16

Вера и Максим сидели у него, разбирая записи в тетрадях, найденных на складе. Вчера было не до этого, потому что стоило туда попасть, как дверь закрылась. К счастью, в том проклятом месте начала ловить связь и пока Даша петляла до школы, они успели перерыть все полки и отыскать главное. Кроме своих фамилий нашли много знакомых, о которых раньше не догадывались. Но чужие жизни их больше не волновали.

- Что пишут? – спросил Максим, развалившись на диване. – Если не хочешь рассказывать, хотя бы прочитай.

Но Вера и читать не хотела. Привыкла держать все в тайне и не разбрасываться информацией о себе, зная, как легко можно этим воспользоваться. Даже с Максимом не секретничала. И хоть общее дело сблизило их, доверять она так и не научилась.

В свое время они ходили в одну школу, в один класс, но не замечали друг друга. Максим считал себя царем этого мира и старался проживать каждый день на полную катушку, в то время как Вера проводила школьные годы за учебниками, избегая лишнего внимания. Пыталась быть незаметной, дабы не привлекать трудности, что появятся, если о себе напомнить. Увы, именно трудности, обрушившиеся в последние годы, сделали ее как никогда сильной и смелой. Она успела разочароваться в людях, да и в жизни в целом, потеряла самое дорогое, что у нее было и это не предел. Лишившись смысла, себя больше не жаль.

- Ты не поймешь, - Вера листала тетрадь, на которой маркером была написана ее фамилия. – Я могу тебе сама объяснить. Короче говоря, у меня температура ниже, чем у простых смертных. Если верить записям, то за счет этого более крепкий иммунитет и долгая молодость. Вероятно, они нацелились на криогенную заморозку, но начать решили с обычного понижения температуры. Сохранюсь как продукты в морозилке.

Максиму это ничего не дало, и он взял тетрадь, чтобы самому во всем разобраться. Но ни информации о побочных эффектах, ни о влиянии на продолжительность жизни, там не было. Вместо этого сотни формул, составы препаратов, подробная информация о состоянии здоровья подопытной, отчет о температуре и давлении, и ничего из того, что их так волновало.

- Ну да, бред какой-то, - согласился он. – В тетрадях, что школьники принесли, намного больше информации.

- Которая нам никак не поможет. Сами себя вылечить мы не сможем, остается ждать.

- Мне надоело ждать, - Максим швырнул тетрадь на столик и поднялся. – Хочу действовать.

- Вообще-то у нас приказ, - напомнила Вера. – Не трогаем никого из людей Менгеле и сидим тихо.

«Менгеле» называли человека, который считался основным в проведении экспериментов над людьми. Кто скрывается под этим прозвищем – неизвестно, просто в какой-то момент он начал ассоциироваться с тем самым Менгеле и называться также.

Работая второй месяц с людьми, замешанными в этой деятельности, Вера и Максим все чаще задавались вопросом: а не знаком ли им этот человек? Может, это директор Виктор Григорьевич, который пользовался авторитетом не только в стенах школы, но и за её пределами; либо же завуч Наталья Петровна, что одним взглядом способна добиться всего, чего захочет. Это мог быть любой из их коллег, но проверить они не могли. Скрытые камеры и прослушки в кабинете директора, функционирующие месяц назад, не дали результатов, кроме того факта, что эти люди своего босса тоже называют «Менгеле», а не по имени. Такая осторожность все только усугубила.

- Почему ты в это ввязался? – неожиданно спросила Вера.

За месяцы в одном деле они ни разу не заговорили на личные темы, молча выполняли свою работу и не отвлекались. В школе - простая человеческая жизнь, а дальше выполнение сотни указаний, которые должны приблизить к цели.

Только сейчас Вера решилась задать вопрос, на который Максим с удовольствием ответил.

- Год назад на нас с Оксаной повесили дело о распространении наркотиков, - он с трудом сдержал смех: слишком большой контраст между рассказчиком и человеком в истории, хотя времени прошло совсем немного. – Вины нашей нет, просто подстава. Но наказание пришлось бы понести настоящее, если бы не появился Крот и не отмазал нас. Понятия не имею, откуда у него связи в ментовке, да и не важно - главное, что выпустили. Взамен Крот попросил о помощи, и когда я согласился, то посвятил в курс дела. У него была разработана гениальная стратегия, но все полетело к чертям, когда мы узнали, что полиция куплена. На тот момент у нас было достаточно компромата на банду Менгеле, это должно было вылиться в сеть, но их хакеры блокировали все. Тогда-то их люди поняли, что за ними началась охота. И после того как я узнал, что до сих пор являюсь частью этого эксперимента, то начал всерьез копать под них. Потом Крот познакомил нас, и мы устроились работать в школу исключительно из любви к детям.

Последнее предложение, сказанное с сарказмом, вызвало у Веры улыбку. Она никогда не хотела работать в школе, даже в мыслях не было, но пришлось - и не из-за детей, а ради слежки за шестерками Менгеле. Все шло довольно-таки удачно, и будет до тех пор, пока эти люди не знают, с кем работают.

- А на тебя Крот как вышел? – спросил Максим. - Мне казалось, это не женское дело. На кухне от вас больше пользы.

- Когда-то я тоже так считала, - приуныла Вера, опустив глаза на серый ковер. – Потом Крот рассказал мне правду. В самое подходящее для меня время.

Максим не понимал, о чем речь, но был уверен, что спроси он прямо, Вера промолчит. Многое скрывала, говорила заученными фразами, которые навевали все больше интереса.

Их разговор прервал телефонный звонок.

Вера вскочила с дивана и взяла трубку. Во время беседы наматывала круги по комнате и кивала - ей слова не давали сказать, а может, просто не требовали. Определенно что-то случилось, и Максим чувствовал это.

- Кирилл пропал, - выдала Вера, отключив телефон. – Больше двух недель на связь не выходит. Крот думал, что он залег на дно, а теперь уверен, что его раскрыли.

- Хреново дело, - Максим потер пальцами виски. – Если это так, через него выйдут на всех нас. Найти его надо, пока не поздно.

17

Прохладным субботним вечером четверо ребят встретились за пределами школы, уж не терпелось им обсудить последние новости. Не пришла только Даша. После вчерашней выходки ее перестали выпускать из дома, даже ключи отобрали. Но причину отсутствия она назвала другую – простудилась.

Местом встречи они выбрали беседку во дворе Никиты, куда он часто сбегал покурить. В теплое время года это выглядело более красочно: все обвито лозами винограда, сладкий запах и приятный шелест листьев. Осенью беседка хороша тем, что защищает от ветра.

- Есть идеи, почему дверь на склад закрывается? – Женя накинул капюшон куртки и уселся на лавку. – Я бы подумал, что она автоматическая, как в супермаркетах, но там какой-то странный механизм.

Им уже дошла информация от учителей, что чудесным образом дверь закрывается сама, при чем в самое неподходящее время, отлавливая нежеланных гостей. Это не давало покоя.

- Может ее специально закрывают? – предложила Лиза. – Они могут контролировать наше с тобой местоположение, и, наверное, в курсе, что вы там были. Тогда закрытая дверь многое объясняет.

- Может, там камеры? – буркнул Никита, слабо участвуя в разговоре.

Поглощенный своими мыслями, он оперся подбородком о кулак и уставился в окошко беседки. Заметил Данила, что уже сидел не рядом с ними, а на качели с сигаретой в зубах.

- Будь там камеры, Оксана ни за что вас не отпустила бы, - ответила Лиза, сжавшись от холода. - Если об этом кто-то узнает, ее могут просто убрать.

- Наверное, поэтому она уволилась, - впервые отозвался Данил.

Такой новостью он привлек внимание каждого, хотя до этого они, казалось, успели забыть о его существовании.

- Она же не сбежала, а просто уволилась, - бросил ему Ник. – Это еще ничего не значит.

- Это для тебя ничего не значит, а для нее это значило многое! – встрял Данил со своей двусмысленностью.

- Что? – Никита выскочил в окно беседки и уставился на друга, который своим пристальным взглядом вынуждал осознать реальный смысл сказанного. – Тебя это точно не касается!

- Тебя теперь тоже, - Данил выплюнул сигарету и поднялся с качелей. Подошел впритык и прошептал: - Обвиняешь ее во всех грехах, но сам, сука, все испортил. Потом ныть ко мне прибежишь, а будет поздно. Мудак ты, Ник, это пиздец.

Никита отскочил.

- Кто ты такой, чтобы меня судить?! – закричал он. - Ни хрена не знаешь, но советуешь, как мне жить! Да ты со своей жизнью разобраться не можешь, тогда какого черта ты лезешь в наши отношения?

Эти обвинения для Данила хуже, чем оскорбления Назара. Тот хотя бы по делу говорил, а Ник, зная, чем задеть, специально провоцировал. Противоречивая ситуация. В том то и дело: Данил никогда не вмешивался в их отношения, играл роль купидона каждый раз, когда они с Дашей ссорились и ни разу дурного слова не сказал, каким бы дерьмовым не было поведение Никиты. И что он получил в итоге?

- Ах, это я лезу? Я? Да, конечно! Только и делаю, что пытаюсь вас поссорить, своей-то жизни нет! Смотреть на вас, голубков, не могу, противно, - выпалил на одном дыхании. - Самому не смешно?! Хотя, мне плевать, что ты скажешь. Просто не приближайся к ней. Понял? Видел бы ты ее глаза вчера, тогда бы точно понял.

Никита молчал дольше положенного, и когда убедился, что сказано все, ответил сам:

- Иди ты к черту, Дан, - кинул он и вернулся к остальным.

На его агрессивное молчание первым отреагировал Женя.

- Вы чего?

- Это мы с моим лучшим другом так общаемся, - Данил зашел в беседку.

Лиза увидела в этой ссоре возможность одному из них оторваться на невиновном, выставив под предлогом последние события. Хотелось просто исчезнуть, лишь бы не чувствовать себя такой виноватой.

- У меня отца посадили, - неожиданно признался Никита. - Я две недели понять не мог, где он шляется, а сегодня мать узнала, что он тупо сидит. У нее и так сердце слабое, а после таких новостей... короче, она в больнице в критическом состоянии. Не знаю, что мне теперь делать.

Ребята переглянулись, явно не ожидая такого заявления. Для сломленного человека Никита держался довольно неплохо.

- Чувак, главное, что он жив, - заверил его Данил. – Его выпустят, как выпустили моего. Только я уверен, твой ни в чем не виноват. И с мамой все будет норм.

Никита поднял голову.

- Да, главное, что жив...

- А он точно сидит? – уточнил Женя. – Может кто-то пошутил неудачно? Какая вообще статья? Хотя, о чем это я... У нас виновных не сажают, наверное, его подставили.

- Дело говоришь, - задумчиво кивал Данил. – В этом замешаны одни и те же люди и цели у них общие. Стоит раскрыть одно дело, как прояснятся остальные.

- Как ты собираешься это делать? – хмыкнула Лиза.

- Воспользуюсь твоим интеллектом, - он наклонился к ней и переключился на шепот: - Ты у нас такая умная, точно знаешь, как добиться цели. На все ради этого пойдешь.

Лиза растерялась. Натянула рукава куртки на ладони и забегала глазами. Когда взглянула на Данила, заметила, что о ней уже забыли. Никто не обратил внимания на эту странную реплику. Ей оставалось только делать вид, что ничего не происходит.

- Мы, наверное, пойдем, - решил Женя, вздрогнув от холода.

За время их беседы заметно потемнело, ветер усилился, а домашний уют стал самым желанным. Брат и сестра поспешили домой, тем более идти им дольше всех. Минут десять, но померзнуть придется.

- Давно пора, - вырвалось у Данила.

Он кивнул им на прощание и уловил невербальное общение Никиты и Лизы. С помощью мизинца и большого пальца она изобразила трубку телефона и прижала до уха, а он сдержанно улыбнулся и опустил глаза.

- Что это было? – Данил поднес два пальца ко рту, изображая подступающую рвоту.

- С одноклассницей хотел поговорить. Что-то не так?

- Да, не так! – вскочил он. – Что это вчера такое на хрен было? Господе, сколько экстази надо сожрать, чтобы на Лизу встал?

- Боже, Дан, хватит, - закатил глаза Никита.

- Я только начал. Это из-за мести, да? – выпалил Данил, не желая знать ответ. – Не было у Дашки с Жекой ничего, тебя развели как лоха. Твоя новая подружка сказки сочиняет, а ты всему веришь. И мне ее тут даже упрекнуть не в чем, во всем виноват ты.

- Ты хочешь меня добить?

- У тебя это получается и без моей помощи. Вот тебе когда-нибудь говорили, что ты мудак?

- Ты мне это каждый раз говоришь.

- Тогда сегодня напоминать не стану, сам знаешь.

Никита машинально кивнул. Понимал ведь, что в состоянии алкогольного опьянения с трудом себя контролирует, не говоря уже про наркотики, но все равно попробовал. За что и поплатился. И самое ужасное, что с Лизой ему было намного проще: там не надо контролировать каждый шаг, каждое сказанное слово. Ведь чужой человек не принесет столько боли, как это делает родной...

- Я был не в себе, - неохотно объяснял он. - Перебрал с теми таблетками, не понимал ни хрена. Мозги включились только когда Даша в ванную зашла и все увидела. Помню ее глаза в тот момент и, черт, клянусь, я в ту же секунду себя возненавидел. Мигом протрезвел, забыл за ту Лизу, побежал ее искать. Стыдно теперь. Что бы ты делал на моем месте?

- Радует, что я не на твоем месте. Никогда не был и не буду.