№15. «Отречение»

— Говорил же, что кончится плохо,— бубнил большой блондинчик, таская тушу у себя на спине.

— Брось, Купер, кто знал, что он проснётся против нас,— черномазый с удовольствием топтал черствую листву под ногами, наслаждаясь лёгким ветром.

— Это Трой виноват. Стоило ему придержать язык,— нахмурился  Харрис, окинув взглядом шатена. Последний ответил таким же зырком.

Аарон вскипел:
— Трой? Да он же только гавкал! А этот нарцисс кинулся на него.

— Прикрой хавальник, Норвуд,— вступился блондин,— он твой предводитель.

Тот лишь театрально усмехнулся.

— Именно, предводитель. Не друг, коим вы, мать его, пытаетесь выставить,— снова дергает за ниточки Аарон.

Купер приостановил ход, за ним и остальные. Его глаза прошлись по Норвуду, окинув его от головы до пят. Затем блондин снова двинулся, задев провокатора мускулистым плечом. Рик извечно защищал своего товарища. Он предан Джастину и точно чертит границы между обозначением «друг» и обозначением «кондотьер»*, тем самым отличаясь от всех остальных в их шайке. Блондин беспрекословно выполнял все просьбы и поручения Бибера, тот в свою очередь это понимал и глубоко внутри был благодарен.

— Эй-эй!— воскликнул Люк,— что с вами? Мы должны держаться сплоченно, а вместо этого закатываем бои без правил друг с другом,— он оглядел взглядом каждого,— Что-то происходит и это не есть хорошо,— убавил он тембр на последнем.

Никто не хотел думать об этом сейчас, когда дел натворили они сами. Но темнокожий беспокоился обо всем и всегда.

Люк Дженкинс всегда был человеком разума. В раскалённых углях, он — ледяная вода. В спорах и неразберихах — совесть. Единственный, чьи эмоции и чувства никогда не отключаются. Экий пожарный трос в ситуациях экстренных и тупиковых. Стоит сказать, взгляд у него был исключительно острый, грубый, с толикой перца, непохожий на характер.

А вот о Трое Расселе, что угрюмо плетётся сзади кучки ребят, скажешь точно противопоставляющее. Его можно описать тремя словами и одним предложением: бомба. обратного. отсчёта. И если Норвуд строит провокации, то он - ведётся первым.  Причём на любые, будь то самовыдуманные, или нет. Так уж устроен Трой.

— Ну и хрен с вами! Вы как хотите, а я умываю руки.

Молниеносной скоростью, Аарон пересёк ближайшие несколько ярдов, прежде чем его окинули криком.

— Эй,— рявкнул доселе державшийся молчком Трой. Тот обернулся, приостановив сверхскорость,— когда явишься в поместье?

Аарон редко бывал с прочими ребятами в пансионе. Только если это не понадобится в срочном порядке. Особым желанием потакать словам Бибера он не был наделён, считая остальных его шестеркой. Да и учебой он быть занятым не любил. Маета для презренных, способ отвлечь от актуальных проблем. Парню больше нравилась свобода от жидовщины. Люк часто отшучивался над ним, что тот уже в дикаря обратился в густом чернолесье. С того раза, как обнаружили полуголого русоволосого утоляющим голод в глуби леса. Выглядело эпично.

— Зайду накануне,— усмехнулся он,— не хочу больше пропускать всё самое интересное в мире высшего света,— он саркастично повёл бровью,— Не одному же Биберу сверкать в софитах,— его доселе тускло-зелёный оттенок глаз перешёл терпкий темный.

Поток воздуха после Норвуда легонько обдул волосы парней. Его и дух простыл. Трой фыркнул. Позёр в стократ лише Бибера, а ведь ещё и досадуется.

За русоволосым в бестормозной режим переключился и Рассел, а после оставшиеся, включая Купера, обременённый каменной тушей на плече.

***

Два последующих дня в поместье имени Дж. Патерсона стоял небывалый ажиотаж. Ученики беспокойно терлись в коридорах, кто-то в поисках своих вещей, кто-то с целью попрощаться с товарищами не на давний, но все же срок. Очереди за книгами в библиотеке могли бы позавидовать самые востребованные книжные магазины города, а в общей ванной и вовсе бесчинствовал хаос. Подавляющая половина университета готовилась на недельный уик-энд домой, другая же настраивалась чахнуть в каменных оградах недельку. В любом случае, такой шанс выпадает не часто, и ему нужно радоваться.

— Брук, не могу поверить, что ты не едешь,— отражение Мерайи в зеркале сминало губы, в попытке разровнять недавно нанесённый блеск на губах.

В комнате витал резкий шлейф сладких духов рыжеволосой, по сему Бруклин прижимала нос пальцами, с чего время от времени и смешится Сью, складывающая одежду в небольшую дорожную сумку.

Брук нехотя закрыла книгу, оставив большой палец руки между страницами, где она остановилась.

— Я поссорилась с сестрой, а к отцу в Страсбург ни за что не поеду,— большие темные глаза её были полны циничности ко всему происходящему.

— О, он во Франции,— удивленно обернулась рыжая, сведя брови к переносице,— мои все ещё в Майами, и кажется им там понравилось,— пожала плечами,— должно быть, там действительно неплохо.

«Конечно неплохо», подумала О'гарра. «Это же солнечный рай!»

Софи была преисполнена притворным энтузиазмом, который к концу её монолога заметно погас, вводя её в невыгодный свет. И если Бруклин было ровно, то Сью не могла это игнорировать и не заметить. Но прежде, чем кто-либо из присутствующих смог бы думать об этом на толику секунды дольше, Мер продолжила, переключившись на белокурую:

— А что на счёт тебя, Сьюз?— углы её губ поползли вверх, а взгляд оставался тусклым, явно из-за нежеланного разговора о семье,— Куда ты?— громко причмокнув губами, разобравшись с блеском, она оживленно обернулась к девочкам, а копна её волнистых рыжих прядок зашевелилась,— Кстати говоря, ты нам так ничего и не рассказала о себе,— девушка подошла к кровати Сью, взяв в руки персиковый худи ручной вязки и оценивающе разглядывая его.

Сероглазая прикусила губу и отставив раскладывание вещей, сложила руки на пояснице, прежде заправив выбившуюся прядь волос за ухо.

— Ну,— воодушевленно вздохнула она,— Я в Лестер,— на неё шокированно уставилось две пары глаз,— Что?— отшучиваясь раскинула она руки в стороны,— Не нужно так смотреть,— хихикнула блондинка,— Да, там я и живу. Между прочим, в защиту своего города, хочу сказать, что он может конкурировать с Лондоном по красоте. И там потрясающее вкусовые рецепторы изобилие еды,— в своём говоре, Сью чуть ли не задыхалась, лелея город,— А ещё фестивали! О, фестивали - им можно посвятить целую историческую диссертацию...— О'гарра вдруг резко изменилась в лице,— Диссертация. Мистер Макконахи. Пресвятая Дева Мария!— подорвавшись с места, девушка уселась на свою кровать, которая подогнулась от тяжести,— Он меня скинет с Биг Бена,— она держалась за голову.

Девочки уставились на блондинку, переглянувшись между собой.

— Могу помочь,— отозвалась Касперс, ведя плечом.

Сероглазая подняла голову и преисполненным надеждами взглядом окинула девушку.

— П-правда?

— Да. Мне все равно делать будет нечего. Скрашу свою погибель от скуки.

Попрощавшись с брюнеткой, две девицы легкой походкой двигались вниз по внушающих размеров лестнице. Некоторые ученики также с чемоданами, сумками в руках бродили по коридорам, кто-то уже тронулся, а кто-то ждёт своего транспорта.

— Так...— растянула сероглазая, смотря под ноги,— ты полетишь в Майами?

— Что?— Мер хихикнула,— Глупышка, конечно же нет. Я не намерена тратить половину уик-энда на один только путь. Поеду к приятелю в центр,— многозначно подмигнула девушка,— У него большая студия с видом на Вестминстер. Будет весело.

Сью понимающи кивнула, улыбаясь в ответ.

— Тот парень?— спросила блондинка, Маккен непонимающе посмотрела на приятельницу.— Ну тот, с которым...

— Ах, да, точно! Кстати, извини за тот случай,— улыбчиво сморщилась она.— Нужно было запереть двери и предупредить, что я буду немного занята,— с притворно громким полушепотом проговорила рыжая, подставив ладошку ко рту и пододвинувшись к Сьюзен.— И нет, это не Тоби.

Дорога от пригорода Лондона до Лестера занимала ни много ни мало около трёх часов с лишним, поэтому Сьюзен, приготовившись к дальней поездке, держала в руках все самое необходимое: еле живые наушники и портативное зарядное устройство, на случай если её телефон сядет в дороге, дожидаясь автобуса, который, к слову, едет только до Лондона, но никак не дальше. Она вежливо отказалась от просьбы приятельницы поехать с той на такси, лживо сославшись на то, что в автобусе её ждёт знакомая старшекурсница, с которой она, якобы, ранее договорилась.

Только выплаченной стипендии Сьюзен вряд ли хватит надолго, если она будет тратить её на дорогостоящие такси. Тем более на столь длинный путь. Когда желтый автомобиль с похожей шашкой на макушке подъехал к воротам университета, девочки, обменявшись тёплыми объятиями, разделились: копна рыжих волос скрылась в салоне автомобиля, а Сью же осталась мёрзнуть дальше, дожидаясь треклятого автобуса.

Длинная белокурая шевелюра то застывала в полёте, поддаваясь неистовому редкому потоку ветра, то каскадом спадала на плечи, оседая буквально на секунды две. Иногда вовсе тряслась, вместе с обладательницей, проклинающей себя за то, что она не оделась потеплее. Она руками прижимала свой тоненький свитер оверсайз бордового цвета к продрогшему телу. Окружающие территорию пансиона деревья составляли Сьюзен компанию, покачиваясь из стороны в сторону. Они шумно исполняли мелодию природы, играя легкими листьями на своих тоненьких сучках.

Сьюзен вдруг подумала о том, что природа ей намного ближе, чем шум городской суеты. Она бы с удовольствием разнообразила свой скупой на зелень город парой десяткой деревьев. Хотя иногда она скучает по обыкновению скоротечности времени, что так не присуще провинции.

И все же, что-то Сьюзен таки не давало покоя. Нет, это не холод и даже не внезапно опустевшая университетская территория. Навязчивое желание обернуться не оставляло её даже тогда, когда она его исполняла. Будто бы её кожа противится не столько ветру, сколько беспокойному наваждению оглянуться.

«Что, больше никто не едет автобусом?» было первой мыслью Сью, когда большая серо-желтая склянка остановилась недалеко от ворот, но и не близко. Прямо возле знака остановки. Внутри было не тепло, но ветер больше не бьет по телу, что не могло не радовать. Кроме Сьюзен, в салоне транспорта сидели ещё четверо серых студента, не обременённых ничем, кроме лёгкого багажа ручной клади. Даже взгляд у них был пустой. Она села на холодном сидении второго ряда от дверей, кинув рядом сумку и подперев голову о стекло.

Весь путь от поместья Патерсона до Лондона занял чуть меньше часа, который блондинка с пользой потратила на дрёму. В центре Великобритании кипела жизнь, не смотря на довольно холодную и хмурую погоду. К слову, англичане были не менее хмурыми и холодными, впрочем как и всегда, независимо от погоды.

К вечеру, в небольшом родном городе Сью Лестер Погода совсем распоясалась. Холодный ночной мороз пробирал до дрожи. Шагая по мелким улочкам, блондинка старалась запомнить все прелести города, включая редкий шум колёс и противный запах мусорных баков. Лестер не был одним из лучших и безопасных городов Лондона, но днём жизнь в нем закипала. Ночью же она, казалось, пригублялась. Но это лишь с первого взгляда. Лестер непростой городишко, лицемерный своею точеной поверхностной тишиной. Какой-нибудь неосведомлённый до конца турист, пробравшись сюда, никак не уйдёт, не убедившись в обратном. Но Сью это понимала, как никто другой. Такими ночами, как сейчас: холодными, осенними и ветряными, здесь было по особому опасно. 

По сей причине, блондинка всегда была осторожна, выбирая как можно более безопасные пути. Она и не заметила, как шум городской булги и мышьей беготни вдруг перешёл в шлепки её обуви об асфальт. Холодные кирпичные стены, что с двух сторон нешироко окружали её, слышали каждую комариную  плешь и улавливали количество переработанного воздуха в углекислый газ через каждый вздох человека. И поверьте, здесь и сейчас он насчитывался один.

Несомненно важно, что кто-то все же поджидает её напротив. Пока большие серые глаза блестели липким страхом, руки безвыходно подыскивали перцовый балкончик, кой давно валялся в сумке без дела. Пока она под давлением происходящего судорожно выворачивала карманы сумочки - тень, возвышающаяся над ней начала шевелиться.

«Черт! Должно быть, маньяк»— успела лишь поразмыслить Сью, прежде чем больно распоясаться на кирпичи.

Ни сырые ровные стены, ни Сью О'гарра и понятия не имели о том, что маньяк являлся совершенно не маньяк. И только в наше время можно обрадовать исходом иным, чем полагает положение. Предплечье и всю левую сторону тела девушки окатило болью от удара о кирпичную стену. И прежде, чем его силы могли уйти на продолжение начатой работёнки, его суровый взгляд направился в сторону прохода.

За улочку завернул неизвестный. Он остановился. Его рука заскользила к кирпичной стене и мирно легла. Затем пальцы один за другим постучали по ней. Неизвестный двинулся вперёд, его рука вместе с ним ползла по стене. Он казался зверем в этом таинственном позерстве, движения его разве что сравнимы с движениями кобры, вот-вот готовой напасть. И ведь так оно и было. Притеснитель уже чувствовал опасность, но было слишком, слишком поздно. 

Таинственный силуэт остановился.

— Заблудился?— его низкий бархатный голос зазвучал чуть громче капель, стекающих с канализационных труб под землёй. Голос казался блондинке невероятно знаком, но в то же время казалось, что она не знала голоса, совершенно полностью переполненного яростью и спокойствием одновременно.

Челюсти неизвестного заиграли грозной мелодией. Которую не могла исполнить сама мать природа.

— Иди куда шёл,— рявкнул в ответ преступник. Но голос его не был столь уверенным, как и раньше, сколько бы он не пытался вложить туда его.

Человек в капюшоне ухмыльнулся. И в миг испарился, будто бы его и не было. Сью было подумала, что теперь точно настанет её конец, пока не увидела тень сзади обидчика. Секунда. И тот оказался припечатан к стене.

Капюшон молниеносно двинулся к его шее. Зубы его напрочь распотрошили человеческую плоть, под звуки разрывающихся тканей. Он оторвался и выплюнул кожу. Она сползла вниз по бетонному полу, оставляя мокрый алый след после себя. Жировая ткань просвечивалась сквозь обагрявший верхний слой кожицы, выглядело это, словно полностью окрашенный в приглушённо-жёлтый цвет холодец, сверху политый кровью. Можно ли это назвать блюдом от шеф-повара? Безусловно.

Сероглазую брызнуло волной удвоенного по сравнению с прошлым разом страха. Её руки накрыли рот, прежде чем ноги потянули прочь из рокового места.
И у неё, конечно же, не было никаких шансов, потому что спустя мгновение, перед ней с нечеловеческой быстротой возникла та же чёрная фигура. На лицо его, прежде полностью скрытое капюшоном и абсолютным отсутствием света, теперь ниспадали блики от уличного фонаря. С его подбородка стекала алая жидкость. Он поднял взор, доселе скрытый под капюшоном. Глаза его блестели краснотой.

Джастин.

Вдох.  

Грудь, шея, торс практически все тело окатило теплом. Ему понадобилась  толика секунды, прежде чем узнать обладателя белокурых волос, прежде чем распознать носителя умопомрачительного запаха, что накрыла его шею руками. И он примкнул веки, бесконечно втягивая  в себя запах, смакуя его и запечатывая в памяти. Этот запах шёл вкупе с запахом страха.

И плоти.

— Это ты...— облегченно выдохнула она куда-то в его шею, окатив его волной горячего воздуха. Джастин почувствовал влагу в той области, где ресницы белокурой щекотали его шею.

Тот сглотнул, его желваки расслабились.

— Я.

— Пошли.

Кондотьер* – ветвь власти, руководящий, наёмник. Слово из древней Италии.