К сожалению, это не сон. Марьяна обнаружила себя на той же кровати, на которой была вчера. Всё действительно происходит с ней, это само по себе не закончится. Пока она, конечно, что-то для себя не поймёт. Увы, это понимание остаётся загадкой. Девчонка нехотя встала, поплелась в ванную, где для неё даже приготовлены новые принадлежности – Ангелина всё купила и привезла. И это даже странно, для Гели Марьяна была никем, но встретили её как гостью, для неё что-то специально организовали.

Теперь завтрак. С этим вопросом она подошла к Ангелине.

- Доброе, девочка. На завтрак могу что-нибудь заказать, это раньше надо было ко мне подходить или вчера озвучивать свои желания.

- Что-нибудь из правильного...

- Нет, Марьяна, неправильно. Я спросила у тебя, что конкретно ты хочешь на завтрак?

Подумала она про жирнющую яичницу с беконом, и чтобы потом вафлями закусить, и большой кружкой сладкого чая запить. Но сказала совсем другое:

- Мне подойдёт сэндвич со слабосолёной сёмгой и муссом из авокадо, с микрозеленью.

- Ладно. – Геля тут же взяла телефон в руки и открыла приложение для заказа еды с доставкой. – Кофе тебе так сварить или тоже заказать?

- Сварить, пожалуйста. – Как будто она здесь хозяйка, а не Ангелина.

- Есть вьетнамский, есть арабский, есть турецкий. Какой тебе?

- Какой вкуснее?

- Вау, да у тебя предпочтения есть, что ли? А то я уже думала поискать учебник, по которому тебя спроектировали. Чётче формулируй ТЗ, пожалуйста.

- Горький, с высокой степенью обжарки, без кислинки.

- Значит, арабский.

Марьяна получила на завтрак всё, что хотела. Успела даже подумать, что не такое уж и плохое у неё положение, как почувствовала приближение чего-то ужасного, непередаваемого. Повернулась в сторону входной двери и всё ждала, когда это что-то придёт. Но...

- Доброе утро, Марьяна! – Знакомый голос Вики прозвучал легко, даже с некоторой нежностью. – Я соскучилась! – И вышла эта девица... как прекрасная азиатка идеальной внешности с длинными светлыми волосами. Выпорхнула из гостиной и присела к ней за стол.

- Доброе утро.

- Я очень хотела с тобой погулять, ты замечательная подруга! – Улыбка Вики ещё и такая искренняя, светлая, голосок тонкий. – Мне нужно подобрать платье, ты поможешь?

- Обязательно помогу.

- А ты почему не улыбаешься? Ты же умеешь! Что с тобой не так? – Её эмоции действительно настоящие. Только в светящихся оранжевых глазах можно было с лёгкостью сосчитать опасность и даже азарт.

Марьяна натянула на лицо фирменную улыбку, как умела. Но одно дело – держать её при людях, другое – когда рядом с тобой присутствует чудище, вызывающее страх одним только приближением. Это самое чудище удовлетворилось улыбочкой, ускакало в комнату к Ангелине и щебетало там так, будто ничего странного не происходило. Выпросило оно карточку с деньгами, взяла сумочку и пошла к гардеробу выбирать себе кедики для выхода на улицу. Бедной Марьяне ничего не оставалось, кроме как подчиняться этой бешеной девахе, потому что при каждом мелком неповиновении её взгляд становился всё более тяжёлым и злым, это ничего хорошего не сулило.

Возможно, в других обстоятельствах Марьяна бы даже получила удовольствие от прогулки по Санкт-Петербургу, плюс шоппинг, новые магазины, новые коллекции. Но сейчас с ней за руку, как с лучшей подружкой, шла дикая смертоносная потусторонщина. На первый взгляд они и правда гуляли как две подруженьки, которые друг в друге души не чают. Пусть Марьяне не привыкать делать вид, но когда это происходило насильно... Она уставала в три раза сильнее. И при каждой попытке расслабиться и не подчиниться, Вика всё ближе и ближе подбиралась к её глазам. Вовсе не физически – азиатка смотрела в них жёстче и внимательнее, глубже забираясь в душу с каждым разом, отчего страх внутри девчонки только увеличивался.

Каждый новый магазин превращался в пытку. Вика часто мерила что попало, что никак не сочеталось, что сидело криво или не по размеру, но при этом она очень желала услышать только правильные слова. И Марьяна каждый раз при этом всём изображала удивление с восхищением:

- Как же оно прекрасно сидит на тебе, дорогая!

- Спасибо, солнце! – Только Вику это всё забавляло. Её эмоции всегда были настоящими.

- Не хочешь ли... - Её взгляд скользнул по сарафану в крапинку, который выбивался из общего стиля. – ... померить этот сарафан? – Кажется, у неё совсем скоро сдадут нервы.

- Конечно хочу, он такой классный! – Азиаточка схватила его и скрылась за дверью раздевалки. – Кстати, моя хорошая, не забывай улыбаться, я же вижу, что ты халтуришь!

Так что Марьяне нельзя было расслабиться ни на секунду. И даже если сама Вика пропадала из поля зрения, её голос звучал прямо в голове. Всегда под неусыпным контролем, всегда под напряжением. Нельзя было промахиваться, выдохнуть лишний раз. Это не на светском мероприятии присутствовать. Стоило титанических усилий сохранять даже спокойствие. А это всё... Этому не было конца. Время тянулось издевательски медленно.

Спустя несколько часов издевательств у Марьяны даже ноги заболели. Столько ходить на шпильках она не планировала, но куда ж она денется. Держать осанку надо, говорить спокойно и вежливо надо, везде ходить надо, одежду держать надо, столько всего надо, а зачем?! И в момент, когда подруженьки шли через дворы, где нет посторонних глаз, Марьяна не выдержала.

- Пожалуйста, хватит!

- Что хватит? – Добродушная улыбка не сходила с лица Вики. Как и тон не изменился на более мрачный.

- Заставлять меня улыбаться и...

- А я тебя не заставляла, почему ты так подумала? Может, я сделала что-то не то? Может, я тебя как-то... задела? – И такое искреннее удивление, что тут кто угодно бы усомнился в себе, может, и правда.

- Это ужасно, я больше...

- Что больше, ты устала ходить по магазинам вместе с лучшей подругой, которую ты так любишь всей душой?

- Я не могу столько, это невыносимо, прошу! – Во взгляде Марьяны действительно читалась мольба. Новое чувство открыто!

- Можешь. И. Будешь. – Глаза Вики зажглись оранжевым, а Марьяна уже без своей воли улыбнулась как надо.

- Спасибо, милая. – И проговорила это так, как того инфернальному чудищу и хотелось.

Внешне всё снова пришло в норму. Две замечательные подружки ходили по магазинам и радовались жизни. Точнее, Вика радовалась. А вот девчонка уже готова была с жизнью попрощаться, лишь бы избавиться от этого ужаснейшего чувства. Нет никаких сил улыбаться, нет ресурса для того, чтобы говорить фальшиво, но беда в том, что Марьяну никто не спрашивал. Теперь она делала это не по своей воле. Даже при мысли «я хочу в туалет, пожалуйста!» получала от себя же обратку «нет, дорогая, улыбайся, как ты это любишь и делаешь!». Правда, один раз Вика хотя бы в туалет её отпустила, и то под полным своим контролем. Ведь даже сидя на унитазе надо было соответствовать. И, естественно, выражать своё почтение.

К позднему вечеру Марьяна осталась совершенно без сил. У неё ужасно болели ноги – столько часов на шпильках, там живого места нет, всё натёрло и жгло, можно было заметить кровавые подтёки в районе пятки. Хотелось пить, есть, лечь. Умереть уже казалось не такой уж и плохой перспективой. Когда они доковыляли до дома, Марьяна продолжала фальшиво улыбаться и благодарить за прекрасный день. Не смогла переступить через порожек и рухнула на пол, не в силах больше пошевелиться. Вика бесцеремонно схватила её за длинные волосы и поволокла за собой в гостиную.

- Гелечка, дорогая, мы вернулись! – И при этом не прекратила держать девчонку за волосы. Даже если той очень больно буквально всё, даже мышцы лица уже еле-еле справлялись. – Смотри, сколько замечательных вещей мы купили! – Бросила небрежно бумажный пакет с какими-то шмотками.

- Господи, Вика! За что?! – Геля вышла из комнаты и чуть по стенке не сползла от ужаса.

- Что? Всё было так, как она любила! Правда ведь, солнышко моё? – Послышалось очень уставшее, но ещё пытающееся изображать счастье «конечно, чистая правда!».

- Она жива?!

- Да. – Отпустила волосы, голова ударилась об пол с глухим стуком. – Забирай её.

- Она же ребёнок, Вика, это слишком жестоко! – Геля опустилась на колени рядом с глубоко несчастной Марьяной.

- Да ладно, она же выжила. – Глаза чудовища потухли. – Теперь она твоя. Через пару дней мы снова увидимся.

На это лежащая на полу девчонка только издала сиплый звук абсолютного отчаяния.

И на этом Вика испарилась, как всегда обратилась в дымку и выскочила наружу – кормиться. Она очень много времени провела в человеческом облике, да ещё контролируя на полную эту вредную девчонку. И даже если та не умерла, шалость всё равно удалась.

Обессиленная Марьяна не могла пошевелиться, только бесшумно плакала. Обратила свой взгляд, полный надежды, на шокированную Ангелину и отключилась. Когда проснулась уже, видимо, в районе обеда, поняла, что у неё болит вообще всё. Улыбнуться невозможно, говорить трудно, на ноги встать – это что-то из невероятного. Похоже, что Геля позаботилась о ней максимально, насколько могла – в кровать уложила, раны на ногах обработала, кремом и обезболивающим мазала, даже переодела в пижаму. Волосы расчесала и в хвост собрала. Хоть физически Марьяне и было получше, но морально и эмоционально она до сих пор опустошена. Как будто всю её силу Вика высосала ещё на пару дней вперёд.

Еле-еле доковыляла до туалета. Какой уж тут вид, какая уж тут осанка, лишь бы лучше стало. Она в жизни никогда себя так не чувствовала. Родилась с золотой ложкой во рту, всё было так предсказуемо и понятно. Проблемы ничего не стоили, всё решалось, переживания... да какие, в жопу, переживания! После таких пыток всё, что было раньше, казалось сущими пустяками. Безупречная улыбка и спокойствие исчезли с лица – не до того. По правде говоря, от этого натурально тошнило.

С трудом девчонка дошла до кухни и опустилась на диван. И на её счастье в этот момент Ангелина проходила мимо.

- Привет. – Она присела рядом с ней и потрогала её лоб. – Температуры, вроде, нет. Как ты себя чувствуешь?

- Отвратительно. – В этом состоянии она плевала за всё, что раньше казалось ей важным.

- У тебя что-нибудь болит?

Она только кивнула. Проще было сказать, что не болело.

- Тогда я тебе сейчас достану обезбол и противовоспалительное. Всю ночь ты температурила и бредила.

- Зачем это всё...

- Сначала таблетки, а потом я тебе расскажу.

И правда, лучше сначала таблетки выпить, чтобы подействовали быстрее. Да и запивать её безалкогольным тёплым напитком, похожим на глинтвейн, было даже приятно. Как и, если честно, получать столько заботы от Гели.

- Знаешь, Марьяна, если Вика тебя не только принесла, но и оставила в живых, значит, она что-то очень хочет изменить.

- Что, например? Что в моей жизни такого, что можно изменить?

- Она заставила тебя улыбаться против твоей воли. Наверное, не просто так.

- И говорить то, что я не хотела, но пришлось...

- А до этого она оставила тебя без всего в чужом доме, где ты никому не нужна. – Геля налила ей ещё немного этой прекрасной жидкости.

- Получается... Вика хочет перекроить меня? Сломать и построить заново? Так?

- Наверное. Попробуй у неё спросить.

- Нет! – Она уже один раз попросила её прекратить, стало ещё хуже.

- Видимо, в своём мире ты должна была сделать что-то такое, что привело бы к какой-нибудь катастрофе. Или... я не знаю. У Вики свои предпочтения. – Геля выпила из бутылки. – То она в одной из вселенных уничтожила целый орден. То в другой слетала к девчонке в прошлое и сказала ей что-то важное...

- Неужели нельзя было просто слетать ко мне в прошлое и сказать что-то важное?

- Ну... - Девушка задумчиво взглянула на Марьяну. – Даже я тебе скажу, что этого было бы мало. Ты бы и слушать не стала.

- Угу.

- А ещё она... как бы тебе так объяснить... в общем, слетала ещё куда-то там, нашла некую тёмную сущность, пососалась с ней и вернула её домой. Дочь Судьбы, хули с неё взять.

- И чем таким я всё это заслужила... - Марьяна чувствовала себя очень несчастной. – Что я сделала не так?

- Ну правда, спроси у неё сама. Только вот без этого своего любимого тона, будто тебе все должны.

- Но её-то это никак не касается!

- Её – нет. А кого-то другого – наверняка. Ну правда, Марьян, с Викой можно найти общий язык. Я же нашла. Кстати, тебе завтрак приготовить? Что ты будешь?

Она немного подумала и поняла, что сейчас и правильное питание можно не соблюдать, нужно как-то восстановиться после произошедшего.

- Марьян, чего ты сама хочешь? Не как мама тебе говорила, а сама?

- Хочу яичницу с карамелизованным беконом и гренками. И американо без сахара, как обычно.