4 апреля, вторник

- Пс, Романофф.

Я вздохнула и покосилась на Валю, забаррикадировавшуюся в учебниках, хитро выстроенных на подставке, которую минут десять назад она отняла у меня. Как только услышала, что сейчас будет контра. Ланина отчаянно жестикулировала, подмигивала поочерёдно обоими глазами и, честно говоря, выглядела, как потенциальный пациент больницы для душевнобольных.

- Пс-пс!
- Да чего тебе? - прошептала я, спрятав лицо за чёлкой.
- Чё у тебя в пятом?

Я скептически посмотрела в огромные напуганные Валины глаза, затем перевела ещё более скептический взгляд на свой листок с заданием.

- Какой такой «пятый»?.. Здесь же...
- Ланина, - голос Бестужева баритоном* прорвался сквозь гробовую тишину класса и заставил вздрогнуть всех присутствующих, а Валю особенно, - даже не пытайтесь списать у Оболенской. У неё индивидуальный вариант. И уберите эту оборонительную стену, я всё равно всё вижу.

Валя цокнула языком и с обречённым вздохом левой рукой сгребла всё со своей половины стола, кроме задания и тетради с ручкой, в портфель.

- Эй, подставку-то отдай!
- Перебьёшься, индивидуальность, - обиженно прошипела Ланина, склонившись над листом.

Видать, сильно её задела новость о моём варианте. Хотя уверена, не так сильно, как меня. Потому, как ей и всему классу дали плёвенький тест по прошлым темам, а мне историческое сочинение.

Я искоса глянула на Бестужева и нахмурилась, прожигая его недовольным взглядом. Он каким-то непонятным образом уловил направление невидимых метаемых в него молний и посмотрел на меня, насмешливо приподняв бровь.

У-у-у, вот мерзавец!

Спустя полчаса, когда все положили свои разной степени завершённости работы на учительский стол и стали выходить из класса, кидая на историка обиженные взгляды, я решила ненадолго задержаться.

Дождавшись, пока за последним учеником закроется дверь, я подошла к его столу. Он вскинул руку с часами.

- Давай, Княжна, вещай. У тебя есть три минуты до звонка.
- Боитесь, что кто-нибудь нас увидит?

Евгений Андреевич откинулся на спинку кресла и усмехнулся, глядя на меня снизу вверх. У меня возникло дежавю, но я решила не вспоминать то, с чем оно связано.

- Нет, думаю, это ты боишься, что нас кто-нибудь увидит. Ну и ещё Лариса Сергеевна настоятельно порекомендовала сократить наше с тобой общение в школе на переменах.

Адекватной реакцией было бы, наверное, разволноваться, встревожиться и дальше по списку, но я самодовольно улыбнулась. Ну наконец-то и ему прилетело! А то заколебал уже сухим из воды постоянно выходить, всему же предел должен быть. А то все шишки мне!

- Почему вы мне историческое сочинение задали?
- Тебе его в ЕГЭ писать, так что учись, - Евгений Андреевич мазнул по мне ленивым взглядом и вернулся к заполнению электронного журнала.

Я закатила глаза и, с жутким скрипом отодвинув стул, тяжело, словно только что пробежала марафон, свалилась за первую парту.

- Да это-то да. Только для того, чтобы я написала это чёртово сочинение, мне надо объяснить, как его писать. По-хорошему.

Бестужев повернул голову в мою сторону, и стёкла его очков блеснули в свете слишком ярких ламп.

- Решил пока посмотреть, на что ты сама способна.
- Да я вам и так скажу, - доверительно кивнула я, раскинув руки. - Ни-на-что!

Улыбнувшись уголком рта, историк покачал головой и снял очки.

- Поверь мне, Княжна, ты даже не представляешь, на что ты способна.
- Это комплимент? - я сложила руки на столе и опустила на них голову.
- А что же ещё? - мне показалось, что сказал он это как-то отстранённо.
- Ну не знаю, от вас можно ожидать всё, что угодно, - устало пробурчала я в рукав.

Евгений Андреевич ничего не ответил, вместо этого послышался шелест бумаги и скрип несмазанных колёсиков учительского кресла.

- Аня?
- М?
- Какие у тебя планы на сегодняшний вечер?

Я подняла голову и непонимающе моргнула. Бестужев закатил глаза, устало снимая очки.

- Не смотри на меня так, я не на свиданку тебя приглашаю.
- А как хотелось, - я подперла кулаком щёку и отвернулась.

Ещё чего вздумал! Не думала я про это совсем. Ну может только совсем чуть-чуть, одну секундочку.

- Неужели? - Евгений Андреевич усмехнулся, вытаскивая из стола учебники для шестого класса. - Будет тебе свидание, Оболенская. Сегодня, в шесть. С историческим сочинением.
- Что?
- Ну что, Оболенская? - Бестужев снова откинулся на спинку. - Учиться будешь, - он открыл мою тетрадь и, надев очки, просмотрел. - Ну, неплохо, кстати.
- Да?! - я, наверное, очень смешно выпучила глаза, потому что от моего вида Евгений Андреевич беззвучно рассмеялся.
- Нужно по структуре пробежаться и по тесту. Ты вообще когда-нибудь пробники писала?
- Не-а.
- Всё очень запущено...

Я насупилась.

- Так что насчёт планов?
- Ну, вообще-то было бы неплохо на танцах показаться... Преподы меня в бараний рог скрутят, раскрутят и завяжут в узелок с бантиком.
- На танцах? - учитель глянул на меня поверх очков. - Ты занимаешься?
- Да, вообще-то... Я же говорила уже.
- А я не слушал, - историк откинулся в кресле и состроил высокомерную мину.

Ох, боже ж ты мой, как дитя малое, ей-же-ей.

- Не закатывай глаза, нахалка маленькая.

Я фыркнула и снова уронила голову на парту, не слишком удачно правда, потому что стукнулась об неё лбом, и звон в моей голове несколько приглушил трель школьного звонка.

- Всё, давай, дуй на урок. Сейчас школота набежит.

Я лениво глянула на историка и также лениво начала вставать с насиженного местечка.

- Я вообще-то тоже пока ещё «школота».
- А с этим никто и не спорит, Оболенская, - ухмыльнулся учитель и не глядя перелистнул страницу учебника

«Засранец» - промелькнуло в мыслях и неожиданно вызвало улыбку.

- Евгений Андреич, можно? - в класс заглянул полный лохматый мальчуган.

Кто-то из его товарищей решил его «разыграть», и пацан, тихо выругавшись, грузно ввалился в кабинет, одной рукой потирая поясницу, а во второй сжимая остатки школьной пиццы.

Историк уделил ему лишь секунду своего царского внимания, слегка задержавшись взглядом на еде, и отвернулся обратно к учебнику.

- Опять жрёшь, Пичухин? Прекращай ты это дело, а то скоро в класс не влезешь.

Шестиклассники дружно захохотали, рассаживаясь по своим местам, а сам Пичухин громче всех. Я удивлённо моргнула. Меня бы это задело...

- Он же не баба, чтоб его это задевало, - отозвался Бестужев, и я, не ожидая этого, вздрогнула. Я это вслух сказала? - Или ты у нас неженка, боец? - чуть громче бросил в толпу Евгений Андреевич.
- Никак нет, Евгений Андреич!

Историк выразительно посмотрел на меня, на что я снова шутливо закатила глаза.

- Я самокритический человек! - бойко доложил мальчишка и для пущей наглядности похлопал себя по груди. На этот жест историк лишь снисходительно усмехнулся и покачал головой.
- Самокритичный, Пичухин, уникум ты наш.
- А я что сказал? - удивился он.
- Ты сказал «самокритический», - отозвалась маленькая хрупкая девчушка, поправляя очки. Они всё время спадали, и были ей явно велики, может, вообще и не ей они были куплены. В них она была похожа на маленького нахохлившегося совёнка. Большие из-за толстых линз, тёмно-серые глаза бегали от одноклассника к однокласснику, веки трепетали, она ненадолго закрывала глаза и опускала голову. Никто не обращал на неё внимания. Мне стало её жалко - маленькую версию меня, пытающуюся казаться взрослее, значимее... В поисках одобрения со стороны окружающих. Она перерастёт это.
- Ну и что? Это то же самое.
- А вот и нет! - возразила «сова».
- Оболенская, - историк привлёк моё внимание и, когда я обернулась к нему, выразительно поднял брови. - Дуй на урок, говорю. У вас последний?
- Да.
- Подождёшь меня у ворот.

Я ненадолго впала в ступор, не понимая, о чём это он толкует.

- Э, зачем?
- Заниматься, - закатил глаза Бестужев.
- Да не могу я! У меня танцы!
- Значит, заеду за тобой после танцев, - твёрдо сказал Евгений Андреевич и поднялся, чтобы проводить меня к выходу. - Напишешь мне, когда закончишь.

Я и возмутиться не успела, как оказалась за дверью. Последним, что я увидела, были обращённые ко мне заинтересованные лица шестиклассников.

***

- Господи, кого я вижу, - ухмыльнулся Александр Борисович, когда я робко вошла в зал. - Оболенская явилась. Олег Витальевич уже думал из всех танцев тебя поубирать.
- Извините, - ответила я, кинув рюкзак на диван, и, подойдя к зеркалу, начала разминаться.
- У тебя всё хорошо?

Я обернулась и удивлённо моргнула, заметив нежность в его взгляде.

- Д-да...

Тут дверь распахнулась и в класс вальяжной походкой зашёл сам Император всея ансамбля. Олег Витальевич удивлённо посмотрел на меня и ухмыльнулся, подойдя к Борисычу.

- Надо же, кто посетил нас. Где ты была? - спросил преподаватель. Он стоял ко мне спиной и возился с магнитофоном.

Я посмотрела на него в зеркало и отвернулась, пытаясь сесть на шпагат после практически месяца отсутствия тренировок. Получилось далеко не сразу.

- У меня всё-таки экзамены в этом году, занимаюсь ими, - «и ещё кое-кем» - добавила я мысленно.
- Похвально, конечно, но у нас вообще-то отчётный концерт через месяц, и ты в нём участвуешь, если не забыла.

Я скрипнула зубами и тяжело вздохнула.

- Мне твои экзамены не важны, Оболенская, это только твои проблемы. А вот концерт - моя проблема. И вся эта проблема пока что вертится вокруг тебя.

Я всё-таки решилась поднять на учителя взгляд. Он выглядел серьёзным, мрачным, на губах играла угрожающая ухмылка, а глаза покраснели. Мда.

- Но я ведь сейчас здесь.
- Да.

Я опустила голову и запыхтела, пытаясь сесть на другой шпагат.

Дверь снова распахнулась, и на пороге появилась группа беспечно болтающих девчонок. Увидев меня, они замолчали и спустя мгновение уже понеслись ко мне, чтобы крепко сжать всей гурьбой в удушающие объятия.

- Аня-я-я-я! Где тебя бес носил?! - заорала мне прямо в ухо Коновалова Настя, и я засмеялась, начисто позабыв обвинительные речи препода.
- В школке, где же ещё? - улыбнулась я, неожиданно вспомнив Бестужева.
- Задрал совсем?
- Не то слово! - мы снова расхохотались.

Я по всем им дико скучала. И по репетициям тоже. Мышцы уже задеревенели, но все танцы я старалась проходить в полную силу, пытаясь забыться в этом, уйти с головой, прочь от школы, экзаменов и одного историка.

Занятия прошли хорошо, даже несмотря на постоянные подколки и истерики педагогов. Они всегда такими становятся перед выступлениями.

На выходе из зала меня поймал Олег Витальевич и, схватив за руку, отвёл от двери. Я улыбнулась удивлённым подругам и махнула им рукой, стараясь скрыть волнение. Преподаватель подошёл ещё ближе, заглянув мне в глаза.

- Оболенская, теперь, когда ты наконец появилась на занятиях, пропускать уже не сможешь. И пей свои таблетки, не хватало мне ещё, чтобы ты снова на концерте со своим приступом свалилась. Я не собираюсь нянчиться с тобой. Не вздумай подвести всех, уяснила?
- Я и не собиралась, - справившись с собой, я выдернула руку и раздражённо сжала челюсть. Он не смеет читать мне такие нотации! - И вы вообще-то ни разу со мной не «нянчились». Я всегда сама справлялась с этим. Если вас уж это так беспокоит, уберите меня из танцев.
- И кого мне ставить на твоё место? Лужину, что ли? Она танцевать-то не умеет!
- Зато не «падает с приступами», - огрызнулась я и, обогнув его, пошла к выходу. - Это вообще-то никогда от меня не зависело, я просто стараюсь жить нормальной жизнью и в ваших советах не нуждаюсь. Боитесь, что могу подвести? - я оглянулась на него через плечо. - Мне будет чем заняться помимо танцев.

- О чём вы говорили? - спросила Ксюша, когда я пришла к ним в раздевалку.
- Да так, у него опять ПКС**.
- А-а-а, ну тогда забей.

Девчонки стали расспрашивать меня про школу и ЕГЭ, и я отвечала, стараясь не ляпнуть лишнего.

Но это мне всё равно не помогло.

- А к вам в школу новый историк пришёл? - внезапно спросила Лужина Маша, чем заставила меня сильно напрячься.
- Э... Да... Откуда ты?..
- Девчонки из младшей группы растрепали, - довольно протянула Машка, и начался хаос.

Кто-то зашикал на неё, виновато глядя на меня, кто-то удивлённо захмыкал, а я просто пришибленно стояла посреди этого бедлама, не понимая, как выпутываться из этой ситуации. Хотя... Ничего же пока не случилось?..

- Как это - мелкие?
- Ну Стася маленькая учится в твоей школе. А ещё Лиза и Лола. И парочка пацанов.

Я мысленно хлопнула себя по лбу. Как я могла думать, что «прекрасная» школьная история обойдёт стороной танцы? Ха-ха, наивная какая!

- В пятницу. Я услышала, как они тут орали, зашла и на них наорать, пока знакомое имя не услышала, - Машка ухмыльнулась и подкосилась на меня. - Типа с тобой там какой-то скандал связан. Применила свою дедукцию и нашла твою школьную группу, - она пожала плечами и закинула ногу на ногу. - А дальше, думаю, нет необходимости рассказывать. Так у тебя роман с учителем?

Все замолчали и уставились на меня. Маша расслабленно сидела на лавке, впившись в меня жадным до компрометирующей информации взглядом. Я сглотнула, не зная, что отвечать. Что бы я ни сказала, это будет ложь. У нас ничего нет? Ха! Я уже и не помню, сколько раз мы целовались. Мы встречаемся? Это неправда. Что сказать? ЧТО?!

- Преподы ведь не в курсе?

Эта фраза стала спусковым крючком. Судя по всему, её сочли положительным ответом, и поднялся такой гам, что у меня заложило уши.

- Так это правда!
- Бли-и-ин, кру-у-уто...
- Ну даёшь!
- Стоп! - я выставила руки перед собой и мотнула головой. Бред какой-то... - Прекратите! Это не правда, успокойтесь... Это просто слухи...

Девчонки неожиданно поникли.

- А что там в группе?..
- Это бред. Забейте. У меня с учителем ничего нет! Мы просто... помогаем друг другу. Это сделка.
- Что ещё за сделка?

Я страдальчески застонала и, подняв с пола упавший рюкзак, пошла к лестнице. Девчонки - за мной.

- Ну расскажи! Интересно же!

Ну блин, я уже по пятьсот пятьдесят пять раз всем всё объясняла, сколько можно?!

- Я ему помогаю... с кое-чем, он мне - с историей.
- А... Так ты за оценки...
- Нет! - вскрикнула я, всё сильнее раздражаясь. - За кого вы меня принимаете?! Он сам это предложил, - буркнула я, выходя на улицу.

Достав телефон, я мысленно застонала.

Семь пропущенных от Бестужева. Да мне мама столько не звонит!

Я остановилась посреди двора своей музыкальной школы и усмехнулась. С трудом поборола желание изменить имя его контакта с «Бесстыжего учителя» на «Мамочку». Звонить ему?.. Или забить?

- Ну, Аня! - они меня-таки догнали. - Извини, просто это...
- Прикольно, понимаю, - я убрала телефон в карман и улыбнулась им, дальше мы пошли вместе. - Моей школе вот тоже «прикольно».

Мелко накрапывал дождь, от которого я прикрывалась рюкзаком, кутаясь в пуховик. Эту тему они не оставили, но мысли мои были далеко от всего это. Настолько далеко, что я даже не поняла где.

Как и не сразу поняла, что произошло.

Мы шли по тротуару к автобусной остановке, когда внезапно рядом остановился автомобиль. Все застыли, недоумённо хлопая глазами. Медленно стекло пассажирской двери опустилось.

- Скажи мне, почему это я за тобой гоняться должен?

Теперь уже я застонала вслух, но после недолгих раздумий всё же подошла к машине.

- Никто не просил вас гоняться за мной.

Бестужев заметил девчонок за моей спиной и недоумённо нахмурился. Я оглянулась. Девчонки смотрели на него, как на призрака.

- Почему не позвонила? - уже тише спросил историк. Это не помогло, потому что за моей спиной начался настоящий переполох. Я еле удержалась от того, чтобы закатить глаза. Сплетницы.
- Я только что вышла. Как вы меня вообще нашли?
- Думаешь, это сложно? Садись, - он протянул руку и открыл дверь.

Я недоверчиво покосилась на неё, потом на шушукающихся подруг. Чёрт, всё слишком сложно.

- Поздно уже.
- Сейчас пять.
- Ну, Евгений Андреевич!
- Ну, Оболенская! Я не понимаю, это кому из нас нужно? Мне, что ли? Я-то историю уже давно сдал.
- Ладно-ладно, - сдалась я и неохотно подчинилась. - Пока! - обратилась к девчонкам, они криво помахали, не прекращая глупо улыбаться. - Дурочки...

Когда мы тронулись, я выглянула из приоткрытого окна и заметила подошедшего к ним Борисыча. Он смотрел мне вслед, и от выражения его лица мне стало не по себе.

Видел?..

***

- Упёртый вы, - тихо произнесла я, потому что терпеть это неловкое молчание сил больше не было.
- Потом ещё «спасибо» скажешь, - не глядя на меня, сказал учитель.
- Разумеется, - ответила я, отворачиваясь.

Из-за пробки в центре мы едем уже полчаса, а я, как на зло, забыла свои наушники дома. Я нервно барабанила пальцами по рюкзаку, а Бестужев слишком сильно сжимал руль, но мы оба продолжали молчать, пока не доехали до его дома. Евгений Андреевич помог мне с почему-то очень вовремя заклинившим ремнём безопасности и протянул ключи. Я молча взяла их, с немым вопросом уставившись на историка.

- Поднимайся. Я заеду за Соней.
- А там разве не до трех?..
- Я сегодня попросил подольше, дела были, - пробормотал он и, потянувшись ко мне...

...открыл мою дверь.

- Мы скоро придём.
- Ладно.

Я выбралась из машины и побрела к подъезду, уже ощущая последствия тренировки. Ноги заплетались и не хотели слушаться.

Мне показалось, что лифт ехал не пару секунд, а целую вечность.

Дверь всё никак не поддавалась. Я зачем-то в раздражении трясла ключами, звеня ими на весь подъезд, и тихо ругаясь себе под нос. Когда замок наконец щёлкнул, я издала победный клич и подпрыгнула.

- Аня.

Я застыла, как и кровь в жилах, побледнела и медленно повернулась на ровный, строгий голос. Именно этот голос вселял ужас и уважение в каждого в школе на протяжении десятков лет. Именно этот голос так любили все. Именно его все ежедневно слушали с таким трепетом и благоговением... До тех пор, пока не пришёл новый учитель.

- Зайди-ка, Оболенская, - тихо произнесла Татьяна Алексеевна, не сводя с моего побледневшего лица глаз, - Поговорить надо.

Примечания:

*- Баритон (фр. baryton, нем. Baryton, англ. baryton, итал. baryton) - струнный смычковый музыкальный инструмент семейства виол.
**- ПКС - предконцертный синдром. Аббревиатура придумана вашим покорным слугой. Имеется в виду, что перед важным выступлением преподы начинают истерить и психовать.