Преступно яркий свет резал глаза. А кипельно-белый заставлял панику сплетаться с каким-то облегчением. В голове стоял гул, отчего Наруто поморщился и недовольно замычал. Язык прилип к нёбу и еле-еле шевелился. Тут же примчалась какая-то медсестра и, пощебетав что-то над ухом писклявым голосом, ускакала за доктором. Узумаки проводил её невидящим взглядом и со стоном выдохнул, закашлявшись. Руки и ноги немели. Грудную клетку простреливало ноющей болью. «Отлежал,» - недовольно сообразил блондин, пытаясь поднять руку.

Тут уж в палату влетел врач. Он что-то эмоционально втолковывал медсестре, поменял капельницу, проверил чакрой состояние и, выдав указания, ушёл. Девушка последовала за ним, перед этим так же прощупав тело Узумаки чакрой. На всякий случай. Наруто было как-то... до балды. Единственное, что его волновало на данный момент - как долго он пробыл в отключке. Вроде бы, нового персонала не было. А штат врачей у Хаширамы был небольшим. И то, под руководством самого Узумаки. Поэтому Наруто знал почти каждого не только в лицо. А тут... чепуха какая-то... Да и одежда странная... Шестерёнки в мозгу отчаянно работали, выдавливая крупицы информации. Однако стопорились через предложение. Тонкие брови сошлись на переносице. Лоб прорезали морщины от надоедливого шума в голове. Наруто повернул голову в сторону окна. Лёгкий тюль колыхал тёплый ветер. Узумаки передёрнуло. Опять тёплый ветер... как и... Он рвано выдохнул и стал вглядываться в окно. Пейзаж заставил задуматься. Что-то незначительное, но изменилось.
- Чёрт, - кашлянул блондин.
- А тебе не говорили, что использовать запрещённые техники - это плохо? - голос был настолько знакомым, но до того неузнаваемым, что Наруто вскинул голову и тут же застонал от боли, прострелившей позвоночник.
На подоконнике, придерживая книжку в оранжевой обложке, в своей излюбленной позе сидел Какаши. Он оторвал взгляд от страниц и посмотрел на ученика. Наруто вскрикнул и едва ли не свалился с койки. Увидеть наставника было... очень неожиданно, особенно, учитывая тот факт, что Хатаке, как такового, и в проекте быть ещё не должно! Или должно?..
- Сенсей! - вскрикнул Наруто хриплым голосом.
- Сенсей, что происх... кха-кха... - кашель сдавил лёгкие. Сердобольный наставник лениво оторвался от книжки, возвёл глаза к небу и, устало вздохнув, похлопал по спине идиота-ученика, который любит искать приключения на свою задницу. И ведь находит же!
- Наруто-кун, ты редкостный балбес, - упрекнул его Хатаке.
- Ч-чего?! Какаши-сенсей! Ай-я-я-я-яй! - затараторил Узумаки, перехватывая руку пепельноволосго, который оттягивал ухо блондина.
- За что?
- За проникновение в резиденцию Хокаге и кражу свитка с незаконченными и опасными техниками тебе, как минимум, будет выговор и штраф.
- Я ничего не делал, - пытаясь освободить своё красное ухо из хватки Хатаке, верещал Наруто, морщась от лёгкой боли.
- Рамен на уши не вешай, - загробным голосом протянул наставник, зловеще нависая над Узумаки.
- Тебя видели. У тебя изъяли свиток. И именно тебя откачивали от последствий техники Первого. Есть последнее пожелание? - он потянул за ухо сильнее.
- Ухо-ухо-ухо! - затараторил Наруто, едва ли не переходя на фальцет.
- Ты почти три недели провалялся в тяжёлом состоянии. Тебя еле-еле вытащили с того света, - Какаши отпустил-таки ученика и отошёл к окну, скрестив руки на груди, прикрыв глаз. - Ты едва коней не двинул, - выдохнул наставник. - Ты хотя бы внимательней читал бы, что ли, дилетант.
- А вы сами попробуйте разобрать эти каракули, - недовольно отозвался блондин, зло стреляя голубыми глазами, потирая пострадавшее ухо. - Курица и та лучше пишет.
- Оя-оя, это кто тут возмущается? - протянул пепельноволосый, лукаво сощурив глаз. - Не твой ли «отличный» почерк едва не поставил миссию под угрозу провала.
- Это было один раз! - взвился блондин.
- И написать на табличке кандзи с ошибкой не такая уж и угроза... Всего-то перекрасить...
- Ладно, - выдохнул Хатаке, запрыгивая на подоконник.
- Отдыхай. Через три дня к Хокаге. И не думай слинять из больницы, - наставник выскочил в окно, на прощание махнув рукой.
- Не очень-то и хотелось... - проворчал Узумаки, откидываясь на жёсткую больничную подушку. - Мда... Или у меня развивается шизофрения, или я идиот. Какой большой выбор-то... - устало выдохнул он, прикрывая глаза.
На тело тут же навалилась слабость. И шок от осознания того, что, скорее всего, у него был откат от последствий использования техники. Потрогав свои чуть-чуть отросшие волосы, которые светлым путанным гнездом едва-едва прикрывали шею наполовину, Наруто убедился в том, что всё, что произошло - буйная фантазия больного воображения. И от этого неприятное горькое чувство острым клубком сворачивалось внутри, царапая рёбра.
Это было... больно отчего-то. И странно...

***

- Ну что, усоротонкачи? - Саске тянул губы в ехидной усмешке, мол, он вышел победителем из их схватки, что, по сути, не состоялась ввиду недееспособности одного из противников.
- Заткнись, теме! - взвился блондин, сжимая кулаки. Тут же получая злобный взгляд, прожигающий спину. Наруто невольно передёрнул плечами и опасливо покосился на шипящую за его спиной Сакуру.
- На-ррру-то! - прорычала куноичи, изливаясь злобной аурой. Холодные мурашки тут же пробежались по спине джинчурики, и он тактично отступил, через силу растягивая губы в нервной улыбке.
- Да ладно тебе, Сакура-тян! Ай-яй-яй-яй-яй!
- Чем это вы тут занимаетесь? - наставник появился, как и всегда, неожиданно и очень поздно.
- Какаши-сенсей! Вы опять опоздали! - Сакура тут же переместила всё своё внимание на Хатаке, что с неким непониманием воззрился на то, как девчонка тянет сокомандника за ухо.
- Заканчивайте игры, - устало выдохнул Какаши, прикрыв глаз. Эта шебутная разношёрстная команда приносила одни только проблемы.
- А где Тадзуна-сан?
- М? Так он ещё не пришёл, - Учиха прислонился спиной к воротам деревни, сунув руки в карманы.
- Мы только вас с ним и ждём.
- Яре-яре... Что же, ждём заказчика и в путь.

***

Когда Саске умирал у Наруто на руках на том проклятом мосту - было больно.
Когда грудную клетку изнутри раздирал своими звериными когтями Девятихвостый - было больно.
Смотреть на то, как холодеет тело незнакомого тебе человека, но отчего-то настолько близкого... было больно.
Но понимать, что твой враг более человечный, чем твой товарищ... было слишком.
Дни пролетали с такой сумасшедшей скоростью, что рябило в глазах.
И даже то, что чёртов Учиха оказался всё-таки жив, не принесло должного облегчения.
Саске начинал смотреть на друга волком. И от этого почему-то было... больно.
Когда Орочимару вгрызся в шею Учихи на том трижды проклятом экзамене - было неприятно.
Когда волосы Сакуры разлетелись нежно-розовыми перьями по поляне - было до зуда раздражительно.
Когда друзья начали косо поглядывать на Узумаки из-за Девятихвостого... было уже больно.
Снова этот взгляд.
Снова страх остаться одному в этом чёртовом несправедливом мире. Как же всё это достало!
Когда Наруто впервые увидел Гаару - было жутко.
Когда на экзамене Песчаный едва не расплющил Рока Ли - было страшно.
Когда Наруто увидел глаза Гаары - стало больно...

После промежуточного этапа осталось немного людей - половина выбыла. И не все уцелели. Хоть живы остались - и то хорошо.
Однако дальше шла гонка на выживание. Нет ограничений. Нет наказания. Можно умереть...
Давался месяц на подготовку. Учиха слинял куда-то с Хатаке. Сакура же помчалась в больницу к Ли. А Наруто только и оставалось, что просить Жабьего отшельника о тренировках. И всё бы ничего, если бы внутри не пробудился Лис. Джирайя помог высвободить вторую чакру. Чакру Девятихвостого. А потом... скинул со скалы. При смертельной опасности, говорят, у человека возникает такое чувство... Его нельзя описать словами. Но оно есть. И в этот самый момент мы можем совершить невозможное. И Наруто совершил. И почему-то перед глазами, считай, почти перед самой смертью, появились не товарищи, не воображаемый образ матери или отца. А странный брюнет. Но больше всего в память врезались его глаза. Такие... знакомые. И в то же время чужие. Далёкие, забытые. И от этого грудь сдавило холодом, а утробный рык изнутри пробудил желание поскорее спастись в этом ущелье. Когда Гамабунда взмыл ввысь, а воздух ледяной волной ударил по лицу, виски прострелило острой болью. Всего на миг - на какую-то долю секунды! - Наруто показалось, что он упускает что-то важное. Когда же на - чёрт бы его побрал - последнем этапе экзамена появились преспешники Орочимару - было как-то неожиданно. Когда Наруто погнался за обезумевшим Гаарой - внутри клокотал страх. Когда пришлось высвобождать чакру Лиса и использовать его облик - было страшно. Что проиграет. Что не успеет. Пока Саске кривился от боли в проклятой метке. Пока Сакура хрипела под давлением песка Гаары. Когда Наруто узнал о смерти старика-Хокаге было... холодно. Не страшно, не больно, нет. Было чертовски холодно, будто кусок изнутри какой вырвали и проморозили всё тело. Когда Учиха покинул деревню... было пусто. Не больно. Так, раздражение на глупого теме. Не более. Когда Сакура размазывала сопли по лицу, умоляя вернуть ненаглядного Саске-куна в деревню - внутри жгло ярое желание доказать, что он ещё годен. Что вернёт, несмотря ни на что. Смотреть на то, как друзья в спасательном отряде отставали один за другим, отвлекая противника - было страшно. Они - дети. Куда им в драку с этими монстрами? Молить о жизни товарищей - было страшно. Наблюдать, как только-только оклемавшийся Ли пришёл на помощь... было жутко. Куда этот идиот в зелёных лосинах попёрся?! Да ещё и накидался саке! Но вот узнать, что твой друг - брат практически, что там... предатель. Это было уже... уже чересчур! Наруто скрипел зубами. Наруто сжимал кулаки, впиваясь чёрными когтями в кожу, пуская кровь. Надрывал горло в тщетных попытках доказать этому теме..! Позволял Лису манипулировать телом. Позволял ненависти кипеть в венах. Позволял затмить клокочущей ярости глаза... Когда рука Учихи пронзила плечо - было... нет, не больно. Больше было похоже, как пустота раздирает грудную клетку в клочья. Наравне с когтями Девятихвостого. Кровь капала в эту воду. В этом... месте... До зубовного скрежета отчего-то знакомом. Настолько, что выть хотелось. Что-то важное здесь произошло! Что-то... чего Наруто, увы, не помнил. Узумаки слышал. Не видел. Слышал, как плакал теме... А внутри всё сжималось от боли. Не в теле. От боли, что стальными прутьями ворочалась где-то глубоко внутри. Слышал, как тот шептал извинения. Как молил брата дождаться мести. А дождь омывал их, смывая свежую кровь и слёзы. Наруто не видел лица Учихи. Наруто не видел, как тот заносил над ним кунай. Он не видел, как обессиленно тот рухнул на колени перед ним. Не видел. Слышал... А потом Саске ушёл. Бросил лишь щемящий душу взгляд, так и сочащийся звериной тоской. И умчался вслед за желанием. За силой. За местью...

***

Хатаке пришёл за двумя учениками, всеми фибрами души надеясь, что оба хоть живы остались! Лелея мысль, что одному удастся образумить второго. Слишком уж он прикипел к своей разношёрстной седьмой команде.

Приходил за двумя. А возвращался с одним. Едва живым...

Под ногами шуршала листва. Спину оттягивала туша ученика. А перед глазами простирался серый мир. Свинцовые тучи. Блёклая тёмная зелень. Грязь где-то под ногами. И тонны слёз, что выплакивали небеса. А жилет джоунина вдруг сжала несмело ладонь проигравшего блондина. Джинчурики зарывался наставнику в плечо и бесшумно рыдал, кусая ткань. Выл в голос, сильно жмуря глаза. Вдруг под ногами что-то звякнуло. Хатаке поднял измазанный в грязи и листве колокольчик или бубенчик с обрывком гнилой ткани в колечке. Наруто вдруг вскинул голову, шипя от боли. Но не зажмурился и взгляд не отвёл. Бубенчик... как и в том сне! Вот только... Хатаке безмолвно отдал ученику старую безделушку в протянутую руку и продолжил путь. А блондин сжимал в слабых бледных пальцах чёртов бубенец. Позолоченный металл, казалось, вовсе не утратил своего блеска, прикрываясь комками грязи и прошлогодней листвой. Вот только... бубенчик треснул.

И от этого внутри что-то надломилось...

***

Цунаде хорошо постаралась. Да и чакра Девятихвостого неслабо так помогла. Все раны зажили, будто бы их и не было вообще. А вот внутри... казалось, всё изуродованно настолько, что... только на свалку такому хламу - восстановлению не подлежит. А ещё голова разрывалась от непонятных воспоминаний, от чего бросало то в жар, то в холод. Виски сдавливало тупой болью. А грудь всё так же драли шквалы эмоций. Наруто никогда сдержанностью не отличался. Как и холодностью в некоторых вопросах. Сразу в лоб. Что атаки, что высказывания. Поэтому бушующий шторм чувств был слишком... болезненным.
«Кто ты та­кой?»
«Узу­маки? Не ви­дел те­бя рань­ше. Ты зна­ешь, на чью тер­ри­торию за­шёл?»
«Чу­жакам на зем­ли на­шего кла­на вход за­казан. Ес­ли ты са­мо­убий­ца - ми­лос­ти про­шу!»
«А те­бе не го­вори­ли, что на­зывать своё имя чу­жаку - за­лог вер­ной смер­ти?»
«Мадара.»
«Ну, ты же пред­ста­вил­ся, вер­но? Вот и я пред­ста­вил­ся.»
«А кто ска­зал, что я прес­ле­дую те­бя?»
«Пос­лу­шай, для тво­ей же бе­зопас­ности луч­ше во­об­ще не вы­совы­вать­ся из до­ма. Жи­вёшь тут, вот и жи­ви спо­кой­но.»
«Ты бу­дешь но­сить этот бубенчик, а про ору­жие и во­лосы за­будешь.»
«А тво­его мне­ния кто-то спра­шивал?»
«Вя­ка­ешь ты, а я из­ла­гаю мыс­ли, что приш­ли в мою ве­лико­леп­ную го­лову.»
«Остыл?»
«Я же беспокоюсь...»
«Не хочу сосульку целовать!»
«Это просто криворукий идиот. Но он мне нравится.»
«Как же всё сложно, Наруто... Как же всё сложно...»
«Всё меняется, Наруто. Абсолютно всё...»
«Да люб­лю я те­бя, иди­оти­на!»
«Нет времени объяснять!»
«Наруто, Изуна... он...»
«Наруто, сделай хоть что-нибудь! Хоть что-нибудь!»
«Не смей... Не смей уходить! Не смей оставлять меня!»
«Никуда я от тебя не денусь. И даже докажу..
«Ну что, Хокаге-идиот-сама, разрешите отклянятся, меня ждёт моя верная супруга.»
«Клянусь твоим бубенчиком, что никаких глупостей не натворю. Доволен?»
«Да ничего... Просто... Я люблю тебя. Это мой подарок на твой День рождения.»
«Мне идти надо. Дела...»

А после этого какая-то мешанина из ледянящего холода и пустоты с просветами - крошечными искорками - тепла... Но вот его лицо. И глаза. Такие... такие... И тут в голове раздаётся оглушительный треск вместе с клокочущим рыком Лиса. А стена, через которую и просачивались воспоминания, рассыпалась яркими осколками. И Наруто вспомнил.

Он вспомнил всё...

To be continued...