8 марта, четверг

Вот, бывают люди, с которыми приятно просто помолчать. Можно смотреть друг другу в глаза, улыбаться, пить свой кофе и не произносить ни слова.

Уж не знаю, является ли для кого-нибудь таким человеком Евгений Андреевич, но в данную секунду и со мной — точно нет. С его приходом практически ничего не изменилось. Я смотрела на чашку, а все остальные — на меня, даже Сонечка. Анжела переводила взгляд с меня на учителя и в конце концов, тяжело вздохнув, поднялась из-за стола.

— Ладно... Я, пожалуй, схожу ещё за чем-нибудь. Эм, простите, — она обратилась к Бестужеву, тот приподнял бровь, — нас так и не представили друг другу. Я Анжела, — девушка протянула руку, и он с усмешкой пожал её.
— Евгений.
— Андреевич.

Все снова посмотрели на меня, а я пожала плечами. Не надо, учитель, не стирайте рамки между нами ещё больше. Я называю вас по имени-отчеству, пускай и мои друзья так называют.

Похоже, он понял, что я имела в виду, и, покачав головой, мягко улыбнулся, чем несколько выбил меня из колеи. Мои глаза сами собой округлились, а рот приоткрылся в немом удивлении. Соня запрыгала на стуле и попросилась в туалет. Бестужев стал подниматься, но его остановила Энж, сказав, что, раз уж она всё равно стоит, то и девочку отведёт, и многозначительно глянула на меня.

— Вам ещё чего-нибудь принести?
— Это я должен спрашивать, — он снова приподнялся, — сегодня всё-таки праздник.
— Нет, я настаиваю.
— Что ж, тогда я буду только чай, спасибо, — учитель улыбнулся моей подруге и сцепил руки в замок.
— И мне, — что-то тоже захотелось.
— Какой?
— Имбирный.
— Имбирный.

Мы сказали это хором. Анжела ухмыльнулась, а мы резко повернулись и уставились друг на друга.

— Окей, тогда принесу вам один чайник на двоих. Пойдём, солнышко, — она взяла Соню за руку и ушла, оставив нас с моим мучителем наедине. Ох, не нравится мне всё это.

Когда я подняла глаза, Бестужев улыбнулся мне и откинулся на спинку стула. Я опять начала выстукивать на чашке только мне одной понятный ритм. Хм, если постучать по ручке, будет другой звук. Может, попробовать сыграть калинку-малинку?

— Княжна.

Тихий, мягкий голос с лёгкой хрипотцой. Я сглотнула и осторожно посмотрела на его обладателя. Он совсем не выглядит злым.

— Аня, кажется, нам надо поговорить.
— Странно, что вы рвётесь разговаривать сейчас, — слова вырвались сами, и учитель поджал губы. Я помотала головой и прикусила щёку изнутри. Тупая я дура, сама всё усугубляю. — Извините... Я много чего вам наговорила... Не воспринимайте меня всерьёз.

Евгений Андреевич поднял уголок губы и прикрыл веки.

— Тебя как раз и нужно воспринимать всерьёз, княжна, — я резко вскинула голову. Мне послышалось? Я... думала, он согласится с этим, скажет, что я ещё маленькая и глупая... — Твои ровесники, говоря на чистоту, пока ещё многие без мозгов. А у тебя они есть. И ещё какие. Ты бы и мне могла бы дать фору, будь у тебя опыта побольше и мудрости.
— Возраст не обязательно делает человека мудрее, — мужчина заинтересованно склонил голову. — Я за свои семнадцать лет могла пережить больше, чем вы за тридцать.
— Двадцать шесть. И что же ты пережила?
— Зачем вам это?

Бестужев пару бесконечно долгих секунд смотрел мне в глаза, а потом тихо произнес:

— Хочу поговорить с тобой. Прошу, не отказывай мне.

Я бы и не смогла. Ну, раз он так хочет...

— Ладно. О чём хотите поговорить?
— Почему ты такая замкнутая?

Я немного помолчала, удивлённая тем, как быстро он ответил. Кажется, долго об этом размышлял.

— Хорошо... У меня было три инцидента на дороге. Ну, формально четыре, но по сравнению с остальными — это просто детский лепет: пять лет назад мы с Валей решили после школы сбегать в магазин. А к парковке медленно подъезжала машина. Вале показалось, что она на нас едет. Решила погеройствовать и толкнула от неё. Правда, оказалось, что водитель меня видел и свернул. И я прямо на капот и полетела, а рядом ещё жигули неудачно стояли. Итог — сотрясение. Хотя Вале-то не лучше было! — я усмехнулась. — Из этой машины, представьте себе силу её невезения, вышли её родители и таких тырок впаяли!.. Но потом, в тот же день, меня... сбило уже по-настоящему. Два сотрясения в один день — в результате хроническая мигрень. В смысле, уже пять лет ни на секунду не прекращается, даже во сне, — мужчина ошарашенно нахмурился. — Как живу с этим? Нормально, приспособилась кое-как. Потом, через полгода где-то, зимой, меня сбил трамвай. Ну, не сбил... Люди обходили его и случайно толкнули меня на рельсы. Водитель меня не заметил и продолжал ехать, а я встать не могла — руки в карманах были, на одной лежала, у другой рукав в молнии застрял. Кто-то выдернул меня прямо из-под колёс, а шапку переехало. Теперь вот периодический нервный тик, и сами нервы ни к чёрту, трамваев боюсь. А в феврале, месяц назад, группа каких-то подростков решила, что будет очень весело, если толкнуть прохожего, коим по воле случая оказалась я, под проезжающий мимо опять же чёртов трамвай. Сейчас вот с ногами проблемы — порой, всё, что ниже колен отказывает... А потом у меня спрашивают, почему я социофоб.

Только спустя минуту я смогла исподлобья взглянуть на учителя. Он поражённо смотрел на меня, как на мокрого голодного котёнка. Ну вот, опять жалеют... Добить его, что ли...

— А три недели назад мне сказали, что у меня опухоль мозга, — кажется, он, бедный, совсем дар речи потерял. — Не смотрите так на меня. Я... на вас... э-э-э, наехала по этой же причине. Врачи сказали, что мне осталось жить два года. А потом выяснилось, что это ошибка, и никакой опухоли у меня нет! Вот я и злилась... Извините меня...
— За что ты вообще извиняешься? Никогда не жалей о прошедшем. Случилось, сделала выводы — живи дальше, — я робко подняла на него глаза и улыбнулась.
— Где вы этого набрались?
— Честно? Вконтакте, — мы рассмеялись. Серьёзно? Вконтакте? Мужчина резко замолчал и посерьёзнел. Даже страшно стало... — Так ты действительно жалеешь?
— О чём?
— О том, что... — чёрт, ну, всё же так хорошо было!
— Давайте не будем об этом вспоминать. Пожалуйста. И вы же сами сказали ни о чём не жалеть, вот я и сделала выводы.
— Какие?

На несколько секунд повисла тишина. Ему тот случай покоя не даёт? Обратить, что ли, всё в шутку?

— Никогда больше не оставаться с вами наедине, — не получилось. В стрессовых ситуациях я превращаюсь в идиотку!
— Мы сейчас наедине, — он смотрел на меня ледяным безднами своих глаз, притягивающими взгляд. Учитель прищурился и слегка подался вперёд, нависая над столом.
— Вокруг нас люди, — я сделала то же самое, и теперь между нашими лицами оставалось всего двадцать сантиметров.

Это походило на какую-то странную игру, в которой не было победителей и проигравших. Пока не было.

— Думаешь, меня бы это остановило?

Действительно, пока не было. Теперь этот проигравший я. Я во все глаза уставилась на учителя. Это короткое «бы» — одно из последних звеньев очень хлипкой и неустойчивой грани, которую не стоит переступать. Она ломается с каждым днём, с каждой секундой, когда мы смотрим друг другу в глаза; держится на честном слове. На этом чёртовом «бы». Держалась. До этого момента.

Он победил.

Безоговорочно.

И я сдалась, беспомощно откинувшись на спинку уже надоевшего мне до чёртиков кресла. Он специально это сказал? Зная, что я не смогу забыть этих слов? Зная мою слабость? Кукловод. А я кукла. Его кукла.

Мой кукловод.

Я увязла. Увязла в этой опасной трясине из непонятных мне чувств и ощущений. И теперь барахтаюсь и тону, и, хотя умею плавать, не выплыву из неё, потому что Он мне не даст. Потому что я сама этого не хочу. Я хочу... Нет, желаю! Желаю утонуть в этой бездне синих глаз, которые так лукаво и тепло смотрят на меня.

Я увязла.

И так странно признаваться себе в этом. Так что это такое?! Кто-нибудь, ответьте мне, что со мной происходит!

— О чём ты думаешь? — я вздрогнула. Всерьёз начинаю бояться, что он умеет читать мысли. Прекрасно, теперь я ещё и параноик.
— Вам так нравится играть со мной? — Евгений Андреевич хмыкнул и в задумчивости облизнул пересохшие губы, от которых я с трудом смогла отвести взгляд. А ещё думала, что этому подвластны только мужчины, наивная дурочка... — Вы сами прекрасно знаете, что жалею. Я сама сказала, потому что не собираюсь врать. И теперь говорите мне это... Чего вы ещё от меня добиваетесь? Признания? Нелепость! У меня тут экзамены на носу, между прочим, по истории, а я ни черта не знаю! И репетитора найти не могу. Куда мне ещё проблемы?

Вот это меня разнесло... Я выдохнула, вдохнула и закрыла глаза. Видимо, это то, что называется «накипело». Сколько раз я ещё буду это выливать на историка?

— У тебя предэкзаменационный мандраж, что ли?

Хорошо, что из всей моей тирады он уловил только это. И не заметил слово, которое так по-дурацки проскользнуло туда, где ему совсем не место. Признание. Господи, когда я перестану так тупить? Но он прав, меня аж всю трясти начинает, когда я думаю о грядущей экзекуции в виде ЕГЭ.

Я хмуро кивнула и скрестила руки на груди. Где там Анжела? Историк поджал губы и задумался.

— Вообще-то я мог бы тебя поднатаскать... — так-так, запахло надеждой. Я этот вариант ещё на начальной стадии отмела, думая, что Бестужев никогда не согласится. Но его тон мне не нравится... — Но у меня маленький ребёнок, а с няней проблемы, так что, сама должна понимать, свободного времени почти нет.
— Понимаю, — вот и ко мне нагрянула птичка Обломинго. Когда уже другая птичка прилетит? Из всеми известной песни. Я её так давно жду!

Я открыла глаза и заметила, что Евгений Андреевич смотрит на меня со странно-задумчивым выражением лица. Что ещё?

Из-за стойки выбежала Соня, вскинув руки и широко улыбаясь. За ней вышла Анжела и, покачав головой, направилась к витрине со сладостями. Девочка припала к ней всем туловищем и лицом, чем заставила меня улыбнуться. Краем глаза я заметила, что её отец тоже улыбается. Сонечка отлипла от стекла и побежала к нам, точнее ко мне. Она схватила меня за руку и, подпрыгивая на месте и задыхаясь от восторга, пыталась рассказать мне, какие красивые там пирожные. Удивительно жизнерадостный ребёнок. Мне б хотя бы капельку её беззаботности... Но я замкнутая и закомплексованная особа с горой проблем. Я же говорила, что я реалист. Бестужев заинтересованно наблюдал за этой картиной.

— Соня! Иди сюда, — Энж помахала рукой, показывая на освободившегося продавца, и малышка сорвалась с места.
— Господи, шило в одном месте... — Евгений Андреевич усмехнулся и покачал головой.
— Дети и должны быть такими. Вот я была другой.
— Какой?
— Ну, сидела тихо, молчала, читала всё подряд, ни с кем не общалась. А побегать вообще не заставишь.
— Читала?
— Да, рано научилась. От нечего делать. Говорю же, странным ребёнком была.
— Знаешь, мне кажется, что иногда очень нужно помолчать! Родители — тоже люди.
— Это неинтересно.

Учитель замолчал и отвернулся. Потом резко посмотрел на меня и прищурился.

— У меня есть предложение.
— В смысле?
— По поводу твоей проблемы с экзаменами.
— И какое же?
— Весьма неоднозначное, — вот это уже интересней. — И я предлагаю тебе это на свой, так сказать, страх и риск. И не уверен, что ты согласишься.
— Почему? — я подняла бровь и ухмыльнулась. — Я вас слушаю.
— Я буду учить тебя. Бесплатно, — вот это да... Дайте угадаю, «плата» будет высока? — А ты взамен будешь помогать мне с Соней. Да, это подразумевает пребывание в моей квартире.

Казалось, удивить меня ещё больше было нельзя. Ан нет!

— Вы так уверены, что я смогу?
— Ты с ней ладишь. Немногие так быстро добиваются её расположения. Я предлагаю это тебе, потому что тебе явно не хватает приключений на свою задницу, а мне не хватает рук справляться с этой торпедой. Ну, так что? Отказываешься, да?
— С чего вы это взяли?

Бестужев так же, как и пару минут назад, наклонился над столом и пристально посмотрел мне в глаза.

— Тебя не пугает? Это ведь незаконно.

Я снова повторила его позу, и мы вернулись в то же положение, что и чуть ранее. Снова мы «играем». Кажется, мы с ним без этого уже не можем. Его предложение действительно опасно. Если об этом узнает кто-то, кроме доверенных лиц, у нас будут очень большие проблемы, так как практически всё свободное время я, несовершеннолетняя ученица, буду находиться в квартире своего учителя. Если у меня ещё остался здравый смысл, то я откажусь от этой бредовой сделки.

Но, к сожалению или к счастью, мой здравый смысл заснул глубоким сном ещё после слов «у меня есть предложение» и пристального взгляда ледяных глаз. А ещё он угадал. Мне действительно не хватает приключений — хочу ослабить удавку на шее под названием Повседневность. Особенно, если это решит мои проблемы. И плевать, что породит новые.

Поэтому я подалась вперёд, максимально сокращая расстояние между нами, и улыбнулась безумной улыбкой Чеширского кота, вызвав у мужчины удивлённый вздох.

— Думаете, меня это остановит?