хотя бы день без неё. — похоже, её услышал Хёнджин, потому что тут же привлёк наше внимание:

— Эй! Я вообще-то всё слышу! Хотя бы неделю дала! — мы с девушкой рассмеялись, посмотрев на парня. Они вдвоём мне нравились. Конечно, я не смогла ни с кем так близко сдружиться за эти три года, как с Чанёлем, но эта парочка сами по себе были очень общительными, да и участвовали во всех движухах, поэтому не общаться с ними было невозможно.

Я вышла из тренировочного зала и, оглянувшись по сторонам, направилась в студию. Минутой назад я получила сообщение, которое просило сейчас же подойти к месту, где наконец-то запишется моя последняя песня. Совсем скоро я выйду на сцену, чтобы показать своё творчество миру. К слову, мы решили так: сначала нужно подогреть интерес зрителей синглом и только после этого выпустить альбом, выступив с заглавной песней.

Вернувшись тогда, в день прослушивания, я даже не подумала бы, что когда-нибудь смогу дойти до этого. Дебют... Слово эхом раздалось у меня в мыслях, заставив голову закружиться.

Мы сняли несколько сцен для музыкального клипа, и только некоторые из них смонтировали и выпустили тизер с моим именем и названием моего альбома. Вспоминая день, когда я сидела в своей студии и смотрела этот ролик вместе с Чанёлем рядом, по телу всегда пробегались мурашки.

Выйдя из-за угла, я тут же вернулась обратно, обрадовавшись, что не надела сегодня туфли на каблуках: так бы меня точно услышали. В коридоре до меня не было никого, кроме Чанёля и Сон Чеён, которую мы с Йеджи звали Блонди из-за её некачественно покрашенных волос. Да и чтобы подруга не путалась, если бы ставила наши имена в одно предложение. Это прозвище чем-то мне напомнило то, как мы с Юци называли нашего друга Копом, ведь у него было очень сложное имя. Да и было за что его мы так называли: парень был огромным фанатом автомобилей и мотоциклов.

Я и раньше замечала, как в укромных местечках Чеён лезла к Паку. Иногда меня это забавляло, иногда бесило — впрочем, зависело оттого, рядом я или нет. Девушка стояла очень близко к Чанёлю, но невозможно было сказать, что он волновался или был растерян — ему просто было всё равно. Я не слышала, что девушка ему шептала, еле дотягиваясь губами до уха, но я чётко услышала, как он ответил ей:

— Чеён, у меня нет на это времени. — сказал Пак все таким же незаинтересованным в женских желаниях голосом. Чеён отшагнула назад, обидчиво надув губы. — Хочешь поговорить — давай займёмся этим позже, у меня сегодня забито расписание. — глаза парня метнулись в мою сторону, но я успела скрыться за углом. Поправив волосы, я направилась к ним, словно ни в чем не бывало.

Удивительно, что я никогда раньше не замечала, как по-разному он произносит наши имена. Меня он называл с добротой и мягкостью, к ней он обращался с раздражением. Его можно было понять: та Чеён бесила многих в компании.

— Чеён! Ну наконец-то! — блондин улыбнулся мне, пока Сон прожигала гневным взглядом. Подхватив меня за руку, парень повел в помещение, где уже сидело двое мужчин, с которыми я поздоровалась, немного поклонившись.

Один из присутствующих был американцем, и отчего-то я заволновалась больше. Мне уже приходилось записывать песни, но сегодня я заканчивала со своим первым мини-альбомом, поэтому от переживания мои руки сильно потели, сжимая телефон и оставляя на нем неприятные отпечатки. Мы с Чанёлем подошли к композиторам, и парень сказал американцу пару слов, которые я не смогла понять, отчего закусила губу. Эту проблему мне тоже нужно было решить, если я хочу стать певицей, о которой будут говорить во многих странах. По-английски я говорила неплохо, но для свободного разговора такой уровень не годился.

Пока Пак решал какие-то вопросы с записью, я мысленно прогоняла текст своей песни, слегка качая головой в такт того ритма, который у меня сложился в голове. Немного ранее мы записали акустическую версию этой песни с гитарой, чтобы я лучше понимала, как мне петь её на записи, поэтому я уже знала, на что мне ориентироваться. Когда парень обратился ко мне, я ещё была погружена в песню в голове.

— Чеён, — повторил Чанёль немного громче, на что я дёрнулась и сразу же перевела взгляд на его лицо, — мы готовы. Ты как?

Я вздохнула и поджала губы. Глянув на комнату для записи, вид на которую открывался с этой части студии через окошко перед огромным микшерный пультом, я кивнула. Парень поднял руку в сторону комнаты, как бы приглашая меня туда, и я подошла к микрофону, надев большие чёрные наушники. Распевшись, я сжала кулак и показала большой палец мужчинам за окном, после чего услышала мелодию в наушниках, в которой буквально растворилась. Весь мир вокруг перестал существовать. Были только я, мой голос и эта мелодия — тот самый способ, к которому я прибегаю для того, чтобы сосредоточиться на записи. Когда я записала свою первую песню, — и очень даже успешно — Чанёль гордо улыбнулся и похвалил меня, отчего я чувствовала себя настолько счастливой, что, казалось, никто в мире не знал, что такое настоящая радость, кроме меня.

Если так задуматься, то я никогда не получала как таковых похвал в сторону своих навыков пения от кого-то, кроме Чанёля. Да, Чонгук говорил мне, что у меня красивый голос, но его комплимент про моё пение я даже не могу вспомнить. После школьных выступлений все хвалили моё пение, но эти слова всегда я воспринимала как похвалу, а не как то, за что другие люди действительно горды и искренне рады за тебя. Пак радовался, в первую очередь, за меня, так, что я чувствовала себя нужной, а то, чем я занималась — важным.

Когда мы закончили, я провела в студии ещё какое-то время, пока мы не закончили с треком окончательно. Я попросила переслать мне файл в любую социальную сеть, чтобы я ещё поработала над своим вокалом, и под слегка обеспокоенный взгляд Чанёля вышла из комнаты, отправившись обратно в зал для тренировок. Там мы должны были практиковать два танцевальных номера для моих песен, с которыми я собиралась скоро выступить на публике.

Когда я зашла в зал, то сразу же встретилась с измученным взглядом Йеджи и усмехнулась. Оглянув зал, я заметила, как парни разминались, о чем-то переговариваясь, а другая Чеён даже не удосужилась присоединиться ко всем, сидя на стуле у стола с большими колонками, и, похоже, с кем-то переписывалась всё это время. Хван подорвалась с места и подбежала ко мне, привлекая внимание всех. Я слабо улыбнулась Хёнджину, посмотревшему в нашу сторону.

— Ну, наконец-то! Я уже не могу выдерживать эту стерву! — девушка схватила меня за запястье и повела в центр зала, пока тихо я смеялась.

— Она же в телефоне сидит! — шепотом заметила я. Йеджи повернулась ко мне и нахмурилась.

— Пока ты пропадала, она устроила нам экскурсию по своему маникюру. — она закатила глаза, а я захихикала, глянув на себя в зеркало и тоже немного размяв руки, ноги и шею. Хван передёрнуло. — Бр-р, я такой кошмарной работы никогда в жизни не видела!

Вспомнив, какой рисунок на своих ногтях пожелала Блонди в этот раз, я кивнула.

— Ну, всё. — вздохнула я, ещё раз прокрутив свои запястья. — Пора начинать, а то мы сойдём с ума, если всегда будем говорить про Чеён. Готова? — Йеджи перевела свой скептический взгляд с Сон позади нас на меня и кивнула, ухмыльнувшись. После девушка резко захлопала в ладоши, привлекая внимание всех танцоров. Парень, стоящий к нам ближе всех, даже дрогнул оттого, как громко она это сделала.

Я проследила взглядом за Чеён, встающей со стула и включающей мою песню. Девушка подошла к нам ближе и встала на свою позицию. Блондинка восхищала своим трудолюбием, но характером она никогда не привлекала. Может, только глупых парней-дурачков, которым в своей спутнице важны только красивые глазки и фигура.

Танцы, конечно, получались у меня не настолько хорошо, как пение, но спустя три года мой тренер наконец-то смог показать мне два больших пальца и широко улыбнуться, чтобы все поняли: отныне к дебюту нужно прикладывать больше усилий. Я любила свою команду танцоров, даже Чеён; любила директора компании, его сына, потому что они все стали теми, кто помог моей мечте осуществиться. А ещё любила ту маленькую фанбазу, которая у меня появилась, когда компания PYW Entertainment объявила о новой трейни, а мои снимки, когда я направлялась в здание компании, просочились в сеть. Когда Чанёль сообщил мне, что тизер к моему музыкальному клипу увидел свет, у меня буквально тряслись ладони. Вместо того, чтобы проверять, как я вышла на снимках и какую прекрасную работу проделали монтажёры, я читала комментарии и даже плакала. Одни желали мне удачи, другие считали, что я многого добьюсь, а некоторые называли меня «очередной пустышкой». Несмотря на такие обидные слова, это многое для меня значило. Они меня увидели, они услышали строчку из моей песни, они посмотрели это маленькое видео — они знают обо мне. Не знаю, почему, но я уже тогда была на седьмом небе от счастья.

* * *

Мы закончили, и некоторые из нас были даже не против прилечь на деревянный паркет, чтобы перевести дыхание. Танец не был быстрым, но для первого выступления нам всем нужно было хорошо постараться, чтобы движения выглядели синхронно и красиво. Словом, так, чтобы на нас обратили внимание. Я протёрла со лба стекающие капельки пота и тяжело сглотнула. Я пыталась выложиться на все сто, чтобы прийти домой и провалиться в сон сразу же, как только моя голова коснётся подушки. И причину моего издевательства над своим организмом я отчаянно пыталась не вспоминать.

Когда мои ноги повели меня к огромному голубому бутылю минеральной воды, перед глазами появились картинки сегодняшнего утра, и я зажмурилась.

«К чему были эти слёзы?»

Не хочу вспоминать про него.

Достав из коробки пластиковый прозрачный пакетик, я поднесла его к крану и налила туда холодной воды.

«Эта ночь?»

Я сжала зубы так, что, казалось, сейчас разорву стакан. Кинув стаканчик в мусорный бак рядом, я выдохнула. Оглянув зал, я заметила Чанёля в проёме входных дверей и удивлённо приподняла брови, направившись к парню. Накрыв ладонью ручку двери, я слегка прикрываю её, чтобы огородить нас от посторонних глаз.

— Ты что здесь делаешь? — шикаю я, повернувшись к танцорам, оставшимся в комнате. Они будто вообще не замечали нас. Даже Чеён.

Я вернула взгляд на Пака и не могла сдержать слабой улыбки на его приподнятые уголки губ.

— Решил проверить ваши дела. Ты не хочешь сегодня пройтись? — я ухмыльнулась.

— Пак Чанёль, вы приглашаете меня на свидание? — я игриво приподняла одну бровь.

Его губы растянулись в широкой улыбке.

— У меня нет никаких шансов. Я знаю, что ваше сердце занято другим. — я ещё раз метнула в него хитрый взгляд, все так же оглядываясь на посторонних. — Если тебе будет спокойней, то это чисто дружеская вечерняя прогулка. — уголок моих губ потянулся вверх, и я невольно наклонила голову в бок. — Вы принимаете моё предложение?

— Побоюсь отказать, — хмыкнула я. — Мне нужно вещи забрать.

— Без проблем. — Чанёль поднял руки в защитном жесте. — Через пять минут у входа. — и оставляет меня на том же месте с этими словами.

Я возвращаюсь к остальным и, пытаясь выловить взгляд Йеджи, попутно складываю разбросанные вещи себе в сумку. Потянувшись к волосам, я стягиваю с них резинку, позволяя накрыть мои плечи. В тот момент Хван уже направлялась ко мне.

— Уходишь? — она произносит это скорее как утверждение, а не вопрос, но я всё равно киваю. — Мы вот тоже собираемся. Хорошего тебе вечера. — прощается она с измотанной улыбкой, а я поджимаю губы и махаю рукой, выходя из зала и направляясь к лифту.

Уже через две минуты я стояла у входа в здание компании в ожидании парня. Несмотря на то, что он даже задержался, я не злилась на него. У меня как раз появилось время побыть наедине и снова прогнать в мыслях строчки той песни, с которой мы хотим видеть моё первое выступление. Когда я задумалась так, что не слышала ничего вокруг, мою руку чуть выше локтя обхватывает другая, и я испуганно дёргаюсь в противоположную сторону от незнакомца. Им оказался Чанёль, и я выдохнула, все ещё держа ладонь на груди в области сердца.

— Я не доживу до дебюта! — с возрастом я перестала повышать голос, и вместо того, чтобы сейчас накричать на него, я только шикнула. Пак ухмыльнулся.

— Я не позволю тебе так быстро сдаться. Я готовил тебя к этому три года. — я фыркнула, и мы направились в сторону магазинов и кафе, витрины которых уже зажглись ярким светом. — Тебе не нужно домой? — от этого вопроса у меня даже ухудшилось настроение.

— Сегодня там меня никто не ждёт, поэтому я могу с тобой прогуляться. — я через силу улыбнулась. — Хватит беспокоиться.

— Что-то случилось? — он не мог не спросить этого, но я ждала.

— Чанёль, — я вздохнула, смотря только вперёд, — я ценю твою заботу, но хоть на сегодня перестань вести себя как заботливая мамочка и своди меня куда-нибудь. — я посмотрела на него, натянув саркастическую улыбку.

Парень впервые не стал требовать от меня объяснений, и я была этому безмерно рада.

— Куда ты хочешь сходить? — тут же переключился он на другую тему. Я чувствовала, как сильно он хочет добиться ответа на свой вопрос, заданный раннее, но я не хотела снова жаловаться на свои неудачные попытки наладить наши отношения.

Я пожала плечами, наконец свободно вдохнув ночной летний воздух. Сегодня, к счастью многих, была прохладная ночь.

— Знаешь, я бы не отказалась от чего-нибудь крепкого. — отметила я, а Чанёль тихо протянул: «У-у-у!» 

Я несильно толкнула его в бок, и он ухмыльнулся.

— Не волнуйся, я знаю одно такое местечко. — хмыкнул он.