Автор

Кажется, что, если ты потеряешь человека, с ним уйдет и смысл всей твоей жизни. Ты будешь уверен, что все кончено, и ничто не будет прежним. Подумаешь, что с течением времени все пройдет, забудется, злость утихнет и жизнь будет продолжаться. Но в глубине души все еще останется боль, мир потеряет яркие краски, и ты уже никогда не сможешь так широко улыбаться и радоваться хорошим моментам. Ты станешь тихо молиться, прося Бога осветить твою дорогу.

Подумаешь, что нужно отпустить и заново научиться жить. Не позволишь этой боли расти, закроешься в себе и станешь другим человеком, тем, кого перестанут узнавать.

Тот, кто нужен.

Как считаешь, подобные люди редко приходят в нашу жизнь? Думаю, да... Один раз. Поэтому их так страшно и больно терять.

Жестокие игры судьбы.

У любви есть срок годности? Так скажет только тот, кто и не любил вовсе... по-настоящему. Кто никогда не рыдал, не кричал как зверь от дикой боли, тот кто не громил квартиру, пытаясь оторваться на мебели или посуде, тот кто не плакал тихо в темноте, тот, кто не оставался в одиночестве с собой один на один. Утром это не пройдет... станет еще сильнее.

Весь мир внутри тебя рушится на осколки, и эта боль останется только с тобой. Ты перестанешь звонить друзьям или родным, прося о помощи. Теперь они пожимают плечами и продолжают жить в привычном ритме, ты же сильная, справишься. Зачем им эти проблемы? Оставь их себе.

Да, судьбы ломаются, близкие люди меняются или... сменяются... другими. Но ты все равно улыбайся, нужно смеяться, ведь и нам так мало осталось, старайся.

R.O x Konoba — On Our Knees

Лаванда

Черное платье мне к лицу, хотя чувствую я себя ужасно некомфортно, узкий ворот душит горло, длинные рукава пытаюсь оттянуть еще ниже, волосы падают на лицо легкими волнами. Хочется скрыться от всего мира, спрятаться в шкафу, как в детстве, чтобы никто не нашел. Переждать, перетерпеть в тишине, а когда все затихнет, зажить новой жизнью, с чистого листа.
Взгляды всех этих людей меня подавляют, хочется провалиться под землю.

«Зачем вы здесь?»

— Встать, суд идет! — монотонным голосом объявляет секретарь, садится за свой отдельный стол, и за высокую кафедру судьи усаживается представительная женщина с каштановыми волосами и в узких очках. Черная мантия выглядит устрашающе.

— Прошу садиться.

Адвокат — лучший в Нью-Йорке, возможно, во всех штатах. Он настроен на победу, и я хочу доверять его энтузиазму. Копошится в бумагах, хочет убедиться в наличии всех необходимых улик. Он «акула», и мой единственный шанс на свободу, я ему доверяю, но стопроцентной гарантии конечно же нет.

А вот что плохого я сделала прокурору, я понятия не имею? Сидит напротив, старается взглядом меня уничтожить. Очевидно, такая у него работа — сажать убийц. На протяжение всего следствия максимально старается меня притопить. Он конечно же профессионал, но я, надеюсь, что все же мой защитник лучше. Набираю полную грудь воздуха и полностью выдыхаю.

Перевожу взгляд на скамью присяжных. Тщательно подобранный состав, никак не связанных между собой людей: домохозяйка, простой рабочий, офисный клерк, сотрудник банка, учитель, менеджер... все абсолютно разные, с непохожими жизненными историями. И от этих двенадцати человек, зависит моя жизнь... свобода.

Этот процесс длится уже больше пяти месяцев, и сегодня, вероятно, закончится мой кошмар. Надеюсь, закончится хорошо, потому что мои нервы уже на исходе.

Секретарь в очередной раз объявляет участников процесса, а судья просит покинуть свидетелей зал судебного заседания, пока те не будут вызваны для допроса.

Мои родители, Камила, Нейтан, который не обязан мне ничем помогать, но все равно оказывает мне поддержку, сестра. Они тоже являются свидетелями, помимо всех остальных, и им приходится на время оставить меня на съедение этим хищникам.

Вся моя личная жизнь стала достоянием прессы, и о моих любовных похождениях судачит не только Нью-Йорк, об этом громком деле, мне кажется, только глухой не слышал. Как я закрутила роман с телохранителем и убила своего мужа, который застал меня с ним в постели за изменой. Очень просто осуждать, когда ты не знаешь всей правды и истинных мотивов, а видишь только вершину айсберга.

Выдуманные истории, сплетни, которых никогда не было.
Все мои интимные моменты выплыли на поверхность, и в любом журнале вы можете прочитать их подробности.

Я не какая-то там убийца, я защищалась и мстила... за любовь всей жизни, за мужчину своей мечты.

Судья зачитывает основные детали дела, дает слово прокурору для обвинения, и адвокату для защиты, все свидетели допрошены, кажется, все проходит гладко, меня только раздражают резко возникнувшие родственники Киллиана, о которых я никогда не слышала. Охотники за наследством, по-другому и не скажешь. Меня не интересуют его миллионы, я не ради денег его убила, тупицы.

Боже, мой адвокат однозначно лучший из лучших, кажется, что он за себя борется, а не за совершенно постороннего человека. Да, его услуги дорого стоят, но это оправданная цена.

— Подсудимая, Лаванда Бейл, Вам понятно предъявленное обвинение? Вы признаете себя виновной?

— Да, я признаю себя виновной. — вижу, как стенографист быстро нотирует мои слова. — Я виновата, я убила человека, эту ношу и ужасный грех буду нести до конца своих дней. Мне всю оставшуюся жизнь придется замаливать свои поступки. Но я не виновата, что стала жертвой этого треугольника. Я всем сердцем любила и была любимой, но Киллиан решил, что имеет право это забрать себе. С помощью угроз разрушил счастье и все это время держал меня, как куклу, которая стала его любимой игрушкой.

— Вы утверждали, что Аарон Миллер научил вас стрелять. Вы состояли в сговоре?

— Да, это правда, именно он научил меня стрелять, но мы просто развлекались в отпуске, и я попросила его научить меня тоже, потому что он это хорошо умел. Но мы не замышляли убийство. Повторюсь еще раз, что с Киллианом я не была так хорошо знакома, я вообще видела его один раз, когда нас представили друг другу, и с тех пор он стал маниакально преследовать меня. Моему отцу пришлось нанять охрану из-за этого. Так и появился Аарон и спустя какое-то время у нас закрутился бурный роман. — Сглатываю горький ком.

Всю эту заученную речь я повторяю уже которое заседание подряд, но это важно, так говорит адвокат, я не должна отступать, недоговаривать или сболтнуть лишнее. Нужно следовать четкому плану.

— Я не хотела убивать и точно не планировала это злоумышленно.

В обратном случае сделала бы это давно, и уже отсидела половину срока за преступление.

Все свидетели допрошены, и я рада, что мои родные снова рядом. Судья и присяжные удаляются, осталось немного.

Отец очень спокоен, в отличие от мамы, он с самого начала сказал, что сделает все чтобы меня защитить. Он был ужасно зол, что я молчала, и все терпела, он бы сам его убил, если бы знал всю правду, но я не хотела бы видеть его на своем месте. Должно быть для них это ужасный удар. Дочь — убийца, которая скоро загремит за решетку. Бедные, они не заслужили таких сотрясений. Слишком стыдно было смотреть им в глаза, когда выплывала очередная новая деталь моей личной, даже сексуальной жизни. Не знаю смогу ли вернуть их прежнее доверие и уважение.

В памяти всплывает тот роковой день, крики, выстрелы, шок, страх, кровь, полиция, наручники, мигалки, камера.

Кем я стала? Я жалею? Не могу сказать.
Закрываю глаза и снова вижу его бездыханное тело. Черт.

Адвокат трясет меня за плечо. Судья вернулась.

— Прошу садиться!

Свое слово высказали все участники процесса и последняя очередь предоставляется мне.

— Возможно, я и заслужила сидеть на скамье подсудимых, но вам предстоит решать судьбу девушки, которой пришлось через многое пройти, ради любви. Мне приходилось эту любовь защищать, и пожертвовать собой. Скорее всего сейчас сделала бы так же. Я защищалась, в страхе схватила пистолет, который сам попал мне под руку, выстрелила без раздумий в состоянии аффекта... и попала. Мной управляла паника и злость, жажда мести за всю причиненную боль. Обстоятельства вынудили меня это сделать.
Прошу, признать меня невиновной в совершении данного преступления, и ограничить мое наказание условным сроком.

Все присутствующие затаили дыхание, слушая мой приговор. А я кажется, потеряла слух, потому что не слышу ничего, кроме раздражающего свиста в ушах. Ноги холодеют, по телу проходит сильная дрожь. Кажется, я сейчас упаду без сознания. Ощущаю металлический привкус во рту, я слишком сильно зажала губу зубами. Что там сейчас происходит? Чувство страха пеленой закрыло мне глаза.

Адвокат берет мою руку и дружески пожимает, от неожиданности дергаюсь.

— Поздравляю. — Сердце выпрыгнуло из груди.

Слух возвращается, и я начинаю слышать гул и пересуды присутствующих здесь людей. Мама плачет, папа ее обнимает, Камила сложила ладони в молитве, а Нейт закрыл лицо руками.

Я свободна. Снова могу дышать.

Приговор оглашен в мою пользу. Очень много улик против Киллиана, доказывающих его неадекватное преследование. Фотографии которые все это время хранились в его сейфе, письма с угрозами, которые предоставил мой отец, целое досье на всю мою семью, и новые факты о деле, про покушение на жизнь моего папы, в итоге которого погиб человек, и то, что он лечился в психиатрической больнице, не по собственной воле. Охрана, работающая на него все эти годы, выступили в мою защиту и подтвердили все факты. То, что Киллиан первым открыл огонь и мне пришлось защищаться, ведь сама я не стала бы стрелять. Киллиана не стало и исчезли все его друзья, никто кроме его псевдо родственников, не стали беспокоиться о судьбе его имени. У меня есть маленький ребенок и это тоже стало смягчающим фактором. Получается, что я отделалась условным сроком.

Убийство с целью самообороны.
Миллионы моего отца. Свобода.

Не важно, сегодня я покидаю здание суда с гордо поднятой головой. Если покажу себя слабой на публике, то не отмоюсь от этой грязи никогда в жизни. Моя семья и близкие рядом, что еще нужно? Я достаточно страдала, я заплатила, с меня хватит. Журналисты снова караулят у входа. И моя охрана расталкивая толпу делает для меня проход. Куча вопросов и вспышки камер, как обычно, все стандартно. Без комментариев.

Сажусь в черный внедорожник, и водитель быстро увозит меня с этого места.

С моей щиколотки сняли браслет, который обязывал меня быть на домашнем аресте. Все это время я не могла покинуть дом дальше, чем на сто метров, благодаря крупному залогу, только так я провела эти пять месяцев не в следственном изоляторе, а в своей квартире.

Упираюсь головой о тонированное стекло машины, не могу поверить, что все это произошло со мной. Да, я оправдана, но суть не меняется. Голубые глаза Киллиана, всегда будут меня преследовать.

Примерно два года спустя

— Вау, ты просто замечательно выглядишь!

— Я знаю, это платье от лучшего свадебного модельера. Vera Wang! Я ее швей, на каждой примерке до истерики доводила.

Пышное платье молочного цвета, тянется длинным шлейфом, а прозрачная фата нежно прикрывает плечи.

— Очень смешно, и еще то, что твой характер стал в разы хуже.

— Ладно, ты тоже выглядишь замечательно.

Поправляю светлые локоны, и провожу руками по ткани роскошного платья, усыпанного цветочками и крошечными бусинами. Глядя на себя в зеркало, замечаю прежний блеск в глазах.

— Этот кулон не подходит, к платью. — Подруга касается подвески на моей шее.

— Не трогай, он подходит ко всему.

«Это навсегда неотъемлемая часть меня».

Комната для сборов завалена всякими свадебными атрибутами и вещами. Кажется, прошел ураган, хотя нет, это была Камила.

Подруга вручает мне бокал с шампанским, и я делаю один глоток. Замечательный вкус.
Рядом крутится фотограф, делает снимки на долгую память.

— Девочки, вы готовы? Осталось пятнадцать минут, — говорит свадебный организатор, и мы с Камилой нервно переглядываемся.

— Кажется, готовы.

— Действуем по инструкции, все пройдет как на репетиции. Жених уже готов, можно начинать церемонию.

Еще раз смотримся в зеркало, все идеально.

— Не волнуйся, все пройдет отлично.

— Мне, кажется,... не знаю... Это глупо.

— Ты издеваешься!? Это давно должно было случиться. Отбрось все сомнения, сегодня твой день.

Территория сада украшена фантастически, на стульях прозрачная вуаль, множество цветов, блестящие ткани, хрустальные бусины украшают арку. Белые орхидеи, мои любимые. Гости собрались на месте в ожидании главной героини сегодняшнего торжества. Пора.