Сазден сидела, прислонившись к стене, и смотрела перед собой. Что случилось тогда, на задании, когда она провалилась в туннель и нашла помещение с шариками, девочка помнила слабо. Она легла, сняла очки и, закрыв глаза, начала вспоминать...

....Услышав голос из темноты, Сазден обернулась в поисках его обладателя. Во тьме вырисовывались неясные фигуры, как показалось ей, людей. Она отступила на шаг назад. Свет, что был здесь раньше, исчез. Пропали и шары, а возможно, они просто растворились во тьме, которая воцарилась за отсутствием света.

Наконец, Сазден задала давно мучавший её вопрос:

— Где я?

Наступила пауза.

— Это тебе знать необязательно, да и ни к чему. Но, как ты убедилась в самом начале, как попала сюда, это, буквально, нигде. А проще говоря, место, о котором такие, как ты, знать не должны, —  ответил голос , который в отличие от первого (тот был насмешлив и наигранно-весел), был холодный и рассудительный, очень медленный и низкий, пугающий.

По телу Сазден побежал холодок. Ей не понравился этот голос, который будто пронзал насквозь своим безразличием.

Она опустила глаза на шар и, что-то вспомнив, произнесла:

— Где мои друзья?

В ответ послышался еле слышный шепот, но Сазден разобрала слова:

— Хм.... С каких это пор у них появились друзья? Да ещё и такие?

— Я откуда знаю?! — в холодном голосе слышалось раздражение. — Может их тянет на светлых?! Или она завоевала у них доверие. Я этого не знаю! Светлые помешаны на дружбе и всем прочем!

— Да тише ты! Вдруг услышит? — далее голос перешел из шепота в обычный, разговорный тембр и обратился, видимо, к Сазден. — А ты в шарике их найди,- в голосе слышалась еле уловимая издевка.

Девочка посмотрела на шар и, отойдя подальше от голосов, потрясла его. Черный туман в шаре заклубился. В нем начало что-то проявляться. А сзади послышался шепот, на который Сазден уже не обращала внимание.

— Ты что?!- прошипел голос. — Нет, я все понимаю, но почему ты отдал ей именно мой шар?! Почему не любой другой из тех, что существуют в этом забытом всеми месте?! — в холодном голосе звучала злость.

— Да ладно тебе, Дым! Девчонка маленькая, ничего не понимает. Думаешь, она знает, для чего этот шар? Ничего с ним не случится! Не кипятись, Дымя! — успокоил с усмешкой другой голос.

— Не. Смей. Сокращать. моё имя!!! – выделяя каждое слово, прошипел холодный голос. — Я Дым, Дымный! Если ты еще хоть раз уберешь хотя бы одну букву, я не посмотрю, что мы с тобой коллеги и просто... Тебе лучше не знать, что я тогда сделаю.

...А что же было дальше? Сазден резко села и потерла глаза.

— А что же было дальше? Я, вроде, смотрела в шар, следила за Энн Смит и Лексой. Они с чем-то дрались.... Какие же они смелые! А у Энн Смит, оказывается, есть крылья. Но что, же дальше было? — девочка зажмурилась и напрягла мозг. — Потом, вроде, Дым хотел забрать у меня шар, я отвернулась и, вроде, задела поверхность шара ногтем. Видимо, темному это причинило боль.

«Ну, ничего, потом поквитаемся! —  эта фраза, словно нож, резнула сознание, по телу побежали мурашки. Тот же холодный голос произнес фразу, которую воскресила память. Да, именно эти слова и сказал Дым, когда не смог забрать у Сазден шар. В темно-серых, полных безразличия и холода, глазах мелькнула злость.

Сазден потрясла головой, стараясь забыть этот холодный, казалось, пронизывающий насквозь, взгляд. Когда это более или менее удалось, Сазден начала вновь вспоминать.

Что же случилось дальше, потом? Как она оказалась в школе? Кто её спас, вытащил из этого.. как он сказал .. Нигде?...

Ни на один вопрос не было ответа. Тогда мелькнула вполне логичная для распаленного мозга мысль:

А может, это был сон? Может, она никуда не отправлялась?

Сазден легла и закрыла глаза.

Да, это был сон. Ужасный, но далеко позади, сон.

А может, нет?!

Сазден резко села и начала шарить рукой по столу, который стоял в изголовье кровати. Рука находила книги, тетради, но только не очки, и вдруг она нашла что-то теплое, но одновременно и холодное, пульсирующее. Она нашла то, что развеяло все сомнения.

Девочка взяла это и приблизила к глазам. Она испуганно вздохнула и чуть не выронила находку, поняв, что это.

Рука нашла на столе магический шар, тот самый шар, который подтверждал, что те события, которые с ней произошли, были наяву.

Девочка и с удивлением, и с испугом смотрела на вещь. Она встала, подошла к столу, нашла очки и, вернувшись к кровати, села, потрясла шар и всмотрелась в, заклубившийся в нем туман, надеясь что-нибудь там увидеть, но, кроме черного дыма, шар ничего не показывал.

Сазден встала, аккуратно положила шар на кровать и подошла к своему столу.

«Наверное, шарику нужно время, чтобы набраться сил, а пока почему бы не записать то, что со мной произошло, в дневник?»

Девочка села, достала дневник и, открыв его, начала писать, вспоминая все, что произошло с ней в последнее время, включая то, как она нашла два прохода.

Спустя время в комнату зашла Дайна Даркс, темная красноглазая брюнетка с красным мелированием. Она шла и жевала пирог.

Сазден, учуяв запах съестного, развернулась на стуле и, оперевшись на его спинку, голодными глазами посмотрела на пирог. Она поняла, как давно не ела.

Дайна, заметив сожительницу, остановилась и, облизывая сладкие пальцы, сказала:

— О, очнулась! Сутки почивали, а тут вдруг даже ходим! Сюрпризик, что сказать, — заметив на себе голодный взгляд, темная нахмурилась.  — Да не смотри ты так! Чувство, будто ты меня съесть собираешься! Иди на ужин, авось что тебе и оставили! Заодно обрадуешь светлых, которые уже начали думать, что ты ушла к предкам.

*********

По поводу ее путешествия никто ничего не сказал. Сложилось ощущение, будто ее отсутствия никто не заметил. Не то чтобы раньше кто-то особо акцентировал внимание на ее местоположении, но все-таки глубоко в душе хотелось бы какого-нибудь внимания или даже сочувствия.

Но эти мысли могли занимать Сазден ранее, до приключения. Сейчас же все ее внимание было сосредоточенно на таинственном шаре. Больше всего на свете девочка хотела остаться одна, один на один с этим круглым предметом. Что-то в нем притягивало и манило ее, будто сам магический артефакт хотел, чтобы именно она прикоснулась к нему.

Утром, лишь захлопнулась за Дайной дверь, Сазден вскочила и схватилась за шар. Прошло уже довольно много времени, а она весь день просидела, вглядываясь в клубивший в шаре туман. Ничего, кроме черного дыма, таинственный предмет ей не показал, но девочка отличилась упорством и терпением и продолжила ждать.

Часа в два дня пришла Энн Смит с двумя приличными бутербродами. Ее напрягло то, что Сазден не явилась на завтрак, а потом она вспомнила, что она и не должна туда приходить. Сразу же после возвращения Энн Смит сказала, что девочка плохо себя чувствует и ей не стоит ходить на занятия. Как ни странно, Файерсет лишних вопросов задавать не стала и просто выписала «лист освобождения». Быть может, у нее и возникли какие-то сомнения, но вслух она их не высказала.

Краем уха услышав скрип двери, Сазден лишь мельком посмотрела на темно-русую брюнетку, не отвлекаясь от своего занятия.

— Сазден! Да ты весь день в него смотришь! — взорвалась Энн Смит, не терпевшая, когда её игнорировали.  — Ничего он тебе не покажет!

— Тогда показал, — возразила, не отрываясь от шара, Сазден.

— Когда «тогда»? — Энн Смит удивленно вскинула брови.

— Когда была у темных, — невозмутимо ответила Сазден.

Энн Смит на секунду замолчала.

Сазден не рассказывала, откуда у нее этот шар, да и тогда было не до расспросов, но позже ее маниакальное желание что-то высмотреть в его глубине начало пугать. Впервые с того дня Сазден сама подняла «скользкую» тему.

— А! А! — она не знала, что сказать. Это невозмутимое спокойствие Сазден раздражало больше, чем крики Лексы. – Но сейчас ты не там! Здесь светлая магия! Здесь Файерсет! Здесь..., — Энн Смит запнулась, пытаясь в порыве злости найти остальные «здесь». Ее категорически не устаивало то, что какому-то шару девочка уделяет больше внимания.

— Пф! — Энн Смит гневно выдохнула, вметнув косую челку и, открыв красный с вертикальным красным шрамом глаз. Сазден всегда интересовала, что же прячется под занавеской волос, но сейчас даже не обратила на это внимания.

Поправив челку, Энн Смит спокойно продолжила:

— Так, зачем это я зашла.... — немного растерялась Энн Смит. — А! Вот! Сазден, может, прогуляемся? А то, ты весь день в комнате сидишь. А там чудесная погода и....

— Нет, спасибо, – безразлично сказала Сазден. — Я в комнате посижу, мне и здесь хорошо.

Тут темная не выдержала.

— Ну, знаешь ли.... Пошли! — и, схватив, Сазден за шкирку, Энн Смит вышла.

*****

— Ну! И это весело? — спросила Сазден, держа в руках удочку. «Полезнее было бы ещё поглядеть в шар, чем так сидеть» —думала она.

Они находились на озере, в километре-двух от « Не Таких Как Все». Был конец октября. На деревьях поменяли цвет листья, лишь где-то встречались «травяные» летние листочки. Ели и сосны так и остались в своем зеленом покрове, не желая менять свою зелень на иной цвет. На воде качались листовые парусники Светило солнце. Две девицы – одна постарше, другая помладше – сидели на лавочке около воды, у каждой – удочка с поплавком, мирно качавшемся на воде.

— Тебе понравится рыбачить, – Энн Смит улыбнулась.  — Авось чего-нибудь интересненькое поймаешь.

Сазден улыбнулась, очнувшись от отчужденности, закрывающей реальность, и внимательно посмотрела на поплавок, все также медленно покачивающийся на водной поверхности.

Изначально Энн Смит не планировала брать Сазден на рыбалку, но это было первым, что пришло в голову, чтобы отвлечь девочку от желания тотчас вернуться в школу к шару. Удочки тоже создались сами собой, хотя темная была без понятия, что такое рыбалка, удочки и водится ли здесь в озере рыба. Озеро, к слову, тоже нашлось случайно.

Сколько времени прошло, они не знали. Ожидание — длинный промежуток времени, но, если ты ждешь что-то интересное, тебя не будет волновать, сколько пройдёт, прежде чем наступит «это интересное».

Поплавки дёрнулись. Обе девушки вздрогнули и вытащили удочки. У каждой на крючке было что-то интересненькое.

У Энн Смит на крючке висела золотая рыбка. Маленькая, умещается в ладони. Она лежала у Энн Смит в руке и беззвучно открывала рот. Золотая чешуя сверкала на солнце, золотистые плавники колыхались, повинуясь ветру.

А у Сазден.... Девочка грустно посмотрела на свою находку.

На крючке висел амулет в форме звезды. Сама окаемка звезды была черной, как и беззвеньевая цепочка амулета. Углы звезды украшали крупные темно-красные камни, рубины. Чуть подальше от углов и недалеко от середины были синие камни. А саму середину украшали темные, как ночь, каменья.

— Ого! — первая очнулась Энн Смит. — Смотри, рыбка! А у тебя, что? — поинтересовалась она у подруги.

Сазден грустно кивнула на амулет.

— Оо! Симпатичный амулетик! — восхитилась Энн Смит, но, заметив грустный взгляд подруги, запнулась. Потом, посмотрев сначала на рыбку, потом на Сазден, она растерянно пробормотала. — Не, ну... если хочешь.... Можем поменяться....

— Нет, не надо, — помотала головой Сазден. — Что поймал, то твое. У тебя рыбка, а у меня..., — она грустно вздохнула.  — амулет.

*****

Две двери распахнулись в школе. Две девушки, Сазден и Энн Смит, вошли свои комнаты. Две соседки, Дайна и Рэлиз, сидели на кроватях и даже не подняли глаза на вошедших. Те сели за столы. Сазден вешает амулет на светильник, Энн Смит наколдовала аквариум и опустила туда рыбку.

Соседки подняли глаза, в которых промелькнул интерес, и, увидев находки, одновременно вскочили. Одновременно раздался властный тон:

— Что это? Дай это мне!

Обе соседки алчно смотрели на находки, сильно желая их заполучить.

«Рыбачки» обе обернулись и, смерив сожительниц взглядом, одновременно (одна спокойно и безразлично, другая насмешливо ухмыляясь) сказали:

— Нет. Это мое.

«Охотницы», приняв свое поражение и зло посмотрев на «рыбачек», уходят к своим кроватям и, сев на них, игнорируют сожительниц.

«Рыбачки» возвращаются к своим находкам: Энн Смит восхищенно наблюдает за рыбкой, плавающей в аквариуме; Сазден безразлично смотрит на амулет, раскачивает его пальцем и, следя за тем, как амулет качается, как часовой маятник, думает, что это побрякушка, лишенная пользы вещица. Но так ли это, Сазден?

*****

Ночь. Энн Смит открывает свои разные глаза: левый — карий, правый- красный со шрамом; находит на столе очки и подходит к столу. На столе — аквариум. От него идет фиолетово - голубое сияние.

Девушка садится за стол и, подперев руками голову, смотрит на аквариум. Что-то не так....

Золотая рыбка стала черной, чешуя также блестит, отливая каким-то темным перламутровым светом. Она плавает, шевеля верхним и боковыми плавниками. Волнистый и тонкий легкий, как шелк, хвост, струится, в точности повторяя движения рыбки.

Вдруг вокруг рыбки заклубился темно-фиолетовый, вперемешку с черным, туман.

Глаза у Энн Смит стали закрываться, по телу разлилась слабость, голова опускалась на согнутые, лежащие друг на друге, руки.

Девушка ничего не чувствовала и не видела, она проваливалась в глубокую пропасть. Мысли покидали её, мозг отключается....

*****

Ночь. Дайна Даркс просыпается от очень яркого света. Она, темная, не привыкла к такому яркому свету. Даже одеяло пропускает его. Она прищуривается и, практически наощупь, идет к источнику этого яркого голубого света.

Найдя цель, она останавливает, широко раскрыв глаза. В них читается удивление и ужас. Странно, что темная могла испугаться какого-то сияния. Но оно ли вселяло ужас?

Взору темной предстала Сазден, лежащая на своей кровати, в повседневной одежде. Глаза её смотрят в потолок сквозь стекла черных очков. Зрачки, как и радужки глаз, уменьшены. Вокруг карих радужек сияет фиолет. В глазах читается безумие. Взгляд психа, сумасшедшего. Рот искривлен в широкой безумной усмешке. На шее источник сияния, окружавшего пространство вокруг Сазден и её саму,- амулет. Сияние поменялось, стало темно голубо - фиолетовым.

Сама Сазден в целом напоминала безумного ученого с не менее безумной идеей, вроде воскрешения зомби и мертвецов или захвата всего мира. Ещё злорадного психического смеха не хватает, для точного образа.

Раздается крик ужаса. Дайна, не выдержав этого зрелища, кричит от страха. Глаза выражают те же чувства, что и крик.

Вскоре в школе вновь наступает тишина. Мертвая тишина.