Окружённый старыми и новыми поклонниками, с трудом вырываясь из их тесного круга по окончании заседания дискуссионного клуба, Ван Гуаннин ответил на звонок Сунь Сыяна.

- Гуаннин, ну где ты бродишь? Мы тут все собрались, назаказали кучу вкуснотищи и ждём только твой кошелёк, чтобы оплатить всё это роскошное пиршество!

С беспомощным смешком прославленный директор согласно склонил голову:

- Уже готов присоединиться. Где вы засели?

- Помнишь наш любимый ресторанчик? Бери ноги в руки и рули сюда срочно.

Гуаннин нажал отбой и, раскланявшись и распрощавшись с бывшими и нынешними братьями по alma mater, медленно побрёл по направлению к условленному месту.

Вышеупомянутый ресторанчик был ярким представителем приличного семейного едального заведения города F, расположенным в районе университета, претендующим на звание ресторана первого класса, но одновременно кокетничающим своим демократическим антуражем. Сегодня заведение было закрыто на спецобслуживание и работало исключительно для студентов ...нского университета и их гостей. Народу внутри клубилось полно – просто негде яблоку упасть.

Гуаннин бронировал места заранее, но ему все равно удалось заказать столик только в общем зале. Свободных отдельных кабинетов найти оказалось невозможно ни за какие деньги.

Но однокашников бывшего короля универа вопрос локации волновал меньше всего. Их нисколько не смущало обилие народу вокруг – шумная, буйная толпа вновь окунувшихся в недавнее студенчество парней и девушек орала, хохотала, толкалась и размахивала руками, словно выпущенный на задание боевой отряд буйнопомешанных. Хорошо, что окружающие пребывали в том же благодушно-возбуждённом состоянии и шумели и смеялись немногим тише, чем сокурсники Ван Гуаннина.

К моменту появления на сцене Мистера Совершенство все остальные были уже в сборе. Сегодняшняя встреча оказалась первой полноценной встречей однокашников с момента их выпуска, поэтому пришли все, кто только мог. Тем более, что Сунь Сыян провёл активную предпродажную подготовку и оповестил всех и каждого о том, что секретно сбежавший без единого прощального слова и сгинувший в глубинах Тайваня блудный сын Ван Гуаннин вернулся и готов предстать пред очи любопытных товарищей, изъявив также согласие оплатить любые гастрономические изыски участников. После таких новостей коэффициент посещаемости мероприятия подскочил до заоблачных высот – и в настоящий момент за сдвоенным столом веселилось не менее тридцати экс-студиозусов, переполненных искренним любопытством и с нетерпением ожидающих обещанный сюрприз.

Не успел Ван Гуаннин шагнуть за порог ресторанчика, как нетерпеливый Сунь Сыян, не спускавший взгляд с входной двери, простёр руку и возопил на весь зал, перекрыв стоящий под сводами гам:

- А вот и наш герой! Наконец-то! А мы уже подозревали, что ты решил поберечь свой карман и увильнуть от оплаты нашего счёта!

Спеша пригасить этот взрыв энтузиазма, красавчик Ван поспешно направился к столам, окружённым знакомыми, взволнованными лицами. Гуаннин обвёл их внимательным взглядом – повзрослевшие, помотавшиеся по житейским бурным морям, с первыми морщинками, залегшими у глаз и между бровями – но озарённые сиянием студенческой дружбы сокурсники показались ему родной гаванью, в которую он вернулся после долгого забугорного плавания. Взгляды старых друзей были чисты и невинны, как в прежние школярские времена, и их радостные восклицания совершенно неожиданно растрогали бывшего короля до глубины души.

При приближении Гуаннина волнение за столом среди сокурсников нарастало. Была ли тому причиной их жажда увидеть давнего приятеля – или тут превалировала скорее другая жажда, дело десятое. Для вновь прибывшего тут же расчистили место за столом и усадили в самом центре, пожирая его нетерпеливыми глазами:

- Ну, что, начнём с чего-нибудь горячего и жирненького???

Гуаннин согласно склонил голову и, вскинув руку, махнул ею, призывая к себе официанта:

- Прошу Вас, соберите заказы от всех присутствующих – и принесите всё, что они пожелают. У нас сегодня нет никаких ограничений в выборе блюд. Одна перемена – полностью за мой счёт.

- Смотри-ка, как бахвалится своим богатством! – злобное пыхтение раздалось совсем над ухом удивлённого короля – бывший староста группы возмущённо тыкал пальцем в меню перед самым лицом перепуганной официантки:

- Мне это, это и ещё вот это!

Ван Гуаннин недовольно нахмурился:

- Напоминаю, что плачу только за одну перемену. Всё, что будет сверх этого, вам придётся оплачивать из собственного кармана!

Староста гневно зыркнул на Гуаннина при этих словах, открыл было рот, чтобы продолжить перепалку – но еда... еда была гораздо важнее, чем препирательства с бывшим однокашником, и он, грубо оттолкнув меню, почтительно раскрытое перед ним, громко выкрикнул:

- Эй, краля, убери свою филькину грамоту! Мне ДВА блюда. САМЫЕ ДОРОГИЕ!

Этот неприятный эпизод сбил романтический настрой расчувствовавшегося было Ван Гуаннина и вернул его на грешную землю.

Но, наконец, всё более-менее устаканилось. Стол уставили тарелки с разнообразной, сытной и вкусной едой, и все занялись делом – рты зачавкали, а глаза подобрели. Некоторое время за столом царила благословенная тишина, прерываемая лишь звоном приборов и щёлканьем челюстей. Но увы, никакое спокойствие не длится вечно.

Среди выпускников находился тот, кто четыре года назад задал загадку своим таинственным исчезновением – и эта загадка до сих пор не была разгадана.

Самое вкусное блюдо сегодняшнего ужина – разгадка необъяснимой пропажи первого красавца универа – дождалось своей очереди.

- Ван Гуаннин, а ты собираешься поведать нам, как это тебя угораздило смыться в Тайвань, не сказав друзьям ни полсловечка?

Внезапный вопрос прозвучал, подобно выстрелу, без предупреждения. Стрелком, разумеется, оказался староста, с трудом дожёвывающий огромный кусок мяса, победно захваченный на свою тарелку.

- Представляешь, мы тут даже практически частного детектива наняли, чтобы тебя разыскать – да всё без толку. Ни ответа, ни привета...

Толпа сотоварищей согласно заворчала, энергично расхватывая по тарелкам груду овощей, стоящих в центре стола.

- Ну, в тот момент... просто приглашение пришло так внезапно... мне пришлось выехать немедленно...

Гуаннин, растерявший где-то весь свой ораторский талант, позорно замолк, не желая врать, как сивый мерин.

- А как же остальные студенты по обмену? Почему у них хватило времени сделать всё, как нормальные люди – собрать чемоданы, раскланяться с друзьями, закатить прощальные вечеринки?

- Ну, ты ж понимаешь, на ёлке лишь шишки – откуда коврижки? – попытался отшутиться Гуаннин, но его попытка увильнуть вызвала недовольное и презрительное гудение со стороны допросчика.

Удивительно, как не меняются люди со временем. Казалось, стали старше – должны быть умнее. Но как был упёртым бараном, так, очевидно, бараном и в могилу ляжет.

И что мог объяснить ему Гуаннин, даже если бы хотел? Можно как-то описать внезапность своего отъезда – но причину того, что он резко оборвал все контакты с бывшими друзьями? Это как он может разъяснить? Надо ли и пытаться?

И директор по маркетингу, опытный переговорщик и бизнесмен, принял простое, но эффективное решение:

- А кстати, я слышал, Сю Мин вышла замуж. Это правда? Мои поздравления, не забудь прислать адрес – красный конверт за мной! (красный конверт – подарок молодожёнам на свадьбу, именинникам на юбилеи и т. п. – конверт с деньгами)

Это был мощный тактический ход. Немедленно всё внимание группы резко переключилось на новую стезю. Коллективное бессознательное, стремящееся к приятной и интересной для всех теме, взыграло – и свадебные речи потекли рекой.

Кто женился по любви, а кого силой погнали к алтарю, у кого уже родился ребёнок, а кому пришлось делать аборт – сплетни зафонтанировали, как прорвавшаяся канализация, и в самый короткий срок Гуаннин был погружён в матримониальные дела кучи совершенно неинтересного и малознакомого ему народу. Вопрос об отъезде самого красавчика скрылся под этой мутной волной, как мифическая Атлантида, сгинувшая в водах древнего потопа.

Тайный вздох облегчения незаметно тронул грудь нашего дипломата.

Хотя все были набиты жратвой и выпивкой уже под завязку, но заказы на новые и новые блюда продолжали сыпаться. Староста, плотоядно терзающий ни в чём не повинную куриную ножку, внезапно вскинул голову и хищно прищурился:

- Минуточку-минуточку... А это кто это там у нас нарисовался?

Сотрапезники, привлечённые его громким возгласом, оторвались от своих тарелок и посмотрели в том же направлении. Глаза старосты радостно засияли кровожадным блеском осчастливленного сплетника.

Дверь одного из приватных кабинетов рядом со входом открылась – и на пороге возникла рослая, стройная фигура... Второй красавчик ...нского университета, сам Чжан Линъи засиял на небосклоне собственной персоной.

Десятки глаз скрестились на красавце-мужчине, словно просвечивая его рентгеновскими лучами насквозь, а тот, под шквалом этой бесшумной артиллерии, ленивой фланирующей походочкой направил свои стопы к туалетной комнате, покосившись мимоходом на сканирующую его компанию за столом, во главе которого восседал его былой кровный враг.

- Кстати, это же с ним ты соревновался за звание самой смазливой мордашки? Но кто в результате победил в этом поединке, что-то не припомню? Осталась ли победа за тобой? – вздёрнув иронически бровь, староста с наслаждением воткнул отравленную иглу в больную мозоль своего соседа.

Громы и молнии на твою паршивую лысеющую головёнку! Сдохни в аду, подлый предатель! А ещё одногруппником называешься...

Гуаннин, мысленно продемонстрировав поганцу средний палец, немедленно гордо вскинул подбородок, тряхнул небрежно чёлкой и грозно возопил:

- Да пребудут дни твои в радости до старости – но как можешь ты сомневаться? Этот господин (Лаоцзы – так пафосно иногда говорят о самих себе уважаемые герои), разумеется, всегда был НОМЕР ОДИН!

Бывший староста ехидно осклабился, смачно пару раз соснул куриную косточку и, прицельно резанув взглядом собеседника, лениво протянул, специально излишне громко, привлекая внимание всех сотрапезников, увлечённых содержимым своих тарелок:

- А вот если спросить однокашников Чжан Линъи и узнать их мнение на этот счёт? Кстати, я точно знаю, что сам Чжан Линъи придерживается противоположного мнения – он точно уверен, что королём универа был именно он – на прошлой встрече сокурсников он открыто заявлял об этом.

- И? – небрежно откинувшись на спинку стула, Ван Гуаннин прищурился на распоясавшегося одногруппника и вопросительно взмахнул рукой. - К чему ты это ведёшь? Как нынче это можно доказать? Может, проведём блиц-опрос среди присутствующих?

Слова бывшего короля привели на ум целую череду подобных голосований в прошлом – в интернете, на листовках, на концертах (по принципу «чьи фаны громче заорут») – сколько их было, бессчётных, сопровождаемых жаркими спорами и склоками, а иногда даже и драками между сторонниками одного и другого комбатанта? И всегда результат был один – голоса поклонников разделялись поровну между двумя претендентами – и каждый праздновал свою маленькую победу по отдельности, презрительно поглядывая на столь же торжествующих последователей противника.

- Вряд ли можно сейчас это провернуть...

На задумчивое заявление старосты однокашники за столом одобрительно заржали, но тот продолжал, коварно посверкивая глазками:

- А вот если ты позовёшь Чжан Линъи к нам и попросишь его прямо сейчас, перед нами, подтвердить, что ты - образец совершенной красоты... это было бы конкретное разрешение спорного вопроса!

А вот это жёстко! Вот же лицемерная тварь...

Любой студент ...нского университета былых времён прекрасно понимал – для того, чтобы Чжан Линъи оказался способен добровольно, на глазах однокашников, расстаться с короной первого красавца, уступить её в пользу своего заклятого врага Ван Гуаннина – да скорее сам вышеупомянутый Гуаннин публично набьёт самому себе морду. Тогда уж можно ожидать, что и Ван Лихун (тайваньский певец и актёр американского происхождения) перед лицом всего народа замирится с долбящимся в очко Ли Юньди (китайский пианист).

Люди, тут идут какие-то специфические китайские тёрки на тему ЛГБТ – я пыталась нарыть что-то в инете, но китайские сайты на эту тему закрыты под авторизацию – а на официальных об этом ничего нет. Так что включайте собственную фантазию. 😊 Китайцам, очевидно, намёк понятен. А для нас – это, например, пылкое примирение Шнура и Бори Моисеева. Я так думаю... Если кто нароет что-то – просьба поделиться с общественностью. 😊

Все сидящие за столом, старательно изображая полную незаинтересованность и равнодушие, замерли в радостном предвкушении грандиозного скандала.

Вот же приятели-пройдохи, а? Стая товарищей...

Гуаннин внутренне тихо запаниковал, самые противоречивые чувства взбурлили в нём, он заметался, не зная, на чью лошадь стоит делать ставку, и, желая оттянуть момент принятия решения, внешне спокойно протянул:

- А если Чжан Линъи признает превосходство моей красоты, что я с этого буду иметь?

Это был сильный ход. Он давил на самые сокровенные струны сотоварищей – жадность и зависть. Ведь если на чём-то можно нажиться – даже чисто теоретически, кто сможет отказаться? А если, наоборот, потерять?

Хитрость Гуаннина вызвала у бывшего старосты презрительную усмешечку – он ни на секунду не верил в то, что недопризнанный король универа осмелится бросить открытый вызов своему вечному сопернику, уверенность в том, что смазливая мордашка просто пытается запугать собеседников, задавила зашевелившегося было в глубине души червячка сомнения – и шикарным жестом вытащив из кармана бумажник, он достал оттуда пачку купюр:

- Если Чжан Линъи подтвердит твою победу на звание первого красавчика, я плачу сотню баксов.

Ван Гуаннин, прищурившись, смерил глазами сначала рыжеволосого спорщика, по жирному подбородку которого текла клейкая слюна, затем тоненькую пачечку цветных бумажек:

- Ставка слишком мала. Такой вызов принимать – себя не уважать.

Сотрапезники, с замершими сердцами следившие за психологическим поединком бывших однокашников, взволнованно загомонили. Ни один не верил в возможность того, что гордый красавец Чжан Линъи хоть на дюйм сможет по своей охоте уступить красавчику Ван Гуаннину – шутки шутками, но сказки сбываются только на небесах. Ван Гуаннин явно попутал вселенные, если осмеливается утверждать обратное.

Один за другим на свет стали появляться кошельки разной степени лощёности и толщины – и сотня за сотней добавлялись к купюрам рыжеволосого зачинщика схватки. Каждый, в глубине своего сердца с давних пор терзаемый глубоко запрятанной завистью к излишне популярному однокашке, чувствовал, что наступил, наконец, момент долгожданного реванша – и каждый загорелся надеждой увидеть своими глазами падение айдола.

Гуаннин дождался, пока последняя купюра легла на стол, собрал изрядно потолстевшую пачку купюр – и тонкая улыбка прозмеилась по губам его:

- Ставка принята. В случае моего проигрыша я возвращаю эту сумму вдвойне.

Возражений не последовало.

Ван Гуаннин поднялся и направился по направлению к Чжан Линъи, выходящему из дверей туалета.

Чжан Линъи, встряхивая мокрыми руками, наткнулся на своего возлюбленного и засиял лицом, тихонечко воскликнув:

- Шу-шу?

- Кто тебе позволил язык распускать? – тигром вызверился и так накрученный Ван Гуаннин и, дёрнув неосторожного партнёра за руку, не говоря больше ни слова, развернулся и отправился обратно к своему столу, уверенный, что партнёр следует за ним.

Бедняга Линъи, не въехав в произошедшее, но внутренним чутьём уловив тревожные флюиды, исходящие от Гуаннина, без лишних расспросов и возражений потащился за ним, представ, наконец, перед столом с товарищами его шу-шу, словно актёр, вышедший на авансцену перед переполненным и кипящим скрытым нетерпением зрительным залом.

Большинство одногруппников Гуаннина были знакомы и с Чжан Линъи, и с его однокашниками, обе группы встречались после выпуска впервые в полном составе – и всем было интересно глянуть, кто как изменился. Но никто даже предположить не мог, под каким предлогом умудрился Ван Гуаннин заманить Линъи за стол соперничающей группировки.

Откровенное недоумение было написано на лице гордого красавца – но сидящие за столом казались ещё более смущёнными и растерянными, чем мужчина, выдернутый на всеобщее обозрение.

Неловкая пауза повисла в воздухе – все присутствующие были заинтригованы, каким макаром вообще удалось Гуаннину заманить к их столу бывшего соперника, как он осмелился на этот безрассудный шаг? И почему его враг так легко согласился подойти сюда, на арену грядущего сражения?

Ван Гуаннин дождался, пока Чжан Линъи встанет рядом – и бросил свой вызов – звонко и решительно, словно шпага о шпагу зазвенели в затихшем пространстве:

- Чжан Линъи, мои товарищи просили меня пригласить тебя сюда, чтобы ты лично подтвердил, что я являюсь первым красавцем ...нского университета.

А????

Сказать, что Чжан Линъи был ошарашен – просто ничего не сказать. Его челюсть медленно поползла вниз. Тысячи мыслей пронеслись у него в голове за единый миг – что здесь произошло, почему, откуда, как?

Он молчаливо замер в смущении. Гуаннин, пронзая стоящего рядом красавца бешеным взглядом, грубо толкнул его в плечо, его голос выдавал скрытое напряжение:

- Эй, что за паузы? Ну, ты готов признать перед всеми, что я являюсь образцом красоты?

Что он имеет в виду? Неужели их детская, давняя игра в царя горы продолжается? Разве этот наивный студенческий спор ещё имеет место? Важно ли это? И для чего?

Чжан Линъи видел, что детская болезнь Ван Гуаннина – стремление к титулу короля универа – возродилась с ужасающей силой. Как давно это было – а он всё так же не готов отказаться от этой иллюзорной, фальшиво блестящей короны?

Задай этот вопрос Гуаннин во времена их студенчества, особенно на публике – с каким презрением и возмущением прилетела бы ответочка ему от Мистера Совершенство! Но сейчас... после знаменитого Гейского соглашения... после того, как их отношения приняли совершенно другую форму...

Чжан Линъи внимательно глянул в лицо стоящего рядом Гуаннина – тот на секунду повернулся – и их взгляды пересеклись. Сердце Гуаннина замерло... вот сейчас... сейчас...

Перед мысленным взором Чжан Линъи стремительно пронеслись три года соперничества... четыре года разлуки... его былые амбиции... его гордость... его ужасная тоска... он никогда никому не проигрывал... никогда не признавал поражения...

Чжан Линъи коротко вздохнул – и решился. Он – настоящий гун, преданный пёс своего милого императора шу-шу – какие другие варианты существуют для него, кроме одного-единственного - следовать своему высшему долгу - выполнить всё, чего желает его инфантильный, наивный, любимый шу.

- Ну, естественно, Гуаннин реально красивее меня, - улыбка Чжан Линъи, болезненная и беспомощная, озарила странным светом его напряжённое лицо. – Но, правда, лишь на крохотную чуточку...

О МОЙ БОГ!!! Что это было?! Небеса уже рухнули на землю?! И трубы всадников Апокалипсиса сейчас грянут над оцепеневшими участниками юбилейного празднования?

Дружный мат прокатился над столом – будь это популярная телевизионная программа, вся сцена сопровождалась бы продолжительным «бииииииип!» - а грохот рухнувших в тарелки челюстей приятно разнообразил извержения ненормативной лексики.

Нет, наверное, мы что-то не так расслышали?

Или это – не Чжан Линъи, а его брат-близнец? Или клон? Или удачный пародист-косплейщик?

Боже, успокой меня – скажи, что я сошёл с ума – и это просто коллективный глюк!

Наблюдая живописную картину коллективного окаменения, Ван Гуаннин сердито нахмурился – мысль о том, что его сокурсники мечтали о его публичном унижении, неприятно ужалила в сердце – и повелительно махнул покорному гун рукой:

- О, ты уже свободен. Челюсть подбери!

Чжан Линъи беспомощно кивнул, глазами обиженного щеночка заглянул ещё раз в лицо суровому повелителю и отбыл, элегантно раскланявшись с товарищами своего шу, пребывавшими на разнообразных стадиях эволюции – от окаменелости до газообразного состояния.

Ван Гуаннин между тем с энтузиазмом прихлопнул пачкой купюр по ладони и жизнерадостно провозгласил:

- Странное дело. Я был убеждён, что меня пригласили оплатить счёт – а в результате получается, что я, наоборот, только обогатился от сегодняшней встречи.

- Нееет! – внезапный вопль старосты прорезал тишину, и кусок рыбы, забитый ранее в его рот, пулей вылетел на стол и шлёпнулся в центре стола в салат, взметнув в воздух небольшой фонтанчик соуса. – НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Я НЕ ВЕРЮЮЮ!!

Гуаннин молчаливо взирал на показательное выступление обмишулившегося приятеля с философским спокойствием и решительно проигнорировал его, не желая тратить нервные клетки на бесполезные воздухосотрясания.

Азартная игра всегда опустошает души и кошельки. Никому за столом больше не хотелось сплетничать – все угрюмо уткнулись в свои тарелки, обалдевшие, теряющиеся в догадках, шокированные сотрясением базисных основ. Ну подумайте сами, когда твой кровный враг признаёт тебя победителем без сопротивления – не явный ли это признак конца времён?

Особенно мрачен был староста – в надежде на платеж Гуаннина он назаказал себе дорогой еды и сейчас судорожно подсчитывал количество денег, оставшихся в кошельке.

Тут, правда, ныне окончательно и бесповоротно коронованный король универа всех успокоил – со своим выигрышем больше трёх тысяч он торжественно оплатил общий счёт, пролив бальзам утешения на обеспокоенные души сотоварищей. И осталось ещё более двух сотен чистого барыша. Удачный получился вечерочек! Гуаннин хмыкнул и внутренне пообещал себе закатить по возвращении классное угощение своему преданному псу...

Повеселевшие приятели засуетились, выбираясь из-за стола и собираясь продолжить вечеринку в караоке. Кто-то отговаривался завтрашними делами и домашними заботами и прощался с сотрапезниками. Гуаннин, прикинув, что Чжан Линъи сейчас тоже завершает свою встречу, показательно сердечно распрощался с однокашниками и, рассчитав время, решил зайти в туалетную комнату, а потом подождать друга на улице, за пределами отеля.

Выходя из туалетной, он достал телефон, намереваясь отправить тому смску, как вдруг столкнулся с высокой женщиной с роскошной фигурой.

Они предстали друг перед другом – лицом к лицу, глаза в глаза.

И сердце Гуаннина резко ухнуло в пятки:

- Сколько лет, сколько зим...

Лицо женщины дрогнуло, губы дёрнулись – но тут же сложились в вежливую слабую улыбку:

- Да... давненько мы не виделись, Ван Гуаннин...

Это была Ло Цзыхуэй.

§

P.S. По запросу любимых читателей выкладываю визуализацию возможного развития событий, если бы ЧЛ не согласился на требование ВГ - как бы это выглядело (шутка):