Она

Тупость. Иллюзия

Я иногда удивляюсь тупости людей, что, насколько они могут быть такими, чтобы построить себе иллюзии бесстрашности? Что, мол, я же сильная, справлюсь. А причин для этого и не нужно, просто гордость задели. Нет, я представляю улыбочку Дэниела, когда он найдёт объект, над которым можно поиздеваться. Нет, Белл субъект сама по себе, но, считая, что Дэниел из бесстрашных, а она нет, то она да, объект. И вот как ей объяснить, что объектом можно и не быть, когда она тихо игнорит всех, кого видит по пути. Я уже открыла рот, чтобы сказать, что смерти и жизни спокойной не ждать, спокойствия так же, и своей выносливости тоже, ведь перед "бесстрашными" она куда-то исчезает и остаётся лишь слабость и поражение. Что не говори, лучше игнор, но не здесь, когда над тобой давят масса общества под названием «люди».

— Ты понимаешь, что...

— И что?

— И что?!

— Мы опаздываем.

— Ты уже опоздала, на весь первый урок, — закатываю я глаза, как она берёт за локоть и резко тянет за собой, мол, заткнись уже.

— Я не собираюсь из-за какого-то там слуха про любовь и Томаса, просиживаться дома.

— А опоздала, потому что духом готовилась? Он же всем расскажет про...

— А вот и нет. Надо будет, полезу в драку. Такого стыда я не переживу, — слишком уверенное от неё, но эта уверенность изначально немного храмала. Знаю, людей по себе не судят.

— Посмотрела бы, — с сарказмом говорю я, абсолютно не доводя мысли к тому, что Беллами с размаху вмажет одному из банды.

Интересно, а я перед Эллиотом считаюсь субъектом? У меня есть право на мнение, на смелость, на... личное пространство? Господи, о чём уже я начинаю думать? Видимо, эффект шока прошёл и начался этап принятия. А после этап смирения, где я превращюсь в изгоя школы, в объект унижения для КЭД, но вот только над Каспаром я начинаю всё сомневаться и сомневаться. Слишком... добрый? Я точно свихнулась называть хулигана школы добрым. Да, от моей тупости и приколов застрелиться можно давно.

От лица автора

Яркая вспышка озарила мозг и все там её мысли. Но озарение ещё не наступило, ведь Белл так и застыла, присматриваясь к чёрной пуговице. Пока проходила вечность, она успела понять, что пуговица сшита крестиком, начинаясь снизу со второй дырочки. В руках стакан, в котором был кофе, пролитый на рубашку и на эту пуговичку в том числе. Поднимать взгляд девушка не собиралась, но и смелости набираться тоже, ведь передумав в последний миг, взгляд остановится на его открытой шее, либо на губах, недавно поце...

— Мне пора.

Она быстро проходит мимо, стараясь не задеть его и отходить на метр. Дэниел думает быстро, недовольный тем, что теперь его одежда непригодна для нахождения в нём. До тех пор, пока его не отмоют от коричневой жидкости, которую он недолюбливает. Рука быстро тянется за капюшон мешковатой толстовки Беллами и тянет её медленным ходом обратно, возвращая в исходное положение.

— Ты знаешь, что я не люблю кофе? — начинает парень, — Потому что в нём никотин, который заставляет пробуждаться. А я ненавижу быть бодрым. И уж тем более тогда, когда спать берёт вверх.

— Меня учительница зовёт, мне пора, — тупая выдуманная отговорка и девушка снова пробует попытку, тем самым рискуя быть в не очень хорошем состоянии. За капюшон опять кто-то тянет. И Беллами в тысячу раз жалеет, что задержалась у мисс Добс на большую перемену, являвшимся ланчем, отрабатывая за взрыв в химическом кабинете, причиной которой тому является неуслежка за веществами в маленьких перепутанных ампулах, в следствии чего в коридоре почти никого и чувство одиночества давит всё больше и больше. Кто знает, с Дэниэлом наедине оставаться опасно. Хотя, опыт был, но парк — не в счёт.

— Ты глухая? — парень очень недоволен и открыто это показывает. Он ушёл, как только Каспар увёл Корделию из столовой. Он злой не из-за Скарпа, нет, а из-за того, что Эллиот постоянно показывает себя и просит его не вмешиваться, будто тот ребёнок ещё. Дэниел ужасно злится, потому что Эллиот не разрешает встревать в драку, — Я у тебя спрашиваю, — неконтролируемая злость выходит за рамки терпения и он невольно делает шаг навстречу девушке.

— Н-нет, — выходит слишком тихо и глухо от неё, как бы она не старалась обращать на повышенный тон. Взгляд направлен прямо в глаза и удерживать её на себе не получается. Дэниел, выбешивающего всё, резко тянет за её запястье, как кружки в её руках больше не оказывается. Этот звук заставляет Беллами вздрогнуть и вообще, заставить мурашек пробежаться по телу.

— Тебя проучить? — спрашивает парень без доли тени на улыбку. Легче сейчас заплакать, пусть как ребёнок, но чтобы он отстал. И только чувство гордости не позволяет ей этого сделать. И да, ещё позор.

— Да что я такого сделала? — говорит она, на мгновение испугавшись этой фразы. И даже думать об этом не хотелось, каким образом он собирался проучать. После долгой минуты, которая с натяжкой убивала в себе секунды, парень так же резко отбросил её руку в сторону, как же схватив. Вдоль запястья начали выделяться красноватые вмятины, рисуя на коже линии.

— Только не попадайся на глаза, ради бога, — закатил глаза Дэниел, не понимая её тупости, чтобы не влезать и избегать, — Не то, за себя не ручаюсь. Ты предупреждена.

Он бросает короткий взгляд на её руку, на то, как красная дорожка на смуглой коже закрылась от обзора, — Беллами прикрыла другой рукой, крепко сжимая, будто больно. Губа дрожит, она смотрит на медленно остывающий след, чтобы после запрокинуть голову к потолку и часто заморгать. И в этот момент она ужасно жалеет, что пришла в школу, понимая, что Корделия была права. Нужно было дома оставаться. Но не от позора, а от Дэнила, укравшего её первый поцелуй, которого она никогда в своей и так не сладкой жизни не забудет.

***

Я начинаю сомневаться, что вообще человек. Мне кажется, что я объект и что принадлежу кому-то. Никому вообще не интересно, что сижу я вот с мокрой головой из под сока, раскиданными вещами с портфеля, с этими усмешками от Скарпа и думаю... Что мне всё-таки есть, что сказать. Но кто меня слушать собирается? Нашёлся ещё один — жесть просто. Я — очередная игрушка очередного хулигана. Хотя, вначале он казался адекватным, порядочным, умным. По обложке людей не судят, КЭД сюда не входит. Напоминает какой-то дешёвый фанфик, только вот за героиню никто не заступается. И фиг поймёшь, кто тут главный герой. Лучше уж мыльная опера, чем лживая реальность. Спросится, what's the fuck, когда Каспар оказывается неожиданно и уводит подальше от предстоящей драки и разбирательства. Как же я благодарна ему, что избавил от свидетельства у директора в кабинете. По лицу Эллиота было понятно, что он сейчас резко накинется и сломает что-то человеку.

Спросится, разбита ли я морально? От этой фразы только фыркнуть хочется. Тот же "излюбленный" коридор, около кабинета мисс Добс, где Каспар угрожал мне и обвинял в том, о чём мне не удосужили объяснить. Та чёртово-некая посылка. Я уже привыкла удивляться не подавая виду. Ну, грязная теперь голова, что противно течёт по коже на шее, ну, остался там на полу портфель, которого, кстати, надо бы забрать. И что? Мне, если честно, всё настолько достало, что я включила в себе роль пофигистки. Так что, хорошенько уговорив себя перетерпеть очередной "разговор" с Каспаром, я набралась "смелости" и подняла глаза на него. И...

— Можешь вылить на меня всю свою сопливую ругань и всё, что накопилось. Разрешаю.

...я просто...

— ...

Так что я там говорила про смелость и "наплевать на всё"? Вдруг я вспомнила, что вообще-то, я морально разбита. Молчала я долго, пытаясь посчитать секунды, сбивась где-то около тридцати. Хотелось просто попросить оставить в покое, но... Пользуясь случаем, я начала свой монолог и запнулась сразу же. Вздох-выдох. Мне нужно не забывать дышать.

— Ты... Да пошёл ты, — как можно сильнее оттолкнула его руку со стены и, о чудо, удалось.

Если Каспар думает, что я до конца буду слушаться его приказам, то пусть и не надеется. Я уж думала, что впервые избавилась от него, но... Моё тело уносит назад — припечатывая обратно в стену. Как и в прошлый раз, с помощью его рук.

— Не уйдёшь, пока не...

— Даже сейчас, — перебила я его, — Вы постоянно заставляете делать что-либо. А у меня вообще есть право выбора на своё мнение? — смело посмотрев ему в глаза, говорю я на ходу. Никакой доли совести. Даже сомнения на это. Как-будто до него не доходят мои слова, — Я могу уйти? — спрашиваю я. До чего же докатилась, чтобы спрашивать такое. Боже, сама себе противна. Белл права, мне не знакома собственная гордость. Интересно, а где она сейчас? То есть, гордость.

Его рука медленно опускается и я, не дожидаясь чего он скажет (хотя интересно), сваливаю. Можно бы и выдохнуть спокойно, надеясь, что вот и всё. И подумать над тем, что я слишком эмоционально реагирую на вещи вокруг. Я как типичная героиня какого-то банального фанфика. Но, увы, фанфик — отчаянное фантазие людей, которым не хватает в жизни того, чего они пишут. Жизнь одноразова, даже если она похожа на фанфик, то обязательно с испорченным сценарием, в который пролили кофе и всё смешалось. В жизни тебе ни любовных треугольников, ни обычной размеренной жизни, а... А что? Вот именно — что.

Я изо всех сил старалась не заплакать. А что — я впечатлительная девушка, как и любая другая. И нет, это не от насмотренных дорам. И не от избалованного детства. Иногда я и сама начинаю думать, что все мои пиздострадания появляются от любой мелочи. Когда тебе угрожают, когда звонят с чужого номера, при этом обвиняя, когда ты убегаешь от неполадившимися бандитами (или кто там они) Эллиота, когда ещё при знакомстве находишь его полуживого, как с ума не сойти? Какая ирония, по пути я наталкиваюсь как раз-таки на него и успеваю предвидеть столкновение, вовремя проходя мимо. Он выглядел не злым, но и не спокойным, а чем-то встревоженным. И по его синяку на лице, я автоматически сжимаюсь. Это же из-за меня? Он не замечает меня, или привык не видеть во мне человека, что даже ни одного слова колкого. Я уже знаю эту черту его характера. Когда он злой, он не замечает ничего себя вокруг. И мне кажется, что "притронешься — убью" написано у него на лбу, которая постоянно скрыта чёлкой. И она ему очень идёт.

Когда я понимаю, что начинаю его жалеть, быстро мотаю головой, будто отряхиваю невидимые пылинки с себя. Я глубоко вздохнула и о, чудо, немного успокоилась. Но тот синяк...

***

— Тоже какое-то дерьмо случилось?

Лицо Белл сверху было очень задумчивое и "как же всё заебало". Она еле заметно кивает.

Мои волосы мокрые и липкие от жидкости, недавно вылившегося на голову. Я не могла намочить всю голову и поэтому лишь собрала волосы в пучок, шею и руки — помыла, а одежда... Пофиг. Высохнет. Надеюсь.

— Эй! Хватит молчать, скажи что-нибудь. Как-будто кто-то умер. Станем мы ещё депрессовать из-за этого, — подбодрила я, в том числе сама же понимая, насколько это нелепо звучит.

— У тебя украли первый поцелуй? — посмотрела она на меня. И мне нечего было ответить. Я подняла глаза к небу, удобно устроившись на её коленях. На крыше воздух был почти морозным, но мозгам проветриться нужно было и поэтому мы решили отдохнуть ото всех.

— Кстати, как там кабинет химии? Не сгорел? — попыталась я подбодрить, наверное больше себя, чем её. Нервный смешок был не кстати. Когда Белл молчит — реально странно и я чувствую себя не в своей тарелке.

— Цел, мисс Добс ещё долго меня задержала по поводу нотаций. Ну, не знала я, что жвачку класть в ампулу нельзя, и что? Не трагедия же.

— Серьёзно?! Это была всего-то жвачка? О, Боже... — усмехаюсь я, немного затем помолчав, — Странно... — Белл откликается и смотрит на меня сверху вниз, ожидая продолжения, — Ты когда видела Сейбл в последний раз? Я её видела за день до прихода новенького Скарпа и его друзей. Чего она вдруг пропала?

— Своих тараканов хватает, наверное. Не удивлюсь, если окажется, что она как-то связана с КЭД, — предположила она и меня сразу же осенило.

— Точно! Эллиот же постоянно интересовался о ней. Докапывался только по этому поводу.

— Слушай, я когда-нибудь надеру зад Дэниелу? — вдруг спрашивает она и я начинаю понимать, что все её мысли далеко не здесь. Я закатываю глаза и поднимаюсь на месте, уже приготовившись отчитывать, — Как же будет он смотреться, когда целое ведро с водой обрушится ему на голову?

Дверь крыши трещит и скрипит, издавая противный звук и Беллами испуганно поворачивается. Мы оба застываем. Дэниел выкидывает окурок из под сигареты и на миг окинув нас по пути взглядом, захлопывает за собой дверь.

— Чёрт... — обречённо выдыхает подруга, — Я влипла.

Я очень надеюсь, что Дэниел не забаррикадировал двери с внутренней стороны, ибо останемся мы здесь, пока кто-то не соизволит подняться сюда.

От лица автора

Протяжные гудки продолжаются, а шаги становятся шире и быстрее. Над свитшотом он поспешно одевает лёгкую куртку, нервно по пути поправляя, и так же нервно сжимая телефон. В ушах уже эхом отдаются эти гудки, будто тяжёлым камнем падая на плечи и идти уже становится труднее. Каспар не отвечает и Эллиот готов уже заявиться к нему домой, но вовремя останавливается. Ему у него дома не будут рады. Нажимая на быстрый вызов, он звонит Дэниелу. Тот не отвечает тоже и это бесит вдвойне. Эллиот, даже не задумываясь, быстро набирает сообщение обоим про то, что если Уайт завтра не придёт в школу, они должны сообщить её родителям о пропаже. И не задумываясь так же, выключает свой телефон, уже представляя, как во время разборки он лишится его, если эти оболтусы начнут звонить. Эллиот ускоряет шаги, планируя угнать машину и раздумывая план побега. Координаты, где находится Скарп, он уже получил и уже начинает про себя ругаться, что это слишком далеко и что без машины не обойтись по-любому.

Раздражение все усиливалось и Эллиот нервно сжимал руль угнанной машины. Сколько бы он не просил Корделию не соваться куда не надо... Без толку. И судьбу тоже просить без толку. И объяснять что-то кому-то без толку. И вообще, всё настолько надоело. Гнаться за Скарпом в самую задницу города, отбирать своё и еле живым ползать домой. Уже порядком, и вправду, по горло. Автомобиль тормозит и он засовывает телефон во внутренний карман, вдруг что, драка и телефон упадёт, разбиваясь вдребезги. И потом сиди без мобильника, ибо на это денег никаких. Заброшенный дом в лесу — это вся фантазия Скарпа. Эллиот оборачивается по сторонам и направляется к дверям. Скрипучий звук в тишине и он:

— Как же я задрался приезжать. Давай уже, выходи, не беси ме... — не успевает договорить, как на затылке становиться больно и отключка последовала моментально.

***

Дэниел улыбается отражению перед собой, откидывая чёлку назад, зафиксировав по бокам. Он ещё долго смотрит на себя, брызгаясь духами. После, ноги поспешили поскорее из дома куда-угодно. Неоновая вывеска, гремучая музыка, освежающий воздух. Всё, что надо, перед ним. Различные цвета на фоне вечера были завораживающими и притягивающими к себе, что Дэниел улыбается широко. Даже через это безразличное клеймо, он смеет нацепить давно привыкшую улыбку. Два стакана и остальное не важно, думает, родители... да, ну, пофиг. Телефон вибрирует в узких брюках, оповещая о звонке и Дэниел искренне игнорирует его, когда "Эллиот" отсвечивает на экране. Сегодня он никого не вспомнит. Никого абсолютно.

До тех пор он так надеялся, пока не вышел наружу через час, глубоко вдыхая воздух. Руки, что касались девушку в клубе, горели огнём и в груди предательски щемило, напоминая о совести. Совесть пыталась выскользнуть, но парень тщетно пытался засунуть её куда подальше и надолго. Лицо той, чьё имя он не решится сказать вслух, возникло перед ним, когда он касался другой, незнакомой и продажной. Испорченной.

Руки нервно достают сигарету, роняя сразу же. Его губы касались к шее, а лицо было её. Он смотрел и видел её в той самой незнакомой. Касался, целовал, но всё равно видел её и от этого начало не хватать воздуха в лёгких. Хотелось быстрее ополоснуть себя ледяной водой, обвиняя во всём алкоголь, ибо... стадия сумасшествия началась. Или по-другому, стадия "скучаю". Но Дэниел не верит, что что-то прежнее в себе он оставил.

— Господи, — вздыхает он, втягивая в себя никотин и закрывая глаза, — С ума сойти...

Телефон опять вибрирует и он нехотя достаёт его. Сердце забивается быстрым и глухим стуком, как-будто он вспомнил давно забытое. "Мэй в городе. Ищет тебя в школе" — сообщение от Эллиота и Дэниел, минутами тормозя, встал, споткнулся, упал неуклюже, а после сломя голову побежал. И конечной остановкой была школа.