Старалась исправиться за прошлый выходной - и выкладываюсь пораньше. Тем более, что выходные теперь заняты другими делами.
Кто ждал каких-то супер-прорывов, думаю, разочаруются.
Я сама, когда начала переводить, даже зазевала.
Но когда вчиталась.
Все-таки наша авторесса - классная тётка!
Обожаю её.
Нескучного вам чтения! 

Глава 44 – Грязно-травные лошади... Они существуют!

Ранним субботним утром томная совушка Ван Гуаннин был выдернут за пушистые пёрышки из тёплого, уютного одеяльного гнёздышка буйным жаворонком Чжан Линъи. Его пылкий тон и сияющий вид вернули сонного страдальца в достопамятные времена владычества Великого гейского соглашения.

Откушав сытного завтрака, подчиняясь указаниям своего энергичного напарника, директор по маркетингу погрузился в машину и отправился знакомиться с одной из местных достопримечательностей – зоопарком города Г.

Этот зоопарк слыл и в самом деле очень популярным, особенно у иностранцев. Сам Гуаннин однажды, далёкой школьной весной, побывал там, но с тех пор судьба не заносила его в эти края. Не чувствуя никакой особой склонности к наблюдениям за живой природой, он был уверен, что давно покинул тот милый возраст, когда находят прелесть в посещении подобных мест.

И вот нынче черт принёс его сюда вновь – причём не просто так, а на ... страшно сказать... свидание... Гуаннин изумлялся сам себе.

Они шли по извилистой дорожке, окружённой клетками, в которых порхали и щебетали сотни разноцветных птиц, и в этом пёстром разноцветье он вдруг почувствовал себя расслабленно и спокойно, хихикая втайне над собственным смущением и гордым видом напарника, деловито вышагивающего рядом.

Он плёлся нога за ногу, позволяя мечтам уносить себя вдаль, как вдруг громкий звук за его спиной заставил вздрогнуть и подпрыгнуть на месте.

Господа бизнесмены обернулись – и увидели кучку студентов колледжа, выбравшихся в чудесный субботний денёк на свежий воздух.

Энергичная дама в джинсовой футболке, возглавляющая стайку юношей и девушек в знакомой униформе, басовито загромыхала на весь парк:

- Уважаемые студенты, сейчас начинается первая часть нашего группового дневного мероприятия – самостоятельная прогулка по зоопарку, когда вы сможете полюбоваться на наших замечательных зверей и птиц. Ровно через час все собираются на лужайке у озера в центре парка - и тогда начнётся вторая часть нашего субботника – подвижные игры на свежем воздухе. А пока - ррррразойтись!!

По команде громогласной организаторши стайка студиозусов брызнула врассыпную, как испуганные воробьи.

Чжан Линъи и Ван Гуаннин молча смотрели, как бурлящая толпа младших братьев по альма матер бойко текла мимо, гадая, что за таинственные цели роились в головах устроителей этой вылазки?

Гуаннин припомнил, что в его университетские годы у них тоже по субботам бывали встречи, но они обычно посвящались защите окружающей среды – и студенты полдня тоскливо шлялись по берегам Лунного озера, собирая накиданный собратьями по разуму мусор. Иногда они занимались патронажем одиноких стариков – вот в этом были хоть какие-то резоны.

Разбегающиеся по три-пять человек группки галдящих студентов вызвали у молодого человека приступ головной боли – в это прекрасное субботнее утро их собрали заниматься делами, но в их молодых, буйных головушках бурлило лишь веселье и тяга к развлечениям. Вполне понятно, что вынужденные при преподавателе подавлять эту тягу, сохраняя вид деловой и занятой, они отрывались по полной, оставаясь на собственном попечении.

Линъи же, в свою очередь, был страшно недоволен тем, что столь нежно задуманная романтическая встреча превращается в какой-то глупый светский раут.

Кучка молодых красавиц пялились на Гуаннина – ЕГО ГУАННИНА!! Конечно, красивые парни – словно естественные магниты для юных прелестниц, но так поедать глазами незнакомца. В конце концов, существуют же на свете какие-то приличия - в чужой жене вы же дырку взглядом не прожигаете?!

Ему казалось, что огромный огнедышащий дракон зашевелился где-то в животе, опаляя своим дыханием – и, утверждая свои права на красавца рядом, отрешённо созерцающего птичек, он крепко схватил Гуаннина за руку и потянул его прочь:

- Шу-шу, пойдём-ка, посмотрим что-нибудь ещё.

- Прекрасная мысль, - раздражённый шумом шу уцепился за эту идею двумя руками. Честно говоря, переться в зоосад – идиотская затея, которая могла прийти в голову только некоторым болванам!

А если ещё добавить, что в любом зоопарке мира стоит этакая специфическая вонь, смесь самых разнообразных ароматов – отрубей, подгнивающего мяса, овощей и фруктов, фекалий, перемешанных с опилками – и особый запах диких животных... Весь этот сбивающий с ног коктейль, приправленный для остроты воплями маленьких и вполне себе взрослых озорников, носящихся галопом по дорожкам, как вырвавшиеся из загона зебрята – любую романтическую атмосферу уничтожал на корню.

Гордый гун немного досадовал, что его первоначальные предложения – кино и аквапарк – были отвергнуты. В конце концов, можно было бы просто погулять по парку.

Но его милый шу, больше привычный к урбанистическим пейзажам большого города, чем к пасторальным картинкам, бодро топал по дорожкам, с любопытством озирался по сторонам, внимательно изучал пояснительные таблички, висящие на заборчиках, отгораживающих клетки от посетителей, и в общем и целом чувствовал себя вполне неплохо.

Линъи сначала был в полном недоумении, но, поразмыслив немного, пришёл к выводу, что совершенно незачем удивляться тому, что горячие поклонники Губки Боба Квадратные штаны восхищаются сборищем зоологических уродцев. В конце концов, чувства эти представители реальной и виртуальной фауны вызывают приблизительно одинаковые – умиление и веселье.

Так что, возможно, выбор места оказался не самым неудачным.

Если бы только не этот проклятый запах...

Брови Линъи невольно мрачно съехались к переносице.

- Ээй, Чжан Линъи, смотри! – Гуаннин неожиданно ткнул пальцем в ближайший загон. – Я вижу там твоего бро! Ха-ха!

Линъи просто не верил своим глазам – у него отвисла челюсть от негодования. Указующий перст его распоясавшегося шу-шу уткнулся прямо в небольшую стайку альпака. Стайку давно немытых, туповатых альпака, с желтоватой шерстью на боках и морде.

Посмотрите только на этого дебила! Счастлив, как ребёнок...

Благородный гун высокомерно покосился на безголового шу-шу и с невыносимо презрительной физиономией помахал стайке альпака рукой:

- Братаны, приветики! Давно не виделись. Надеюсь, у вас всё пучком – копытца не болят, бока не чешутся?

Следующим поворотом головы одарили наглеца шу. И вид красавца гун показался красноречивее всяких слов – все лимиты его терпения явно были исчерпаны на сто лет вперёд.

Пока гун молча сверкал глазами, а шу наслаждался произведённым эффектом, немая сцена внезапно окрасилась новыми обертонами.

Маленький посетитель зоопарка, дергая за руку невозмутимого отца, запрыгал отчаянно перед мерно жующими альпака с громким воплем:

- Смотри, папочка, смотри – вот она, грязно-травная лошадка! (люди, тут идёт игра непереводимых идиоматических выражений – если кто помнит, грязно-травная лошадь – интернет-эвфемизм выражения «...твою мать» - звучит одинаково, иероглифы разные. Так что можно сказать, что мальчик громко матюкается на весь зоопарк – дети такие дети... Так вот ты какой, северный олень...)

Красавцы-бизнесмены замерли в остолбенении (думаю, особенно остолбенел тот, кому эта «лошадка» оказалась брателлой...)

Невозмутимость слетела с молодого отца, как шелуха, кровь бросилась ему в лицо – и он хорошенько встряхнул юного филолога-натуралиста, злобно зашипев:

- Что ты несёшь??

Малолетний интернет-тролль тут же скроил скромную, застенчивую мордочку и мило пролепетал:

- Папочка, я говорю – посмотри, вот это – альпака.

Парочка бизнесменов покосилась друг на друга – и куда только катится этот мир? Что за дети пошли? Кто их воспитывает? Вот их Ван Дафа совсем не такой...

Парни тяжело вздохнули и поспешно покинули аллейку с родственниками Чжан Линъи. Они шли по дорожке все дальше и дальше – пока не уткнулись в озеро в центре зоопарка, вздремнувшее в тишине под сенью деревьев - лишь парочка лебедей грациозно резала зеркальную гладь. Спокойное, тихое местечко, прекрасное и умиротворяющее.

Если бы не эти чёртовы студенты...

В студенческие годы Гуаннин вполне положительно относился к общественной деятельности, принимая в ней посильное, а иногда даже активное участие. Но теперь эти группы болтающихся по зоопарку парней и девиц испускали такие шумовые волны, что, казалось, заражали саму природу повышенными децибелами. Они словно были рождены для того, чтобы портить этот прекрасный день своим присутствием.

Ван Гуаннин недовольно взирал на стадо, ржущее неподалёку, и «грязно-травная лошадь» невольно пришла ему на ум. Интересно, сколько людей, выбравшихся на природу в поисках тишины и покоя, в сердце своём проклинали этих громогласных любителей веселья?

Чжан Линъи точно не жаждал находиться в эпицентре шума, ни единой минуточки. Он потянулся к ушку своего напарника:

- Шу-шу, не пора ли нам сваливать отсюда?

Гуаннин решительно кивнул, вздохнул и поднялся с лавочки.

В этот момент ближайшая стайка студентов разразилась особо громкими криками, свистками и смехом. Девушка в цветастом платье, закрасневшись и смущаясь, выступила вперёд и под шутливые и подбадривающие выкрики сотоварищей направилась к Гуаннину вихляющей походкой, очевидно, воображая себя моделью на подиуме.

- Уважаемый господин, я... я бы хотела... будьте добры, позвольте мне обнять Вас.

Похоже, в жизни всегда есть место подвигу...

Когда Ван Гуаннин был молод (ну, или просто был желторотым студентиком), он охотно играл в любимую игру любой молодёжной компании – «правда или желание». И каждый раз его спрашивали, в какую девушку он влюблён. Или требовали набрать номер незнакомой девушки и пригласить её на свидание. И в любом случае он оказывался непобедимым, как древнегреческий герой. Знаменитый на весь универ красавчик – он никогда не знал отказа.

Глядя на мучительно краснеющую девушку, неизменный победитель «русской рулетки» понимал, что она явно переоценила свою храбрость – и был готов галантно помочь ей выиграть этот тур, но вдруг путь ему заступил выросший перед носом Чжан Линъи:

- Чёрта с два!

Ошеломлённая столь грубым отказом девушка не знала, как спасти лицо, отступая, заполыхала мучительным румянцем, но благородный гун не собирался мучить её дальше:

- Если Вам нужно обнять кого-то, я готов принять эту миссию на себя.

Слова неразумного гун вызвали у Гуаннина взрыв негодования. С чего этот наглец решил, что его обнимать можно, а Гуаннина – нельзя? Он немедленно оттянул Линъи прочь с возмущённым криком:

- Кто тут просил твоих обнимашек? Они никому на фиг не нужны!

И тут же обернулся к девушке, гостеприимно раскрывая объятия:

- Милая леди, не беспокойтесь, я с радостью обниму Вас.

Замершие невдалеке студенты разразились приветственными криками и громким свистом.

Девушка покраснела ещё больше, хотя, казалось, это было уже невозможно. Она подняла робко лицо навстречу сияющему солнцу – и набралась храбрости:

- Тогда... можно мне получить Ваш телефончик?

Она ни за что бы не решилась на этот отчаянный шаг, если бы не открытое сопротивление красавчика своему сердитому другу. Его дружелюбное поведение ввело девушку в невольное заблуждение. Люди, подобные этому красавцу, так редки – девушка, преодолевая природную застенчивость, не могла не попытать удачи.

Взбешённый Линъи пронзил гневным взглядом легкомысленного шу, крепким плечом оттёр его в сторону – и жёстко обхватил ладонями смущённое девичье лицо. Кто бы мог подумать, какая отчаянная – дай палец – откусит по локоть. Глаза его сверкали, как пара ножей, казалось, они могли нашинковать распоясавшуюся красотку на мелкие ломтики.

Разрешили разочек обняться – так ей уже и телефончик подавай.

Лик нашего грозного красавца нависал над отчаянной девицей мрачнее тучи, но, опасаясь рассердить своего непредсказуемого шу, он не проронил ни одного грубого слова, подавляя нахалку одним свирепым видом.

К счастью, Гуаннин не решился испытывать далее терпение своего сожителя, потакая прихотям мимобеглых дам, и с куртуазной улыбкой на устах проворковал:

- Извините, но я лишь недавно вернулся из Тайваня и до сих пор не обзавёлся местным номером.

Очевидная увёртка позволяла, однако, девушке отступить, сохранив лицо, и она не преминула этим воспользоваться. Она и так проявила чудеса неслыханной для себя отваги, попросив у незнакомого парня номер телефона. Не осмеливаясь настаивать, со словами благодарности она пятилась назад, к своей компании.

- Пошли уже домой! – Гуаннин милостиво кивнул мрачному другу, направляясь в сторону выхода.

Линъи тащился за ним сердитый, с лицом кислым, словно пропитанным крепчайшим уксусом:

- Шу-шу, как ты мог? Обниматься... с совершенно посторонним человеком... я просто в бешенстве...

Гуаннин пренебрежительно закатил глаза:

- Ты, видно, сам хотел пообниматься? Всё произошло из-за твоего чёртова поведения – не могли же мы позволить этой студентке попасть из-за твоего дурного характера в неловкое положение?

Но опечаленный гун продолжал беспомощно вздыхать и стонать, глотая уксус полными бокалами, пытаясь разжалобить излишне рыцарски настроенного шу...

- Ладно, пошли уже...

Повеселевший Гуаннин покосился на павшего духом напарника, на его печальную мину – и едва удержался от того, чтобы расхохотаться – таким нахохленным и расстроенным выглядел Линъи. Из-за чистого пустяка. Настроение игривого шу одним махом скакнуло вверх. Он хлопнул подбадривающе поникшего гун по плечу:

- Слушай, тебе не кажется, что воздух в зоопарке далёк от ароматов климатического курорта? Такой странный запах...

Ещё бы не странный! Вонь от шерсти, перьев, звериного дерьма, гниющего на солнце. И всякие грязно-травные лошади тут скачут, копытами топочут...

Запах был отчётливым, несильным, но доставляющим определённый дискомфорт.

- Трудно здесь находиться так долго, не правда ли?

Линъи, не понимая, к чему клонит его ветреный друг, недоумённо кивнул.

Гуаннин покровительственно усмехнулся:

- Уделю тебе, пожалуй, глоточек свежего воздуха.

Он решительно шагнул к Линъи и нежно накрыл его губы своими.

В первый момент тот остолбенел, но потом чёртики запрыгали в глазах, руки сами собой сжались вокруг сильной талии – и Гуаннин оказался крепко притиснутым к груди гун, а поцелуй сладко закипел на горящих губах.

Шум студенческой компашки вдалеке усилился – теперь изумлённо-недоверчивый.

- Шушик, а ты ведь меня тоже любишь... — это был не вопрос, это было торжествующее утверждение.

С трудом расклеившиеся губы горели огнём, дыхание прерывалось и дрожало.

Гуаннин притенил длиннющими ресницами глаза, не желая отвечать на нескромные намёки, индифферентно повёл плечиком и вырвался из ослабевших объятий.

Хватит глупостей, пора заканчивать эту дурацкую прогулку.

Он решительно направился прочь, подальше от стен зоопарка.

Так он и думал – откуда взяться романтике... в таком-то месте?

§