По безлюдным коридорам местной больницы перемещается инвалидная коляска; казалось бы, это должно происходить довольно шумно, но если прислушаться, то можно услышать только малозначительный скрип. Он умело крутит колеса и заворачивает за угол, где в конце коридора горит приглушенный свет. На его коленях лежит маленький букетик, собранный для нее. Он своими руками с великим усилием сорвал каждый цветок для этого букета. Потом взял фиолетовую ленточку и связал их в аккуратный пучок. Благоухающий букет должен был поднять ей настроение, и тогда она бы одарила его своей лучезарной улыбкой.

Осознание того, что благодаря его беспомощным попыткам ей станет хоть чуточку лучше, радовало его. Знание, что потерявшая надежду на лучшее будущее душа хоть немного познает истинные человеческие радости, заставляло его душу петь свою собственную симфонию, мелодию, которую могла услышать только она. Улыбнувшись своим мыслям, он вдруг и не заметил, как через одну дверь подъедет к своей любимой. Набирает скорость и в считанные секунды уже пытается пройти в больничную палату.

Она сидит тихо, погружённая в свои мысли; в ее голове уже больше месяца крутится только одна мысль. Днем и ночью она думает только о предстоящей операции. Мечтает о том моменте, когда снова будет наслаждаться всеми красками жизни.  Если Всевышний даст ей такую возможность, то она уже совсем иначе будет смотреть на этот мир, начнет дорожить теми привычными для всех вещами, которыми люди пренебрегают, порой считают относительно незначительными. Кто бы мог подумать, что она, человек, которого раньше и не волновали простые природные явления, сейчас готова отдать все только для того, чтобы увидеть голубизну неба. Встревожено наблюдать за тем, как капают соленые водяные массы на поверхность окна, как ветер играется с разноцветными листьями на асфальте, как оранжевое солнце встает и оповещает о начале дня. Рассветы и закаты, бури, ураганы, желтизна и белизна, но только не чернота.

Ей тяжело дышать, зная, что день пролетает мимо нее. Чернота, мрак, безысходность — все это угнетает её каждый прожитый день, хотя можно ли считать прожитым день, которого ты даже не видишь? Но она верит и знает, что сможет снова увидеть бледность собственной кожи, что снова почувствует себя маленьким ребенком, чей взор устремится в кружку ароматного кофе, на поверхности которого от повышенной температуры медленно тает белоснежный зефир. Сможет сквозь зеленые листья наблюдать, как забавно пробиваются лучики света, создавая волшебную атмосферу. Да, впрочем, какая разница, что она увидит. Главное, что она сможет, наконец, посмотреть в его лицо. Лицо человека, который за такой маленький срок украл ключик от ее сердечка. А она ведь не хотела отдавать его, как он это сделал?

Вот она слышит, как он медленно подъезжает к ее двери.

П о д ъ е х а л.

Его взгляд бегло пробежался по палате, а потом его взору предстал образ девушки, сидящей возле окна. Он хотел понаблюдать за ней, не вырывать из омута мыслей, в который она была погружена. Вдруг он увидел, как хрупкое тело возлюбленной направилось к входной двери. Она медленно, для того чтобы не споткнутся и не упасть, обошла прикроватный шкафчик и решительно сделала ровно пять небольших шажочков. Подняла левую руку в воздух и начала плавными движениями пальцев резать воздух. Ее рука уловила еле ощутимое касание о деревянную дверь, и она уже знала, что нужно опустить руку ровно на тридцать сантиметров, чтобы металлическая дверная ручка оказалась под её пальцами. В следующее мгновение она распахнула дверь и придержала для того, чтобы ему было удобно проехать.

— Я, конечно, слепая, но пока не глухая. Ты собираешься войти или нет? — спросила она, нахмурив лобик. Они знакомы два месяца, но, кажется, что этого было достаточно для того, чтобы он влюбился в нее окончательно и бесповоротно.

— Ты не слепая! Сколько я тебе раз говорил об этом?! — он даже сам не заметил, что почти кричал на нее, но каждый раз слышать один и тот же набор слов, который она для себя так тщательно вызубрила, казалось невыносимо болезненным для него.

«Я слепая» — это словосочетания является для нее приговором, а для него — острым лезвием по кровоточащей ране.

— Прости. Я просто до сих пор не могу свыкнуться с мыслью, что, может быть, через пару дней смогу видеть, как раньше, — и тут тонкой струйкой по её щеке потекла одинокая слеза.  Он пришел, чтобы увидеть её улыбку, но никак не слезы.

— Это ты меня прости, родная. Я просто терпеть не могу, когда ты так говоришь, — он готов был провалиться сквозь землю, но промолчать не мог. — Не плачь, пожалуйста, я не могу смотреть, как ты плачешь, — он проехал чуть-чуть вперед, и его инвалидная коляска оказалась напротив нее. Он протянул руки и переплел их пальцы, она буквально засияла, почувствовав теплоту его тела. Повернув ее руку тыльной стороной, он медленно направил ее к своим сухим и покусанным губам. Девушка, не привыкшая к подобным знакам внимания, смутилась, и на её щеках появился легкий румянец.
***
Два любящих сердца встретились и полюбили друг друга в больнице. Выйдут они вместе отсюда или судьба сыграет с ними злую шутку, никто не знает.