POV Тэхён
Я рассматривал свои детские фотографии, вспоминая о ней — лучшей подруге, первой любви. Вспоминал, как мы сидели на полу её детской, с головой укрывшись одеялом, и произнесли слова обещаний больше похожие на свадебные клятвы. Сомнений не осталось, девушка с огненно-красными волосами — моя Нилли.

Чем больше я вспоминал, тем больше не мог понять, как она осталась жива. Её бабушка не могла солгать, да и болезнь Нилли была на последней стадии, а значит неизлечима. Просто мистика какая-то. Я не мог сидеть дома, хоть и сказал родителям, что неважно себя чувствую, чтобы не пойти в школу. Наскоро одевшись, я выскользнул на улицу.

Слишком много воспоминаний всплыло из памяти за последние сутки, и это пугало. Вспоминая свою жизнь после лечения в Германии, я понял, что был ходячим трупом, бездушной оболочкой. Друзей не было, девушки тоже. Словно робот выполнял одну программу: учёба — дом — сон — учёба. Я даже разучился улыбаться, а ведь моя улыбка всегда так радовала Нилли. «Тэ-Тэ — квадратная исцеляющая улыбка» — так она меня называла. Но, если Нилли не умерла от болезни, то что же с ней произошло?..

«Помоги ей», — всплыли в памяти слова бабушки Лиэль.

Я бродил по улицам, спрятав руки в карманы, пытался разобраться во всём, что произошло за эти дни. В трёх вещах я не сомневался, во-первых, Нилли — моя подруга детства, во-вторых, она каким-то образом воскресла из мёртвых, и в-третьих, она забыла меня и вряд ли вспомнит. Да уж, жизнь полна сюрпризов. Я уже не уверен, что люди сами творцы своей судьбы, если бы не та авария, я бы не встретил Нилли, не вспомнил её, и продолжал бы своё бездушное, бесцельное существование.

Погода сегодня не радовала. Небольшая изморось, дул пронизывающий ветер, который нещадно забирался под теплый свитер, словно пытался пробраться в мою грудь до самого сердца. С каждой минутой ветер усиливался, из-за чего стало труднее идти и даже дышать. Я не любил холод, ветер, изморось, мои вечно обветренные руки, а от сильного ветра и холода даже слезы текли. Хотя я мало чего любил, даже моя любовь к родителям была не такой как в детстве, больше благодарственная. Но, возможно, только эта любовь и заставляла меня просыпаться по утрам.

Я всё брёл вдоль по улице, погружённый в свои мысли, а ветер между тем продолжал усиливаться, и словно подгонял куда-то. Я шёл, вжав голову в плечи, пытаясь хоть как-то сохранить остатки тепла, отдавшись во власть разбушевавшейся стихии, пока не оказался возле того самого пешеходного перехода.

Остановился рядом с переходом, пытаясь противостоять ветру, который обдувал со всех сторон, словно избивая меня. Я взглянул на место аварии, и перед моими глазами возникли воспоминания событий того дня, словно просматривал его на видеопленке.

В тот день я возвращался со школы, как всегда безразличный ко всему, что происходит вокруг. Я начал переходить улицу, погрузившись в свои мысли. В тот момент я подумал, что раз я потерял вкус жизни, то не лучше бы мне вовсе — умереть. В этот момент послышался свист тормозов, и я почувствовал удар, а после пришли небывалая лёгкость и покой.

Я смотрел со стороны на картину той аварии, видел своё тело, лежащее на асфальте: растрёпанные волосы, многочисленные ушибы по всему телу и небольшая лужица крови у головы. Новый укол сердца заставил меня согнуться, медленно отступая.

«Этого не может быть?!» — я посмотрел на свои руки. На секунду мне показалось, что они стали прозрачными, как у призрака. — «Я что действительно умер? Эта девчонка, она не соврала? Как такое вообще возможно?!» — Эти вопросы вертелись у меня в голове. Осознание реальности окончательно меня добило.

Внезапно я почувствовал себя самым одиноким в этом мире. Ветер стих, но холод остался, леденящий душу холод пустоты. Осознание смерти не пугало, я заслужил её, в какой-то степени смерть принесла мне долгожданный покой, но откуда это тревожное чувство. Почему мне кажется, что я не могу покинуть этот мир, словно меня что-то держит?!

— Помоги ей, — снова возник рядом со мной дух бабушки Си Лиэль.

Ачжума* совсем не изменилась: ласковый нежный взгляд, тёплый голос.

— Тэхён, спаси нашу Нилли, — дух женщины коснулся моей руки.

Прикосновение словно лёд, только он не холодило кожу, а наоборот — по руке волнами разносилось тепло.

— Это она не даёт тебе уйти, это она держит тебя, — продолжила говорить женщина, — Тэхён, это убьёт её, — ачжума сделала небольшую паузу и едва слышно добавила: — снова.

Я посмотрел на рядом стоящий дух.

— Снова? — едва шевеля пересохшими губами, спросил я.

— Я не могла смириться со смертью моего нежного цветка лилии, но мне было ещё труднее, когда именно я должна была провести её душу на тот свет. Я не смогла этого сделать, и ушла вместо неё.

— И вы думаете, она может поступить также со мной?

— Тэхён, мне очень жаль, что с тобой случилось это, я видела, как тяжело тебе было после смерти моей девочки, но... — голос женщины дрожал, а в глазах застыли слезы.

— Я не дам ей это сделать. Я не дам Нилли умереть вместо меня.

Бабушка благодарно улыбнулась, слегка поклонилась мне, положив вторую руку чуть выше локтя, и сказала:

— Кумао*, и прости меня.

Я попытался накрыть руку ачжумы, чтобы успокоить, но в этот момент дух исчез. Боль в сердце прошла, мысли, наконец, утихли, теперь всё стало кристально ясным и понятным. Я сделал глубокий вдох, после чего шумно выдохнул, ещё раз бросив взгляд на дорогу. Мои глаза пробежались от места аварии дальше по пешеходному переходу, пока не встретились с глазами девушки с огненно-красными волосами, которая находилась по ту сторону дороги.
POV Тэхён, конец

Примечания:*Кумао (кор.) – спасибо
*Ачжума (кор.) – обращение к женщине после 35 лет.