Какого же было её удивление самой собой в тот момент. Она слепо поверила директору офиса, даже не проверив эту информацию. Наверное, такое её состояние было вызвано диким желанием увидеться с Нортоном Либерти и поскорее разобраться в ситуации. Сказал ли Эрнест правду? Если нет, то в чём выгода его лжи? Действительно ли Нортон так заинтересован в ней, что может утверждать о спасении жизни? Она не могла сейчас думать об этом. Не сейчас, когда Рамсес здесь.

Старый друг уже давно не видел её. Последнее дело, в которое она завлекала молодого журналиста было трёхмесячной давности. Их дружбой нельзя было назвать ту, где обе стороны обращаются друг к другу только по необходимости. Claro*, зачастую именно дела работы сводили их берега, но эти двое были не прочь, время от времени, промочить горло стаканчиком бренди или же обычного чёрного кофе. Их дружба слаживалась годами, но не была такой крепкой, как отношения Назарет и Саманты. Оная считала её свей старшей сестрой. Человеком, который заменил ей её погибшую родственницу. Но несмотря на всё, Рамсес и Саманта были дороги Назарет. И отличались они друг от друга для неё только тем, что один из них уже не дышит.

Астровская увидела его, стоящего рядом с Тристаном Сочи. У последнего был весьма серьёзный вид, в то время, как у первого лицо передавало искреннее непонимание и тревогу, такую знакомую. Назарет и не заметила, как сильно он изменился за три месяца. Светлые волосы остриг, сбрил щетину и стал одеваться более свободно, повседневно. Хотя, возможно, он просто приехал сюда прямо из дому. Правда кое-что осталось неизменным: осанка всё такая же прямая, широк в плечах, глаза всё те же — голубые.

Чуть завидев подругу, Рамсес тут же оставил криминалиста позади, чем заслужил его возмущённый взгляд. Должно быть, был проигнорирован.

— Назарет, — Рамсес старался говорить спокойно, но всё равно в голосе проскакивали нотки волнения. — Не думал увидеть тебя при таких обстоятельствах. Мне сказали, ты меня искала.

Адвокат оглянулась на Эрнеста, который уже успел подойти и стать около Сочи. Это явно был знак поддержки, хоть и невербальный. И это не укрылось от взгляда Астровской.

— Рамсес, мне нужна твоя помощь.

Мужчина не был удивлён, лишь кинул косой взгляд на Эрнеста и Тристана, тут же развернулся. Журналист положил руку на спину Назарет, чем заслужил её яростный взгляд. Она снова почувствовала фантомные боли от прикосновения к себе, снова поморщилась, пока Рамсес вёл её в сторонку.

— Я уже наслушался про этих "васильковых жертв". Что же такого произошло, что понадобилась моя помощь?

— Мне нужно что бы ты кое-что сделал, — девушка оглянулась, проверяя, не слышит ли их кто. — кое-что незаконное.

Эта фраза вызвала у журналиста некое скопление эмоций. И заинтересованность, и замешательство, и даже страх. Назарет было трудно понять, что именно он чувствует сейчас, но она знала одно — он не откажет ей.

— Что конкретно нужно сделать?

Этот вопрос был ожидаем. Только Рамсес, со всех в этом офисе, мог знать абсолютно всю информацию, что когда-либо видел. Полицейские рапорты, досье, разговоры. Он помнил всё в мельчайших подробностях. А потому нужно было знать, куда направилась бы Лили, после того, как была "убита".

— Мне нужно, что бы ты вспомнил, есть ли у Елизаветы родственник, о которых она могла мельком упоминать в разговорах, но официально о них нечего неизвестно.

Рамсес слегка потёр переносицу, в секундном раздумье.

— Помню она говорила о таком...

Рамсес достал из внутреннего кармана ветровки небольшой блокнот, который повсюду носил с собой, что-то суетливо записывая. Назарет знала, что не промахнётся. Знала, что Рамсес поможет, ведь раньше ей достаточно было запустить этого человека в полицейский архив на несколько минут, чтобы понять, что скрыл прокурор и на что следует обратить внимание. Такие случаи были не единичны. Назарет, как никто другой, была опознана в том, что на какие ухищрения были готовы прокуроры и судьи из-за взяток.

Коррупция для неё — отдельная история. Очень и очень сложно убедить судью, которого подкупили. И иногда даже самые весомые аргументы и железные факты не срабатывали. Части рапортов или заявлений таинственным образом исчезали, вещественные доказательства пропадали, и никто не мог объяснить этот необычный феномен. Тут-то и срабатывала смекалка. С помощью несложных программ, можно было на время восстановить файлы, найдя нужный по памяти. Назарет удавалось не одно дело выиграть с помощью Рамсеса, с которым любезно делила свою прибыль. Было приятно вспомнить это, наблюдая за тем, как этот же человек сейчас что-то старательно пишет в блокноте, после чего одним резким движением вырывая листок.

— Она говорила про некого Тревора, её бывшего мужа. Два года назад она подала заявление на развод, когда ему, спустя длительное время, поставили диагноз в виде раздвоения личности и пост шизофренического расстройства. Лили не могла долго быть с ним, и они расстались спустя месяц брака. Я написал тебе его номер телефона, машины и адрес. Пробил по базе недавно, от скуки — мужчина пожал плечами. — Надеюсь это хоть как-то поможет.

— О, ты даже не представляешь насколько поможет! — девушке было трудно сдерживать свою радость, ведь она успела войти в азарт.

— Очень рад.

После такого краткого ответа, Назарет улыбнулась уголком губ и обратила свой взор на окно. Там, за прозрачной преградой, сидя в сером пикапе, кто-то сфотографировал её.

В машине было жарко. Солнце уже давно стояло посреди неба, не собираясь щадить своими лучами ни одно существо. Будь-то травинка на газоне, или кожаное сиденье"лексуса". Назарет сидела на месте водителя, в то время как Эрнест — по левую руку от неё. Как раз он-таки был более взволнован, чем его напарница. Ибо только она из них двоих знала, куда они направляются.

Как и ожидалось от Рамсеса, результатов долго ждать не пришлось, и уже через час на руках были документы нужной персоны. Бывший муж Елизаветы Лилисона, так же известен как Тревор Потс, был зарегистрирован на адрес дома его родителей. Из-за этого возникли осложнения на счёт того, где же может находиться оный.

О нём практически нечего не было известно. Разве что его место работы. Он был грузчиком в центральном супермаркете. Более прочего её заинтересовало особое дополнение в его досье. Он страдал шизофренией и нередко бредил. В рапорте врачей была информация о девочке, которую он видел, а также о его второй личности. Он называет себя Лукас. Эта личность была более эмоциональна, чем Тревор, но также придавала его телу способность ловко двигаться и быстро бегать. В рапорте так же было известие о том, что Лукас много болтал и постоянно говорил про васильки. Это и была самая меткая зацепка. Кровавый Флорист взаправду совершил ошибку? Или же это ловушка?

— Назарет, — неожиданно напомнил о себе Эрнест, о присутствии которого женщина успела позабыть. — куда мы едем?

Девушка нервно выдохнула, промолчав. Присутствие в машине другого человека не было привычно для неё. Работая в одиночку, она никогда не нуждалась в том, чтобы возить в своей машине кого-то. Тем не менее, смогла проникнуться уважением к этому человеку.

Эрнест не казался взбешённым или злым на напарницу. Лишь был в замешательстве. Он по своему опыту знал, что адвокаты — скользкие типы, берущие своё без предупреждения. И какое-то время ему казалось, что молодая женщина манипулирует и использует его. Но иного выбора он не видел. Принимая как факт то, что Либерти доверял ей, она автоматически становилась частью их окружения.

Эрнест по-настоящему доверял Нортону. Его рассудительность, мягкость характера и возможность заговорить зубы абсолютно любому человеку сделала его престижным владельцем автосалонов Нью-Йорка. Будучи бывшим шефом полиции и финансистом правоохранительных органов во всём штате, он заслужил уважение к своей персоне. Но у Эрнеста к нему была личная благодарность.

Однажды его (Эрнеста) пытались уволить и лишить значка. Это было по причине того, что молодой полицейский выстрелил в ногу своему напарнику, которого посчитал сообщником мафии. Этот жест был расценен полицией как угроза, потому Эрнеста изолировали на некоторое время. Нортон помог ему выбраться из этой пучины. И мало того, что он был оправдан, так ещё и повышен в должности, так как подстреленный в самом деле был одним и мафиозной организации. А потому любое слово Либерти для Эрнеста было законом. Как и слово о том, что Назарет необходимо защитить.

— Так куда мы едем? — уже нервничая, спросил офицер.

— На свидание с дьяволом. 

______________

*Claro (исп.) - Конечно.