Пятый день игры должен стать финальным. Об этом Дейтону Рукеру сообщил Охотник Инок еще в начале, хотя на самом деле никто не мог сказать точно, когда же этот безумный цирк свернёт свои шатры. Однозначно, чем раньше — тем лучше. И Дейтон все гадал, как скоро появится Инок, чтобы разрешить некоторые вопросы, да и появится ли вообще.

Дейтон Рукер сидел на широком подоконнике, закинув ногу в кожаном ботинке прямо на него, и от скуки перебирал небольшое стёклышко между пальцами. Находился он в довольно неплохом «жилом» доме, а именно на весьма солидной лестничной площадке, и поглядывал на улицу в надежде увидеть что-нибудь интересное. В ближайшей квартире все ещё спала Тея Рочви, и, поскольку она уснула всего пару часов назад, Дейтон решил её не будить.

Внезапно он услышал шаги: кто-то поднимался к нему, на второй этаж. Дейтон лихо подкинул осколок стекла, схватив его поудобнее левой рукой, и вытащил всегда заряженный пистолет из кобуры, устремив прожигающий взгляд на лестницу.

Увидев того, кто к нему пожаловал, Дейтон удивился в высшей степени. Точнее его поразил облик гостя.

— А ты, часом, костюмчик свой не забыл? — усмехнулся Рукер, тщательно осматривая Дилана Шейна, словно пытаясь найти подтверждение тому, что он не подделка.

Дилан остановился в паре метров от Дейтона и задумчиво оглядел себя.

— Ну, надо же! — воскликнул он. — А я-то никак понять не мог, чего же мне не хватает! — Дилан благодушно улыбнулся и тем не менее с холодком посмотрел на Дейтона. — Странно, что ты тут прохлаждаешься. Мог бы уже давно обеспечить себе место под солнцем.

— Да я многое мог бы... — мечтательно протянул Рукер. — Но я человек совестливый и гордый, знаешь ли. Через себя переступить нелегко, а если учесть, что ранее мне не приходилось убивать ни женщин, ни детей, то задачка кажется почти невыполнимой.

— А если другого пути нет?

— Тогда что же поделать? — пожал плечами Дейтон и тон звучал его как-то печально, хотя лицо выглядело обыденно хищно: так, словно он наметил себе жертву и в любую минуту готов сломать ей трахею одними пальцами. — В крайнем случае, я готов окончательно замарать руки и лишить жизни ту юную особу. И все же, надеюсь, ты пришёл сюда сказать, что делать это необязательно.

— Твои моральные принципы прямо-таки ослепляют, — натянуто улыбнулся Дилан. — Да, поэтому я и пришёл. Наш первоначальный сценарий до сих пор в силе. Ты убиваешь Икс... Тизавра, получаешь за это дополнительную жизнь, специально умираешь и — вуаля! — просыпаешься уже в реальном мире. Разве не здорово? В момент твоей смерти капсула перезагрузится, чтобы вернуть тебя обратно, вот тут-то Ливай Леветера и нашёл путь отхода. Он лучший в своём деле. Все пройдёт без помех в эфире, не сомневайся.

— Раз Ласс хотел, чтобы я забрал победное место, то, судя по всему, в этом методе он был не до конца уверен. Есть риск?

— Риск есть всегда и везде, — размеренно произнёс Дилан и сделал несколько шагов вперёд, поближе к Дейтону. — Но он даже меньше, чем здравый смысл моего отца. Так что не волнуйся.

— Отлично, — с довольным видом кивнул Рукер. — Тем веселее. Кстати, я смотрю, что Макбрайд наконец подох. Поразительно. Не верится такому счастью. Кто его убрал?

— Реймонд Шоу.

— Да ладно? — Дейтон сбросил ногу с подоконника, и теперь он на нем не сидел, а лишь слегка облокачивался. Рукер в неверии покачал головой, глядя на Дилана, словно требуя более веских доказательств такому невероятному заявлению, однако Шейн младший сыпать подробностями не собирался.

— С моей подачки, правда, но это не важно. — Дилан грустно улыбнулся и, запустив пятерню в свои волосы цвета горького шоколада, уложил их назад. — Давай не будем терять время. Гранатомёт у тебя?

— Ну да, его Тея принесла вчера. Сказала, отняла у Реймонда. Не ожидал, что все сложится так иронично и удачно.

Дилан нахмурился и с укором посмотрел на Рукера.

— Ага, удачнее некуда. Она ранила Каллисто — из-за этого я потерял уйму времени. Все пошло под откос. И в результате Макбрайд скинул ее с окна высотки, но это уже совсем другая история.

— Оу, — Дейтон скривился, наглым образом игнорируя часть истории с Теей, — скинул с высотки? Вижу, ты и тут нашёл выход, раз твоя ненаглядная до сих пор жива. Интересно, как?

Вздохнув, Дилан поразмышлял немного и терпеливо стал объяснять:

— Изначально у Охотника Инока было три функции-подарка, которыми он может наградить трёх любых участников. Это необязательно, конечно... Но в сложившихся условиях я сразу отдал одну тебе — функция позволяет видеть всех участников на карте, независимо от того, есть у них невидимка или нет. А вот вторая функция досталась Каллисто почти с самого начала, что оказалось очень кстати, ведь она даровала ей дополнительную жизнь.

— А что насчёт третьей?

— Она бесполезна. Делает игрока невидимым на карте. То есть даже ты со своими возможностями не смог бы вычислить его местонахождение. Изначально это было сделано для выравнивания шансов на победу в финале. Сейчас же толку от этого совершенно нет.

Одна из дверей на лестничной площадке с тихим скрипом распахнулась, и из квартиры вышла Тея Рочви — сонная и взлохмаченная. Кожа у неё была бледной, почти прозрачной, и оттого казалось, будто чувствовала она себя не ахти как замечательно. Растерянно похлопав чёрными ресницами, она изумленно уставилась круглыми голубыми глазами на Дилана, а затем плавно перевела вопросительный и встревоженный взгляд на Дейтона.

— Доброе утро, свет моих очей, — широко улыбнулся Дейтон. — Как спалось?

— Что ты здесь делаешь?.. — спросила Тея, смотря на Дилана, как на левитирующего призрака. Он слегка повернул к ней голову, хитро сощурил веки и ухмыльнулся. — Ты ведь... Дилан Шейн?

— Ух ты, неожиданно! — обрадовался он. — Не знал, что я так знаменит.

— Как-то раз ты приходил в ресторан Дейтона, поэтому я и узнала тебя, — равнодушно пояснила Тея, пытаясь пригладить свои волосы ладонью.

— Вот как? Не помню, если честно.

Тея с недоверием рассмотрела Дилана. В его темном образе выделялась лишь серебристая куртка с горящей неоново-синей надписью на спине, от которой на манер микросхемы шли такого же цвета тонкие линии вверх и вниз, постепенно тускнеющие по ходу. Так же были подсвечены рукава и воротник.

— Инок, — повторила вслух Тея прочитанную на куртке Дилана надпись. — Теперь мне все ясно. Спасибо тебе за помощь.

— Ну что ты, не благодари, — сверкая улыбкой, махнул рукой Дилан. — Это не стоило и пары тысяч моих нервных клеток, так что все путём.

Слабо усмехнувшись, Тея посмотрела на Дейтона.

— И что теперь?

— Теперь я отыграю свою часть спектакля, а ты тихо-мирно подождёшь, пока все закончится, — ответил он.

— Что это значит? — насторожилась Тея, и Дейтон вкратце изложил то, что будет происходить сегодня днём.

Глядя на то, как Тея напряглась, выслушав план действий, Дилан подумал, что ей, возможно, не стоило вообще об этом рассказывать. Разве могла она нормально воспринять слова о том, что Дейтону для спасения необходимо специально умереть? С другой стороны, оставить её в неведении тоже было нельзя: Тея бы сошла с ума, случись что с Рукером, а с учетом беременности подобный стресс мог фатально сказаться на ребёнке.

Тем не менее Тея не стала ни с чем спорить, но по её разочарованному лицу можно было сказать, что ожидала она чего-то менее абсурдного и более надёжного. Немного погодя, она задала вопрос:

— А кто займёт второе победное место?

— Не имеет значения, — отрезал Дилан, скрестив руки на груди. — Может, все-таки сменим пустой треп на действие, а?..

— Это та девушка, Каллисто, — рассудила Тея и задумалась. — Да. Тогда я отдала свою аптечку, чтобы Реймонд ей помог, а ты потом вспомнил об этом, после того, как меня спас. С чего бы ещё тебя волновали такие вещи?

— Говорю же, не имеет значения, — с нажимом повторил Дилан, стрельнув порицающим взглядом в Тею. По правде, он ей не особенно-то доверял. Болезнь у неё была непредсказуемой и взрывной, как ядерный реактор, так что ухо Дилану предстояло держать востро.

Дейтон в их разговор не вмешивался. Он молча стоял, играя осколком в руках, и с выжидающей ухмылкой наблюдал за собеседниками.

— Ладно, — вдруг произнесла Тея спустя короткую паузу, глядя на Дилана сердито и в то же время обиженно. — Я принесу гранатомёт.

Пока она скрылась в просторах квартиры, Дилан тягостно вздохнул и, разглядывая рукав своей куртки, сухо проговорил:

— Она же не доставит мне проблем? Прошу, скажи, что ей не взбредёт в голову до последнего защищать Реймонда.

— Уверен, проблемы будут, — ироничным тоном произнес Дейтон. — Как начнёт странно себя вести — закрой её где-нибудь, не церемонься.

— Так ты с ней проблемы решаешь, да? — хихикнул Дилан. — Закрыл в подвале — и нормально? Не моё это дело, конечно, но, по-моему, здоровыми такие отношения не назвать...

— Шейн младший, как я вижу, все тот же, — хрипло посмеялся Дейтон. — Когда тебе было лет четырнадцать, ты такой бредовой ахинеей всем уши забивал, я до сих пор помню... Вот и сейчас чепуху всякую порешь, да и за словом в карман не полезешь. Неплохо, но в нашем мире нужно знать меру. Полезное свойство.

— Знать меру? — Дилан в размышлениях приставил руку к подбородку. — Не помню, чтобы отец меня такому учил.

Когда Тея вернулась, сразу же вручила револьверный гранатомет Дейтону, а Дилан порекомендовал выдвинуться к Тизавру. Он объяснил, что медлить больше нельзя. Гослойт периодически обновляли систему капсул, что являлось одной из защитных функций, которая к тому же могла доставить огромные проблемы Ливаю, а следовательно, и Дейтону. Так что Рукеру желательно покинуть виртуальный мир до того, как раскладка карт непредсказуемо изменится, и вопрос о его спасении, возможно, уже не найдёт такого скорого решения. По скромным прикидкам Дилана, до следующего обновления оставалось ещё пару часов.

Дилан привёл их на локацию, где, по его мнению, Дейтону будет проще всего победить Тизавра. Она представляла собой масштабное пространство с добрым количеством строительной техники и различных материалов, которые тем или иным образом могли подсобить Рукеру. Впрочем, глядя на Дейтона, живое воплощение силы и величия, Дилан сомневался, что тому вообще когда-либо приходили в голову мысли о поражении или слабости, а помощники ему не были нужны и подавно.

И все же Дилан спросил:

— Помощь нужна? Тизавр не обычный монстр, ты же знаешь.

— Знаю, знаю, — ответил Дейтон, изучая простирающуюся перед ним местность. Несмотря на то что стояли они на крыше небольшого двухэтажного сооружения, этого хватило, чтобы зрительно отметить все детали. — Я встречал монстров и похуже.

— Например, в отражении зеркала? — Дилан саркастично ухмыльнулся.

На лице Дейтона не было и проблеска улыбки. Он принял жестокий и неуступчивый вид, словно уже вовсю просчитывал, что сделает с Лассом Шейном, когда вернётся в реальный мир.

— В моем славном окружении все знали одно интересное, но абстрактное выражение, — серьезно заговорил Дейтон, переложив гранатомёт в левую руку. — Ты либо тонешь, либо топишь. Выбор первого сделает тебя неудачником, а второго — чудовищем. Но быть неудачником никто не хочет, так ведь?

Дилан пренебрежительно фыркнул.

— Эти заумные высказывания чаще всего не имеют к жизни никакого отношения, — скептически покачал головой он. — Их придумывают жестокие люди, вроде моего отца, чтобы оправдать свои злодеяния. Если вдаваться глубже, то по такой логике наша жизнь черно-белая, ну, или будто существует только «да» и «нет». Это же не так. Совершенно не так. Мир насыщен множеством других цветов, а помимо «да» и «нет» есть ещё, как минимум, «не знаю».

— Ого, Дилан! — Дейтон изумленно на него уставился. — Где ты всего этого нахватался в свои-то двадцать с небольшим лет?

— Ещё буквально месяцок общения с Эвоном, я и не такое выдам, — улыбнулся Дилан.

— А-а, теперь понятно. Это в его духе.

Вдруг вдали послышался сиплый рёв, звучащий так, словно лев и волк одновременно решили посоревноваться, выясняя, чей же голос звучит наиболее внушительно и люто.

Размахивая хвостом с остриём на конце, как раздражённый кот, Тизавр вышел из укрытия, продолжая вызывающе завывать. Ему явно было одиноко и скучно, поэтому он старался привлечь к себе чьё-нибудь внимание.

— Труба зовёт, — весело сказал Дейтон и обернулся к Тее, молчаливо стоящей у двери, которая привела их на крышу. — Пообещай не волноваться.

Она ничего не сказала. Сердито сузила глаза и, посмотрев себе под ноги, поежилась, будто все вокруг в один миг стало ей противно. Немного подождав, она вздохнула, подошла к Дейтону и крепко его обняла.

— Это ты пообещай, что не умрешь, — пробормотала Тея, прижимаясь щекой к груди Дейтона.

Он улыбнулся, слегка отстранил Тею от себя и, согнувшись, заботливо поцеловал ее в лоб.

Столь трогательная картина совсем не задела Дилана за живое. Он нервно почесал нос и поспешил развеять романтику:

— А мне, может, кто-нибудь пообещает прекратить тратить время впустую и наконец заняться делом?

— Ты на самолёт, что ли, опаздываешь? — поинтересовался Дейтон. — Борешься за каждую минуту, хотя говорил, что у меня есть ещё несколько часов.

— Да, вот только у меня этих часов, скорее всего, нет, — покачал головой Дилан и с возмущенным видом сложил руки на груди, выжидающе глядя на Рукера такими же синими и загадочными, как и океан, глазами. — Короче, хоть я и снизил уровень болевой передачи к минимуму, постарайся убить Тизавра быстро и без живодерских штучек, ладно?

Потупив взор от услышанного, Дейтон в сомнении нахмурился, но в итоге решил не задавать неуместных вопросов и постарался просто и без погружения в пучину причудливого мышления Дилана принять его слова к сведению. Рукер загружено помолчал, потом бросил тяжелый взгляд одного глаза на гранатомёт, который держал в руке, словно желая убедиться в том, что оружие все ещё было при нем, и затем посмотрел на Тею, сказав напоследок:

— До скорого!

Развернувшись, он спрыгнул с крыши и ловко схватился за трос малого подъёмного крана, стоящего рядом, в одно мгновение оказавшись внизу. Тея приблизилась к краю крыши и присела на одно колено, провожая Дейтона неистово тревожным взглядом до тех пор, пока он не скрылся в сырой коробке недостроенного здания.

Некоторое время Дилан увлечённо изучал карту, пытаясь запомнить, как именно ему следует проложить свой маршрут, и даже сначала не заметил подошедшую к нему Тею. Однако стоило ей протянуть руку к своему пистолету, закрепленному в поясной кобуре, Дилан тут же выхватил оружие и, едва Тея успела моргнуть, наставил на неё дуло.

Дилан порицающе прищелкнул языком и покачал головой.

— Не-не-не, дорогая моя, — сказал он. — Не прокатит. Не знаю, что именно ты задумала, но твои мысли точно связаны с тем, как бы помочь бедолаге Реймонду Шоу.

— Что? — состроив невинное лицо, удивилась Тея. — Я не собираюсь ничего делать.

— Да брось, Дейтона тут нет. Можешь не изображать из себя паиньку с добрыми и красивыми глазками. — Дилан сдержанно ухмыльнулся и добавил более грубым, не терпящим пререканий тоном: — Просто знай, я не позволю тебе нарушить мой план.

Несколько секунд Тея внимательно всматривалась в Дилана, и сначала ей хотелось сказать, что она очень им впечатлена. Потом Тея подумала и решила, как всегда, промолчать, оставив своё мнение при себе. Постояв неподвижно ещё немного, она недовольно хмыкнула и резко сорвалась с места, быстро скрывшись за дверью, уводящей с крыши.

— Как же мне уже надоели эти женщины... — простонал Дилан и, неспешно возвращая пистолет в кобуру, последовал за Теей.

* * *

Дейтон Рукер тихо прошёл по цементному полу, заранее выявив место, где спрятался Тизавр. Он без тени сомнения шёл прямо к нему, просчитывая в уме тактику предстоящего боя. Хотя... разве это можно было назвать боем? Рукер собирался, пусть и не по-настоящему, но все же убить хищное животное — опасное и имеющее чудовищный вид, да, только по факту перед человеком с оружием Тизавр был таким же беззащитным, как и крупная собака, не знающая, что её внушительный вес и зубы совершенно не способны защитить от банальной пули.

Правда, Дилан намекнул, что шкуру Тизавра не возьмёт даже гранатомёт, предназначенный, казалось бы, для того, чтобы его сразить. Но и это для Дейтона не представилось проблемой, с чего бы?

Найдя местечко попросторнее, Дейтон стал насвистывать, смело призывая Тизавра, который находился в идущем далее помещении.

И Тизавр отозвался сразу же. Он с предостерегающим рыком вышел из-за стены и остановился в широком и пустом дверном проеме, вперив взор янтарных глаз в Дейтона.

— Да ты прямо произведение искусства! — восхитился Дейтон, бесстрашно подходя ближе к монстру.

Голос Рукера звучал спокойно и уверенно, а пылающий взгляд был способен притеснить даже такое могущественное и ужасающее существо, как Тизавр. Дейтон продолжал уверенно шагать вперёд, а монстр поджал уши и оскалил зубы, не прекращая утробно рычать. Тизавр определенно считал себя первоклассным хищником и наверняка никогда не думал, что на своём веку встретит кого-то пострашнее себя.

Никто, кроме Дилана, не решался подходить к нему так близко, оттого монстр опешил, запутался и сам стал сдавать назад, опасливо пытаясь поймать влажным носом запах этого громадного, смелого и незнакомого человека. Безуспешно. Все вокруг было пресным, безвкусным, лишенным аромата жизни.

Тизавр никак не мог выбрать, что ему нужно делать: нападать, стоять или, в конце концов, бежать? Раз этот человек не боялся его, не кричал от ужаса и уж тем более не пытался в истерике дать деру, выходит, он вовсе не еда и даже не игрушка. А кто же тогда?

— Ну что, зверёк, кусаться не будешь, надеюсь? — добродушно спросил Дейтон, и Тизавр, слыша высушенный от всякой агрессии тон, перестал скалиться и навострил острые ушки, стараясь воспринять вроде привычный, но все же непонятный набор звуков. — Я тебе зла не желаю, поверь. Просто обязан кое-что сделать.

Дейтон схватил револьверный гранатомёт за обе рукоятки, что Тизавр вполне справедливо расценил как угрозу. Он глухо зашипел, обнажая зубы-лезвия, а чёрная короткая шерсть на холке тут же встала дыбом. Стоило ему разинуть пасть, чтобы для острастки зареветь, Дейтон молниеносно, почти неуловимо рванулся вперёд и вставил раструб оружия в зев зверя, не позволяя Тизавру сомкнуть челюсти.

И тотчас же потянул за спусковой крючок.

* * *

Хорошо, что здание, где находился Реймонд, являлось довольно милым одноэтажным кафе под названием «Лёд и мята». Тея смогла найти его благодаря всевидящей карте Дилана, на которую она незаметно успела взглянуть, и хоть получилось запомнить место с точностью, отыскать нужный этаж в случае необходимости у неё бы ни за что не вышло.

Тея зашла в кафе и почти сразу увидела понурого Реймонда, сидящего за барной стойкой. Рукой он крутил стоящий перед ним высокий прозрачный стакан с темно-малиновой жидкостью и смотрел на него так пристально, словно в нем было заключено всевозможное благо мира.

— Реймонд, — позвала Тея, после чего он слегка дрогнул, но оборачиваться не стал. — Что ты делаешь?

Не имея ни малейшего представления, как поступить дальше, она мигом подбежала к нему и быстро начала говорить с волнением и горячим трепетом, способным отогреть даже самую замёрзшую душу:

— Реймонд, послушай меня! Я этого не вынесу. Не вынесу... Тебя убьют, если что-нибудь не придумать! Где твоя напарница? Она...

— Тея, — повернувшись, оборвал её Шоу, — угомонись.

— Ты не понимаешь! — Тея жалобно выпятила губы, а глаза у неё заметно увлажнились. — Если есть шанс выбраться отсюда, почему бы им не воспользоваться? Он убьёт тебя! Но ты достоин жизни! Не может все так кончиться, просто не может!

Ситуация казалась безвыходной. Куда ни ступи, Тея не видела светлой дороги, хотя бы узенькой лазейки, в которую Реймонду можно пролезть и спастись. Исход ужасен, плачевен и уныл в любом случае. Но как Тея могла с этим смириться?

Реймонд усмехнулся и поднял стакан, собираясь отпить, но в какой-то момент он задумался и мгновением позже сказал:

— Возможно, это жизнь не достойна меня. Кто знает.

— Господи, Реймонд! — с дрожью в голосе воскликнула Тея и схватила его за запястье, когда он все же сделал глоток и вернул стакан на место. — Сейчас не время для этого. Прошу, ради меня...

— Тея, не надо, — умиротворённо произнёс Реймонд и посмотрел на свой рюкзак, лежащий на барном стуле возле него. — Знаешь, мне кажется, я должен сказать тебе это. Если бы лет восемь назад мы не встретились, я бы наверняка был уже мертв. Именно ты показала мне, что некоторым людям можно доверять.

Тогда физически Реймонд считался ребёнком, но он не мог бы с такой же уверенностью сказать, что когда-либо был им духовно. Детства его лишили, как и всего, что должно быть у обыкновенного и беззаботного мальчишки из нормальной семьи. Реймонд рос в неведении, он просто не знал, что существует что-то помимо холода, жестокости и боли, навеки оставшихся клеймом на его сознании. А потом в один из серых дней Реймонд повстречал Тею, на лестницах, ведущих к электричкам, где он часто подолгу сидел, мечтательно глядя вслед уходящим поездам. Тея так неожиданно и странно проявила к нему добродушный интерес, так самоотверженно пыталась ему помочь, что Реймонда поначалу испугала ранее невиданная забота; он до сих пор помнил, как усердно пытался найти подвох, но вскоре бросил эту бессмысленную затею.

В течение года Тея приносила ему вкусную еду, приводила к себе домой и поила горячим чаем или какао, угощала сладким печеньем и даже покупала лекарства, когда Реймонду нездоровилось. И параллельно пыталась найти способ избавить его от такой ужасной жизни. Она делала то, чего никто никогда для Реймонда не делал.

Когда Реймонд понял, что Тея стала заходить слишком далеко, бездумно рискуя своей жизнью, он принял решение исчезнуть с ее пути. Его жалкая душа не стоила того, чтобы кто-то за неё боролся. Тем более Тея.

— Ты всегда помогала мне, а я никогда не понимал, почему. Даже тогда, когда я чуть не убил Дейтона осколочной гранатой, ты по-прежнему меня защищала. — Реймонд не сводил грустного взгляда с Теи. — Спасибо. За все, что ты сделала для меня.

Тея всхлипнула, её глаза наполнились жгучими слезами. Не выдержав, она горько зарыдала и бросилась к Реймонду, обвив его шею руками.

— П-почему?! — сквозь слезы шептала она. — Почему ты мне это говоришь?

— Потому что я все уже давно решил.

В руке Реймонд держал карпульный шприц с транквилизатором, который он украдкой вытащил из рюкзака и сейчас собирался использовать его на Тее. Воткнув иглу в её бедро, Реймонд моментально ввёл транквилизатор, после чего Тея отпрянула и с тревогой воскликнула:

— Что это?

— Успокоительное, — ответил Реймонд, и Тея пошатнулась.

Он придержал ее, не позволяя упасть. Тея пыталась что-то сказать, но отключилась прежде, чем у неё получилось связать слова в логичную цепочку.

Реймонд бережно поднял Тею на руки и бесстрастно посмотрел на того, кто стоял в распахнутых дверях кафе и скучающе постукивал пальцами по закреплённой на своём поясе кобуре.

— До чего же приятно иметь с тобой дело, Реймонд Шоу, — ехидно произнёс Дилан Шейн.

— Ты оказался прав.

— Ну, как говорит мой отец: нет ничего проще, чем манипулировать человеком, зная, чего он хочет. — Дилан ослепительно улыбнулся и вальяжно прошёлся вперёд. — Но все-таки я считаю, куда лучше и полезнее, когда есть кто-то, с кем у тебя полностью совпадают желания и цели. Что может быть замечательнее, а? Ты же со мной согласен, Реймонд?

* * *

Ждать, пока Дейтон Рукер очнётся, пришлось недолго. Где-то двадцать минут назад в игре он одержал быструю победу над Тизавром, а потом выстрелил себе в висок из пистолета с такой лёгкостью, будто провёл расчёской по волосам.

Сейчас же Дейтон проснулся, лёжа в одной из самых лучших палат «Нервуса», и доктор Эвон вместе со Стивеном Рами озабоченно поднялись со стульев.

Дейтон сонно посмотрел на них и со вздохом попытался приподняться, но к своей горести обнаружил, что ослабшее тело совсем не хотело слушаться.

— Тебе надо отлежаться, — сказал Най Эвон, не в силах сдержать счастливой улыбки.

— И пройти тесты на проверку мозговой активности, — с весельем добавил доктор Рами.

Открыв было рот, чтобы заговорить, Дейтон закашлялся и в омерзении скривился. По его горлу будто наждачной бумагой прошлись, а затем облили керосином и подожгли. В эту же секунду Эвон подхватил с тумбочки воду в специальной пластиковой бутылочке, горлышко которой дозировало подачу жидкости, поэтому пить из неё было удобно в любом положении, и протянул Дейтону.

Он сделал пару глотков и наконец с хрипотцой произнёс:

— Сколько времени прошло?

— Минут двадцать, — ответил Эвон, забирая бутылку. — Тебя только из капсулы вытащили и положили сюда, как ты уже очнулся.

— Понятно... — Дейтон с вопросом посмотрел на Ная, потому что тот стоял с таким многозначительным лицом, будто хотел что-то сказать, но упорно продолжал молчать. Рукер улыбнулся уголком губ и спросил: — Как ты?

— Нормально, — бросил Эвон. Выглядел он довольным, хотя в глазах без устали блуждала тревога.

Возможно, он бы выдавил из себя ещё что-то, если бы в палату не вошёл Ливай Леветера, а за ним и Ласс Шейн, выглядящий так гневно и в то же время высокомерно, словно явился на казнь в роли палача. Ещё бы, это единственная роль, которая его бы устроила.

Ливай, держащийся обычно либо равнодушно, либо по-злобному саркастично, с досадой взглянул на доктора Эвона, отчего второй занервничал ещё больше прежнего. В душе у него было неспокойно только из-за Дилана, ведь сегодня он очень глупым и недостойным образом мог лишиться жизни из-за своей проклятой вредности. Ну, почему он уродился настолько упёртым?

Негодовал по этому поводу и Ласс Шейн. В своей привычной для себя манере он сложил руки за спиной, с едким порицанием и неудержимой ненавистью посмотрел на Эвона, а потом мельком и на Ливая, и крайне гневно свёл брови к переносице.

— Так, это ещё что за взгляды? — озадачился Дейтон Рукер, который в силу неприятных обстоятельств успел многое пропустить.

— Сдаётся мне, эти двое забыли своё место. Я волен им о нем напомнить, — ледяным голосом сказал мистер Шейн, и Най Эвон понял, что теперь он точно был в бешенстве и без колебаний намерен выполнить все задуманное.

Стивен Рами в несогласии покачал головой, собираясь вставить пару-тройку комментариев, но его опередил Дейтон. Он слегка приподнялся и, одарив тяжелым взором Ласса Шейна, без деликатностей произнёс:

— Хорош борзеть, Ласс. С какой стати ты смеешь угрожать Наю, да ещё и в моем присутствии?

— Он знал, что Дилан собирается делать, и даже не подумал его останавливать. Это я могу объяснить только омерзительной меркантильностью. Конечно, неудивительно. Его поистине волновал только ты, Дейтон, и Най поскорее хотел увидеть тебя в безопасности — вот и все. — Мистер Шейн перевёл гневный взгляд на Ливая. — А ты... Я вверил сына тебе в подчинение не для того, чтобы ты в итоге шёл у него на поводу. Качества руководителя смело можно ставить под сомнение, раз работники твоего отдела делают все, что им заблагорассудится.

— С меня хватит! — едва дослушав до конца, выпалил Ливай. — Вот уж теперь точно хватит! Если вы забыли, мистер Шейн, я решал ваши проблемы! Не спал ночами и смог вытащить вашего друга! А тут я ещё, оказывается, должен был следить за Диланом, хотя вы сами распорядились, что Инока можно доверить ему! Хочу напомнить, что я в няньки вашему отбитому сыночку не нанимался и каждый его чих контролировать был не обязан! Если он сам склонен к суицидальным выходкам, то разве в этом есть моя вина?

Наверное, Ласс Шейн никогда не слышал, чтобы с ним разговаривали в таком тоне его сотрудники, поэтому он молча и в некотором замешательстве проследил за тем, как Леветера едко фыркнул и покинул палату.

— Вы не правы, — нарушил неловкую тишину Най Эвон, найдя в себе смелость вставить своё веское слово, особенно, после такой вдохновляющей речи Ливая. — Обвиняете меня в меркантильности, совсем не разобравшись, почему я позволил Дилану вернуться в симуляцию. Ему казалось, что важнее этого нет ничего — и для него это действительно так. Вы постоянно навязывали ему свои правила, заставляли подавлять желания и мысли, пытаясь, по-видимому, воплотить в нем своё представление об идеальном сыне. Ко всему этому вы прилагали множество усилий, чтобы Дилан не лишился боевого нрава и не сгубил в себе целеустремлённость. Не кажется ли вам, мистер Шейн, что одно противоречит другому? Внутриличностный конфликт Дилана основывается именно на этом, но, полагаю, ваши глаза отказывались замечать проблему. Как знать, если сбить спесь и жестокость со своих плеч, возможно, даже у вас получится проявить человечность к сыну и наконец понять, что источником всех его мучений были вы и только вы.

Доктор Эвон набрал побольше воздуха в грудь и в исступлении сжал кулаки, приблизившись к Лассу Шейну, который мысленно уже давно избавил его от жизни самым кошмарным и хитроумным образом. Наверняка Най ощутил прилив смелости благодаря находящемуся рядом Дейтону Рукеру, хотя пока об этом он совсем не думал, поэтому к своему пылкому обвинению добавил ещё кое-что:

— И все же сейчас я ужасно корю себя за то, что позволил ему вернуться, что не остановил его, пока была возможность. Дилан стал мне ближайшим другом. Раньше я и вообразить не мог, что к кому-то можно так эмоционально привязаться. Скорее всего, он мой дуал. Малейшая мысль о том, что Дилан может умереть, доводит меня до отчаяния. Я знал, что так будет, и все равно не мешал ему держаться своей цели до конца, потому что если бы он от неё отрекся, то никогда бы не смог себя простить...

Устремив взгляд в пол, доктор Эвон тут же выскочил из палаты, пребывая в легком шоке от собственного поступка. Он и вправду озвучил все, что крутилось у него на уме! Невероятно! На душе тише не стало, нет, просто ему уже давно хотелось ткнуть мистера Шейна в его ошибки, заставить задуматься о своих жестоких методах, оправдания которым не найти и за век, хотелось, чтобы он сел и поразмышлял о самом себе и, быть может, постарался хоть в чем-то исправиться. Разумеется, это лишь сказочная несбыточная чушь, зато какая правильная и красивая.

Когда Эвон немного отошёл, то осознал, что заключительную часть про Дилана мог бы не говорить. Ему стало неловко, стыдно за своё откровение, хотя на тот момент Наю почему-то явственно казалось, что он непременно обязан заявить о том, как Дилан дорог его сердцу. Для себя доктор Эвон отметил, что это будет первым и последним разом, когда эмоции одержат над ним вверх и перехватят контроль в свои руки.

* * *

Сразу после ухода Ная Эвона в палате, где остались три старых-добрых друга, воцарилась вполне понятная пауза.

К своему удивлению, Ласс Шейн осознал, что не испытывал ни злости, ни сожалений — все это тяжёлым саваном накрыло переживание за сына, сделавшего все возможное, чтобы ни у кого, кроме него самого, не получилось отключить его сознание от системы. Глядя в одну точку, мистер Шейн даже собирался уйти, не проронив ни слова. Его задержал Дейтон, который, будучи по-прежнему загруженным из-за услышанного, хмыкнул и, поудобнее разложившись на кровати, недоуменно спросил:

— Я определенно старомоден, но все-таки... мне кто-нибудь объяснит, что за странное словечко такое — «дуал»?