«Дорогой Ангел-Хранитель,

Сегодня я пошла в школу. Если описать это одним словом, я бы сказала, что это ад. Это было ужасно. Страшно. Томительно.

Питер избил меня на глазах у толпы, как только я пришла в школу. Он бил и пинал меня, пока группа его друзей подбадривала его, не заботясь о том, что парень избивает девушку, которая в два раза меньше него. Это было не справедливо. Я кричала, плакала и молилась Богу, чтобы кто-нибудь вмешался и помог мне, но никто ничего не сделал, чтобы остановить его. Никто не помог мне.

Все смеялись надо мной, потому что я плакала. Некоторые девушки, что сидели со мной в классе, смелись надо мной и обзывали меня. И знаешь, что было самым страшным за сегодня?

Кто-то наполнил весь мой шкафчик бумажками с ужасными словами и фразами, адресованными мне.

Пару учителей спросило, в порядке ли я, потому что у меня были синяки и царапины по всему телу. Я была вынуждена сказать им, что со мной всё хорошо. Это далеко не так.

Во время обеда я просидела в туалете для девочек. Я заперлась в кабинке и села на унитаз, плача. Некоторые девушки подкараулили меня после обеда, ожидая за дверью. Когда я вышла, они вылили на меня какое-то клейкое вещество, посыпав сверху кучей перьев.

Затем они сфотографировали меня и заставили смотреть, как они публикуют эти фотографии в социальных сетях.

Я выбежала из школы в слезах, пока мои одноклассники смеялись надо мной. Когда я вернулась в дом, то Лейла кричала на меня за беспорядок. Я пыталась объяснить ей всё, но она не слушала, поэтому я была вынуждена принять душ и идти после него убирать весь дом.

Сейчас я сижу в подвале на старой, сломанной кровати и пишу это письмо кому-то, кого даже не существует. Думаю, худшая вещь в этом — тот факт, что я донельзя жалкая, раз считаю, что кто-то прочтёт эти письма и придёт мне на помощь.

Думаю, мне нужно больше думать о реальности. Я знаю, что никакого ангела-хранителя, смотрящего на меня, нет. Это просто моё воображение, держащее меня в живых. Словно кто-то будет там для меня, ждёт, что я сломаюсь, чтобы поставить меня на ноги снова, утешив.

Но теперь я сомневаюсь, стоит ли вообще заморачиваться. Это просто несбыточная мечта. Жалкая ложь, в которую я заставляю себя верить. Я не хочу продолжать писать эти письма, но боюсь, что сойду с ума, если не сделаю что-нибудь.

Поэтому я думаю, что продолжу писать эти письма до тех пор, пока не закончатся конверты. Или, может быть, пока я не сбегу от этой жизни.

Виола х».