Его окружала темнота, а под ногами ощущалась твердь черного стеклянного пола, не имевшего ни конца ни края. Холод лез под кожу червем: чувствовались его медленные пробирающие движения. Руки заледенели. Паразитов размножились – и уже те пробрались всюду: в ладонях, ногах, шее и, наконец, в мозге. Адам сделал шаг, затем несколько и еще, пока не сорвался на бег. Резко замедлив темп, он огляделся: находился в зеркальном лабиринте. И нигде Дженсен не встречался с собственным отражением. Он не видел себя.

Остановившись перед одним из зеркал, он посмотрел в него, стараясь разглядеть нечто помимо мрака, но тело его и силуэт - серые и настолько нечеткие, что сливались с царящей вокруг мглой. А вместо лица натянута черная маска без привычных для него серых глаз. Начав срывать ее, Адам почувствовал, как ногти впились в кожу и по неразличимой, но вполне ощутимой шее заструилась теплая кровь и разлилась боль.

Проснувшись от собственного вскрика, Адам быстро поднялся с постели. Нащупав под головой подушку и что-то влажное на ней, мужчина включил светильник на прикроватной тумбе. Красные пятна.

Вспомнив сон, он вскочил с кровати и зашагал к ванной. В зеркале обнаружил на лице порезы - левая щека пострадала больше всего, кровь запеклась на бороде. Умывшись несколько раз, он обработал порезы и вернулся в спальню, приводя себя в порядок.

Кинув короткий взгляд на окно, Адам понял, что солнце еще даже не близко к горизонту. Спать не хотелось. Хотелось убежать и никогда не возвращаться. Хотелось перемен, в которых он не будет желать своей смерти. Быть нужным если не себе, то кому-то.

Тогда он взял телефон и написал Брайту: «Я берусь за расследование».

Шум прибоя ласкал уши. Тишина – все, что так влекло. «Хотя бы внешняя», - с упоением погрузился в волны мыслей он. «Опель» припаркован немного поодаль за его спиной. Сидя на берегу, он смотрел на океан и синюю даль над ним. Безжизненные звезды смутно горели над головой.
Внезапно перед глазами вспыхнуло воспоминание: Селена вместе с ним, так же сидевшая когда-то и наблюдавшая за природой. И боль с сожалением зажгли душу, закололи глаза. Адам сжал песок в кулак и бросил его. Тот рассыпался на ветру, и песчинки ветром принесло на одежду мужчины.

Явившись в участок к восьми утра и уже совсем не находя себе места, он отыскал Брайта и попросил предоставить всю полученную информацию и результаты экспертизы.

Ничего значимого обнаружить не удалось. Полицейские постарались восстановить всю цепочку событий и предоставили полную склейку записей с камер, на коих ничего подозрительного не зафиксировали. За исключением исчезновения людей и из ниоткуда появившихся останков.

В отчете с экспертизы выявили несколько фактов: сопоставить ДНК не получилось, следов насильственной смерти обнаружено не было и о внезапном появлении плюшевой игрушки так же не упомянули. «Сочли излишним и маловажным. Вполне может быть», - сказал Адам себе. Также ничего о предположениях и наличии доказательств символического убийства. В том помещении ровно ничего, что могло помочь расследованию.

И это значило, что все версии, ранее тщательно выстроенные Адамом, с треском провалились и были разрушены как обычный карточный домик. Одна за другой упала, и след уперся в тупик.

Сегодня Дженсен планировал устроить повторный допрос. Особенно ему хотелось переговорить с доктором Мэлроу, поведение которой вызывало в нем противоречивые чувства и, что самое главное, мысли. Взгляд и объяснение ситуации не звучали так, словно Айрис Мэлроу смотрела на все только с научной точки зрения.