Леся

Домой я возвращаюсь с настроением на уровне плинтуса. Поднимаюсь на пятый этаж нашей сталинки, едва волочу ноги. На душе тошно, что хочется прям здесь усесться на ступеньки и себя пожалеть. А все еще влажная блузка на мне лишь добавляет дрянных ощущений от этого дня.

Во мне бурлят обида, злость и полное непонимание, что во мне не так?

Неужели, чтобы не быть стремной, нужно стать чьей-то копией? Ну, например, той же Майер.

Я всегда знала, что далека от журнальных идеалов. Огромные, широко посаженные глаза, никаких сексуальных скул, кукольных ресниц и брендовых шмоток.

Я одеваюсь, как мне удобно и на что хватает денег. Не гонюсь за популярностью. Да, я самая обычная, но, оказывается, правильно это называется «быть стремной».

Понуро доползаю до своей двери и лезу в сумку за ключами.

— Леська, здорОво! — за моей спиной раздаётся радостный оклик.

Вздрагиваю, едва не выронив ключи из рук.

— Черт, Богдан! Напугал, блин! — недовольно бормочу и оборачиваюсь на знакомый голос.

В распахнутых дверях напротив в смешных ярких шортах и клетчатой рубашке меня уже поджидает мой сосед по лестничной клетке. Его русые завитушки, как всегда, забавно торчат на голове во все стороны кудрявой шапкой.

— Сорян, думал, ты слышала, как я замком клацаю, — Богдан виновато улыбается. — А ты чего такая загруженная? Как все прошло вчера?

— Никак,— вздохнув, отвечаю Богдану очень кратко. Что-то говорить о вчерашнем совсем не хочется. — Я отказалась от этой затеи.

Бо удивлённо ведёт бровями. Он-то и подбил меня на идею с тем дурацким приложением. Скачал, зарегистрировал и убедил, что ни одна живая душа не узнаёт моего имени. И у меня не было причин ему не доверять. Богдан ведь не только мой друг детства, но ещё и заочник нашего универа на факультете «информационных технологий и программирования». И сам весьма активно пользуется «zacheta.net», когда начинается сессия.

Только вот я сама все и испортила...

— А чего так? — Богдан опирается плечом о дверной косяк, явно собираясь послушать о моих вчерашних приключениях. — Все-таки боишься, что он... — понизив голос, Бо указывает подбородком на дверь моей квартиры, —... узнаёт?

— И это тоже, — я вздыхаю ещё тоскливее, чем несколько мгновений назад. — Так что может это и к лучшему, что ничего не вышло.

— Да все бы вышло. Надо просто быть чуть понаглее, — уверенно заявляет Бо, а я закатываю глаза.

Вселенная что? Решила за сегодня доконать меня, разом надоумив всех указать мне на мои недостатки? Фыркнув, разворачиваюсь к своей двери и вставляю ключ в замок.

— На чай не зайдёшь? — Интересуется Бо, все ещё стоя у меня за спиной.

— У меня нет столько наглости, чтобы хомячить чужие печенюшки, — иронично бросаю ему через плечо.

Богдан обиженно хмурится, а я, показав язык, скрываюсь за дверью своей квартиры.

Но стоит только шагнуть на порог, как мне в нос бьет запах чего-то пригорелого. Блин! Дедушка опять решил кашеварить сам.

— Дед! — кричу на весь дом.

— Я здесь, Лесь! — бодро доносится из кухни.

Скинула сумку на пол,стянула с себя кроссовки и потопала туда.

— Дед, ну зачем? Я бы сама все приготовила! — возмущаюсь, едва ступив на крошечную кухню.

— Ужинать будешь? — а дедушка словно и не слышит моих причитаний.

В домашней старой футболке и растянутых трениках, он колдует с половником над кастрюлей на плите. А вот запах чего-то паленого аж жжет нос. Прохожусь беглым взглядом по пространству кухни и со стоном плюхаюсь на стул. Да уж... Мне теперь мыть это все часа три... не меньше!

И я пытаюсь не злиться на такую дедушкину инициативность. Ведь кроме него у меня никого нет. Отец сбежал почти сразу после моего рождения и больше на горизонте не появлялся. Все, что от него мне досталось - это его птичья фамилия. И после развода с моим отцом, я и мама переехали к ее родителям. Так мы и жили в этой просторной, но очень скромной трехкомнатной сталинке: мама, я, мелкая непоседа, бабуля и дед.

Пока не случилось непоправимое. Моя мама, по образованию геолог, погибла из-за несчастного случая в одной из своих экспедиций. И с тех пор моим воспитанием занимались бабушка и дедушка. Но несколько лет назад не стало и моей любимой бабули. Теперь есть только я и дед.

— Дедуль, мы же с тобой договаривались. Готовлю только я, — с укором качаю головой, а потом, вздохнув, перевожу взгляд на седовласую макушку деда.

— Чего ты там бормочешь, Лесь? — он наконец-таки оборачивается. Широко улыбнувшись, откладывает половник и вытирает ладони о цветастый передник. — Как день прошёл?

— Ты вот тему не переводи, — скрещиваю на груди руки и строго смотрю на дедушку. — Хозяйка на кухне я.

— Ой, ну все, хозяйка! Знаю, как вы с Зоськой хозяйничаете, когда меня дома нет, — отмахивается он. — Едите одну заварную лапшу и шоколад.

И из-под стола, как в подтверждении его слов, слышится уверенное: «мяу».

— А ты куда-то собрался? — удивленно округляю глаза.

— Вот вчера пригласили на конференцию, — гордо объявляет дедушка. — Завтра лечу...

— Нет. Все, — строго отчеканиваю я. — Без пререканий, но завтра ты не летишь ни на какую конференцию.

— Это ещё почему?

— Тебе что врач сказал? Снизить нагрузку, меньше работать...

— Ишь, командирша! Вот прям так возьму и послушаю. Леся, билеты у меня на руках и меня там ждут с докладом. Я еду. Меня пригласили выступить платно. Так что это не обсуждается.

— А может хватит все тянуть одному? — я позволяю себе немного повысить голос. — Я ведь могу попробовать устроиться официанткой куда-нибудь на вечерние смены и...

— И думать об этом не смей! — дедушкины глаза гневно смотрят на меня из-под седой линии бровей. — Твоя задача - только учеба!

— Но дед!

— Олеся! — его кулак слегка постукивает по столешнице, давая понять, что разговор закончен.

Собственно, как и всегда, когда заходит речь о том, что все наши финансовые тяготы, мы бы могли делить уже и на двоих. Мы же семья...

Но я опять замолкаю. Правда, состроив весьма недовольное лицо. Дедушка все равно сделает, как хочется ему.

Несколько секунд мы все ещё буравим друг друга взглядами.

— Давай лучше иди мой руки, переодевайся и помоги накрыть на стол к ужину, — дедушка смягчается первым.

Послушно кивнув от безысходности, я поднимаюсь со стула и плетусь в ванную.

***

За домашними заботами и ужином я даже забываю о том, как дерьмово прошёл мой сегодняшний день.

Пока об этом не напоминает мне «дзынь», упавшей на смартфон смски.

Отрываюсь от конспекта по философии и бросаю взгляд на экран телефона.

Аноним777: «Синичкина, буду ждать тебя через час на том же месте, что и вчера. Я реально удваиваю сумму»

Глазею на текст сообщения и офигеваю. И что мне ему ответить?

Аноним1301: «Нет»

Аноним777: «Утраиваю сумму»

Мне остаётся лишь закатить глаза и окончательно убедиться, что Ольховский вообще не понимает слово «нет».

А если так? Ставлю буквы на клавиатуре телефона заглавными...

Аноним1301: «НЕТ!»

Аноним777: «Синичкина, хватит харчами перебирать. На эти деньги можно норм в салон красоты сходить или шмоток накупить»

И меня начинает уже трясти от злости. Как же это успело достать! Намеков о моем внешнем виде становится как-то чересчур много на одну меня. Хочется просунуть руки в экран и прямо через него отвесить Ольховскому парочку смачных подзатыльников.

Это.

Уже.

Ни в какие.

Ворота.

Этот хамоватый экземпляр с Y-хромосомой совсем не видит края беспардонности?

Аноним1301: «Потрать лучше свои богатства на запас пасты гои»

Аноним777: «Че? Эт че такое? Зачем?»

И я с ехидной улыбкой печатают ответ: «Солдатскую бляху на ремне полировать. Тебе точно пригодится»

Отправляю сообщение и вся моя интуиция уверенно подсказывает мне, что кого-то сейчас по ту сторону экрана конкретно взорвало, потому что Аноним777 печатает... печатает... печатает...

Но ответ его прочитать не успеваю.

— Леся, можно тебя на минутку? — доносится голос дедушки из его кабинета.

Сунув телефон в карман домашних спортивных штанов, иду на зов.

— Звал? — с улыбкой заглядываю в дедушкин кабинет.

Одна мысль что где-то в этой Вселенной бесится Ольховский - уже повод для радости.

— Лесюнь, а ты случайно здесь ничего не трогала? — задумчиво интересуется дед. Не поднимая головы в мою сторону, он перебирает стопку папок на своём столе.

И улыбка разом слетает у меня с губ.

— Нет, — я нервно прочищаю горло. — А что?

— Да ничего... Просто все мои материалы обычно лежат по алфавиту, а тут... кавардак какой-то, — дедушка непонимающе смотрит сначала на одну папку в руке, а потом на другую.

А я чувствую, как неприятно холодеют кончики моих пальцев.

— Не знаю. Может Зоська прыгнула и скинула случайно? — Мой язык деревенеет с каждой секундой.

— Скинула, а потом обратно на стол сложила? — дедушка, наконец, поднимает на меня растерянный взгляд, а мои щеки тут же противно краснеют. Но дед неожиданно радостно отмахивается. — А! Вспомнил! Это я же собирался все материалы переподписать, достал, а потом забыл. Эх, старость... Можешь идти, Лесь, я дальше разберусь.

— Угу, — произношу я через сквозь плотно сомкнутые губы.

Ватными руками закрываю дверь и выдыхаю, чувствуя, как в моем кармане штанов буквально разрывается телефон от пришедших на него сообщений.