Катя сидела на уроке наблюдая за учителем у доски, но мысленно она была вообще не здесь.

Да, Егор не клялся ей в любви, но по своей наивности Катя уже настроила иллюзий, которые рухнули в один миг. Каждый его случайный взгляд или прикосновение – она видела влюблённость в его действиях.

Ей до сих пор хочется плюнуть на всё это и вернуться к Белову, потому что только с ним она чувствовала себя по-настоящему живой.

Прошло около недели после этой ситуации. С тех пор они практически не пересекались.

Белов всё ещё ласково называл её Катюшей или малышкой в разговорах с Владом, никогда не говорил про неё гадости. А ещё это давало какую-то нелепую надежду на то, что они снова будут вместе когда-нибудь.

Как ни старалась Катя всматриваться в формулы на доске, мысли о Егоре всё не уходили.

Собственно, как обычно. 

Наконец прозвенел звонок и девушка начала складывать всё в сумку.

– Кать, хватит в облаках летать. Ты идёшь? – нетерпеливо начала Аня. Она торопилась, потому что хотела ещё раз пересечься с Владом в раздевалке. – Жду тебя внизу, – дождавшись от блондинки кивка, Аня вышла из кабинета.

Идя по этажу, Котова от неожиданности вскрикнула, когда мужская рука схватила её за запястье.

То, что эта рука принадлежала Белову – было сразу понятно. На вряд ли она забыла его запах.

– Из-за этого тёмноволосого цербера тебя практически невозможно было выловить, – спокойно начал Егор. – Поставила Калинину рядом с собой, чтобы она охраняла тебя от плохого Егора?

– Я вовсе не считаю тебя плохим, Егор. Просто сейчас мне нужно, чтобы кто-то был рядом, – тихо ответила Катя, усаживаясь на край парты.

Егору хотелось обнять её, вдохнуть запах её духов, а потом проводить до дома, чтобы знать, что с ней всё в порядке. 

Парень совсем не ожидал, что сейчас она не будет на него кричать. Она даже не была зла. У Белова появилось какое-то чувство отвращения. Чувство отвращения к себе. Впервые, кажется.

– Ты избегаешь меня, – совсем тихо сказал Егор, – Я не раз пытался подойти к тебе. Не думаешь, что бежать от разговора – бессмысленно?

– А о чём говорить, Егор? – почти равнодушно сказала блондинка. Белова душило её равнодушие. Пусть ненавидит, обижается, хочет убить. Но только не равнодушие. – Всё ясно, мне кажется. У тебя свой взгляд на жизнь, который ты никогда не изменишь, который я никогда не буду разделять. 

– О чём ты?

– О твоей любвеобильности, конечно. Тебе не нужны серьёзные отношения, о чём ты мне не раз говорил. Я тебя ни в чём не упрекаю, я сама виновата. Чего ты теперь хочешь от меня?

Вся уверенность Белова куда-то исчезла. Он сейчас затащил Котову в пустой кабинет не потому, что хотел ей что-то доказать. Не потому, что хочет снова продолжить играть с ней.

Егор затащил Котову в пустой кабинет, потому что соскучился. Потому что она снилась ему третью ночь подряд. Потому что он каждый раз провожает её взглядом в коридоре. Потому что духи у неё приятно пахнут. Потому что улыбается она слишком искренне, а смеётся слишком заразительно. Потому что просто хотел побыть с ней наедине немного, услышать голос, почувствовать её тепло.

– Я хочу именно тебя, – вдруг ответил Егор после минутного молчания. 

– Опять твоя пошлость, – Катя уже совсем была не удивлена этому.

– Я бы сказал, что в эти слова я вложил немного больше, чем ты могла подумать.

– Не представляю о чём ты.

– Представляешь. 

– Скучаешь?

– Да.

Катя опустила глаза, услышав уверенный ответ на свой вопрос.

– Егор, всё изменилось. – он хмурился. Он не ожидал от неё этих слов. – Я не обижаюсь на тебя. Просто прошу понять то, что я не хочу наступать на старые грабли.

– А что, если я не хочу этого понимать? Я не бесчувственное животное, каким ты меня считаешь. Я привязался к тебе и не хочу отпускать, это так сложно понять?

– Привязаться можно и к щеночку, подобранному с улицы. Кормить его, ухаживать. И он будет любить тебя за это и благодарить за всё. Ведь ты показал ему настоящую жизнь, без страха и боли. И ему плевать, что в твоём доме ещё десять таких же щеночков, которых ты пригрел. Я не щеночек, Егор. Я хочу быть уверенной в том, что мой любимый человек сейчас дома, на учёбе или с друзьями, а не в постели с другой девчонкой. А ты мне вряд ли когда-нибудь дашь эту уверенность.

– Проблема всех девушек в том, что они слишком много думают. Какая тебе разница, где я буду через два часа, если сейчас я целую именно тебя, Кать? – он понимал чувства Кати, ведь сам ни за что бы не стал делить её с кем-то ещё. Но у него не было в запасе настоящих аргументов. Ещё он понимал, что отпустить её было бы правильным решением. Ничего не обещал, попользовался, бросил. Конец. Но ступень «попользовался» дала трещину, потому что Катя стала занимать слишком много мыслей в его голове. – Я понимаю, что тебе больно. Но зачем всё это, если тебе всё ещё хочется быть со мной?

Как цинично.

Белов подошёл к Кате и взял её за руку. Стало как-то легче. Спокойствие накрыло его только лишь из-за одного прикосновения к этой малышке.

Он понял, что может чувствовать что-то трепетное и нежное к девушке. Только к одной девушке.

– Не плачь, слышишь? Я ведь не хочу тебя обидеть, Кать, – ему хотелось кричать ей, что она нужна ему. И успокоить. И поцеловать. Прямо сейчас.

Белов накрыл её губы своими. Катя  не отвечала ему, но позволяла себя целовать. И сейчас ему этого было достаточно.

Спустя несколько секунд она ему ответила.

И зарылась пальчиками в волосы на его затылке, вызывая мурашки по спине. Ему было так хорошо сейчас, что в какой-то момент ему захотелось пообещать ей всё, что угодно, лишь бы она разрешила целовать её так каждый день.

– Егор, мне нужно идти..

Катя вытерла слёзы и выбежала из кабинета.

***

Аня ждала около гардероба Влада.

– И что это мы так долго собираемся? – приблизившись к Калининой вплотную со спины, прошептал Влад ей в ухо. – Или ты домой совсем не торопишься?

– Ты знаешь, я как раз собиралась идти одеваться. Может, не будешь мне мешать?

– Нет уж, пока моя мама находится в другом городе на конференции, ты будешь ночевать у меня. – сказал парень, не выпуская Аню из объятий.

– Я не могу постоянно отпрашиваться к Кате, понимаешь?

– Плевать. Последний раз, хорошо?

– Давай только Катю дождёмся, на улице темнеет уже.