Справа тянулся ажурный металлический забор, украшенный серебристым снегом, слева — дорога, которую для масштабов мегаполиса можно было считать узенькой и совсем не оживлённой. Между ними был проложен каменный тротуар, очищенный автоматическими машинками, чьими трудами даже самые отдаленные улочки города оставались практически сухими, а на лужайках, как правило, теснились высокие сугробы.

Как раз по этому тротуару в зимних сапожках и в бордовом пуховике шагала Каллисто Волс, спрятав замерзшие руки в карманах. Рядом с ней шёл Дилан Шейн со своей привычной ослепляющей улыбкой, вид которой обезоруживал и вынуждал улыбаться в ответ. Каллисто видела и знала, что он собирался завести разговор на какую-то конкретную, важную тему и сначала смиренно выжидала, наслаждаясь первой за длительное время прогулкой вне корпорации, но, в конце концов, не выдержала и остановилась, серьезно взглянув на Дилана из-под накрашенных чёрной тушью ресниц.

— Ты можешь мне сказать.

Они отлично друг друга понимали, и оттого Дилан совсем не удивился, что Каллисто легко смогла распознать его намерения. Он сам не был в состоянии объяснить, почему мялся как младшеклассник, ведь его мысли и слова почти наверняка обретут полную взаимность. Нужно только их произнести, ни больше ни меньше.

— Спасибо за разрешение. — Дилан саркастично ухмыльнулся и выдохнул белое облачко пара, шаркнув подошвой ботинка по каменной дорожке. — Просто я раздумывал, стоит ли вообще об этом говорить. По твоим глазам все и так очевидно.

— И что же тебе очевидно? — иронично спросила Каллисто и сощурила веки. Уголок ее губ игриво приподнялся.

Дилан отвёл взгляд, пожал плечами и сухо ответил:

— Что ты меня не любишь.

В свою очередь, Каллисто стала взором изучать дорожку, ничуть не меняясь в лице. Она все с той же легкой ухмылкой проговорила:

— Ты спас мне жизнь. У меня никогда не было, да и не будет человека ближе тебя. И это все при том, что ты сам тоже меня не любишь. Ясно одно: какие-то чувства нас все-таки точно связывают. Наверное, это нечто посложнее, чем любовь девушки и парня.

— Чувства?.. — Дилан задумался. — Это да. Слушай, мы с тобой часто говорим о еде. Может, это чувство голода нас связывает?

Каллисто негромко засмеялась и пошла дальше, на ходу поправляя тонкую вязаную шапочку на своей голове.

— Думаешь, я забыла о твоём обещании угостить меня сладостями?

— Даже это вспомнила, обалдеть! Женская дотошность впечатляет. Но всему своё время, а пока у нас есть маленькое дельце.

Дорожка уводила вправо, в небольшой сквер, а проездная часть тянулась дальше. Каллисто оглянулась на тихо следующий за ними тёмный автомобиль и с негодованием высказала своё мнение:

— И все-таки они напрягают даже меня. Быть вечно под присмотром — ужасно.

— Так было всегда, — пожал плечами Дилан. — Я и не знаю, каково это, не быть под присмотром.

После сквера они вышли прямиком на кладбище, где в определенном месте уже столпились некоторые люди.

Идея с похоронами Реймонда Шоу принадлежала Дейтону Рукеру, хотя Дилан был убежден, что это уже излишняя трата времени, которую виновник «торжества» навряд ли бы оценил по достоинству.

Если бы Реймонду сказали, что его после смерти закроют в дорогущем гробу и поставят изысканную могильную плиту с какой-нибудь пафосной эпитафией, то он бы точно презрительно фыркнул и покрутил пальцем у виска. Правда, до пафосной эпитафии дело так и не дошло, потому что найти что-то применимое к Реймонду Шоу оказалось сложно, а точнее — невозможно. Неудивительно. Если книга прочитана, но не понята, верного описания к ней не придумать.

Несмотря на легкий абсурд сей процессии, Дилан оказался не против того, чтобы Реймонда похоронили рядом с Брендоном Рами. И пусть они даже не знали о существовании друг друга, пусть теперь это выглядело бессмысленно и немного вычурно, все, кто оказался посвящен в тайну ужасного эксперимента, сочли такой вариант логичным и правильным.

У совсем свежей могилы, очерченной металлической оградой, скорбно стояла Тея Рочви. Невидящим взором она смотрела куда-то прямо перед собой, то и дело закусывая нижнюю губу. Чуть поодаль, попрятав руки в карманах курток, расположились Най Эвон и Дейтон, изменившийся почти до неузнаваемости. Он сбрил свою густую бороду и снял «пиратскую» повязку, так как больше в ней необходимости не было. Потерянный глаз теперь заменял протез, ничуть не отличающийся от настоящего. Современные технологии уже давно позволяли вернуть даже зрение, но Дейтон все медлил, не спешил восстанавливать свою внешность, придерживаясь мнения, что с повязкой его образ выглядел куда опаснее и представительнее для бандитского общества. Сейчас необходимость в этом пропала, вот он и решился на кардинальную смену стиля.

Каллисто было странно видеть эту парочку здесь, в реальности, а Ная Эвона она встречала лишь единожды, но уже знала, что он приходился Дилану хорошим другом. Каллисто молча кивнула Дейтону и направилась к Тее Рочви, которая, вероятно, не обрадовалась бы встрече. Остановившись позади темноволосой девушки, Каллисто отлично понимала, что Тея предпочла бы увидеть на ее месте Реймонда.

Почему-то Каллисто чувствовала свою вину, хотя по словам Дилана, решение было принято Реймондом самолично, а если он к чему-то пришел, то хоть голову расшиби — его упорство уже ничем не сломить. Да, Каллисто не делала выбор, от неё ничего не зависело, однако ей было безгранично тяжело принять смерть своего бесстрашного напарника, без чьей помощи она бы определённо сейчас здесь не стояла.

Смотреть на его могилу оказалось неожиданно сложно и убийственно грустно, она окончательно тушила безумные надежды на то, что все это — неправда, печальный сон, который закончится, стоит открыть глаза. Каллисто и помыслить не могла, насколько тяжело было Тее. Она ведь так любила Реймонда...

Дилан на могилу и не взглянул, он подошёл к полностью изменившему вид Дейтону и доктору Эвону, чей облик, к счастью, оставался прежним.

— Дейтон, ну, ты даёшь! — весело воскликнул Дилан, опустив приветствия. — Помолодел на лет двадцать, не меньше!

— Дейтона больше нет, — тоскливо ответил мужчина. — Для всех он умер в этой вашей игре, а я возвращаюсь к старому-доброму Демиану Роквеллу.

— Не стоит огорчаться, — улыбнулся Дилан. — Уверен, Демиан тоже классный чувак. Хотя у меня все-таки остался один вопрос к Дейтону, если ты не против.

— Что за вопрос?

— В игре ты яростно грозился убить Реймонда, но, когда действительно мог это сделать, почему-то передумал. Твои действия показались мне... ну, знаешь, нелогичными.

Дейтон (или все-таки Демиан?) вздохнул и насупился, с прищуром посмотрев на Шейна младшего.

— Вот обязательно тебе спрашивать было?

Доктор Эвон сложил руки на груди и подал согласный голос:

— Мне тоже интересно послушать.

— Да чтоб вас, — проворчал Дейтон и принялся за объяснения: — Вначале всей этой заварушки я как-то замотался и потому очень сглупил. Совсем забыл, что Реймонду эвтаназия до лампочки — слишком все реально там было, вот и вылетело из головы. Я пытался злиться на него, думал, так мне будет проще, однако... По-настоящему ненавидеть у меня получалось только себя, ведь это я приговорил ни в чем неповинное дитя к жизни в ужасном месте с отвратной чернью. — Дейтон покачал головой и мрачно улыбнулся. — Все закончилось, но сколько бы времени не прошло, я всегда буду чувствовать за это вину.

— Закончилось, ага, — задиристо повторил Дилан. — Только я поверить не могу, что ты собирался все закончить, принудив Эвона взяться за оружие.

— Господи, — раздраженно протянул Най, — я думал, мы закрыли эту тему.

— Я не с тобой говорю.

Проблемы здесь Дейтон не видел, потому не до конца понимал, почему Дилан отчитал его и при этом все равно выглядел весьма недовольным. Убийство во благо — это вообще не убийство. Такой у Дейтона сформировался догмат, но спорить он не стал, предполагая, что Дилан, быть может, в своём роде прав, продемонстрировав Рукеру какую-то новую грань заботы о друге.

Дейтон развёл руки и спокойно проговорил:

— Во-первых, я не принуждал. Во-вторых, на тот момент других вариантов я не видел. Да и Стивен, по правде говоря, очень меня удивил. Не ожидал, что он найдёт в себе смелость проигнорировать приказ главы корпорации, чья физиономия, кстати говоря, стоит у меня попрёк горла, как сраная кость. Ладно я, но за то, что он втянул Тею, причём зная о ее беременности, не оставило во мне никаких сомнений. Представься возможность, и я бы точно голыми руками задушил этого выродка.

— Разве он знал? — удивился Дилан, хотя непонятно, чему. Ласс Шейн всегда был на шаг впереди.

— Конечно. Ей даже безвредные для плода препараты назначили по прямому распоряжению Ласса Шейна. Вот и пойми его теперь. О таком он, значит, позаботился, а потом все равно подверг ее смертельной опасности и отправил в игру. Ну а ты, Дилан, все правильно сделал. Хотя мне остаётся только гадать, как ты сдержался и окончательно не прихлопнул своего папашку. Молодец, вовремя остановился. Убийство отца разрушило бы тебе жизнь.

— Я что, по-твоему, совсем идиот? — хохотнул Дилан. — Ну а ты ничего бы ему не сделал, можешь не заливать тут. Как бы тебя не бомбило, ты меняешь имя и уезжаешь отсюда именно для того, чтобы защитить статус Ласса Шейна. Мне известно, что твоя шайка и ты сам попали в игру благодаря каким-то бравым ребятам из правительства, которые стали слишком глубоко копать. Это лучшее, что отец смог придумать, чтобы себя прикрыть.

Дейтон вздохнул и возвёл утомленный взгляд к небу, язвительно сказав:

— Я в своё время много длинных языков подрезал, чтобы не болтали много. Так может, тебе тоже надо?

— Меня совершенно не волнует, какие ты там подрезал языки, — отмахнулся Дилан. — Больше интересует, где моя награда за старания и страдания? Хочу, чтобы ты подарил мне самолёт.

— Ты прикалываешься? — вмешался Най Эвон, усмехаясь такой нелепице. — Зачем тебе самолёт?

— Ты прав, награда нужна, — совершенно серьезно сказал Дейтон. — Ливаю я перечислил кругленькую сумму в качестве благодарности, ну а тебе, если хочешь, будет самолёт.

— Это бред, — настойчиво произнёс Эвон. — Ты правда собрался покупать Дилану самолёт? Он же ему вообще не сдался, не слушай этого придурка!

— Зависть тебе не идёт, Най, — напыщенным тоном сказал Дилан. — Просто смирись, что у меня будет самолёт, а у тебя нет.

— Но ты же сам можешь купить его...

Нахмурившись, Дилан с претензией посмотрел на доктора Эвона и оживлённо возмутился:

— Слушай, не обламывай кайф. Я хочу получить самолёт в подарок! Может, мечта у меня такая, а ты только все портишь.

Эвону уже надоело выяснять, когда Дилан шутил, а когда нет, поэтому решил больше в это дело не вмешиваться.

— Нам пора, — вдруг сказал Дейтон и окликнул Тею, которая о чем-то говорила с Каллисто.

Они обе выглядели расстроенными, но потом на лице Теи появилась слабая улыбка, и девушка, в последний раз окинув едва ли не слезливым взглядом могилу, направилась к Дейтону.

— Уже придумали имя для ребенка? — спросил Дилан, когда Тея подошла. — Слышал, это мальчик. Так уж и быть, можете назвать его в мою честь.

— Даже не мечтай, — флегматично отозвался Дейтон и обратился к Тее: — Идём, машина уже ждёт.

— До встречи, Дилан, — попрощалась девушка, искренне улыбаясь. — И спасибо.

Каллисто помахала рукой, а Най Эвон, хоть и собирался отправиться с ними, чтобы проводить в аэропорт, задержался и задал вопрос Дилану:

— Твои планы на завтра, случаем, не поменялись? А то у меня так много работы скопилось...

— Планы вообще-то нашими были, насколько я помню. — Дилан показательно надулся. — Нужно переселить Икс-Ролди в более подходящее место, а испытательная база «Нервуса» — идеальный вариант с почти безграничным простором. Кроме меня этим никто заниматься не будет, поэтому без твоей помощи я не справлюсь.

— Хоть бы уже признал, что тебе просто будет скучно, — сердито пробормотал Най, развернулся и пошел догонять Дейтона, негромко добавив: — Ладно, съезжу с тобой.

Дилан довольно усмехнулся и сложил ладони рупором, крикнув Дейтону напоследок:

— Буду ждать свой самолёт!

Оборачиваться Рукер не стал. Он поднял руку и показал большой палец.

Неужели Дилан действительно получит свой долгожданный самолёт? Что ж, в принципе, это было вполне возможно, потому теперь ему оставалось терпеливо ждать. Когда к Дилану приблизилась Каллисто, он с крайним любопытством спросил:

— Ну, и что тебе сказала Тея?

Недоуменно приподняв бровь, Каллисто взглянула на Дилана, не ожидая услышать от него подобное. С чего бы его вообще это волновало?

— Она... — Каллисто постаралась выбрать верную и короткую формулировку. — Она сказала, что ей стыдно за свой эгоизм. А ещё, что нужно порадоваться за Реймонда. Он обрёл покой, которого у него никогда не было.

— Понятно. — Дилан засунул озябшие руки в карманы чёрного шерстяного пальто, осмотрев огорченную Каллисто. Глаза у неё были на мокром месте, а заплакать, скорее всего, не позволяли препараты, глушащие симптомы шизофрении. — Короче, едем в кондитерскую, да? Ту самую, обещанную мной. И никакой грусти, договорились?

— Никакой грусти, — тихо повторила Каллисто.

И они побрели по каменной дорожке, на которую, медленно кружась в воздухе, стали опускаться редкие, но крупные хлопья снега.

Впервые за долгое время Каллисто чувствовала себя свободной, а мозг Дилана наконец перестал походить на браузер с триллионом открытых вкладок, где он никак не мог найти нужную. Сейчас порядок. Сейчас все здорово.

Не зря говорят, что зима — самое сказочное время года. Зимой сбываются заветные мечты.

КОНЕЦ