AU! Эвер Брайанс, в прошлом известный как Гарри Стайлс, — весомый свидетель в громком деле против крупной мафиозной группировки Нью-Йорка, начинает новую жизнь под новым именем на другом конце страны. Когда он встречает Луи Томлинсона, вернувшегося в родной город спустя пятнадцать лет, то ещё понятия не имеет, чем это обернётся для него.

1

«Моё тело — клетка,

Но в моей голове есть ключ.

Я живу в эпоху,

Которая называет темноту светом».

«My Body Is A Cage» Peter Gabriel 

Всё, что я знаю — темнота. Потому что эта чернота — всё, что я помню.

Взгляд изумрудных глаз падает на стрелку часов, что медленно тянется по циферблату. Он делает глубокий вдох и поднимает голову, натягивая улыбку, готовый принять следующий заказ.

— Доброе утро, Трейси, — парень за прилавком солнечно улыбается, заряжая всех своим позитивом. — Тебе как обычно? Или всё-таки решишься попробовать наш декаф?

— Откуда в тебе столько энергии? — темноволосая девушка, частая посетительница кофейни, усмехается. — Давай свой кофе без кофеина, только...

— Без молока, я помню. Прекрасный выбор, — чуть ли не пропевает мужчина, пробивая заказ. — Пончик на десерт?

— Маффин с шоколадом.

— 9 долларов и 50 центов.

— Спасибо, Эвер.

— Хорошего дня, Трейси.

Его кудрявые волосы пучок на голове, и он без конца поправляет очки, норовящие спасть.

Парню хочется замереть, но он пересиливает себя, смотря на незнакомца, следующего в очереди. Это невысокий брюнет, на вид старше его самого на пару лет.

— Добрый день, — он снова поглядывает на часы, готовые перешагнуть за полдень. Вроде ещё утро, а вроде уже день.

— Добрый, — у него хриплый голос и слишком яркие для пасмурной погоды голубые глаза. — Фраппучино, пожалуйста.

— Добавить лёд?

— Конечно, — мужчина кивает, не сводя взгляда с кассира. — И сироп, — наконец, он переводит взгляд за спину, пробегая глазами по наименованием, — карамельный.

Эвер привык подмечать абсолютно всё, поэтому от него не уходит появление этого незнакомца на пороге кафе.

— Вы переехали?

— Прошу прощения?

— Вы не местный, — он пожимает плечами, — и не выглядите как турист. Скорее всего, Вы либо навещаете кого-то из родственников, либо решили перебраться сюда.

— Вы наблюдательны, Эвер.

— Вы тоже, — он кивает и приподнимает уголки губ. — Добро пожаловать обратно.

ххх

Зеленоглазому нравится подпевать песне, громко разносящейся из динамиков по всему кафе. «Я приворожила тебя, потому что ты мой», — напевает он, энергично орудуя веником, не забывая подтанцовывать.

— Только не упади, — Лилиан, его напарница, смеётся, пытаясь перекричать музыку, протирая поверхность прилавка. Русые волосы чуть ниже плеч высветлены в модный оттенок блонда и собраны на затылке в высокий хвост.

— Ты знаешь, что я люблю тебя, — продолжает напевать мужчина, сметая весь мусор, накопившийся за вечер, в совок. — И мне плевать, если ты не хочешь меня.

— Ты неисправим, Эвер, — смеётся, также тихо мурлыча мелодию себе под нос. — Кстати, можешь идти, Маркус уже пришёл, — она упоминает работника, убирающего в кофейне после закрытия.

— Ты уверена? — он тут же убавляет музыку, почти сразу же выключая её полностью. — Я могу остаться, помочь тебе, — в тишине его голос кажется таким громким.

— Давай-давай, я знаю, что тебе неохота оставаться после закрытия, — девушка, внучка хозяина кофейни, по-доброму улыбается. — К тому же я тоже сейчас уже ухожу. Давай быстрее, пока не пришла Алисия и не вставила нам обоим, — она закатывает глаза, упоминая старшую сестру, их управляющую.

Когда Гарри выходит из кофейни, ясные лучи уходящего солнца готовятся спрятаться за горизонт, в последний раз — но только на сегодня — даря красоту своими яркими красками, что даже удивительно, учитывая сильную облачность ещё в первой половине дня. Когда Гарри приподнимает голову к небу, то не может сдержать улыбки и восхищённого вздоха. Наконец-то всё налаживается. Он медленно бредёт домой, на ходу распуская отросшие кудрявые волосы и делая новый аккуратный пучок.

— Кофейня уже закрыта? — слышится мужской голос с другой стороны улицы, и Гарри невольно оборачивается.

— Э-э, да, — он замечает сегодняшнего гостя. — Мы закрываемся рано, но кафе Майка ещё открыто, оно всего через улицу, по Голден-стрит.

— У них хороший кофе?

— Неплохой, — он кивает, пряча руки в кармане куртки.

— Лучше, чем ваш?

— Ни за что, — он смеётся, разглядывая незнакомца через дорогу. Он в той же одежде, что был днём: бейсболка низко опущена, прикрывая глаза, а куртка парня явно ему велика, рукава почти полностью скрывают кисти рук, — и Гарри никогда до конца не признает этой моды на вещи оверсайз. — Ну, мне пора.

— Хорошего вечера. Как, ещё раз, называется то место? — он достаёт мобильный.

— Голденвилл. Сверни на перекрёстке налево и пройди два квартала. Оно прямо напротив входа в городской парк.

— Спасибо, — слышится в ответ, но Эвер уже идёт вниз по улице, смотря себе под ноги.

На самом деле, Гарри спешит и безумно волнуется, потому сегодня у него первое за долгое время свидание, и он правда хочет даже не сколько найти кого-то, сколько преодолеть свой страх незнакомцев.

ххх

— Расскажи, как всё прошло! — Лилиан почти визжит, чуть подпрыгивая на месте от нетерпения. У неё сейчас рабочая смена, и Эвер зашёл на следующий день, чтобы немного поболтать.

— Я не знаю! — он смеётся. — Он хороший, мы поболтали, выпили, но быстро поняли, что оба ищем нечто другое в отношениях, но договорились как-нибудь потусоваться вместе, — Эвер выпаливает, описывая своё последнее свидание. И всё было действительно так, как он описывает. Но он почти с полной уверенностью может сказать, что больше не увидит того парня, потому что это никогда так не работает, но он хотя бы был приятным и милым. С ним было о чём поговорить, но он не был тем, кого он искал.

— Ну, я рада, что ты хотя бы не сбежал! — девушка хлопает в ладоши, а затем оборачивается в сторону кухни, опасаясь замечания от сестры. Нет ничего хуже семейного бизнеса, если твоя сестра — твой босс.

— Спасибо большое, — он слегка шлёпает девушку, чуть отодвигаясь, чтобы освободить место у кассы, когда к прилавку подходит пожилой мужчина.

Сегодня у него выходной, так что его место по гостевую сторону зала.

Он влюбился в кофейню с первого раза, как оказался в ней после переезда. Она расположена в здании старой постройки, что позволило хозяевам обыграть высокий потолок многочисленными подвесными золотистыми светильниками. Когда он только пришёл, стены имели глубокий синий оттенок, сейчас же они стали розовыми, но только наполовину, в то время как верхняя часть осталась белой. На стенах висят несколько книжных полок и постеров, которые дополняют гирлянды.

Гарри занимает своё любимое уютное место в углу, кладя на кресло поношенный кожаный рюкзак, и идёт к книжному шкафу, установленному в кофейне, чтобы достать книгу, которую он начал в прошлый раз, но не находит её, хмурясь. По правилам, придуманным дедушкой Лилиан и Алисии, у них запрещено забирать гостям книги себе, правда иногда они делают исключения, просят принести другую взамен, а также пополняют библиотеку книгами, что посетители приносят им взамен на купоны. Поэтому Гарри снова занимает своё место и обводит взглядом столики, ища пропажу, пока его взгляд не натыкается в голубоглазого новоприбывшего, как он его прозвал про себя, только вошедшего в кафе с той самой книгой в руках. Гарри нетерпеливо ждёт, пока парень поставит книгу на место, а когда тот делает это, то тут же подлетает к шкафу, чтобы забрать её, слыша смех Лилиан, увидевшей это. Разве ей не нужно работать, а не стоять на месте?

— Милая татуировка, — слышит он вдогонку. Рукава его простой рубашки засучены, поэтому можно заметить рисунок на внутренней стороне его руки.

— Спасибо, — бормочет Эвер, однако сразу же он прячет тату, стесняясь, и не отрывая взгляда от книги, которую он так желал заполучить. Когда-то он очень любил татуировки.

— Библия?

— Да, — наконец, он поднимает голову, уставившись на голубоглазого, что со стаканом в руках встал возле его столика.

— Я присяду?

Гарри быстро обводит взглядом кафе и вежливо кивает, подмечая, что небольшая площадь зала практически полностью занята, и стараясь этим успокоить тревогу внутри себя. Сейчас время ланча и начинается сезон туристов.

— Прежде чем ты захочешь задать ещё один вопрос — я немного занят.

— Ты сейчас примерно на том моменте, где Артур раскрывается перед отцом? Я видел кучу пометок в книге, полагаю, они твои.

— Да, — он устало кивает. — И буду признателен, если ты не будешь отвлекать меня.

— Без проблем, — мужчина кивает, но Эвер уже знает, что это не так. — Кстати, ваш кофе лучше, — он снова опускает взгляд на книгу. — Странный выбор книги для человека, что чтит Библию.

— Наш кофе лучше только потому, что мы варим его... а не кофемашина. В этом весь секрет, — он рассматривает его поверх книги, перестав вникать в слова, написанные на страницах.

Он читал книгу, находящуюся у него в руках, не единожды, давно до переезда в этот городок в Монтане, но развязка и кульминация романа до сих пор приводила его в восторг, пусть и печальный. Что ещё приводило его в восторг, что он упорно скрывает, так это этот парень. Эвер не из тех, кто знакомится вот так спонтанно, ему всегда нужно прощупать почву и узнать о человеке хоть что-то, прежде чем встретить его в жизни.

— Ты так легко рассказываешь ваш секрет.

У него голубые глаза, сегодня имеющие оттенок неба во время непогоды. Он производит впечатление открытого человека, а ещё он симпатичный, пусть и болтливый, и это та самая причина, почему Эвер не прогоняет его.

— Это не секрет, — кудрявый пожимает плечами. — У них откровенно лучше выпечка, а у нас кофе.

— Даже так?

— Люблю честность, — он кивает. А ещё он любит многое скрывать и скрываться, но об этом Луи знать необязательно.

— Что ещё?

— Тишину, — он вынужденно улыбается, а затем встаёт и, кивнув Лили, покидает кофейню вместе с книгой и стаканчиком, бесплатно доставшимся ему — хоть какой-то приятный бонус от работы — чтобы усесться в маленьком сквере, располагающимся рядом, напротив полупустой детской площадки.

Гарри любил этот город. Ему нравились старые дома и цветы в палисадниках, нравилась викторианская эпохи, которую можно было прочувствовать, особенно в центре, и небольшое население — люди, которые знали друг друга, даже если косвенно, и дружили десятилетиями, потому что это всё было стабильностью, к которой он стремился.

2

«И пока я лежу здесь, в своей постели по ночам,

Единственное, что действительно моё, —

Это страх заснуть

И не проснуться».

«Fear of Falling Asleep» TENDER

«Он задыхается от бега и страха.

— Гарри!

Крик сестры заставляет его резко остановиться, от чего он падает. Это кажется невозможным, но на секунду, что они встречаются взглядами, он понимает все несказанные ею слова. И молча отвечает ей в ответ, прежде чем встать вновь и продолжить бежать, но не успевает он сделать и нескольких шагов, как слышатся те самые выстрелы, что будут преследовать его всю оставшуюся жизнь».

В тайне Гарри часто мечтал забыть всё. Но он также понимал, что, забудь он это, многие воспоминания пропали бы. Помимо плохого всегда было хорошее, пусть он и старался последнее держать рядом, но не всегда это выходило. Не было ни дня, когда бы он не вспомнил о произошедшем, даже если это занимало непродолжительный отрезок времени. Прошлое всё ещё было рядом с ним, оно жило в нём. Это прошлое было его частью, самой его истинной сущностью, которой он не гордился.

Эвер смотрит в старое зеркало, стоя босиком на холодном кафельном полу в ванной, умываясь прохладной водой и стараясь прийти в себя.

— Я — единственный ребёнок в семье, — как мантру повторяет он, — вырос с мамой, которая скончалась от рака пару лет назад. Мои многолетние отношения также оборвались, и я решил сменить обстановку и начать всё заново.

Ещё не было ни разу, когда бы он прокололся. Эта история идеально вросла в него, и ночами он уже перестал испытывать угрызения совести от одних только мыслей о людях, которых он оставил позади, но в последнее время кошмары, некогда отступившие, начали преследовать его с новой силой, будто всё началось сначала. Они — старые призраки прошлого, как из тех легенд, что так любят в этом штате. И эти призраки гнались за ним без остановок каждую ночь, желая добить, на этот раз до конца, не оставив второго шанса на выживание... и новую жизнь.

Сегодня был плохой день. Обычно такими днями он называл те, когда ничто не предвещало одних и тех же навязчивых мыслей, но они всё равно приходили в его голову чаще, чем в остальные дни. И это сводило с ума. Настолько, что он боялся делиться ими даже со своим психотерапевтом, человеком, которому, безусловно, доверял, иногда дальше больше, чем себе самому. Но вот в чём дело — он умел врать и недоговаривать, он умел скрываться и, даже доверяя, не позволял до конца проникнуть в свою голову.

Но вот сейчас бы помощь не помешала. Призраки из прошлого тут и там мерещились ему, превращаясь в паранойю. Всё происходящее стало таким... ненастоящим. Игрушечным, как тогда, последний «нормальный» день его прошлой жизни, изменивший всё. Гарри казалось, что за ним следят, и он постоянно одёргивал себя от того, чтобы обернуться и проверить, правда ли это, или он продолжает постепенно сходить с ума.

— Я говорю тебе, Ник, это не может быть просто паранойей.

Гарри стоит у окна, не переставая следить за происходящем на улице, крепко сжимая телефон в руке.

— Эвер, — мужчина на том конце провода вздыхает, — успокойся. Ты в безопасности. Никто не сможет навредить тебе.

Ему не нравится, как спокойно звучит голос его наставника, так, будто ничего не происходит. Он не сумасшедший.

— Да пошёл ты, — он скидывает звонок, тут же выключая телефон и бросая его в ярости на пол, быстро задёргивая занавески.

Гарри тяжело дышит, ему кажется, что он задыхается. Он изо всех сил закрывает уши ладонями, стараясь пересилить себя, в гневе метаясь по спальне и пиная открытую сумку, лежащую на полу, из которой выпадает дневник.

Ему хочется плакать от боли, поглощающей его, когда он смотрит на этот дневник. В попытке отвлечься он хватает свой основной телефон, а не тот, что ему выдали в программе, смотря на электронный циферблат. Почти час ночи. Внезапно весь гнев и силы исчезли.

— Вера в себя приумножает внутренние силы и помогает двигаться вперёд, — читает Гарри вслух, смотря на заставку экрана блокировки телефона. Каждые сутки одна воодушевляющая цитата приложения по медитации сменяется другой. — Вспомните все свои достижения и почувствуйте, как осознание собственной ценности наполняет вас силой и мотивацией, — читает он заключение крохотного параграфа, развёрнутого продолжения цитаты. — Осознание собственной ценности? Да, моя голова очень ценна. Да идите вы, — он усмехается, проводя по экрану, чтобы удалить приложение к чёртовой матери. — Пошли вы все, как же вы заебали, — он шепчет, но без особого гнева или энтузиазма, больше не находя сил на сильное выражение эмоций, почувствовав себя таким уставшим и беспомощным. — Вы ничем не сможете помочь мне.

Иногда он позволяет своим демонам взять верх, но только иногда.

Он не спит всю ночь, ворочаясь в постели и глядя в темноту, в итоге засыпая только под утро, но вскоре подскакивает, задыхаясь после приснившегося кошмара. Он будто снова оказался в том страшном дне.

ххх

Гарри опускает взгляд на свои руки, сидя на деревянной скамье в полупустом соборе.

— Отче наш, сущий на небесах...

3

«Ты единственный,

Кто может успокоить меня».

«Free Animal» Foreign Air

В баре слишком громко, но не от музыки, а от галдежа людей за столиками. Эвер не то, что бы любил подобные места, но они помогали развеяться, что иногда было просто необходимо ему.

— Напомните, почему мы всегда пьём в баре? — он ещё раз оглядывает помещение, не отличающее особым вкусом, а затем переводит взгляд на компанию по обе стороны стола.

— Потому что в последний раз кое-кто, — Лилиан выразительно смотрит на него, — разбил мою новую плазму, — и он тут же краснеет, до сих пор стыдясь того вечера при первом их знакомстве. И как только после этого Лилиан, теперь ставшая его лучшей подругой, продолжила с ним общение, да и ещё не поспособствовала увольнению из кофейни? А затем и вовсе предложила разделить аренду дома.

— Эвер совершенно не умеет пить! — Алисия, старшая сестра Лилиан, смеётся, сидя между своим мужем, Мэйсоном Смитом, которого все всегда зовут только по фамилии, и Луи. Как оказалось, так звали парня, полюбившего их кофе. Луи, который волшебным образом оказался заочно знакомым со всеми в компании. Мысленно он уже пошутил про преследование, но не успел озвучить это вслух.

— Неправда! — Эвер протестует с улыбкой на лице и тянется за рюмкой. — Давай я покажу мастер-класс.

— Хочешь показать всем, как умеешь блевать? — Лили не даёт ему рюмку.

— Грубиянка! — он наигранно возмущается и отвоёвывает рюмку, залпом выпивая содержимое, хмурясь так, что все за столом смеются. — Я горю, — он пыхтит, кусая кусочек лайма.

— Я засекаю время, через сколько ты начнёшь блевать, милый.

— А я засекаю время, через сколько тот парень за соседним столиком подойдёт к тебе, — Смит, этот серьёзный на вид смуглый мужчина, которого первое время побаивался Эвер, но в действительности даже не сможет отобрать конфету у ребёнка, смеётся, обнимая жену.

— Сваха Смит снова с нами, да ладно, — Эверу нравится, насколько уютно он может чувствовать себя в своей компании даже в незнакомом месте. Они — его броня. Как ни странно, с ними он не боялся того, что погружало его во мрак, когда он оставался один.

— Луи! — Лилиан переключается на новенького в компании, того самого парня из кофейни, желая как можно быстрее перевести тему, на что Эвер закатывает глаза, с неодобрением складывая руки на груди. Как он понял, Лили снова встретила голубоглазого, зашедшего в кофейню, и предложила выпить вместе с друзьями, затащив в бар. И сколько бы раз Эвер не говорил ей, что нельзя вот так просто быть общительной со всеми подряд, девушка продолжала делать это снова и снова; и в какой-то момент это стало их традицией — кого на этот раз Лилиан притащит в бар: будь то бездомный, её дедушка или сам мэр (что уже случилось однажды). — Как я поняла, ты раньше жил у нас.

— Да, — Луи кивает, — лет пятнадцать прошло, как моя семья уехала.

— И ты ходил в нашу школу?

— Ага, — он лениво делает очередной глоток своего пива. Кто вообще берёт в барах пиво?

— Подожди, — Алисия жмурится, — бог ты мой, я помню тебя!

Алисия — более зрелая и серьёзная версия Лилиан, и Эвер каждый раз восторгается силой генетики их семьи. У девушек разница в возрасте в несколько лет, но похожи они, скорее, на двойняшек, только одна из них иногда бывает слишком занудной, а вторая — чересчур громкой и вездесущей. Единственное различие — Алисия выше сестры и крупнее, с соблазнительными формами, в то время как Лилиан только и делает, что жалуется на свою мальчишескую фигуру.

— Я, на самом деле, примерно помню вас всех тоже, — он обводит взглядом всех, кроме Эвера.

— Вот это да. Ты тот странный мальчик, что носил подтяжки!

— Да иди ты, Лили, — Луи звонко смеётся, расслаблено откидывая голову, и кудрявый как заворожённый наблюдает за ним. До чего же он красив и, скорее всего, не осознаёт, насколько. Вообще Гарри любит наблюдать за малознакомыми людьми, как художник впитывая в себя их образы, что с недавних пор стало его хобби. — Ты же та девчонка, которая плохо говорила по-английски, — вспоминает он.

— Да, но зато теперь меня не заткнёшь, — она улыбается, подмигивая, пока её сестра смеётся. Они из семьи польских эмигрантов, и их дедушка до сих пор разговаривает с ними на польском, считая, что так девочки точно не забудут язык.

— И чем ты занимаешься здесь? — наконец, Эвер подаёт свой голос, откидываясь на стуле и с лёгким наслаждением наблюдая за тем, как Луи явно тоже заинтересован в нём.

— Ворую книги из кофеин, — он пожимает плечами, ухмыляясь, обнажая белые зубы, — и раздражаю своим присутствием тех, кто их ещё читает.

— Считаешь, что книги вымирают? — Эвер выгибает бровь, скрещивая руки на груди.

— О нет, — почти все в компании стонут. Книги для Эвера что-то вроде святыни, и все его друзья знают об этом.

— Я знаю. Я бывший литературный критик, — Луи откидывается назад, расправив плечи, но продолжает улыбаться.

— И чем ты занимаешься теперь?

— Пока ничем, — Луи пожимает плечами, пробегаясь взглядом по каждому за столом. — Помогаю одному онлайн-издательству на их начальном пути, но это отбирает меньше времени, чем бы я хотел.

— Наверное, интересно быть в этом бизнесе, — Лилиан неловко пытается разбавить напряжение, витающее в воздухе. Даже если это сексуальное напряжение, созданное переглядками Луи и Эвера, и вечным шёпотом и ухмылками Алисии и Смита.

— Я начинал в качестве скаута-

— Так вот, наверное, кто отвёрг мою книгу! — Смит почти кричит, мгновенно отлипая от своей жены.

— Не обращай внимания, у него юношеская травма, — Алисия поглаживает его по руке, смеясь. Эвер так любит наблюдать за их отношениями, теплом, которое они дарят друг другу, чья любовь заметна невооружённым взглядом.

— Это очень деликатная тема! Все пророчили мне литературное будущее, — не унимается самый старший среди присутствующих.

— Ты управляющий банка сейчас, Мэйси, и я не видел, чтобы ты особо жаловался, — Гарри закатывает глаза, чуть пихнув его через стол.

— Ой, да иди ты, бро, я думал, ты единственный, кто понимает меня!

— Заткнись и дай бедному пареньку договорить, — Алисия не может сдержать усмешки, и все смеются из-за её реплики, пока Смит хмуро глядит на неё.

— Детка, я думал, ты на моей стороне!

— Луи, продолжай, пожалуйста, — та игнорирует мужа, шлёпая по руке, когда он опускает её под стол.

— Рассказывать особо и нечего. Я рано начал и очень быстро понял, что не могу быть скаутом вечно, вернее, читать десятки наитупейших романов, не имеющих никакого смысла, чтобы найти тот самый.

— Мой был бы тем самым! — хнычет Смит.

— И почему ты вернулся к нам? — Лилиан не отстаёт от него. — Не хочу тебя обидеть, но мы в богом забытом городке пенсионеров на границе Монтаны, — она посмеивается. — Только если ты не решил стать фермером.

— Я, конечно, люблю животных, но пока не готов разводить бизонов, — он посмеивается, а Эвер, пусть и умиляется, но закатывает глаза. Какие Луи бизоны? Они ведь сшибут его. — Моя бабушка скончалась в прошлом году и оставила мне свой разваливающийся дом.

— Такое себе приобретение, — Смит ворчит, по всей видимости, обидевшись на весь мир.

— И надолго ты к нам? — кудрявый приподнимает брови, крутя в руках рюмку.

— Я никуда не спешу, — он смотрит прямо на Эвера. — Может быть, я найду здесь то, что давно искал.

— Я чувствую напряжение, божечки, — Лили пищит, а остальные решают никак не комментировать это. Лишь Эвер посылает своей подруге умоляющий взгляд.

— А тот красавчик наконец-то идёт сюда, — только и успевает сказать он, когда к их столику подходит двухметровый блондин, явно ещё один неместный, всё это время наблюдавший за девушкой. И взгляды сидящих за столом тут же направляются к убийственно красивому мужчине, заставляющего Лилиан наконец замолчать, в то время как Луи и Эвер единственные, кто не смотрит на блондина, не сводят друг с друга взгляда, играя в гляделки.

Через слишком короткий промежуток времени Эверу кажется, что он и не помнит своего имени. По крайней мере, одного из них точно. Он наклонился над унитазом, к слову, не самым чистым, в туалете бара.

— Худшее начало знакомства, — он шепчет между позывами рвоты, думая о том, тошнит его от алкоголя или же этого мерзкого толчка.

— Обычно так начинаются все великие истории, — Луи, что стоит недалеко, скрестив ноги в щиколотках и облокотившись о кафельную стену, наблюдает за парнем. Гарри хочет провалиться сквозь землю. Почему именно сегодня и почему он?

— О, заткнись, Лу, — он стонет, вытирая рот ладонью.

— Лу? — голубоглазый вскидывает брови, и хотел бы Эвер узнать, что у него на уме.

— Да, Лу, — кудрявый почти не смущён. — Лучше найди мне ещё воды, — он хлопает себя по карманам, ища очки, которые снял, пока Луи не машет ими у себя в руке.

Поднимаясь с места, он подходит в парню, глядя на него. Он собирается что-то сказать, но новый позыв рвоты выливается прямо на чёрное худи Луи.

— О господи, — шепчет он.

— Можно просто Лу, — голубоглазый, кажется, совсем не злится и с каждой минутой его всё сильнее забавляет сложившаяся ситуация.

— Мне так жаль! Я, блять, больше никогда не буду пить. Какой позор, — Эвер не успевает договорить, как извергает из себя ещё одну порцию выпитого раньше алкоголя, на этот раз попадая на пол.

4

«Это не плохо, что ты не можешь заснуть,

Это не плохо, что ты боишься темноты,

Это просто то, с чем ты родился,

Это держит меня, я в ужасе».

«Fear Of Falling Asleep» TENDER

Сегодня день рождение Лилиан, но вместо того, чтобы помочь подруге с приготовлениями — хотя Эвер даже не сможет помочь выбрать нужный оттенок теней для век — он сейчас с Луи, своим «преследователем», подходит к дому того. Они договорились встретиться возле кафе, чтобы затем забрать покупки из дома Луи и поехать на праздник. Они оставили машину Луи — пикап последней модели, тайную мечту каждого местного, — друзьям, которые, закончив необходимые приготовления, заедут за ними. Для чего Луи помощь — Эвер не совсем понимает, ведь тот мог справиться вполне самостоятельно, как и не совсем понимает, куда вдруг делись машины Смита, Алисии или самой Лилиан, но он знает Лилиан, которая делает всё не просто так. А ещё он не понимает, почему парень перед ним всегда выглядит так... хорошо? Эверу даже немного стыдно признаваться самому себе в этом, как и в том, что он думал о голубоглазом пару раз. Пару десятком раз. Особенно после своего позора в баре, за который хотел извиняться до сих пор.

— Ты обманщик, Лу, — Эвер останавливается перед огромным особняком старой постройки в классическом викторианском стиле.

— Да?

— Ты назвал это развалиной, — он кивает на дом, совершенно не похожий на убитого временем. Крыльцо закрывает густая крона деревьев, как и забор, заросший кустарниками.

— У него текла крыша, в подвале и мансарде сырость, — тот пожимает плечами.

— Видимо, ты никогда не был в гетто, — Эвер усмехается, всё ещё оглядывая большой двухэтажный дом из красного кирпича, прикидывая, сколько же в нём спален. Один из торцов дома, богатого декором, закругляется и напоминает небольшую, но возвышающуюся башню. Некогда белые декоративные элементы фасада потрескались, но дом продолжает выглядеть великолепно. Это больше, чем дом. Эвер почти уверен, что, как и у всех домов, подобных этому, позади у него есть терраса с колоннами или эркер.

— Этот дом был гордостью моей бабушки и, поверь мне, он выглядел намного лучше в свои года.

— Не сомневаюсь, — Гарри оглядывается по сторонам, отрывая взгляд от узких слуховых окон под крышей; он редко бывал в этом районе, в основном потому, что тот располагался на возвышенности, но по большей части из-за дороговизны жилья тут.

Из-за того, что район находится на возвышенности, а фасадом дом смотрит прямо на предзакатный город, даже с подъездной дорожки видны заснеженные вершины вдалеке, которые так очаровывают кудрявого.

— Здесь потрясающе, Лу, — он не отрывает взгляда от вида. — Интересно, какой вид оттуда, — он кивает вдаль.

— Ты живёшь здесь уже- Сколько? Года два? Но так и ни разу не был там? — он указывает на гору перед ними, одноимённую с названием города.

— Я не говорил тебе, сколько живу здесь, — он внутренне напрягается, но никак не показывает это внешне, вот чему точно научившись с годами.

— Лилиан сказала. Так... хочешь съездить?

— Не знаю, — он смущается. — Оно того стоит?

— Ещё как.

— Понимаешь... Раньше бы я точно поехал куда-то туда в первую же неделю, а сейчас, — пожимает плечами, — даже не уверен, хочу ли я.

ххх

Гарри вертит в руках полупустую бутылку с сидром, как обычно слушая препирательства друзей, наполнившие гостиную дома, который он снимает с Лилиан. Вернее, его снимает Лилиан, и недавно она предложила перебраться к нему, и на фоне ухудшения собственного состояния, Эвер не смог отказаться от этой возможности. Ему нужно, чтобы рядом был кто-нибудь, даже если он поступает эгоистично, подвергая подругу опасности. Дом располагается всего в пятнадцати минутах пешком от работы. Гостиная, в которой они собрались, нуждается в ремонте и тесна для пяти человек, болтающих без умолку. Смит достаёт Луи, быстро ставшим своим, по поводу своих романов, пока Алисия закатывает глаза всё чаще с каждым новым предложением супруга.

— Может быть, мне стоило писать в жанре порно?

Луи издаёт смешок, как и все в комнате.

— Или же соединить фэнтези с порно, — Томлинсон встречается взглядом с Эвером, подмигивая ему, и тот краснеет, в очередной раз за вечер.

— Чёрт, бро, а это идея! Типо как в «Половом воспитании», да? Чёрт, бро, спасибо! — Смит раскрывает рот от восторга.

— Всегда пожалуйста, бро, — он усмехается, выделяя последнее слово.

— Милая? — он обращается к Алисии, кажется, готовой убить Луи за эту идею. — Станешь моей музой? — он подмигивает.

— Избавьте меня от этого дерьма, — Лили стонет, отрываясь от переписки с кем-то. На ней единственной праздничная одежда — серебристое мини-платье, с выбором которого она достала абсолютно каждого — то, что она любит и умеет делать лучше всего.

Лилиан не может перестать улыбаться, пока открывает один подарок за другим.

— Почему каждый день не день рождения?

Её сестра закатывает глаза, пока все остальные смеются. Раздаётся дверной звонок и Эвер, находящийся ближе всех к прихожей, идёт к входной двери.

— Лили, у нас проблема, — проговаривает он, а затем всё же открывает дверь, впуская высокого брюнета внутрь. Не то, чтобы бывший Лилиан — Ноа — был большой проблемой, однако при взгляде на него, у Эвера всегда шла дрожь по телу. И совсем не та, которой он желал. Ноа, также являющийся другом детства ребят, немного пугал его. Он не был пугающим внешне, напротив, этакий местный аполлон с идеальными чертами лица и загадочным взглядом карих глаз, вот только когда он смотрел на Эвера, тому казалось, что он готов испепелить кудрявого.

— Что опять? — Лилиан оборачивается и, заметив парня, глубоко вздыхает. — Ты?

— Я, — он облизывает губы и обнажает белоснежные зубы в улыбке, а на щеках появляются симметричные ямочки. — С днём рождения, детка.

— Забудьте, что я только что сказала, — девушка поворачивается обратно к друзьям, вставая на ноги. — Моим главным подарком будет, если он уйдёт!

— Упс? — Смит неловко улыбается, пока Лилиан готовится убить его. Сразу после Алисии, конечно же. — Лилс, он мой друг!

— А это мой день рождения и мой дом! — она хнычет. — Хотя бы один день в году он мог не появляться здесь?

— Мы итак не позвали его в бар на прошлой неделе, — спорит Смит.

— Хорошо выглядишь, — карие глаза Ноа сканируют стройное тело, и все видят, как он влияет на девушку, — для змеи вроде тебя.

— Ноа! Мы договаривались, — Смит стонет, пряча лицо в ладонях. — Ты обещал быть милым.

— Я ещё недостаточно пьян, чтобы терпеть её компанию, — фыркает парень, проносясь между друзьями к стойке с напитками и закусками на кухне, совмещённой с комнатой.

Лилиан делает несколько глубоких вдохов, испепеляя бывшего, больше всего ненавидя то, как он умудряется хорошо выглядеть даже в простом поло с длинными рукавами и джинсах.

— На чём мы остановились? — Гарри неловко улыбается, трепля подругу по голове и портя её причёску.

— На этом, — она кивает на коробки, пока на фоне Смит и Алисия тихо ругаются между собой, а Ноа гремит бутылками. Один Луи настраивает новенький телевизор — замену разбитого предшественника, подаренную Эвером.

Девушка открывает предпоследний подарок и качает головой.

— Я знаю, что от тебя, Сия, — она поднимает большую подушку в форме пятачка свиньи. — Очень ненавязчиво, сестрёнка.

— И я тебя люблю, свинка моя, — старшая лезет обниматься к сестре, пока та дубасит её это самой подушкой.

— Вообще-то она змея, — ворчит Ноа, мешая себе водку с соком.

— Вообще-то я всё слышу, идиот, — она целует сестру в щёку. — Итак, последний.

— Твоим последним должен был быть я, — грустно усмехается Ноа. — До того, как...

— Что? — Лилиан снова подскакивает с места и, подхватив подаренную подушку, точно попадает в цель — голову Ноа, и только чудом напитки в его руках не разливаются. — Это ты изменил мне!

— Да сколько можно говорить, что измены не было, — тот буквально кричит на неё, пока Луи переглядывается с Эвером, как бы спрашивая, всегда ли тут такое.

— Продолжай говорить это себе, — усмехается девушка и злостно хватает последнюю коробку. Она сразу меняется в лице, весь гнев уходит, когда она открывает её. — О мой бог, — она заглядывает в простую коробку и запрокидывает голову назад, счастливо смеясь, пока все в шоке с такой быстрой перемены настроения.

— Что там? — Смит тянется и тоже заглядывает в коробку, вздыхая.

— Мыло, — блондинка помигивает, крутя в руках красный член в форме мыла, принюхиваясь к аромату. — Клубничное, моё любимое.

— Твоим любимым была вишня, — подаёт голос Ноа, со стаканом направляясь к друзьям. — И кто додумался подарить ей член?

— Ну твой же она не хочет, — тихо произносит Эвер, но все слышат его комментарий, мгновенно взрываясь от смеха; все, кроме Ноа с тем самым взглядом.

— Раунд, — пропевает Смит, качая головой.

Чуть позже, когда все ложатся спать — не без скандалов между Лилиан и Ноа — Эвер остаётся один в гостиной, пока в его спальне ютятся Сия и Смит.

Кудрявый уютно устроился на диване у окна, за его спиной горит торшер, а на окне переливается гирлянда, висящая на жалюзи с прошлого Рождества. У него в руках книга, но он предпочитает скорее пялиться в окно, глядя на фонари снаружи, отбрасывающие в комнату световые блики.

Трек в плейлисте переключается на один из его любимых, и он довольно прикрывает глаза, наконец-то чувствуя себя спокойно, наслаждаясь моментом.

— Ты всегда читаешь по ночам? — он замечает движение где-то сбоку и слышит мужской голос. Это приближающийся к нему Луи, которого он узнаёт по силуэту.

— Что? — он достаёт один наушник из уха. Луи повторяет вопрос, пока Гарри смотрит на него. — Иногда. А ты чего не спишь?

— Проснулся и уже не смог заснуть под сопение Ноа, — он пожимает плечами. Они заняли гостевую спальню, самую крохотную в доме, в свободное время служащую кабинетом для Лилиан. Гарри нажимает на паузу в телефоне, снимая наушники, и заодно смотрит время. Почти четыре. — А ты, похоже, даже и не ложился, — Луи с любопытством оглядывает его.

— Похоже, — он поджимает губы, скрывая, что его снова мучают кошмары, с каждой ночью становящиеся сильнее. Правда не всегда это кошмары, иногда это сны, что должны расслабить его, но те наоборот наводят даже большую панику, чем кошмары. Потому что в них он чувствует себя счастливым, но он из тех, кто всегда ждёт подвоха, и тот случается — всё рушится в один миг, как только он перестаёт искать тот самый подвох, всё снова превращается в кошмар, вся его жизнь, все страхи выходят наружу, и он не в силах это вынести.

— Упс? — пищит Луи, садясь с другого края на диван, а затем тут же подскакивает.

— Что-

Эвер не успевает договорить, замечая собственный очки в руках Луи.

— Кажется, я сел на твои очки. Вроде не сильно погнулись, — он рассматривает дужки пластиковой оправы очков.

— Ну, Лу. Я так и знал, что будет месть за худи, — кудрявый тихо смеётся, качая головой.

— Они в порядке! Честно! — он передаёт очки хозяину, и тот с видом знатока поправляет дужки, делая это не в первый раз, и Луи точно не нужно знать, сколько раз он сам садился на них.

— Ты чуть не раздавил их своей миниатюрной задницей.

— Считаешь её миниатюрной? Я оскорблён.

— Ох, заткнись.

— Но она не миниатюрная!

— Но сам ты — крохотный.

Луи качает головой и устраивается поудобнее, а Гарри делится с ним наушником, и они тихо обсуждают свои любимые песни, каждый включая свою поочерёдно.

— Значит, ты британец, — Гарри констатирует факт. У Луи лёгкий акцент, и он долго не мог понять, откуда парень родом. Он звучал самоуверенно и протяжно как калифорнийцы, а иногда совсем громко, подобно нью-йоркцам, которых сам Гарри знает так хорошо.

— Я британец, — кивает, мысленно глубоко вздохнув, ожидая дальнейших вопросов, но они не следуют. — Мой отец переехал из Манчестера в Штаты ещё до моего рождения, у него уже тогда были родственники в Америке, так что, можно сказать, что я британец только отчасти.

— Да?

— Его отправили в Вашингтон по работе, а затем он встретил мою маму. Она из здешних мест, из богатой семьи первых европейских поселенцев, но никогда не любила этот город по-настоящему. А дальше ты примерно понимаешь, что было дальше.

— Свадьба, горячий секс, а затем родился ты?

— Да, и я польщён, что ты считаешь, что я был зачат в результате горячего секса, — он ухмыляется. — Хотя думать об этом в таком ключе — странно.

— Всегда пожалуйста, — Эвер подмигивает, не в силах сдержать ответную ухмылку, из-за чего у него появляются ямочки на щеках.

— Мы постоянно переезжали, — Луи улыбается и никто не знает, каких усилий ему это стоит. — Иногда они уезжали вдвоём, оставляя меня здесь с мими, пока я не подрос.

— Значит, у тебя теперь дом, оставшийся от мими? — Гарри мило улыбается от этого прозвища бабушки Луи.

— Если откинуть в сторону пару бюрократических моментов, то да, — он кивает. — А сейчас мы послушаем её любимую песню, Эвер.

Всё продолжается ровно до того момента, пока зеленоглазый не засыпает прямо во время рассказа Луи о концерте Oasis, на котором тот был совсем малышом. Он засыпает крепко, без каких-либо намёков на беспокойный сон или кошмары, так, если бы их никогда и не существовало.

Примечание:

Хей. Я начала писать эту историю вскоре после того, как вдохновилась заявкой, найденной на Фикбуке, ещё в начале этого года. Что-то сразу не срослось, поэтому я забросила её. Некоторое время назад я вернулась к черновикам и собиралась просто написать драббл. Так и было, и он практически был завершён, но затем у меня появилось ещё пару моментов, которые бы я хотела добавить. История получится не особо большой, но сейчас я наконец-то чувствую, что совсем могу начать выкладывать её.Напишите, пожалуйста, что думаете после прочтения первой части, это правда важно для меня :) 

Хорошего утра/дня/вечера.хТрина.