Марьяна проснулась одна, сегодня Аня с мамой ушли на работу. Зато ей оставили на завтрак оладушки и сгущёнку, на обед ту самую любимую Викину запеканку, а уже на ужин будет легендарный борщик со сметанкой. Это совсем не какие-нибудь каракатицы под трюфельным соусом с подачей на безразмерной тарелке, а удовольствие Марьяне доставляло даже больше. Каждую тарелочку домой покупали с любовью, с вниманием, кружки с сердечками брали потому, что они понравились всем. Даже папа, который на вахте сейчас деньги зарабатывал, с большим удовольствием пил из этих кружек, они для него стали одним из многих маленьких признаков любящей семьи.

Девчонка скучала по своему папе. Да, может, они не так часто виделись, может, он в основном находился под каблуком у мамы, но в нём осталась частичка обычного человека, а не главы семейства Алмазовых. Если бы папа вот так остался сам с собой, наверное, он бы тоже смог многое понять. А вот по матушке Марьяна уже не особо скучала. Из кумира она превратилась в строгую женщину-маркетолога, которая готова продать товар подороже. Даже если товаром будет собственная дочь. На контрасте с семьёй Ани это было особенно заметно. Может, в какой-то степени эта девочка выросла принцессой с подростковым поведением, ей за двадцать, а она до сих пор обитает наполовину в детстве. Ну а с другой-то стороны Марьяна выросла без детства. Если бы не провела два дня в компании Ани, может, больше бы детство своими руками и не потрогала никогда.

Нет никакой неловкости в скромной двухкомнатной квартире, не возникало чувства, что Марьяна тут чужая. Посторонние люди приняли её тепло сразу только потому, что Вика изначально представила её как ребёнка с травмой отвержения, который не видел адекватного детства. И кому нужна помощь. В своём мире, до вторжения Вики, она бы могла только надменно аккуратно посмеяться, уж ей-то помощь, ну да, конечно. Но сейчас стало очевидно, что она очень многое в жизни упустила. За деньги нельзя купить счастье само по себе. Сколько бы она ни окружала себя богатством и самообманом, это не делало её счастливой. Мамина домашняя пицца в субботу после прогулки запросто перебила с десяток светских вечеров с напыщенными индюками и «блядскими фифами», как называет таких людей Настя.

А ещё Марьяна поняла, что её собственная мать никогда не станет заботливой и хорошей. Это желание спихнуть дочь под богатого деда хоть и имело какие-то отдалённые признаки родительской любви... но всё сложнее было убедить себя в этом. Это мог быть какой угодно другой мужик, дед, парень... Парень! Артём Полянский – это как раз тот самый молодой парень, который имеет очень важных родственников, много денег и высоченный статус! Марьяна аж села на старенький серый диван в гостиной от осознания, что это вполне себе рабочий план. Матушка беспокоится о статусе и финансах – будут ей статус и финансы. Хочется сбагрить дочь – пусть это будет Артём. В которому, если честно, до сих пор есть чувства. Даже после всего пережитого.

Интересно, от чего уберегла её Вика? Может, именно от брака с дедом? Да, называть его мужем было бы отвратительно, каждый раз пришлось бы... а не пришлось бы. Это была прежняя Марьяна с вёдрами самообмана за плечами. Которая не умела чего-то по-настоящему хотеть. Сейчас, когда она очень многое увидела и ощутила на себе, когда осталась наедине со своим внутренним миром, когда увидела проявления настоящей любви и бескорыстной заботы, поняла, что и Артём действительно относится к ней по-особому. Да, может, у него и своих приколов достаточно, уж мог бы хоть раз на нормальное свидание пригласить, а не к друзьям, но можно же попросить его об этом. Открыть рот и сказать словами, чего она хочет. Это же несложно – подходишь к Артёму, говоришь «пойдём на свидание, я хочу в пиццерию», и всё. Он точно не будет против.

Ещё раз зачем-то посмотрела на ту самую фотографию, из-за которой поссорилась с парнем. Как будто нужно было ещё раз убедиться, что фотка действительно старая. Дата съёмки – шестнадцатый год, ну как можно было на это купиться. Даже качество снимка отвратительное, сделанное на чей-то сраный телефон. Не, ну парень-то тоже хорош, вот тогда с плюшевым зайцем мог бы по-другому рассказать как-то, подать иначе, а он в своей манере как всегда состроил из себя важного и загадочного. Его, похоже, тоже прямо говорить не научили. Да и в привычном обществе говорить напрямую не принято. Используем обтекаемые формулировки, улыбаемся, думаем гадости за спиной, а в лицо говорим комплименты. Это же всё равно накладывает отпечаток.

Вспомнилась Настя, которая вываливала всё проще некуда, а то и в лицо в прямом смысле. Хоть нос быстро прошёл, да и эта девушка била не со всей силы, а так, профилактически показала, что жизнь бывает и такой. Марьяне интересно было взглянуть на то, как бы повела себя Настя в типичном богатейском обществе, наверное, это было бы даже смешно. Ангелина бы влилась туда, но ей бы это не понравилось. Про Аню и говорить нечего – деревенский ребёнок бы даже фейс-контроль не прошёл. А уж Вика бы запросто мимикрировала под кого угодно.

Марьяну теперь сказками про бедную жизнь в нищете не напугать. Даже если придётся снимать квартиру и работать, то ничего страшного в этом нет – Настя и так живёт подобным образом. Жизнь Ани тоже в ад не превратилась, наоборот как-то получается. Матушкино враньё теперь ощущалось горьким привкусом на кончике языка. Да, семья Ани не живёт в роскоши, лишних денег не имеет, но никто тут не умирает с голоду и не ходит в обносках. Они бы не против больше зарабатывать, зато они счастливы в том, что имеют сейчас. Настя тоже грустной из-за своего положения не выглядит. Да, у неё есть свой богатый мужик, но она не сидит на его шее и не пользуется его финансами, предпочитая выруливать самостоятельно.

Смогла бы Марьяна принять это всё, если бы осталась в привычном мире? Да никогда в жизни. Увидела, что за пределами привычного мира ничего страшного нет... трель дверного звонка отвлекла её от рассуждений. Подошла к глазку и увидела там Вику в человеческом облике, её взгляд не выражал никакой опасности. Да и кто бы её остановил вообще. Тут хочешь – не хочешь, а дверь откроешь.

- Привет, Вика. – Немножко боязно Марьяне, конечно, но куда деваться.

- Привет. Да не волнуйся ты так, я пришла для того, чтобы увидеться с тобой и поесть запеканку.

- Да ладно, ты пришла специально за запеканкой? Ты же можешь всё, что угодно, но запеканка?

- Марьяна, вообще-то я тоже люблю жить и вкусно поесть. А эта запеканка сделана с любовью. В твоём привычном мире ты тоже могла всё, что угодно. Ничего тебе не напоминает?

- Ну да... - Трудно было с этим не согласиться. – Может... я не знаю, кофе?

- Мне нравится, как ты изменилась. И я хочу заодно рассказать тебе о своих планах, чтобы это не стало для тебя сюрпризом. Ты очень многое осознала, но одного осознания мало. – Вика сняла кроссовки, убрала их на полочку и прошла в ванную, чтобы помыть руки. – Даже если ты выйдешь за Артёма, а ты за него выйдешь, твои старые порядки никуда не денутся, как и твои привычки. Это не уходит за несколько дней.

- Угу. – Марьяна сама это понимала. – Знаешь, мне даже понравилось то, что было. Не всё, само собой, при натянутой улыбке рядом с тобой меня до сих пор в дрожь бросает. Да и тот день... это было жестоко!

- Да, было. – Вика прошла на кухню и начала хозяйничать как у себя дома. – Но тебе это было нужно. Зато смотри, как ты теперь рассуждаешь. Это гораздо лучше.

- Кстати... ты сказала, что я выйду за Артёма...

- Да, он сам тебе предложит, чтобы спасти тебя от брака с дедом.

- Ого! А сейчас и я бы согласилась на это уже сама. Свадьбу отменять уже нельзя... - Села напротив Вики на табуретку.

- Почему нельзя? Ну-ка давай, расскажи мне, почему нельзя?

- Так... и матушка уже готовится вовсю, и подвести других...

- Но тебе самой-то это не нужно. Почему нельзя?

- Да как я могу отказаться?! – Марьяна повысила голос.

- Как нехуй делать ты можешь отказаться, девочка. – Вика положила кусочек запеканки себе. – Тебе тоже положить?

- Нет, спасибо, я недавно позавтракала.

- Ну вот, можешь же отказаться.

- Так свадьба – это не запеканка!

- В твоём случае – практически да. Нет разницы, принцип один и тот же. Просто размер у них разный. Тебе накладывают, а ты жуёшь за обе щёки и нахваливаешь. Ну ладно, я не хочу отчитывать тебя за поведение. – Она поставила еду в микроволновку. – Потому что хочу помочь тебе.

Сейчас в слова Вики верилось, что она действительно хочет помочь. Ведь все перемены были к лучшему, сколько всего Марьяна узнала о жизни, сколько положительных моментов почувствовала. Как поняла новое для себя семейное тепло, ощутила нужность и собственную важность, причём, от тех людей, которых видела несколько дней от силы. От матушки ни разу не услышала, как она ей важна. Зато услышала от Настюхи.

- Так... значит, если я даже выйду за Артёма, то дальше случится что-то плохое?

- Я потом тебе расскажу. Всё сложнее. Ты для меня больше, чем просто девочка из другого мира, у этого есть... ещё кое-что. Но я хочу, чтобы твоя жизнь стала намного лучше. И не только я.

- Окей, Вика, если уж дочь Судьбы со мной так говорит, значит, причина действительно есть.

- Я собираюсь прийти в твой мир. Хочу присмотреть за тобой. Но не одна, а с моими любимыми девочками.

Марьяне это понравилось. Она в какой-то степени полюбила девчонок, узнала вместе с ними столько нового, хотелось потусоваться и ещё раз в клуб сходить, например. Или посидеть на кухне с разговорами. А тут такое!

- Блин, классно! – Она подпёрла подбородок руками. – Я бы вас на свадьбу пригласила.

- Я знаю. Просто... если оставить тебя одну, ты быстро вернёшься к тому, с чего начала. А мы этого допустить не можем. Даже мне одной сложно это провернуть. Всё ради тебя, дорогая. Ты действительно исключительна. И тебе даже не нужно это говорить самой себе. Сегодня ты проведёшь вечер с семьёй, а завтра мы хорошенько погуляем.

- Наверное, я многого не знаю, но... спасибо, Вика. Мне бывает грустно, я временами даже... плачу в подушку. Стыдно сознаваться в этом. – Она нервно хихикнула и заправила волосы за ухо. – Но я столько всего теперь понимаю. Не хочу быть просто куклой на продажу. Я хочу свой день рождения! – Слышно, как она злится и обижается на мать. – Я хочу справить его с близкими людьми! Я хочу, блять, свою жизнь!

- Какая ты молодец. – Вика нанизала небольшой кусочек запеканки на вилку. – Всё будет хорошо. Мы будем с тобой в трудные минуты. Я ещё никогда не была в чужом мире с кем-то. Или слишком долго. Но сейчас... - Она съела кусочек. – Я готова повеселиться, как никогда.

Удивительно, но как только Вика доела запеканку, она быстро обратилась в дымку и унеслась. Вот уж действительно необычно – инфернальное чудовище любит такие простые моменты в жизни. Марьяна только пожала плечами на это всё, помыла за Викой тарелку и вилку, уж не рассыплется от такого труда, ничего в этом страшного. Подумать только... она и правда выйдет за Артёма. Причём, кажется, в любом случае, была бы она в этом мире или нет. Это что же такое должно произойти... неужели дед крякнет и сам в гроб ляжет до женитьбы? Да не, это вряд ли. Скорее, просто что-то произойдёт само по себе. И почему-то Марьяне было сложно возвращаться. Да, она скучала, но... здесь её любили многие. Здесь знали, что ей нужно и почему. Когда тебе говорят прямо, что ты нужна, это великолепное чувство. С семьёй Ани тоже не хотелось расставаться. Приятно в подростковом возрасте чувствовать себя подростком, как и должно быть. В семнадцать лет выглядеть на двадцать с лишним и на столько же себя ощущать – это отвратительное дерьмо.

От этого всего Марьяне стало ещё грустнее. Третий день детства сегодня закончится. Интересно, можно ли скачать «Клуб романтики» на телефон в своём девятнадцатом году? Да и хотелось взять с собой пару фотографий хотя бы, сегодня сфоткаться вместе с Аней и её мамой, завтра – с девочками. Распечатать эти фотографии и повесить их в рамочке на стенку. Правда, где? У матушки слова лишнего уронить нельзя, ведь леди себя так не ведут. Леди ведут так, как она сказала, ну да, конечно. Может... если она выйдет за Артёма, у Марьяны же будет своя комната, то там можно. А что, своё пространство! Уж парень не должен быть против такого, он нездоровой тягой к прекрасной картинке не отличался.