Чужие, но такие знакомые узкие глаза внимательно наблюдают за ней, считывая каждое движение и шаг с непонятной, едва различимой тоской.

Этого Лалиса уже не замечает, обречённо, едва передвигая резко окаменевшие ноги по полу в сторону ложи Тэхёна, который взял с неё слово прийти к нему после своего номера, чтобы представить её новому бизнес партнёру. Джин с Джису уже там, Чон Чонгук обещался быть через полчаса, чтобы в деталях рассмотреть дуэтное выступление Розэ и Дженни. Сам же Хосок пристроился возле барной стойки, потягивая многоцветный коктейль с круглыми кусочками льда и внимательно наблюдая за своими подопечными и прочими посетителями популярного элитного заведения. Он показывает Лалисе большой палец, когда та проходит мимо, подавляя в себе желание кинуться в противоположную сторону к запасному выходу.

Это может быть просто глупое совпадение, обман зрения, да Манобан согласна на какое угодно объяснение, кроме того, что отчаянно пульсирует в голове.

Джису чуть привстаёт навстречу, улыбаясь изящно очерченными губами и махая ей рукой в чёрной кружевной перчатке. Тэхён поднимается со своего места, оправляя полы ярко-лазуревого пиджака и приобнимая Лалису свободной рукой. Его таинственный партнёр сидит в самой малоосвещённой части полукруглого кожаного дивана, практически полностью скрываясь в полутьме, оставляя видимыми лишь жилистые бледные ладони с выступившим синеватыми венами и серебряным перстнем с витиеватым плетением. Лалиса натягивает улыбку, поворачиваясь к Тэхёну и сильнее опираясь на его руку, ища у него единственную возможную поддержку.

— Познакомься, Шуга, Лалиса Манобан — моя невеста.

Тонкие пальцы, сложенные в замок на коленях, чуть вздрагивают, сжимаясь в кулак ещё сильнее. Лалиса, на мгновение забыв о так напрягшем её незнакомце, поражённо поднимает на него огромные карие глаза, Тэхён впервые называет её так, ведь предложение он её не делал. Однако, Ким чуть сильнее сжимает ладонь на её талии, словно говоря, что всё хорошо, что всё так, как надо, и Лалиса верит, широко улыбаясь. Джису умилённо смотрит на неё и накрывает своей рукой руку Джина на своём колене.

— Рад знакомству, Лалиса.

Он всё-таки выдвигается чуть вперёд со своего места, подставляя лицо яркому свету прожектора, а Лалиса едва не отступает назад, но оказывается заблокирована спиной Тэхёна. Лицом к лицу со своим прошлым. Это его руки, только исхудавшие ещё больше, это его глаза, отчего-то ставшими матовыми, это его лицо, его, теперь уже белые взлохмаченные, волосы, его кривая ухмылка на тонких губах. Перед ней сидит никакой не Шуга, как он представляется Тэхёну, а самый реальный Мин Юнги. Только из-за тихого шёпота на ухо, Лалиса вспоминает о правилах поведения.

— Взаимно, господин Шуга.

Он едва заметно кивает, опуская голову и подаваясь обратно вглубь дивана, покачивая в руке высокий бокал с фирменным коктейлем. Тэхён увлекает абсолютно не сопротивляющуюся Лалису следом за собой, усаживая между собой и «Шугой», и ей не остаётся ничего другого кроме того, как подавать отчаянные знаки Джису, которая видит всё это, но не может ничем помочь, полностью поглощённая общением с обходительным и ласковым Джином. Тэхён целует Манобан в щёку, не убирая руку с тонкой талии и попутно переговариваясь с мертвенно-спокойным партнёром. Он не замечает, поглощённый своей возлюбленной, пристального, даже жадного взгляда «Шуги» на лицо Лалисы Манобан.

Они расходятся через час, когда поглаживания Чонгука по голой коленке Дженни становится слишком откровенными, Джису сидит уже чуть ли не на руках у Джина, а количество пустых бокалов из-под коктейля заметно превышает площадь стеклянного столика в их ложе. «Шуга» прощается с ними чрезвычайно вежливо, но целуя руку только Лалисе Манобан, просто застывшей посреди зала каменной статуей. Тэхён, несмотря на количество выпитого, смотрит по-трезвому ясно и внимательно, но всё равно приглашает партнёра к ним на ужин.

Лалиса почему-то даже не удивляется, когда обнаруживает у себя в кармане бежевого пальто тёмную визитку с матовой поверхностью. На ней — приписка чёрной ручкой с временем, датой и местом.

«Шуга» знает, что она точно придёт.

Лалиса испуганно оглядывается по сторонам, стуча каблуками высоких ботфорт по влажному после дождя асфальту, усыпанному бликами от уже зажжённых фонарей. Она поплотнее укутывается полами своего пальто, поднимая воротник повыше и натягивая жёлтый вязаный шарф практически до самого кончика носа. Манобан сверяется с наручными часами, телефон у неё выключен и лежит в сумке, висящей на сгибе локтя. У Лалисы глухо бьётся сердце в груди, отсчитывая секунды до встречи. Она останавливается в самой середине пустынного сквера, над головой раскатисто гремит гром, отдаваясь глухим шумом в кронах деревьев и заставляя взвинченную до предела девушку волчком повернуться на месте. Чьи-то крепкие руки останавливают её и разворачивают к себе лицом.

- Здравствуй, Лалиса. Давно не виделись.

У Мин Юнги низкий сиплый голос, он прячет подбородок в широкий клетчатый шарф.

— Зачем ты позвал меня?

Лалиса уже не та напуганная девочка, живущая лишь надеждой на выздоровление своей матери и готовая на всё ради этого. У неё другая жизнь, другая любовь и шанс на нормальное будущее, заключённый в обручальном брильянтовом кольце на безымянной пальце. Юнги не составляет труда заметить слабый блеск дорогого камня в золотой оправе на чужой руке. Он усмехается, медленно усаживаясь на скамейку и похлопывая по соседнему рядом с собой месте.

- Хотел поговорить, вспомнить прошлое. Разве ты ожидала чего-то другого?

— У меня нет прошлого.

Юнги только отмахивается от неё, поднимая голову к пасмурному небу, затянутому тучами.

— Ты от души приложила охранника той статуэткой, у него было сотрясение мозга второй степени. Не думал, что у тебя хватит ума столь талантливо затеряться. Я даже думал, что ты мертва, слишком похожий труп нашли в местном морге.

Лалиса оглядывается на него из-под густой ровной чёлки, рассматривает профиль и тут же отворачивается, нервно прокручивая обручальное кольцо на пальце.

- Зачем ты всё это говоришь мне? Злишься на меня за то, что посмела сбежать? Я просто ушла, ведь мне не было смысла оставаться рядом с тобой, моя мать была мертва и деньги мне больше не были не нужны. Мне ничего не было нужно от тебя.

Лалиса выдаёт всё на одном дыхании, тараторит, хоть и пытается говорить спокойно, показывая своё полное безразличие. Её потряхивает. Юнги невольно тянется к её плечам, но тут же отдёргивает руки, поспешно убирая их в карманы и вновь надевая безучастно холодное выражение. Только пальцы всё равно предательски подрагивают.

— Я знаю, ты ненавидишь меня. Вполне естественно. Я ведь обманул тебя, но так было нужно, иначе ты бы ушла, никому ненужная ты бы погибла или закончила, как многие танцовщицы, твои бывшие коллеги. Это была не твоя судьба, Лалиса.