Чёрный «Лексус» припарковался прямо вдоль дороги,  жилого района. Благо, руль был с правой стороны, и не пришлось рисковать своей жизнью, чтобы выбраться из машины и не попасть под колёса. Назарет получила страшную весть в час пик, потому пришлось приложить усилия, чтобы добраться до нужного места без происшествий и как можно быстрее.

Закрыв дверь автомобиля, Назарет заблокировала вход нажатием кнопки на ключах, и стремительно направилась к общежитию, находившемся недалеко от самого́ филологического университета. У здания уже успела собраться толпа зевак, полиция и администрация учебного заведения. Назарет пришлось распихивать толпу, чтобы добраться до жёлтой ленты, нисколько не преградившей ей путь. Ловко прогнувшись под ней, девушка оказалась в "запретной зоне", сразу привлекая внимание служащих закона.

— Назарет Астровская, адвокат жертвы, – представилась она патрульному. – я хочу её увидеть.

Она старалась сохранять сталь в жилах и лёд в сердце, чтобы ненароком не показаться полицейским эмоциональной. В таком случае её сразу выведут с места преступления, вручив баночку валерьянки. Но Назарет была не из робкого десятка. За свою жизнь ей приходилось видеть трупы не единожды и не дважды. Но не трупы близких...

— Пройдёмте, – ответил молодой юноша, проведя девушку в здание общежития, поднимаясь с ней на третий этаж.

Стоило ей войти в здание, как сразу же почувствовался запах алкоголя, грибка и табачного дыма. А также различных химических и медицинах препаратов. Ужасный запах. Она шла точно за патрульным, что позволило ей не касаться, спускающихся им навстречу, людей в латексных перчатках, белых костюмах-футлярах и кислородных масках на лице. Патологоанатомы.

Дойдя до третьего этажа, их встретила следовательская группа, которая, похоже, даже не заметила их появления на месте преступления. Первым человеком, который бросился в глаза Назарет, была молодая женщина с красными волосами и побритой наполовину головой, вся в пирсинге. Она выглядела как устаревшая рок-звезда, решившая начать карьеру в новом месте. Не самый удачный выбор. Красноволосая стояла прямо напротив открытой двери, подперев спиной кафельную стену.

Что как, а условия для жизни в этом общежитии были ужасными. Скрипучий ламинат, который не меняли лет десять; чудовищное освещение, противного, жёлтого оттенка; заплесневелые стены коридора и комнат. Как здесь жила столь хрупкая особа, как Саманта, понять было непросто.

— Кого ты привёл, Томми? — спросила красноволосая патрульного, недоверчиво покосившись в сторону Назарет.

— Она адвокат жертвы. Хочет посмотреть на тело. Либерти сказал, что ей можно. — ответил юноша, разговаривая с полицейским, как с себе равной, хоть это было абсолютно не так.

Контрольный раз взглянув на Астровскую с укором, девушка кивнула в сторону открытой двери, якобы давая согласие на то, чтобы они прошли внутрь. Комнату успели опечатать, труп был нетронут. Бездыханное, бледное тело русой красавицы, застыло, более никогда не способно двинуться. Её пустой взгляд был направлен в потолок, с виска стекала кровь прямо на васильковый венок, украшающий её голову. Но большую часть внимание приковывала алая полоса на шее, отделяющая голову от тела. Фотограф-криминалист пока делал своё дело. В комнате находился ещё один мужчина, смотрящий на картину событий с озадаченным взглядом. Подойдя ближе, Назарет всмотрелась в труп девочки с горечью и печалью.

Она была не только адвокатом Саманты. Родители жертвы покинули страну, дабы зарабатывать в Англии средства для обеспечения их дочери. Они с Самантой познакомились в полицейском участке, когда ещё юная студентка собиралась подавать заявление на человека, сбившего насмерть её старшую сестру, которая была в том же возрасте, что и Назарет. Она помогла Саманте выиграть это дело и вскоре водитель оказался в зоне отчуждения. Благо, у него не было ни семьи, ни друзей, так что и оплакивать его уход было некому. После этого Саманта по любому поводу обращалась именно к Назарет, заменившей ей покойную старшеую сестру. Боль пронзила её грудь, но Назарет знала — эмоции не помогут разобраться в деле. А найти убийцу стало приоритетной задачей.

— Сэм... — Назарет хотела бы присесть около девочки, взглянуть в её мёртвые глаза и ответить на пустой взгляд слезами, но фотограф-криминалист не пустил её дальше двух метров.

— Это сделал Кровавый Флорист. — раздался низкий голос позади её.

Девушка обернулась. На неё в упор смотрел высокий мужчина спортивного телосложения, с очень яркими, на фоне тёмных волос и короткой бороды, серыми глазами. Армейская выкройка наводила на мысли о его прошлой жизни. Одет был в офицерскую форму, потому не трудно было догадаться, что именно он занимается расследованием этого дела. Но для Назарет было непонятно определение, которое тот употребил.

— Кровавый Флорист? — переспросила она.

Мужчина сделал шаг навстречу адвокату, смотря ей прямо в глаза, якобы пытаясь прочесть её. После небольшой паузы – протянул руку.

— Офицер Эрнест Андес, – представился он.

Назарет лишь одарила сильную мужскую ладонь взглядом, не желая касаться её. В то же время, поймав себя на мысли, что он действительно мог быть на войне.

— Адвокат Назарет Астровская, – спокойно сказала она, смотря, как полицейский опускает руку. – скажите, кто такой Кровавый Флорист?

Эрнест тяжело вздохнул, как будто эта тема была ему очень неприятна. Развернувшись к трупу студентки, он начал говорить достаточно быстро, желая закрыть эту тему как можно скорее.

— Кровавый Флорист – псевдоним серийного убийцы, о котором пока что не знают СМИ. Он убивает людей, абсолютно друг с другом не связанных. Его modus operandi или же просто «почерк» — венок на голове трупа. Из двадцати четырёх васильков. Но что самое интересное... его жертвы начали...

— Эрн! – окликнул его фотограф-криминалист, разворачиваясь.

Тогда Назарет была немного удивлена его внешности. Белые, короткостриженые волосы имели тот же цвет, что и его кожа. Глаза были яркого, синего оттенка. Этот юноша, на вид лет двадцати пяти, был очень бледным. И брови, и ресницы были белыми. Альбинос. Но несмотря на такой светлый облик, смотрел он точно сатаны. Рассержено, и с укором.

— Я надеюсь ты не собираешься рассказывать первой встречной о том, о чём даже СМИ не в курсе. – его голос звучал грубо, но в то же время убедительно.

— Расслабься, Морган, – сказал Эрнест, хлопая фотографа по плечу, в то время, когда тот уже продолжил делать свою работу. – Либерти сказал, что ей можно доверять.

— Кто такой Либерти? – Назарет было очень неудобно это спрашивать, но за сегодняшний день она уже дважды слышала это имя.

— Нортон Либерти. Человек «сверху». Он наблюдает за следствием и решает, кого можно в него включать, – офицер повернул голову к гостье. – он был одним из присяжных в зале суда сегодня.

Дело о сгоревшем цехе авиакомпании сразу дало о себе знать. Значит, она видела его. Ей вдруг стало дико интересно, что же это за человек и какую должность он имеет. Но от раздумий её отвлекла маленькая деталь. Она иногда видит такое. Совсем неожиданное пятнышко на белой простыне. Она всегда его видела и не могла отвести взгляда. Так вот сейчас произошло точно то же самое. Когда-то в детстве, когда Назарет неожиданно обращала внимание на совсем маленькие детали, и, замерев, не отводила взгляда, её отец думал о том, что у его дочери есть какая-то лёгкая форма аутизма. Была ли это правда, Назарет решила не выяснять.

На кафельной стене, прямо над койкой покойной Саманты, находилось странное тёмное пятнышко, которое тянулось вниз, как будто его размазывали. Сделай это Саманта перед смертью, пятно, которого, по-видимому, было из какого-то раствора, давно бы высохло. Но странная находка не торопилась исчезать. Назарет быстро, руководствуясь только своими догадками, присела у кровати, когда увидела белую баночку из-под крема прямо у стпны. Без крышечки. Надев на руку латексную перчатку, которую ей любезно выдали, она преподнесла стеклянную находку с белой мазью к носу, вдохнув запах.

Запах был как у порошка или моющего средства.

Зачем Саманте наполнять баночку из-под крема моющим средством? Назарет решила вспомнить о свойствах таких веществ и в тот миг её осенило. Рывком поднявшись на ноги, она подбежала к выключателю, надавив вниз, комната погрузилась во мрак, учитывая позднее время суток. Эрнест и Морган пытались узнать у неё, что она делает, но адвокат лишь достала с сумки ультрафиолетовый фонарь, направив его луч на труп.

Кончики пальцев погибшей Саманты были испачканы в светящемся растворе. Она что-то пыталась написать. Переведя луч на стену, все трое мгновенно ужаснулись. Прямо по центру и вдоль, кривыми буквами было написано послание, оставляющее после себя много вопросов.

V. Surrexit Christus

Что в переводе с латинского означало "Помазанник Воскрес". Сразу после этого — числа.

26:21

— Это не дата. И не время. – сказал в замешательстве Морган.

— Нет... – ответила Назарет. — Это сноски.