Когда железная дверь за моей спиной герметично захлопнулась, пропищал автоматический затвор и щелкнули ручные металлические щеколды, головная боль прошла почти мгновенно. Ноги подкосились, я закрыла глаза и рухнула вниз, на холодный бетонный пол.

- Изабель! ­- голос Элис раздался совсем рядом. Она упала на колени передо мной, прижимая холодные ладони к моим щекам.

Мир вертелся за закрытыми веками, унося меня куда-то за грань сознания, но я смогла ухватиться за связующую с реальностью нить и открыть глаза.

- Господи, что случилось? - спросила Элис, в ответ я лишь откашлялась.

- Верто...лет.

- Нет, - я услышала шаги и подняла взгляд вверх: Хэл выглядел серьезным и слегка растерянным, - беспилотник.

- Но там же остался Ник!

- Пока беспилотник летает здесь, мы не можем выйти, слишком опасно.

- Он... он потерял сознание или... как будто просто уснул. Сказал, что это из-за лекарства.

Хэл пожал плечами и промолчал. Растерянность на его лице потемнела и застыла холодной маской.

Слишком холодной.

Мне было страшно видеть ее. Я перевела взгляд на Элис, но она повернулась и скрылась в темноте.

- Что это за место? - сухо выдавила я.

- Еще одна наша база.

- Кто разрешал приводить посторонних? - жуткий басовитый гром раздался позади меня. Я в ужасе подскочила на ноги и обернулась.

Теперь передо мной стоял огромный шкафоподобный мужчина в военной форме. Его мускулистые руки, висевшие по бокам туловища, сжимались в кулаки так сильно, что на них проступали вены.

- Кто разрешал пускать девчонку? - вновь гаркнул он, и я вжалась в стену позади Хэла.

- Она с нами, - спокойно ответил парень. Мужчину его ответ не удовлетворил.

- Она с нами, Теро, успокойся. Мэд. Изабель Мэд.

Мужчина подошел ко мне, остановившись в двадцати сантиметрах от моего лица, смотря мне прямо в глаза. Я бесшумно выдохнула и посмотрела на мужчину с тем же холодным интересом. В ответ он усмехнулся.

Я и подумать не могла, что люди умеют меняться так быстро. Губы мужчины с небольшими шрамами дрогнули и расплылись в настоящей добродушной улыбке. Теро протянул мне свою огромную ладонь, и я, едва придя в себя, пожала ее. Как это ни странно, но в ту секунду мужчина показался мне лучшим антидотом Бэру, и на душе стало спокойнее.

- Похожа ты на мать. Сильно похожа, - вздохнув, бросил он и обернулся к Хэлу.

- Вы приняли заказ?

Хэл кивнул.

- И какого черта вы до сих пор здесь?

- Беспилотник.

Глаза мужчины округлились.

- Какого х... - он покосился на меня. - Что ему, черт побери, нужно? Где ты оставил ваш автомобиль?

- Успокойся, Теро, далековато от фабрики.

Мужчину ответ не удовлетворил.

- Вообще-то не очень далеко, - из темноты появился Адам. - Здесь где-то рядом проезжает отряд Бэра. Они что-то ищут. Или кого-то, - он прищурился, посмотрев на Теро, а потом покосился на меня.

Сердце ухнуло к желудку.

- Эти правительственные куски дерьма в масках вечно что-то ищут, - махнул рукой мужчина.

Адам хмыкнул, но ничего не ответил. Я перевела взгляд на Хэла: он злобно перебирал желваками, будто перемалывая зубами ту злобу, что бушевала у него внутри.

Почему?

Мне было страшно.

Поймав мой взгляд на себе, Хэл оглянулся и его лицо мгновенно изменилось. На него вернулась растерянность и маленькая складка над переносицей.

- Адам, - из полутьмы огромного помещения вновь появилась Элис. Ее руки приобняли парня за плечи, - успокойся, прошу тебя.

- Я успокоюсь, когда мы перестанем бегать и люди перестанут умирать.

- Ты наивен, парень, - хмыкнул Теро, и я мысленно с ним согласилась.

Но в тот момент произошло что-то еще, хотя я не сразу это поняла.

Щелк.

Что-то в моей голове щелкнуло, и я вновь вернулась в абсурдную реальность. Мне не удалось сдвинуться с места, но щелчок в голове требовал вернуться назад и убедиться, что с Ником все в порядке. И он же требовал выяснить, что...

- Что это за место? ­- спросила я, переводя взгляд с Хэла на Теро, и избегая Адама.

- Раньше здесь делали нехилые бабки, малышка, - мужчина хмыкнул, - сейчас здесь спасают жизни в масштабах кварталов и небольших городов. Это подпольный цех по производству экспериментальной вакцины, но мы называем его Шлак.

- Почему? - удивилась я.

- Малышка, посмотри вокруг! Хендерсон помер не меньше десяти лет назад, и все, что от него осталось, ­- этот ржавый кусок собачьего дерьма. Фабрика, черт бы ее... В общем, Шлак - это вакцина, которая поможет тебе прожить один, два, три дня. Может, неделю, если ты сильно захочешь, а потом потребуется новая.

- Старая превращается в мусор, - встрял в рассказ Теро Хэл, - в Шлак. Для новых модификаций вируса она - ничто.

- Еще бы эти твари еще перестали похищать наших ученых... - пробурчал себе под нос мужчина, и мои глаза невольно округлились.

- Что?!

Адам усмехнулся, Хэл недовольно шикнул на Теро. Я не отводила взгляда от мужчины, чувствуя, как каша негодования закипает внутри и подкатывает к горлу.

- Тебе не сказали, малышка?

- Мне здесь вообще ничего не говорят, - голос наполнился неестественной свинцовой злобой. Она меня поражала и обездвиживала, но слова сами слетали с языка. Легко и непринужденно.

- Тогда я тебе сочувствую, малышка. Страшно жить в аду, переваливаясь из одного чертового котла в другой, и даже не подозревать об этом.

Я вздрогнула. Мурашки побежали по спине и создали неприятное ощущение на затылке, будто волосы встали дыбом или чья-то невидимая рука взъерошила их.

- Что случилось с учеными? И что мне не сказали на этот раз?

Теро хмыкнул, но уже спустя секунду его лицо преобразилось в холодную маску.

- Наши лучшие люди либо похищены, либо убиты.

- Кем похищены? Бэром? Но зачем их убивать?

Теро покачал головой.

- Нам пора уходить, - отрезал Хэл, опустив руку мне на плечо, я дернулась и смахнула ее.

- Кто похищает ученых?

Теро молчал. Хэл стучал по моему плечу, маня в сторону выхода.

- Хэл! - Еще более настойчивый толчок в сторону двери. - Кто похищает ученых?

Молчание.

- Что вам было нужно здесь?

Головная боль вернулась и уже пульсировала в висках.

- У вас есть новая вакцина? Или, может быть, что-то другое?

- Детка...

- Иззи...

- Изабель...

Белль.

Голоса смешались в моей голове, сжались в тонкую безмолвную ноту, замерли в предвкушении чего-то масштабного, зыбкого, горького на вкус и отдающего запахом железа. Боль остановилась на секунду. Веки сомкнулись. Фраза осталась невысказанной.

Раздался взрыв.

***

Окно открыто. За ним клубится густой туман.

Это все, что я вижу.

- Я думал, ты сильная, - раздается позади меня, и я оборачиваюсь.

Александр смотрит на меня немигающим взглядом, плотно стискивает зубы так, что губы превращаются в тонкую линию. Это злость. Неприкрытая, чистая ярость.

Я боюсь.

Его голубые глаза становятся полностью черными. Я пячусь до упора, до тех пор, пока не натыкаюсь на распахнутое окно. Клубы густого тумана обдают теплом спину. Это похоже на пар от кипящей в кастрюле воды.

- Я думал, ты сильная, ­- снова говорит Александр, но уже не своим голосом. Он начинает смеяться.

Нет.

(Нетнетнетнет).

Я вспоминаю этот голос. Голос Бэра.

Нечто (или Ничто), бывшее некогда Александром Скай начинает идти на меня. Я слышу его тяжелое дыхание.

Я забираюсь с ногами на подоконник, прижимая колени к груди. Оборачиваюсь, бросая мимолетный взгляд на туманную пропасть и замираю в нерешительности.

Внезапно Алекс хватает ближайший стул, и со всей демонической силой бросает его в стену, в десяти сантиметрах от моей головы. Я зажмуриваюсь. Стул разлетается в щепки.

­- Я думал, ты сильная.

И тогда я понимаю, что выход лишь один. Протягиваю руку, и ладонь теряется в плотном горячем тумане. Свешиваю ноги из окна, оказываясь на самом краю.

­- Я думал, ты...

Я не слышу окончание этой фразы. Я падаю вниз.

Но ведь падение - это тоже в своем роде полет?

***

- Иззи, слышишь меня? - кажется, я что-то слышала, - Иззи, надо вставать, детка.

Я с трудом разлепила веки, и мир поплыл перед глазами неуклюжими мазками. Надо мной нависало лицо.

Вроде бы знакомое, вроде бы, вроде бы...

Хэла. Черные пятна сажи на щеках и дорожки запекшейся крови у правого виска, на лбу, у рта.

Что случилось?

Я не могла встать. В ушах мерзко звенело.

- Давай же, детка, ­- Хэл едва ворочал языком, но я вообще не могла ничего сказать.

С моих губ сорвался хрипящий стон. Тело было ватным.

- Черт, ладно, - шепнул Хэл, и я смутно почувствовала его руки на своей спине. Так, будто бы на мне была надета теплая куртка и с десяток свитеров: тело онемело полностью.

Я закрыла глаза и взмыла вверх. С губ снова сорвался стон, скорее от неожиданности, чем от боли. Я чувствовала, как неуверенно шагал Хэл, как тряслись его руки, черные от грязи и запекшейся крови, ослабшие от страха, и мои легкие были забиты пылью. В них будто бы зияла дыра, и как бы глубоко я не вдыхала, не могла надышаться. Не могла ухватить в угарном газе хоть каплю кислорода, отчего сильно кружилась голова.

Мир мерцал перед глазами. Серые, серые, серые бетонные блоки и куски арматуры, красные, красные, красные огоньки искр на деревянных балках. Черные, черные, черные от сажи лица знакомых и незнакомых людей. И режущий глаза белый свет.

Оттуда, куда выходили облака дыма, и где я смогла наконец отдышаться. Оттуда, где солнце впервые за несколько дней выглянуло из-за туч, чтобы я щурилась от боли и чувствовала слезы на веках.

Я не хотела.

Никто не хотел.

- Сюда, Хэл!

- Держись, детка.

- Иззи...

­- Изабель...

Белль.

Все по старой схеме, но во второй раз мне удалось ухватиться за реальность и даже чуть повернуть голову вправо, наткнувшись взглядом на знакомые растерянные, грязные, изнуренные лица.

Среди них затерялся Ник Роджерс. Живой, невредимый и пострадавший меньше всех. С моей души упал камень.

Мое тело коснулось сиденья автомобиля. По затекшим конечностям побежали колючие мурашки, шею свело. Я уже не могла держать голову прямо. Сил хватало, только чтобы дышать.

- Хэл! Хэл, ты в порядке?

- Да... да. Что с ней?

Я открыла глаза и увидела перед собой лицо Элис. Ее щеки и лоб были заляпаны сажей, и полоска крови рассекала бровь, но она улыбалась. Как и всегда. Мне стало чуть легче.

- Иззи, ты с нами? - прежний щебечущий голос был приправлен хрипотцой.

Я чуть повела головой вниз. По спине пробежала орда мурашек, и кошмарная боль ударила в затылок. Я запрокинула назад голову, с губ сорвался натужный стон. Эта секундная режущая боль была намного сильнее всех тех мигреней, что преследовали меня раньше. Она как будто наносила свой последний и самый сильный удар.

- Что? Что такое? - щебетала Элис, - где болит?

- Голо...ва...

Руки девушки коснулись моей шеи, чуть повернув голову влево. Я взвизгнула от боли.

- Боже.

- Что там? ­- спросил Хэл.

- Я не знаю, но ей очень больно.

Элис убрала руку, и я повернула голову так, что боль стала почти незаметной.

- Где именно тебе больно?

- У основания головы, чуть выше, к затылку, - ответила я на одном дыхании.

- Хорошо. Хэл, есть фонарик?

- На телефоне.

- Подойди с этой стороны, будешь светить. Иззи, попробуй повернуться на бок.

Я задержала дыхание, сжав зубы.

- А нам разве... не нужно уезжать? - спросила я, приняв нужное положение.

- Беспилотник самоуничтожился, оттого и получился взрыв, - ответил Хэл. - Нам нужно уезжать, но потерпим.

- Иззи, поверни голову еще чуть-чуть.

Ноющая боль в неудобном положении усилилась.

- Видно... что-нибудь?..

- Я не уверена, но кажется, это...

- Элис, это похоже на шрам, - сказал Хэл.

Мои глаза округлились от страха.

- Иззи, это относительно свежий шов. Может, около двух недель. Тебя оперировали?

Я была уверена в своей ответе, но уже боялась правды.

­- Нет.

- Может, ты была без сознания?

- Я была без сознания, когда вы меня вытащили из Уикенберга.

- Тогда я не...

- Когда тебя вытащили? - спросил Хэл, и в его голосе явно проглядывал свинцовый страх. - Случайно, не две недели назад?

Я закрыла глаза. Дыхание перехватило.

- Я не понимаю, - сказала Элис.

- Я понимаю, - голос Хэла наполнился ледяной грубостью. Фонарик позади меня погас. - F378-B. Чип. Я служил в разведке, и мы вживляли такие.

На несколько минут зависло напряженное молчание. Недоуменные взгляды были прикованы ко мне, и каждый из них усиливался стократно страхом и отчаянием. Никто не знал, что делать, вернее, это понимал каждый, но не мог заставить себя пойти на этот шаг.

- Элис, нам нужно поговорить, - сказал Хэл. Дверцы автомобиля захлопнулись, и я осталась одна. В страхе. В боли. В отчаянии.

Мне удалось поменять положение, прильнув к окну, за которым собрались Хэл, Элис, Адам и Ник, о чем-то неохотно переговариваясь. С каждым словом их лица становились все бледнее.

Что это может значить?
Убьют, запрут, выгонят?

Любой из вариантов, возникавших в моей голове, мог быть верным и вполне логичным выводом. Но сухие слезы обиды и страха душили, перекрывая доступ кислорода, и вот я уже словила себя на том, что надрывно икаю от истерики без слез, потому что обещала себе не плакать.

Но я не смогла сдержать обещание не бояться.

"Я думал, ты сильная", - сказал Алекс из сна, и я замерла.

Холодные пальцы прильнули к окну автомобиля, и я, как могла, повернула голову. Там, в стороне фабрики, сгрудились люди в рабочей форме. Они тоже были грязные от пыли и еле ковыляли после ударной волны, но о чем-то ожесточенно спорили. И среди них был некий бывалый военный Теро, который хоть и был угрюмо жесткий внешне, но сильно понравился мне веутренне. В его взгляде была та самая искра, с которой в мире до Краха престарелый дедушка смотрел на годовалую внучку. Искра заботы. Преданности.

Вот, что заставляло плакать меня там, в машине. С вражеским жучком в голове и жуткой болью. С мыслью о безвыходном предательстве и страхом непонимания в глазах людей, ставших родными. Я думала об этом, и хотела выбежать из этой машины. Броситься под пули, танки, бомбы. Броситься, как бы сказав, что "пожалуйста, простите меня. Я - это та самая я, какой и была всегда. Я не предавала. Лишь хотела помочь".

И это было больно. Это было по-настоящему больно.

Дверца автомобиля у водителтского сидения распахнулась. Хэл опустился за руль, рядом с ним села Элис, Ник - на сиденья посередине. Никто из них не захотел встречаться со мной взглядом, лишь Роджерс с нотой понимания повернул голову назад, приоткрыл рот, но потом передумал.

Я понимала его. Понимала их всех.

- Адам останется здесь и свяжется со Жрецами, - сухо сказал Хэл. Мои руки дрожали от холода и страха, но лоб покрылся испариной. Это было ужасно. - Нам придется найти инструменты и вытащить из тебя эту хрень. Это огромный риск, но иначе нам бы пришлось просто оставить тебя здесь. Ты это понимаешь?

Я не поднимала головы. Мир вокруг шатался и кружился, переваливаясь с одного бока на другой. Сердце билось на пределе.

- Понимаю.

- Я... мы не можем этого сделать.

Больше никто не сказал ни слова. Автомобиль выехал на дорогу, а я по-прежнему старательно сдерживала слезы, стискивая зубы до боли.