Это был не сон. Очнулась я уже в доме, рядом сидел Бэкхен. Его взгляд как-то непроизвольное прошёлся по мне с ног до головы.

Первое что я сделала, это приложила руку к пульсирующему месту. В района бёдра уже был наложен пластырь, перетянутой бинтом.

Мужчина заметил мои заторможенные движения по ноге и не отводя взгляд, сказал:

— Он не должен был ранить тебя, — в его взгляде не было абсолютно ничего, кроме легкого раздражения, которое я уже привыкла видит от него. — Но...

— Почему он не должен был меня ранить? — перебив его, я хотела привстать, но плюхнулась обратно.

— Я проверял тебя, насколько ты хороша, — почти на выдохе проговорил Бэкхен, поправляя мое одеяло.

Нахмурившись я не почувствовала ничего, даже той злости, которая была моей соратницей.

— Я... я потеряла контроль, — неожиданно выдав правду, я избегала контакта взглядов.— Где мне подписать увольнительную?

— Ты может, и не прошла, но если ты так до последнего будешь защищать мою сестру, мне все равно теряешь ли ты контроль или нет. — Поднимаясь, он взял рядом лежавшие бумаги, которые рассыпались в его руках.

— Я даже не чувствую облегчение, ничего не ощущаю кроме боли, — смотря ему в спину, мне хочется закричать от пустоты, что скопилась в груди.

— Тебе дали успокоительные и обезболивающие, наверное, последние уже перестали действовать, — даже не повернулся, двигаясь медленно к выходу. — Если сильно плохо, могу позвать врача, он все ещё здесь.

— Я привыкла, все хорошо.

— Мне жаль, — как-то тихо произнес он скорей даже для себя, закрывая дверь.

Холод. Я замерзаю.

Почему мне так холодно? Я снова сплю?

Рой мыслей заполнили рассудок, отвлекая от шума издали. Отголоски доносились до меня, словно старое радио, которое мерзко шумело и рябило.

Я снова одна, как и всегда. Но сейчас, чувствуя скользкие прикосновения обледеневшей руки, я вздрагиваю. Страх сковывает и я не могу даже пошевелится.

— Убийца!

Громкий крик закладывает уши и я падаю; больно, холодно, грязно.

Я слышу лишь стук своего сердца, которое кажется выпрыгнет из груди. А мои рваные вздохи пугают своей частотой. Я напугана.

— Мы ждём тебя!

— Кто? Кто ждёт?! — сжимая посиневшие от холода руки, я поднялась с колен.

Я была на заснеженной дороге. Метель резко сбившая меня с ног, ударила в лицо, словно давая мне пощёчину.

Я сплю, я сплю и должна проснутся!

— Пожалуйста, Рэна, проснись! — хватаясь за волосы, судорожно озираюсь вокруг.

— Ты убила меня, — рядом с моим ухом раздался мерзкий голос. Который будоражил кровь.

Я повернулась, медленно, готовая к удару. Мой крепко сжатый кулак повис в воздухе, почти соприкасаясь с мужским лицом.

Шок. Крик. Падение.

— Убийца! — тыча в меня пальцем, кричал мужчина, что стал однажды моей целью.

Я убила его, удила! Он — моя первая пропасть в этот мир.

— Я жду тебя, чтоб поиграть, — он стал подходить ближе, а я, скользя по снегу руками, пыталась отползти все дальше.

Но покойники стояли кучей, словно они и вроде ждут меня. Когда рука этого мужчины была в миллиметре от меня, я закрыла руками свое лицо и закричала.

— Пошли вон! — вздрагивая всем телом, открыла глаза.

Розэ испуганно сжалась и хотела выйти, но я сказала:

— Розэ... это было не тебе. Это все... — после таких снов соображать и говорить внятно было трудно.

— Дурные сны, — мило улыбнувшись и прошагав ко мне, она села на кровать и в ее глазах читалось столько вопросов, что можно было утонуть в них.

— Верно, — мысленно закончила фразу, спать расхотелось вовсе. — Наверное, я напугала тебе, прости, Розэ.

Девушка даже не изменилась в лице, беря мою руку в свою, крепко сжала.

— Я испугалась за тебя,ю. — Сейчас она выглядела слишком доброй и наивной, чем в другие дни. — Может, мы и знакомы не так давно, но знаешь, иногда можно узнать человека пообщавшись с ним всего пять минут.

— Удивительно, но я так не умею, — на выдохе ответила, заглядывая ей в глаза.

— Бэкхен ругал меня в детстве, что все девушки уходили в слезах, — она усмехнулась, сморщив свой маленький носик. — Им даже говорить со мной не приходилось, сразу видела какие они. И на удивление, всегда была права.

— Да ты гений. — Мы засмеялись, разрезая тишину, которая стала мне ненавистна.

Мне нужно было общение и сейчас я как никогда поняла это. Сознание упало на меня тяжелом камнем и давило на сознания. Я хочу стать нормальной.

— Знаешь, была даже зла, когда узнала что Бэк тебя проверял. — Неожиданно Розэ стала серьезной, а ее выражение лица из веселого сменилось в серьёзное и устрашающая. Она была точней копией брата.

— Тогда я тоже была зла и была готова... — я вдруг осеклась, поймав заинтересованный взгляд девчушки на себе. Могла ли я говорить, что думаю, при ней? Наверное, еще нет, — намерения твоего брата ясны, но он хотел как лучше.

— Лучше или нет, теперь тебе дня три лежать.

— Бывало хуже, — воспоминания неожиданно вскружили голову.

Но отогнав Чена и всю то, что было ранее, я решила дать воспоминаниям красный свет. Особенно если они о Чене, любое упоминания о нем заставляли сердце предательски болеть. А разум вторил, что я последняя тварь, раз бросила того, кто был далеко не последним героем в моей жизни.

— Иногда людей сводит судьба, позаботься обо мне, Рэна, — сказала она.

Все же Розэ хоть и выглядела простой и легкой, на самом деле она как океан — такая же бесконечная и неразгаданная загадка.

Ещё долго мы шутили и рассказывали друг другу, что-то веселое из жизни. И это разговор заложил фундамент нашей дружбы, хоть и рьяно отнекивалась от этого, в глубине души я все кристально четко поняла: хочу или нет, друзьями мы станем.

Стрелки часов устало двигались к одиннадцати часам ночи, и Розэ зевая до слез, попрощавшись ушла к себе.

Мысли давили, было слишком много всего за один день. Мне хотелось сейчас оказаться дома. Обстановка здесь ее радовала своей аурой.

Этот дом и его стены сводили с ума, а комната словно сжимала меня в тиски. Мне стало не хватать воздуха. И казалось бы с чего вдруг это чувство образовалось в груди, словно после ухода Розэ я снова вернулась в прежний мир. В тот, где нельзя распустить крылья — оторвут сразу же и кинут тебя в мучение и боль.

А обрывки сна въелись в сознание, сводя с ума. Темнота так и вовсе пугала, заставляя чувствовать себя загнанной в угол ланью.

Впервые мне стало дико страшно, находясь один на один с темнотой и мыслями, которые подобно яду разносили страх по телу.

Игнорируя пульсирующую боль все же встала и пыталась подойти к двери. Но все мои попытки отыскать ручку в темноте не увенчались успехом, а включатель я попросту не нашла.

В голове крутилась всего одна фраза, которая заставляла искать эту ручку с ещё большими усилиями.

Я не должна пустить страх в свою голову, иначе пойду на дно и снова закроюсь в себе, словно черепаха, прячущаяся от врагов. Но он уже медленно ввалился в приоткрытую дверь. Ещё чуть-чуть...

— Черт, — послышался пропитанный злобой мужской голос, когда я найдя ручку открыла дверь настежь.

На пороге сидел злой парень, которого я некогда видела с Розэ. Его злая гримаса вогнала меня в ступор.

— Розэ ищешь? — без особых эмоций выдала, даже не извинившись за дверь.

— Тебя, — вставая с пола и поднимая аптечку, он встал в полный рост. — Меня попросили посмотреть как ты и сделать свою работу.

— Ты врач значит. Со мной все в порядке.

— Тебе лучше лежать, — настойчиво сказал он, не отрывая от меня взгляд.

— Что если я хочу в туалет, мне тоже лежать?

Мой вопрос заставил его нахмуриться, отчего на переносице образовалась морщинка. Он слишком напрягался.

— Тогда вот, — взяв мою руки и вложив туда парочку пластинок с таблетками, он ушел, сказав напоследок, — Сильно будет болеть выпей, раз не хочешь, чтоб я помогал.

Сощурив глаза, я, приподняв бровь, так и осталась стоять в коридоре изучая удаляющуюся спину парня.

Пройдя, ну как сказать пройдя, почти попрыгав до кухни, я устало села на стул и смотрела на кувшин с водой. Мне нужно достать кружку, но для этого надо снова встать.

И ведь было бы лучше, если бы тот парень помог мне, я ведь не гнала его, а задала лишь важный вопрос.

Мой настрой, видимо, отталкивал всех.

Все же встав, я подошла к шкафам и, замешкавшихся, открыла самый первый. Увидев стеклянный бокал, я потянулась к нему, но он стоял слишком высоко, пришлось тянутся, на что больная нога саднила и болела неистово. Но и жажда давала о себе знать.

— Да черт, — я топнула здоровой ногой и опять потянулась к бокалу, как его перехватила чужая рука. Кто-то вжал меня своим телом в столешницу и некогда незнакомое ощущение пробиралось по спине.

— Тебе стоило лежать в постели, Кан Рэна, — от этого голоса внутри все сжалось. А его обладатель не хотел отодвигается от меня, ещё сильнее наваливалась.

— Я просто захотела пить, — обернувшись и поймав на себе взгляд туманный глаза, я побледнела.

Бэкхен стоял слишком близко, наши лица были всего в миллиметре друг от друга. Его одеколон неприятно ударил в нос, заставляя с непривычки слезиться глаза. А его сильная аура сбивала с ног.

— В комнате был кувшин с водой и бокалы, — растянув губы в лёгкой улыбки, он отодвинулся, протягивая мне стакан.

А я словно в тумане стояла и смотрела на его протянутую руку. Сейчас на нем не было привычной маски омерзения ко мне, что вызывало спутанные ощущения. Здесь явно что-то не так.