Ограбить Чон Чонгука - одно из самых простых заданий, которые выполняла Чеён. Он был пластилином в ее руках, подчинялся всему, что она делала и желала, ни разу не подвергая сомнению ее намерения. Он не только привел ее прямиком к алмазу, который она искала, но практически выкрал его для нее. Все, что ей нужно было сделать, это задействовать свои тонко настроенные актерские навыки, чтобы вырвать драгоценность у него из-под носа. 

Когда той ночью Чеён выскользнула из постели, она почти почувствовала проблеск раскаяния. Особенно при виде совершенно беззащитного Чонгука. Это был единственный раз, когда она видела его невинным. И это стал тот самый момент, когда она его предала.

Чтобы взломать его сейф, потребовалось совсем немного времени. Чонгук был настолько измучен их совместной ночью, что даже выстрел из пушки не мог его разбудить. Она по-прежнему молчала, набирая тот же код, который ввел Чонгук - не желая рисковать уведомить других членов банды Декалькомании о своем предательстве.

Сейф открылся с тихим щелчком, позволяя ей облегченно вздохнуть. Чеён быстро бросила взгляд в сторону Чонгука. Когда  он внезапно издал небольшой стон, она замерла на месте. Затаив дыхание, Чеён прождала целых десять секунд, прежде чем снова повернуться к нему. Когда она увидела, что его глаза были все еще закрыты, она наконец выдохнула.

Очень медленно, словно каждое легкое движение могло вызвать тихую тревогу, Чеён снова повернулась к кольцу. И когда ее взгляд остановился на блестящем камне, она не могла не полюбоваться им целую секунду. 

Синий бриллиант чистотой 2,51 карата в центре был заключен в две окружности из более мелких белых бриллиантов. Даже в покрове ночи они, казалось, светились. Как ее персональный ночник. Чеён никогда не видела ничего более прекрасного. Более заманчивого. Раньше она крала кучу денег и недорогие украшения, но это было другим. Это было ее спасением.

Спрятав кольцо в кармане платья, у нее возникло искушение спрыгнуть с окна. Всего то шесть метров высоты. Детский лепет. Она могла сделать это бесшумно и грациозно, как кошка. Но она не стала рисковать, скрип петель или порыв холодного воздуха, который, несомненно, мог бы хлынуть в комнату и разбудить Чонгука.

Поэтому Чеён совершила кое-что действительно нестандартное. Она спустилась по лестнице и вышла через входную дверь. Никто из Декалей не знал о ее преступлении, поэтому они только помахали ей рукой, улыбаясь и смеясь вместе. Это почти заставило Чеён рассмеяться и тут же признаться. Возможно, тогда они действительно представляли бы угрозу. Но, судя по виски, который всю ночь разносился вокруг, как вода, даже если бы она призналась, Чеён сомневалась, что кто-нибудь смог бы погнаться за ней.

Первая часть ее плана была выполнена безупречно. Она играла с Чонгуком как на скрипке, и он танцевал именно так, как она и хотела. Но что-то подсказывало ей, что сбежать от него будет намного сложнее. 

Чеён, не теряя времени, придумывала следующий ход. Как только она покинула особняк Чонгука, она засунула ключ в одну из его многочисленных машин. Чеён стремилась к наименее дорогой, которая сама по себе стоила более 100 тысяч, и не хотела злить Чонгука еще больше. Поскольку несмотря на то, что он имел слабость к красивым девушкам, он был силен во всех остальных смыслах этого слова. Физически он мог двумя пальцами свернуть ей шею. Мощная репутация, он обернул вокруг пальца полстраны. Другая половина боялась его. Так что она ни на секунду не забывала, что то, что она сделала с ним - намного хуже, чем играть с огнем. По крайней мере, играя с огнем есть небольшой шанс избежать пламени. Но сделав такое с Чонгуком, Чеён уже знала, что сильного обожгется.

Самое меньшее, что она могла сделать - это попытаться сбежать. Чеён ехала на его машине до мотеля в центре города, в котором остановилась последние несколько недель. Она ворвалась в комнату, инстинктивно оглянувшись за плечо. Словно Чонгук мог появится из воздуха и ударить ее об окно. Требуя мести.

Но это выглядело смешно. Чеён была одна. В ту ночь в мотеле было довольно тихо, за исключением нескольких скрипящих кроватей и стонов, доносившихся из соседнего номера. Она более чем привыкла к этому шуму и просто перестала обращать на него внимания, запирая входную дверь, и направляясь к кровати.

Чеён вытащила чемодан из-под деревянного каркаса кровати. Ее вещи уже были упакованы и готовы к отправке, потому что в своей работе она постоянно находилась в движении. Это был лучший способ замести следы. 

Но она еще не могла уйти. Не раньше, чем избавиться от следов. 

Ее пальцы нащупали замок ручной клади, прежде чем расстегнуть молнию. Черная сумка открылась на покрывале с цветочным принтом, обнажив сложенную одежду. Чеён запустила руки под одежду, нащупывая небольшое потайное отделение в углу. Как только ее пальцы наткнулись на прохладную молнию, она расстегнула ее и зарылась в шелковой ткани, вытащив все содержимое.

На кровать выпало шесть разных паспортов, все с совершенно разными именами и прическами. Единственное, что их объединяло, - это пустое лицо, смотрящее на нее на каждой фотографии.

Чеён почти неторопливо пролистала некоторые из них. Как будто она выбирала меню на ужин, а не на какой личности основывать следующие несколько месяцев своей жизни.

Была Розанна, являющаяся блондинкой и студенткой университета. Рэйчел - американка с длинными черными волосами. У нее даже была рыжая стрижка, которая продлилась всего несколько месяцев. Однажды у Чеён хватило смелости подстричь волосы в короткий голубой боб. Это была ее бунтарская часть жизни.

В конце концов, она выбрала личность, которую никогда раннее не принимала. Ту, которую она создала несколько дней назад, получив вдохновение от некоего безжалостного преступника. Чон Розэ. Чонгук скорее не ожидает, если она назовет себя так. И к тому времени, когда он об этом узнает, ее уже не будет. Это было похоже на шутку изнутри, а также на стратегический ход.

Чон Розэ была ужасной стервой. Она была модельером из Франции, путешествующей по миру, чтобы следить за распространением журналов и руководить съемками парфюмерии. Она была высокой, стройной и каждый день одевалась как модель от кутюр. Единственной ее обувью были туфли на каблуках. И единственное, что она ела - это салатную зелень или сочные стейки. У нее были такие же темно-черные волосы, как у Рэйчел, но с небольшими симпатичными боковыми челками, завершающие образ.

Чеён вошла в образ почти сразу же, как только взглянула в свой паспорт. Спрятав остальные паспорта, она бросилась в ванную и начала стричь волосы. Зеркало над раковиной была немного расплывчатым и в некоторых местах потресканным, но все же оно давало ей возможность ясно видеть свое лицо. Без колебаний она отрезала три сантиметра от светлых прядей ножницами, которые обнаружила в одном из ржавых ящиков под раковиной. После приступив к работе с челкой, на удивление подстригая ее ровными мазками. Она изменяла свои волосы достаточно раз, чтобы претендовать на диплом парикмахера.

Как только Чеён закончила, она собрала частички волос и бросила их в камин. Вонь возникла мгновенно, но это была наименьшая из ее проблем. Она не могла рисковать, что Чонгук найдет ее местонахождение, а затем использует ее ДНК, чтобы идентифицировать ее. Что-то подсказывало ей, что ему удастся узнать о ее личности. Он имел людей, способных взломать любую правительственную базу данных. У него были ресурсы, не говоря уже о тоннах ДНК, которые Чеён уже оставила в его особняке. Но ей все же пришлось принять все меры предосторожности. На всякий случай.

Она вытащила коробку с черной краской для волос из нижнего ящика под раковиной и сразу же вошла в душ. К тому времени, как Чеён вышла и высушила волосы, она уже была совершенно новым человеком.

А затем, всего через два часа после того, как она покинула дом Чонгука, Чеён уже сидела в самолете.

Следующие несколько дней были захватывающими. Чеён путешествовала из города в город, никогда не задерживаясь на одном место слишком долго, на случай, если за ней придут люди. Все началось с Нью-Йорка, где она пробыла три дня, прежде чем сесть на автобус до Вашингтона. Там она остановилась в небольшой гостинице на окраине города на два дня. Затем Чеён первым же рейсом вылетела в Чикаго, который являлся для нее третьим домом. У нее была квартира, полностью обставленная и укомплектованная всем необходимым. Поскольку это был ее собственный и родной дом, она пробыла в Чикаго всего несколько часов, прежде чем снова упаковать чемоданы и отправиться в Таиланд. Ее конечный пункт назначения.

Обычно Чеён любила эту часть своей жизни. Погоня. Она жила ради острых ощущений, связанных с тем, что она не должна была делать, после избегая того, чтобы ее не поймали. С самого детства Чеён ничего особо не боялась. Ей нравилось ходить по перекладине на носочках и делать сальто с крыш. По мере того, как она росла, ее бунтарство все больше и больше проникало в опасные области. Чем рискованнее, тем лучше.

Многие считали, что она стала такой из-за матери наркоманки, бросившей ее в молодом возрасте. Но правда заключалась в том, что бунтарство передалось ей от обоих родителей. Ее воспитывал отец, и, поскольку он был всемирно известным вором в законе, у нее никогда не было особой надежды.

Отец мало знал о воспитании детей и жизненных уроках. Что он действительно знал, так это как манипулировать людьми, как забирать у мира взамен все, что он у тебя отнял, как надеть маску и стать совершенно новым человеком по щелчку пальцев. Вот чему он ее научил. Чеён научилась пользоваться ножом по щелчку до того как научилась ездить на велосипеде. Она уже угнала десятки автомобилей, прежде чем официально получила права в шестнадцатилетнем возрасте. И она украла свой первый бриллиант, прежде чем ей исполнилось восемнадцать.

Когда Чеён закончила школу, она путешествовала по всему миру со своим отцом, помогая ему выполнять задания для преступников. Долгое время они были неразлучной парой, уничтожали, крали и манипулировали всем, что попадалось на глаза. 

Но вскоре за одно из ужаснейших заданий, ее отец поплатился жизнью. С тех пор она замышляла свою месть.

Чеён начала свою миссию в Сеуле по двум причинам. Во-первых, именно там хранился нужный ей алмаз. Во-вторых, ей нужен был вызов. Что-то, что возбудит ее и заставит снова почувствовать себя живой. Нацеливание на крупную банду в Сеуле казалось идеальным способом гарантировать, что она проведет долгожданную напряженную, кровопролитную и жестокую охоту. Последняя гонка перед тем, как все закончить в Таиланде.

Чонгук казался самым большим и могущественным волком, которого она могла разозлить. На улицах он имел репутацию жестокого, безжалостного и невероятно сексуального человека. Увидев его собственными глазами, она смогла подтвердить законность всех этих титулов.

Чеён ожидала, что он придет за ней сразу после обнаружения ее предательства. Она хотела разозлить его, она хотела, чтобы он бросил ей вызов. Но вместо этого Чонгук не сделал ни единой чертовой вещи, чтобы отыскать ее.

Каждый раз, когда Чеён отправлялась в другое место, она держала навостре глаза и уши, ожидая угрозы, на случай если подозрительные люди следили за ней. В ожидании, когда кто-нибудь из его людей появится из ниоткуда и погонится за ней по переулкам. Она ожидала увидеть само очерченное лицо Чонгука перед собой - глядящий на нее с той же высокомерной ухмылкой и обманчиво мягким тоном голоса.

Но, блять, ничего не происходило.

Чеён должно было льстить, что ей удалось вырваться из его лап без каких-либо последствий. Но вместо этого она была в ярости. В некотором смысле, он не достаточно заботился, чтобы преследовать ее, было более мучительно, чем если бы она спасала свою жизнь в каждом городе, в котором пряталась. Как будто ему была наплевать, что она сделала или куда ушла с его алмазом. Как будто ее предательство были лишь небольшим ударом на пути его безупречного благополучия.

Чеён почти решила вернуться к нему и потребовать, чтобы он что-нибудь сделал с пропавшим бриллиантом. Но это было глупо и отчаянно. И у нее были другие планы.

Если Чикаго был третьи домом для Чеён, а Сеул - первым, то Таиланд - вторым.

Она потеряла счет, сколько раз приезжала туда, чтобы помочь отцу с работой или просто в мирные каникулы. Мало того, что она брала несколько уроков танцев, но и одна из ее ближайшей подруги жила там.

Лалиса Манобан была единственным человеком в мире, который действительно знал Чеён. Ее настоящее имя, личность ее отца, историю ее матери и все остальное. Они познакомились на одном из тех уроков танцев, на которые Чеён спонтанно записалась в детстве, и с тех пор они были неразлучны. И, быть может, это было одиночество, связанное с профессией или просто внутренняя потребность в человеческом контакте, но она доверяла Лисе свою жизнь.

Теперь, когда они лежали бок о бок на лежаках на пляже Самуи, Чеён рассказала ей всю ситуацию с Чонгуком.

- Подожди, - Лиса издала пронзительный смех, - хочешь сказать, что Чонгук ничего не делал, чтобы найти тебя?

Чеён покачала головой, прикрыв глаза под солнцезащитными очками.

- Ты не замечала, чтобы кто-нибудь из его людей задерживался возле тебя или наблюдал за тобой издалека?

- Нет.

- Разве это не равносильно привидению в криминальном мире? - засмеялась Лиса.

Чеён тяжело вздохнула. Лиса не ошибалась и не помогала. Она уже была разочарована тем, как обернулась ситуация; ей не нужно было, чтобы подруга еще больше втирала это.

- В конце концов, в моем распоряжении все еще его кольцо за 10 миллионов долларов и 100 000 долларов из его денег. Так кто здесь настоящий победитель? 

- Не говоря уже о том, что он отымел тебя, прямо перед тем, как ты отымела его.

- Хотела бы я думать, что эта роль была обоюдной победой, - Чеён наконец позволила улыбке прорваться сквозь мрачное выражение лица. Эта ночь и все те удовольствия, которые она вызывала в ней, были тем, к чему ее разум постоянно возвращался, пытаясь вспомнить, как хорошо это было. Но как бы она ни старалась, ей никогда не удавалось точно воспроизвести это чувство. Это было раздражающе, так как и завораживающе, как много от него залезло под кожу, несмотря на все защитные меры, которые она использовала.

Секс никогда не был частью ее плана, но все же это произошло настолько естественно, что она не в силах была это прекратить. Это было бы слишком подозрительно. По крайней мере, так она сказала себе, дабы почувствовать себя лучше. Потому что, черт возьми, ей было хорошо. И в тот момент не было никакой логики или причины, которая могла бы побудить ее положить всему конец.

Больше всего Чеён расстроило то, что эта погоня должна была стать ее последней перед большим финалом, который она планировала. И эта миссия должна была быть для нее самой сложной, поэтому Чеён не знала выживет ли она. Если все выйдет из под контроля, она вернется в виде призрака и будет преследовать Чонгука всю оставшуюся вечность за то, что он не дал ей тот последний прилив адреналина, которого она заслуживала.

Ее осуществление плана должно было начаться с завтрашнего дня. Лиса и Чеён уже десятки раз обговаривали все детали. Теперь им нужно были немного времени, чтобы расслабиться и насладиться солнечными лучами на своей коже. На случай, если они больше никогда этого не почувствуют.

Даже отдых имел горьковато-сладкий привкус. Пейзаж был красивым, с прозрачной морской водой, мягким белым песком и возвышающимися пальмами. Это было не что иное, как рай. Но они находились там ненадолго. Чем дольше они оставались там, тем больше их ожидало будущее, по сравнению с которым оно казалось адом.

Тем не менее, девушки подарили себе этот день свободы. Они выпили все маргаритки и съели все, что им предлагали. А потом они часами загорали на пляже и танцевали под живую музыку оркестра, когда солнце скрылось за горизонтом.

Чеён даже заказала себе массаж, потому что если она собиралась осуществить то, что намеревалась, ей нужно было быть в наилучшей физической форме.

Когда она шла на массаж уже наступила ночь. Естественный солнечный свет вокруг был заменен ослепляющими неоновыми огнями и мигающими вывесками. Бассейн стал более непристойным, вечеринки - более безумными. Это было похоже на тьму ночи, просачивающуюся в душу каждого, выявляя одновременно худшее и лучшее в них.

Здание, однако, казалось нетронутым дикой природой за пределами его периметра. Спокойная инструментальная музыка продолжала тихо играть на заднем фоне, и свечи продолжали освещать каждый уголок помещения.

Как только Чеён вошла, она оказалась в большой отдельной комнате, обнаружив милую тайскую женщину в белой рубашке и брюках в тон.

- Пожалуйста, снимите халат и устройтесь поудобнее на кушетке. Ваш массажист скоро прибудет.

Чеён подождала пока женщина уйдет и сделала как ей сказали. Она собрала черные волосы в пучок, а затем легла на мягкую кушетку на живот. Чеён только натянула шелковое покрывало, чтобы скрыть нижнюю половину тела, когда услышала, как открылась дверь.

Она ожидала какого-то представления или приветствия от массажиста, прижав лицо к подушке. Это был простой обычай везде, где ей делали массаж, но у нее никогда не было такого массажа в Таиланде, поэтому она не знала из чего состояла эта процедура.

Это должно было стать ее первым признаком того, что что-то пошло не так. Но она была отвлечена весь день, потеряв концентрацию.

Когда массажист подошел к изголовью кушетки, Чеён заметила гладкие мужские туфли. Но она не стала задавать никаких вопросов, поскольку считала что в этом не было ничего странного. И все, что она чувствовала, - это сиреневые диффузоры, раскидывающие нотки спокойствия по всем углам комнаты. Поэтому даже если на массажисте был одеколон, Чеён не могла его почувствовать.

Отчасти она была рада, что он не говорил с ней. Это означало, что она могла в полной мере насладиться без каких-либо надоедливых неудобств. Когда она услышала, как он начал втирать массажное масло в руки, Чеён расслабилась и закрыла глаза. Просто лежать на этой мягкой кушетке в таком положении с музыкой и благовониями, работающими в тандеме, уже начинало ее успокаивать.

Но когда его руки коснулись ее кожи, наступил еще один уровень удовольствия. Он начал с плеч, надавливая большим пальцем и ладонями на каждую мышцу сильными, уверенными круговыми движениями. Его руки были на удивление гладкими и теплыми, а пальцы длинными и нежными. И его давление было чертовски идеальным. Обычно ей приходилось просить усилить давление, но этот мужчина с самого начала был настроен агрессивно.

Чеён хотела сказать ему, насколько велика его работа, но она знала что, чтобы она не сказала ему это будет выглядеть слишком сексуально по сравнению с тем, как она чувствовала себя в этот момент.

Как только он прикоснулся к ней, произошел мгновенный разряд тока. Сначала она пыталась не обращать на это внимания, проговаривая себе, что сошла с ума. Но чем больше он продолжал и чем ниже спускались его руки, тем сильнее у нее возникало странное ощущение, будто она чувствовала эти руки на своем теле раньше.

Когда его ладони начали скользить по краю шелковой простыни, закрывающей ее нижнюю часть тела, Чеён наконец осознала, чьи руки так касались ее совсем недавно, заставляя ее вздрогнуть.

- В чем дело? - спросил он на безупречно корейском языке. Его голос был таким же спокойным, которого она боялась и все же жаждала услышать. - Кажется, ты не возражала, чтобы я трогал тебя там неделю назад.

Чеён стремясь использовать прием неожиданности, попыталась быстро сесть. Но он этого ожидал и оказался быстрее.

Через полсекунды Чонгук обхватил одной рукой ее за горло, а второй скрутил ее запястья за спиной. Он прижал ее к кушетке сильнее, несмотря на то, как она пыталась вырваться под ним. Он впивался пальцами в ее шею, угрожая в любой момент перекрыть ей доступ к кислороду.

Ее сердце колотилось о кровать, та же бунтарская дрожь разгоралась внутри нее, как бумага в огне. Неожиданность появления Чонгука взволновала ее еще больше. Это было то, чего она ожидала. Адреналин наравне с током от прикосновения Чонгука хлынул по венам, как наркотик, и она утонула в нем, когда он наклонил голову, чтобы что-то шепнуть ей на ухо.

- Чем больше ты двигаешься, тем тяжелее тебе будет дышать, - сказал он спокойным певучим голосом. - Так что будь хорошей девочкой и успокойся. Если ты справишься с этим в течении минуты, я буду знать, что ты сможешь следовать указаниям. А потом, может быть, я позволю тебе вздохнуть.

Все, чего хотела Чеён, - это ослушаться его и посмотреть на что он способен. Ей нравилось видеть в нем эту злую сторону, потому что все, что он показал Розанне, невинной молодой студентке университета со светлыми волосами, как барби, - это очаровательные и флиртующие стороны. Конечно, она знала, что в нем хранилась эта агрессия все время, но они не были знакомы достаточно долго, чтобы она могла стать свидетельницей этого сама.

Но как бы Чеён ни хотелось спровоцировать его, она понимала, что это плохая идея. Потому что он появился в худшее время. Прямо перед завтрашней миссией.

Она знала, что Чонгук более чем способен убить ее. Он мог сделать это в одну минуту, а в следующую - избавиться от улик. И мысль о смерти не пугала ее. Единственная проблема заключалась в том, что если бы он убил ее прямо сейчас, она никогда не отомстила бы за смерть своего отца, и вся ее работа оказалась бы напрасной.

И как бы это ни убивало ее играть роль послушного маленького питомца, она последовала приказу Чонгука, и послушно легла. Чеён перестала вырываться и позволила ему держать ее за запястья, пытаясь не обращать внимания на то, насколько велики его руки по сравнению с собственными.

Как он и обещал, давление на ее шее немного ослабло. Чем дольше она оставалась неподвижной, тем слабее становилась его хватка. К тому времени, как истекла минута, он держал ее только за горло. В любой ситуации она нашла бы в этом интимность, но ярость этого человека была настолько ощутимой, что практически вытекала из него с каждым вдохом.

- А теперь вот что будет дальше, - прорычал он, его губы все еще находились всего в нескольких сантиметрах от ее уха. - Я отпущу тебя, и ты очень медленно встанешь, заложив руки за голову.

Чеён подождала, пока его пальцы полностью не отстраняться от каждого сантиметра ее тела, прежде чем встать. Ей пришлось использовать плечи, чтобы подняться в сидячее положение, свесив ноги с кушетки. Но как только она встала, она заложила руки за голову. Все это время Чонгук стоял к ней лицом с пистолетом в руках. 

Она вскинула бровь, глядя, как он неторопливо указал ей на оружие, а после подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

Он был таким же красивым с их последней встречи, если не лучше. Ни одна прядь его темных волос не была неуместной, а глаза сияли, как ночное небо. На нем была обычная черная кожанка с подходящей черной футболкой и джинсами. Если бы Чеён не знала его, она подумала бы, что он вышел с журнала, а не из подпольного склада. 

Его лицо оставалось бесстрастным, когда он смотрел на нее в ответ, хотя зубы были стиснуты, а плечи напряжены от сдерживаемого гнева. Как будто одного вида ее лица было достаточно, чтобы ему снова захотелось схватить ее за горло и выжать из нее жизнь.

Чеён на секунду совершенно забыла, что была обнажена, пока не заметила, как его взгляд опустился вниз. Это длилось всего пару секунд. Настолько быстро, что было почти незаметно. И если бы она не смотрела ему в глаза безотрывно, то не заметила бы этого. 

Это была вся мотивация, в которой она нуждалась, чтобы вернуть свою дерзость.

- Знаешь, - проворковала она, все еще сцепив руки за головой, и целенаправленно выпячивая обнаженную грудь. - Если ты снова хотел увидеть меня голой, ты мог бы попросить.

На этот раз он не спускал глаз с нее, не поддаваясь ее соблазнению. 

- Если ты так сильно хотела меня трахнуть, тебе не нужно было тратить на это столько усилий и красть кольцо на несколько миллионов долларов, чтобы сделать это.

Его слова заставили ее улыбнуться.

- Я знаю, что это может шокировать тебя, и тебе, возможно, нужно присесть, чтобы услышать правду, которую я собираюсь сказать, но...не все крутится вокруг тебя, Чонгук. Я охотилась за этим кольцом задолго до того, как ограбила тебя. Секс был лишь небольшим бонусом.

Он издевательски улыбнулся и наклонился, чтобы поднять ее брошенную одежду, все еще держа пистолет нацеленным на ее грудь. 

- Говоришь, что секс со мной был бонусом за хорошо выполненную работу?

- Думаю, я заслужила это, разве нет? - Чеён склонила голову, спрашивая его одним из своих милых голосов. Теперь она издевалась над ним. И ему это совсем не понравилось.

Его глаза сверкнули убийственным намерением, прежде чем он бросил в нее халат. 

- Надень это и держи свой миленький ротик на замке. Ты ведь не хочешь узнать, что я с тобой сделаю, если ты продолжишь вести себя так со мной.

Чеён не терпелось узнать, что он будет делать. Она хотела подтолкнуть его к краю, и вывести его терпение. Ей хотелось увидеть, как он взорвется от ярости, а затем посмотреть, сколько из него она сможет поглотить для себя.

Но сейчас было не время для этого. Если у нее имелся хоть какой-то шанс сбежать от него живой, ей нужно было это сделать. Ей нужно, чтобы он чувствовал все под контролем. И снова, она сдерживала каждый из едких комментариев, которые звучали у нее на губах, и выполняла его приказы.

Когда она полностью накинула на себя халат и встала, Чонгук подошел и встал рядом. Прежде чем она смогла понять в чем дело, он обвил рукой ее талию, пряча руку с пистолетом в ее кармане. Теперь он указывал оружием на живот, а не на сердце.

- А теперь, - он повернул голову, и ему пришлось слегка наклонить лицо, чтобы она услышала его мягкий голос, - мы покинем это место с улыбками на лицах. Если ты произнесешь хоть слово или не так посмотришь, чтобы предупредить кого-то, я спущу курок, и ты даже не успеешь вздохнуть от удивления. И если ты думаешь, что я не стану убивать тебя при людях, и всех свидетелей, тебя ждет еще одно удивление.

На мгновение эти сомнения закрались в ее мысли, но серьезность его голоса заставили ее поверить ему.

Они вместе неторопливо вышли из комнаты, хотя Чонгук все еще сомневался в ее послушности. Но когда Чеён держала рот на замке и им удалось выбраться из здания, не вызвав никаких подозрений, он на секунду расслабился. Если бы Чонгук не держал в ее кармане пистолет, то, как он обнимал ее и насколько близко были их тела, это было бы почти мило. Как два влюбленных на тропическом курорте, которые ни на секунду не могли оторваться друг от друга.

Они молчали на протяжении всей прогулки до гостиничных номеров, хотя у обоих все время были улыбки на губах. Чонгук уже знал на каком этаже она остановилась, но ему было неизвестно в каком номере.

- Номер комнаты? - спросил он вскоре, когда двери лифта распахнулись и они начали идти по коридору. Он не произнес ни слова больше, чем это было необходимо для передачи его сообщения.

- О, вы разрешаете говорить мне, милорд? - спросила Чеён самым крестьянским голосом.

Его губы дернулись, и она не знала хочет он засмеяться или нахмуриться. Вместо этого Чонгук прижался носом к ее виску и неодобрительно щелкнул языком. Она почувствовала, как дуло пистолета глубже прижимается к ее животу.

- Что я говорил про отношение? 

Чеён усмехнулась, не в силах сдержаться, а после кивнула в сторону комнаты в самом конце коридора.

- Номер №2204.

Когда они подошли к огромному люксу с кроватью размера "king-size", Чонгук втолкнул ее внутрь и захлопнул за ними дверь, прежде чем кто-либо смог их заметить. Он толкнул ее на кровать лицом вниз и мгновенно схватил за запястья. И так как у него не было ничего другого, чтобы связать ее руки, он снял ремень и использовал его.

Чеён могла бы сопротивляться ему хоть немного, чтобы развлечься, но она наслаждалась уровнем гнева, который он ей уже показал. Это было в том сладком моменте, где это как бы возбуждало, но все еще балансировало на грани опасности. Она не хотела, чтобы он стрелял в нее, и так же не хотела, чтобы он внезапно снова стал спокойным и нежным. 

Убедившись в том, насколько крепок был его узел, Чонгук развернул ее и посадил на стул в углу комнаты. После он вытащил другой стул и поставил его на несколько шагов от нее, прежде чем самому плюхнуться на него.

Наверное, ей следовало испугаться. Один из самых опасных мужчин во всей Южной Корее связал ее и сидел перед ней в полностью звукоизолированном гостиничном номере. Он мог делать с ней все, что пожелает, и никто бы не узнал об этом. И все же Чеён не чувствовала ни малейшего намека на панику.

Потому что каким бы ужасным ни был Чонгук, это не делало его варваром. Ему не нужно было причинять вред женщинам, чтобы заставить их подчиняться своей воле. И когда Чеён села напротив него и снова посмотрела ему в глаза, она поняла, что независимо от того, насколько серьезна игра, которую он играет, он никогда не причинит ей боль. Убить ее, да, но причинять боль? Нет. По крайней мере, не физическую.

Пистолет был спрятан в его кармане, и не имея оружия в руках, он оперся локтями на колени и слегка наклонился вперед, чтобы взглянуть на нее поближе.

- Тебе идут черные волос.

Это было совсем не то, что Чеён ожидала услышать. На секунду это поразило ее, и она промолчала. Просто недоуменно моргнув.

- Потому что они такие же черные, как и моя душа?

- Нет, твоя душа намного чернее, - сказал он, и мерцание его гнева вернулось в его глаза, ожидая возможности вспыхнуть в полном объеме. - Расскажи мне свою историю, Розанна. Или мне следует называть тебя Пак Чеён? Или, может быть, ты создала для себя новейшую личность, Чон Розэ? Расскажи мне все, и не упускай ни одной детали.

- И ты отпустишь меня, если я расскажу?

- Только если ты дашь мне достаточно вескую причину.

Чеён глубоко вздохнула. Он давал ей возможность объясниться, искупить свою вину. Он даже не спрашивал о своем бриллианте или деньгах, как она считала. Ему нужно было объяснение, и он хотел чертовски хорошую причину. Если она расскажет правду, у нее будет небольшой шанс, что он отпустит ее. А если соврет, ей не придется выглядеть уязвимой или слабой перед ним. Он не будет использовать эту информацию против нее. Чеён могла бы сыграть роль девушки, терпящей беду, и связать вместе трагическую историю, которая тронула бы его достаточно, чтобы освободить ее. Но если он когда-нибудь узнает, что она соврала, для нее все кончится в одно мгновение. Она никогда не достигнет своей конечной цели в жизни.

Поэтому она сделала то, что должна была сделать. Впервые с тех пор, как Чеён встретила его, она проглотила последнюю каплю своей гордости и рассказала правду.