Я резко выдернула свою руку и замахнулась ею, чтобы ударить Найла, но он перехватил ее, а затем и другую, которую я тоже занесла для удара.

- Тормози, Дженна, а то поссоримся, - с усмешкой произнес он.

- Сам тормози, понял?! Ты и так уже все сделал для того, чтобы мы поссорились!

Злость кипела во мне, разжигая в груди пожар, глаза метали молнии и губы презрительно искривились, когда я выпалила ему в лицо:

- Я ненавижу таких, как ты, Найл Хоран. Такие, как ты, никогда не считаются с чужим мнением. Ни ответственности, ни желания взять на себя эту ответственность. Просто «пришел – увидел – победил – ушел – забыл».

- Джен, я что-то...

- На что ты рассчитывал? Что я кинусь тебе на шею? Что на меня вдруг внезапно нахлынет страсть, и мы переспим? А как надоест – разбежимся? Так вот: это - не ко мне. Я люблю другого, Найл. И не делай такие глаза! Я люблю Гарри, и для тебя это не новость. И я не впущу тебя в свою жизнь, и уж тем более не впущу в свою постель! А теперь иди, очаровывай других, здесь и без меня достаточно девушек.

- Кричи, ругайся, разбей все стулья и горшки в доме, но ты моя и таковой останешься.

- Что-о?

- «Укрощение строптивой», Шекспир. Уильям. Цитата.

Я глубоко вздохнула.

- Дурак.

- Джен, а почему ты так напряжена? Ведь мы взрослые люди, мы вполне можем просто поговорить - и разрешить все проблемы.

- Я все сказала, Найл. Никаких задушевных разговоров. Мы знакомы, не более того. Мы теперь даже не друзья.

- Даже так? Ладно, я виноват. Не сдержался. Прошу прощения. Не хочешь восстановить отношения?

Я возмущенно взглянула на него, и Найл рассмеялся, блеснув белоснежными зубами.

- Понятно. Пока не хочешь. Подожду, не страшно.

В ответ я схватила первое, что попалось под руку (как потом оказалось, это был флакон с шампунем), и со всего размаху запустила его в Найла. Через секунду до моего слуха донесся душераздирающий стон. Я почувствовала, как у меня похолодело в животе, потому что в следующее мгновение Найл покачнулся, прижав руку к голове, отступил к стене и, прижавшись к ней спиной, стал медленно сползать на пол, тихо постанывая от невыносимой боли. Лицо его заливала самая настоящая бледность. Я бросилась на колени возле него и страшным шепотом спросила:

- Что, Найл?! Тебе очень больно?!

- Нет, жестокая... ты меня... за что, Дженна, за что?.. Ты меня убила!

Я взвыла от ужаса и склонилась ниже, к самому лицу Найла. В тот же миг стальные кольца его рук сковали все мои движения, а еще через секунду я оказалась лежащей на полу, а Найл целовал меня в губы, и у меня не было ни малейшего шанса освободиться.

Кроме одного, очень болезненного для Найла. Раньше я никогда бы не сделала такого, но сейчас времена были иными. Я резко согнула ногу в колене.

Я была уверена, что промахнулась, но проклятый клоун почему-то покатился с меня с завываниями и горестными воплями.

- О, Дженна Паркер, твое сердце изо льда, кровь - из снега, а коленки - из камня! Бить умирающего от твоей же руки по жизненно важному органу...

- Найл... Ты все врал!

- А если бы не врал? Представь, ты бы уже была убийцей!

- Ты мерзавец! – прошипела я.

Он снова усмехнулся.

- Не спорю. Я совершал плохие поступки. Но я никогда не пытался убить людей.

- Да я не собиралась тебя убивать!

- И слава Богу, но ведь хотела?

- Я тебя ненавижу!

- Я тоже тебя люблю.

Я уставилась на него, красная, растрепанная, злая, как целое осиное гнездо, в которое бросили сосновую шишку.

- Найл! Я не хочу тебя больше здесь видеть, не хочу с тобой разговаривать и не желаю слушать твой бессмысленный треп.

Он тихо рассмеялся.

- Разговаривать я перестать не могу, потому что люблю это дело, а ты не слушай, если не хочешь. Кстати, поправь майку.

Я ахнула и прикрыла руками практически обнаженную грудь, на которую все это время безо всякого стыда пялился негодяй Хоран.

Найл важно кивнул.

- Молодец. И будь внимательнее. В номере полно парней, совсем не обязательно смущать всех видом своей голой...

- Найл!

- Слушай, ты сегодня просто неприлично хороша! Напомни, чтобы я соблазнил тебя, когда все уйдут.

- Придурок!

- Молчу. Я пошел?

- Иди.

- Иду. Пока?

- Иди отсюда!

- Пока-пока. До встречи.

- Только на том свете.

- Дорогая, с тобой и тот свет - чистый рай.

- Уходи!!!

- Ушел, ушел.

Он действительно вышел из ванной и направился к выходу, а я закрыла глаза и привалилась к стене. Сил у меня не осталось. Я молилась, чтобы никто ничего не заметил, потому что мысль о том, что сейчас придется что-то кому-то объяснять, была просто невыносима...

На балконе в это же самое время.

- Дорогой, наконец-то мы одни! – с соблазнительной улыбкой произнесла Елена, подходя к Гарри совсем близко.

Еще мгновение – и она обняла его, прижавшись всем телом. Гарри тут же убрал руки девушки и сделал шаг назад.

- Елена, нам нужно серьезно поговорить, - тихо произнес он, не сводя с нее прямого открытого взгляда. – А для начала я попрошу тебя никогда не называть меня «дорогой», «милый» или что-то в том духе.

- Но мы же... - собиралась возразить она, но Гарри перебил ее.

- Нет никаких «мы», Елена. Есть ты. И есть я. Только так, и никак иначе.

Гарри увидел, как наполнились страхом ее глаза. Мысленно выругал себя за то, что столько времени тянул с разговором, вселяя в Елену какую-то призрачную надежду.

Она внимательно посмотрела на Гарри, стоявшего перед ней, и ей вдруг отчаянно захотелось плакать. Почему-то именно в это мгновение, глядя в серьезные глаза Гарри, она поняла, что, может, и не надо было ей так стараться? Нельзя заставить кого-то полюбить себя. Потому что любовь - это что-то необъяснимое, что-то такое, что порхает словно бабочка, перелетающая с цветка на цветок. Она переменчива, многолика, но настолько притягательна, что хочется зарыться с головой в это легкое облачко чувственных отношений, ласкающее тебя и согревающее своим теплом.

А Гарри все говорил и говорил, а Елена молча смотрела на него, и ее сердце разрывалось от боли и жалости к себе. Ну почему он не полюбил ее? Почему она не смогла завоевать его сердце? Да, ужасно это осознавать: любимый человек тебя не любит. И никогда не полюбит...

Расставание всегда тяжело. Особенно для того, кто все еще любит и надеется.

Елена судорожно сглотнула комок, подступивший к горлу. Она не могла говорить, лишь смотрела на Гарри и молча слушала, как он говорил, что любит другую и никогда ее, Елену, полюбить не сможет...

Боль словно взорвалась внутри нее, неся за собой разрушение и страдания. Глаза наполнились слезами. Она не хотела показывать ему, насколько ей плохо, но ничего не могла с собой поделать. И жалость, отражавшаяся в его глазах, казалась ей еще большим унижением, чем то, что он только что произнес.

Она очень старалась выглядеть спокойной хотя бы внешне. И ей было очень тяжело, потому что бушующие внутри чувства не должны были выплеснуться наружу. А ей бы хотелось побить посуду, покричать, дав выход накопившимся эмоциям.

Но ничего этого Елена не сделала.

Она лишь подняла на него глаза, полные слез, и произнесла:

- Хорошо, завтра я соберу свои вещи и уеду.

- Тебе совсем не обязательно уезжать, Елена. Ты ведь мечтала об этой работе. И приехала ради этого в Мексику.

Она горько усмехнулась.

- Я приехала в Мексику ради тебя, Гарри. Я хотела получить тебя. А на эту работу мне плевать. И сейчас мне хочется одного: уехать отсюда куда-нибудь подальше.

- Ты вернешься в Лондон?

- Пока не знаю. Возможно, задержусь здесь на несколько дней. Ты можешь орать на меня сколько угодно, Гарри Стайлс, но я не буду с тобой работать. Потому что мне не выносимо видеть тебя счастливым с другой. Я завтра же перееду в другой отель.

- Елена, я обещал твоему деду...

- Я знаю, что ты обещал. Но я уже взрослая, хоть вы меня такой и не считаете. И вполне могу сама за себя постоять. Я не пропаду. Просто поживу в другом отеле пару дней, а потом вернусь в Лондон.

- Я отвезу тебя.

- Не надо. Еще раз повторяю: я вполне могу справиться со всем сама. А ты иди к своей... Дженне. И будь с ней счастлив. Хотя, врать не буду: мои пожелания счастья абсолютно не искренние.

С этими словами Елена развернулась и вышла из комнаты. Сердце ее разрывалось на кусочки, но она почему-то верила: все, что ни делается, - к лучшему...

***

- Джен, с тобой все в порядке? – спросил меня Гарри, когда за последним гостем закрылась дверь.

- Пожалуйста, не разговаривай пока со мной. Я вне себя.

- Ух ты! Тогда выпей вина. Превосходное шардоне 1954 года.

- Плевать мне, что это такое. Был бы алкоголь.

Я поднесла бокал к губам и сделала основательный глоток.

- Она тоже ушла? – спросила я, бросив на Гарри мимолетный взгляд. – Елена?

Он внимательно посмотрел на меня, затем усмехнулся.

- Наверно, тебе стоит открыть все шкафы, заглянуть под кровать, проверить ванную комнату, - с сарказмом предложил Гарри. - Она может прятаться за шторкой.

Мне показалось, что он почти с удовольствием заметил в моем взгляде смущение.

- Прости... Просто я ведь не знаю, о чем вы так с ней долго говорили...

- Так вот почему ты ведешь себя, как потревоженный дикобраз. Все еще ревнуешь?

- Ревности нет оправдания, - тихо сказала я. - И из-за нее случаются непоправимые вещи. Прости меня, Гарри.

Он удивленно посмотрел на меня.

- Я сказал Елене о том, что люблю тебя.

- Ты не должен оправдываться, Гарри.

Но он словно чувствовал, что должен все мне объяснить.

- Ты знаешь, Елена наивно полагала, что сможет меня соблазнить. Она вбила себе в голову, что я могу быть влюблен в нее.

Я усмехнулась.

- Девушки имеют прискорбную привычку влюбляться в тебя, Гарри. Убей бог, не знаю, почему – но факт остается фактом.

- Так уж и не знаешь, почему? – Притворно обиделся он. – А как же мое природное обаяние, неотразимость, шарм, чарующая сила?

- И скромность, - добавила я, смеясь.

- Тебе лучше знать, - улыбнулся он.

Я обняла Гарри за шею руками и тихо шепнула:

- Я больше не могу без тебя оставаться. Я боюсь, что ты не вернешься. Я дура, да?

- Нет, это я дурак. Но я это исправлю. Завтра же.

- Завтра? – удивленно произнесла я. - А что будет завтра?

- А вот об этом ты узнаешь завтра, любопытная моя. А пока тебе достаточно знать, что я люблю тебя, Дженна Паркер. Это самое главное...

***

Елена шла по улице. Солнце только начинало вступать в свои права и мягкими розово-оранжевыми лучами освещало верхушки домов. Начинался новый день. А у Елены начиналась новая жизнь. Как символично. Она грустно усмехнулась.

Вдруг рядом притормозил автомобиль.

- Не боишься гулять одна? - весело осведомился водитель. – В Мексике полно придурков. А ты – девушка очень красивая.

Елена взглянула на него. В веселых голубых глазах парня плясали смешинки, губы улыбались ей.

- Хочешь составить мне компанию, Найл? - неожиданно улыбнулась она.

- Почему бы и нет? - кивнул он. - Если хочешь, отвезу тебя в гостиницу.

Елена покачала головой.

- Вообще-то меня только что бросили, - неожиданно для самой себя призналась она. – И я совсем не хочу возвращаться в тот отель.

- Я бы хотел сказать, что это все очень печально и разрывает мне сердце, но лучше воздержусь. - Он весело подмигнул ей. – Потому что теперь у других есть шанс завоевать твое сердце.

Елена неожиданно смутилась. Почувствовала, как предательский румянец заливает щеки, и отвела взгляд в сторону.

- Садись, - предложил Найл, с улыбкой наблюдая за ней, - у меня есть на примете хорошая квартирка. Я тебя с удовольствием отвезу.

- Если ты думаешь, что я тут же прыгну к тебе в постель, то очень ошибаешься! - резко ответила Елена и повернулась, чтобы идти дальше.

- Подожди! Ты же меня не так поняла! - Найл медленно ехал рядом. - Я имел в виду совсем другое.

Елена остановилась и недоверчиво посмотрела на него.

- Нет, я, конечно, был бы не против, если бы ты согласилась поселиться у меня, — хохотнул он, но, видя, что она снова сердится, тут же посерьезнел и добавил: - В доме, где я живу, с одной из квартир только что съехали жильцы. Район очень спокойный, цена приемлемая. Соглашайся.

- Хорошо, - кивнула Елена, немного подумав. – Но мне квартира нужна всего на пару дней.

- Как скажешь. Садись. - Он выбрался из машины, быстро убрал ее чемодан в багажник и открыл перед ней переднюю дверцу.

Елена забралась в машину, откинулась на спинку сиденья, вздохнула.

Теперь у нее все будет хорошо.

Почему-то она была в этом абсолютно уверена.

- Тебе там обязательно понравится, - заверил ее Найл.

Елена ничего не ответила. Она знала, что так и будет...

***

Утром Гарри не стал заказывать завтрак в номер, а повел меня в ресторан отеля. Мы спустились вниз на лифте, и уже в фойе Гарри вдруг неожиданно обнял меня и крепко поцеловал в губы. Отстранился, подождал секунду - и вновь приник к моим губам.

Нас прервали бурные аплодисменты. Непонятно откуда-то взявшиеся коллеги дружно рукоплескали нам с лестницы, страшно довольные зрелищем. Я охнула и прижала ладони к покрасневшим щекам, а Гарри церемонно раскланялся с коллегами.

А за завтраком я узнала, что, оказывается, Гарри предоставил нашей съемочной группе два дня отпуска, и что через три часа мы с ним летим на частном самолете на остров, где проведем два дня только вдвоем. Это и было сюрпризом, который Гарри собирался мне сделать, и насчет которого он вчера договаривался с менеджером отеля.

Но когда мы спускались на лифте к такси, которое уже ждало нас, чтобы отвезти в аэропорт, Гарри вдруг нажал кнопку совсем другого этажа. А когда лифт остановился и двери открылись - решительно направился к номеру Дилана, нашего звукооператора. Когда тот открыл дверь, Гарри, ни говоря ни слова, со всей силы ударил Дилана в лицо. Тот молча встретил удар и только когда Гарри отвернулся, чтобы уйти, тихо произнес:

- Я виноват, Гарри, Дженна. Простите меня.

Но Гарри только махнул рукой...

Красота острова с первых минут поразила меня до глубины души. Перед посадкой самолет сделал над островом круг, чтобы мы могли в полной мере насладиться панорамой. Так вот что такое тропический рай! Я слышала восторженные отзывы об оттенках песка и воды, но заливы и бухты, окруженные пальмами, и небольшие дома, цвет которых так удачно сочетается с зелеными насаждениями, показались мне настоящим чудом.

- Гарри, а там есть огромный бассейн? – спросила я, восхищенно рассматривая пейзаж в иллюминатор.

- Да.

- А чудесный вид на море?

- Конечно.

- И красивые закаты?

- Сказочно красивые.

- А это уединенное место?

- Абсолютно.

Я секунду помолчала, обдумывая следующий вопрос:

- А сколько в доме комнат?

Гарри улыбнулся.

- Несколько. Но нам, - добавил он низким голосом, - понадобится только одна.

- Звучит так, что невозможно отказаться. – Я улыбнулась.

- И не надо, - Гарри нежно погладил меня по щеке.

И внезапно все мои тревоги, которые мучили меня в последнее время, были позабыты. Ведь два дня человек, которого я люблю, будет полностью принадлежать мне.

Через полчаса я стояла в большой комнате невероятно красивого дома, который снял для нас Гарри. Одна стена, полностью стеклянная, открывала вид на самый великолепный бассейн, какой мне доводилось видеть в жизни. Он казался бесконечным, достигающим горизонта, где небо смыкается с поверхностью Карибского моря.

Сам дом был не слишком большой. Всего лишь три спальни. Но все помещения были превосходно оформлены, интерьеры выдержаны в голубых и зеленых тонах, гармонировавших с тропическим пейзажем. Здесь имелись все современные удобства, в частности, огромный плазменный телевизор и кухня, оборудованная всем необходимым. Во всех комнатах были огромные окна или стеклянные стены с видами на море и ближайшие острова.

Весь первый день мы гуляли по острову пешком, и я вела себя, как городская школьница, впервые попавшая в настоящий лес. Я то и дело бросалась к ярким цветам, рассматривала бабочек, замирала под ветвями, на которых сидели, не боясь человека, разноцветные птички... Гарри с улыбкой наблюдал за мной, а потом, когда я все-таки наколола себе ногу, подхватил меня на руки. Я взглянула ему в глаза - и мир перестал существовать, по крайней мере, на время.

Потом мы целовались, лежа на мягком мху под навесом из зеленых лиан и цветов. Чуть позже Гарри, прислонившись спиной к дереву и покусывая травинку, вдруг сказал, поглядывая на часы:

- Знаешь, Джен, ты, наверное, колдунья. Я чувствую себя счастливым, и все благодаря тебе.

- Гарри...

- Нет, не говори ничего. Выслушай. Я должен тебе это сказать. А еще лучше показать.

Я замерла, чувствуя, как снова предательски сильно забилось мое сердце.

Гарри бросил нетерпеливый взгляд на небо.

- Что-то не так? – испуганно спросила я.

Заслышав шум приближающегося самолета, Гарри улыбнулся. Самолет летел совсем низко, прямо над деревьями, под которыми сидели мы. Гарри обнял меня за плечи, заставляя повернуться.

- Смотри наверх, – крикнул он.

Я удивленно подняла глаза на небо. В розовой дымке, оставшейся в небе, начали проступать буквы. Вот это «Я», – заботливо помогал Гарри. – Это «Л», а дальше «Ю» и «Б»...

- Вообще-то я могу читать такие больше буквы, – смеясь, сказала я.

Слова «Я люблю тебя» стояли в небе, четко выведенные на розовом фоне.

Я так и ахнула. Немного расстроенный моим молчанием, Гарри принялся объяснять:

- Мне хотелось показать, как сильно я тебя люблю... И такой способ показался мне наилучшим.

Никогда в жизни мне не пришло бы в голову, что Гарри способен на такой публичный и безрассудный поступок.

- Ты и правда меня любишь... – чуть слышно прошептала я.

- Теперь-то ты уж точно должна быть в этом уверена! – разочарованно сказал он. – Все это время я из кожи вон лез, чтобы показать тебе это.

Мои глаза светились от счастья. Гарри нежно привлек меня к себе,  я крепко обняла его и опустила голову ему на плечо, переводя дыхание.

- Кстати, я уже думал о том, чтобы сыграть свадьбу на Рождество. Как ты считаешь?

Я молчала, с идиотской улыбочкой глядя на небо.

- Джен!

- А?

- Ты вообще меня не слушаешь, да?

- Я тоже люблю тебя, Гарри.

- Дженна! Ты слышала, что я сейчас говорил?

Я непонимающе уставилась на него, пытаясь осознать, что он говорит. Гарри усмехнулся, глядя на меня, потом немного отклонился и достал из кармана коробочку.

- Что это? – удивленно произнесла я и наклонилась чуть вперед, чтобы рассмотреть, а потом отшатнулась, потому что из коробочки вдруг брызнул сноп разноцветных лучей. Гарри смотрел на меня, и на его лице явно читалась тревога.

- Ты... если не нравится, просто скажи... Наверное, надо было выбирать вместе с тобой, но я подумал, это как-то...

- Бож-же мой!

- Дженна, ты... Я... В общем... Ты согласна?

- А? Что? На что я согласна?

- О боже, любимая, не тупи. Просто выходи за меня замуж. Пожалуйста.

Я спрятала лицо у него на груди и обвила руками шею. Гарри немедленно встряхнул меня и с тревогой поинтересовался:

- Я не понял, ты согласна?

- Гарри! Ну естественно - ДА!!!

Ночью над островом прогремела гроза. Я открыла глаза и увидела, что Гарри стоит у открытого окна. Я невольно залюбовалась им, а он, не оборачиваясь, сказал:

- Проснулась? Иди сюда. Посмотри, какое чудо.

Я спрыгнула с кровати, подбежала к нему и едва не вскрикнула от удивления и восторга. Над утренним морем вставала радуга. Не простая - двойная. Она полыхала в полнеба, яркая, веселая лента на семь цветов, сразу за ней - вторая. В небе задыхался от счастья жаворонок, и я не сразу поняла, что мои щеки мокрые от слез, хотя губы улыбаются. Гарри целовал мои глаза, а потом на руках отнес в постель, и мы любили друг друга в лучах чудесной радуги, пока не настал новый день...