5 сентября 2110 года.
Краков, Польша

Эдит ожидала увидеть перед собой сказочной красоты здания, которые президент грозился достроить до 2105 года, но взамен огромным белым домам перед глазами появились серые руины. Не́когда большие здания были разрушены, машины вокруг разбиты и выглядели, как уже ни к чему непригодные куски метала. Неоновые вывески кафе и ресторанов висели на стенах, держась из последних сил и потеряли свою былую яркую красоту. Окна зданий разбиты, а ранее идеально ровный асфальт был покрыт выбоинами и серым пеплом.

— Что за чёрт? Ты меня снова отправила в 1939? — завопила с испугом Эдит, посмотрев на не менее удивлённую Злату.

— Нет... это 2110, в моём времени не было этих зданий.

— Так почему же всё здесь в руинах?

У Эдит сразу началась паника, она металась глазами по улице, не понимая, что здесь произошло за какие-то жалкие десять лет. Злата тоже не могла понять, как такое возможно. И у неё было лишь два логических варианта событий — апокалипсис (во что верится с огромным трудом) и война (что более вероятно).

— Успокойся, нам стоит найти людей, спросить всё у них, — сказала максимально спокойно Злата, беря за руку Эдит.

Девушка сразу же крепко сжала ладонь и молча последовала за Златой, по-прежнему осматриваясь по сторонам. Она боялась увидеть что-то по-настоящему страшное. Атмосфера вводила в ужас. Вокруг будто бы всё умерло, здания стали слишком серыми, даже небо казалось тёмным, хотя было утро. Девушки шли медленно, держась за руки. За спиной Эдит был рюкзак, в который она собрала немного еды и воды, не забыв прихватить всякую мелочь. Но главное, что как раз сейчас достала девушка — это фотоаппарат, который привлёк внимание Златы. Она не видела подобных фотоаппаратов, ведь те, которые девушка видела в своём времени, слишком сильно отличались от того, который сейчас был в руках Эдит. Для начала фотоаппарат был намного меньше по размеру, полупрозрачный и с небольшим экранчиком, в котором отображалось то, на что Ди наводила объектив.

— Ты реально хочешь прямо сейчас делать фото этих развалин? — поинтересовалась Злата, когда Эдит остановилась и начала фокусировать камеру на каком-то разрушенном здании. — Но зачем? Вдруг кто-то увидит из твоего времени эти фотоснимки...

— И спишут это всё на фотошоп. Такое легко сделать в фоторедакторе, даже я умею. Я делаю эти фото для своих личных воспоминаний. И тебе советую тем же заняться, тем более ты можешь делать их просто невероятными.

Злата задумчиво хмыкнула. Подул холодный ветер, поднявший пыль вверх и девушка зажмурилась, закрывая лицо ладонями, а когда пыль улеглась, то посмотрела вперёд и ужаснулась, увидев на горизонте три человеческие фигуры. Они выглядели странно, казались какими-то инопланетянами и Злата позвала Эдит, которая уж слишком сильно увлеклась фотографией. Девушка тоже увидела незнакомцев и замерла, как вкопанная. Они приближались к ним и им бы стоило бежать куда-то, желательно в 2100 год, но девушки не двигались. Им хотелось узнать, что же произошло с Краковом и почему вокруг руины вместо красивых зданий.

Три человека подошли ближе и только сейчас Эдит увидела на них защитные серые костюмы. Противорадиационные... Девушка видела такие на обучениях тому, что делать в ситуации внезапной войны. Она моментально затряслась всем телом, ухватившись за руку Златы и желая убежать в ту же секунду. Костюмы означали одно — вокруг них радиация и они в полном дерьме. Злата не поняла, почему девушка так испугалась, так же не понимая, почему на незнакомцах такая странная одежда. Три фигуры замерли, осматривая девушек и после молча схватили их за руки, чем напугали Эдит ещё сильнее. Злата уже хотела дотянуться к девушке, чтобы переместиться во времени, но не смогла, уж слишком крепко её схватили. Эдит закричала, умоляя её отпустить, но люди так и вели их куда-то.

Через пару минут на горизонте показалось здание, которое Эдит сразу же узнала. Это был бункер, построенный ещё во время первого риска войны для жителей Кракова и близь лежащих маленьких городов. Неужели была ядерная война? Неужели страны совсем сошли с ума и просто уничтожили всё вокруг?

Их завели в здание бункера, проводя в какую-то тёмную комнату. С плеч Эдит сразу сняли рюкзак, хотя она пыталась удержать его в руках. Злату грубо облапали, а после с девушек принялись быстро снимать одежду, совершенно не церемонясь и разрывая ткань.

— Какого чёрта вы делаете? — завопила Злата, пытаясь оттолкнуть человека, который так грубо с ней обращался.

— Вы заражены, идиотки, мы пытаемся спасти вас, — сказал грубо мужчина. Его голос звучал приглушённо из-за маски на лице и достаточно сильно пугал.

Эдит понимала, что они получили достаточного большую дозу радиации и вообще удивительно, как девушки остались живы и на их коже не появились язвы. Эдит оставили в нижнем белье и она надеялась, что его трогать не будут, но мужчина (хотя Эдит хотелось, чтобы всё же это была девушка) снял с неё оставшуюся одежду. Девушка начала прикрывать своё голое тело ладонями и дрожать от холода. Хотя, больше всё же от страха. Злата тоже стояла полностью без одежды, испуганно смотря на подругу. Их поставили под какое-то странное устройство, которое моментально выпустило белый дым, от него сразу стало ещё холоднее. Мощный поток дыма неизвестного происхождения, больно ударил по коже со всех сторон. Злата покривилась, зажмурившись. Это длилось с пару секунд, пока её не схватили за руки, отводя прочь. После такое же сделали и с Эдит.

Девушек вывели в соседнее помещение, одежду унесли и Эдит хотела заплакать от осознания того, что её фотоаппарат забрали и вскоре уничтожат. Там же находились такие драгоценные снимки! В другой комнате было так же неуютно и пусто. Люди в костюмах тоже прошли такое же в очистителе от радиации и пошагали следом за девушками. Они на ходу снимали свои костюмы и перед Златой и Эдит показались двое мужчин и женщина. Все среднего возраста, с шрамами на лицах и грязными волосами. Они отбросили в сторону костюмы и после женщина открыла дверцу одного из многочисленных шкафов, доставая оттуда серую одежду, чем-то напоминающую цвет бетонных стен в комнате. Она протягивает молча по стопке одежды девушкам и Злата сразу же начала одеваться, чтобы перестать чувствовать неловкое смущение из-за собственной наготы. Одежда была слишком простой — однотонная футболка из хлопка и спортивные штаны, которые оказались слишком длинными и девушке пришлось их слегка подогнуть внизу. У Эдит была такая же одежда, а после Злата обнаружила, что у новых знакомых она тоже не отличалась.

— Ну и как это понимать? — спросила строго женщина, смотря на Злату и будто пытаясь ей залезть в душу.

Она выглядела устрашающе — грязные тёмные волосы, собранные в хвост, царапина на левой щеке, многочисленные шрамы на руках. В карих глазах было видно лишь одно — пренебрежение.

— Мы... мы потерялись, — выдала первое, что пришло в голову Злате.

— Ага, и спокойно бродили, фотографируя местность. Откуда вы?

Злата замялась. Она не знала, что сказать и как солгать. Не в лоб же говорить, что они из прошлого и здесь находятся временно! Девушка имела лишь один вариант в голове, который может сработать, хотя тот казался ей глупым и достаточно опасным. Но ей стоило попробовать сделать хоть что-то, а не получить пулю в лоб из пистолета, который находился у каждого из троих человек в кобуре.

— Мы ничего не помним. Очнулись здесь, не помним даже, как нас зовут, — соврала Злата, чем крайне удивила Эдит, которая сразу поняла, что стоит подыграть и поэтому девушка закивала.

Женщина хмыкнула, посмотрев на своих друзей, а после сложила руки на груди. Эдит перевела взгляд на мужчину, стоящего к ней ближе всего. Он сразу ей показался странным. Лысый, без одного глаза, заместо которого красовалась чёрная повязка, как у пирата, со спортивным телосложением и пронзительным взглядом. Он был похож на настоящего солдата, которых Эдит видела в любимых старых американских фильмах.

— Хорошо, допустим, что мы поверили вам. Зачем вы делали фото? — сказал внезапно этот мужчина, пристально следя за Эдит.

— Я удивилась увиденному, а после нашла в рюкзаке фотоаппарат. Вы можете рассказать, что здесь произошло? — поинтересовалась Эдит, пытаясь не дрожать от страха и врать более-менее убедительно.

— Для начала нам нужно, чтобы вас осмотрели. Нам не нужны здесь американские, либо русские шпионы, — выдала женщина, указывая на ещё одну дверь.

Она вела в длинный коридор с множеством других похожих дверей, которые путали. На некоторых были таблички, а некоторые пустовали. Остановившись возле двери с табличкой «Laboratorium» (с пол. «Лаборатория»), женщина постучала в неё и, услышав разрешение войти, нажала на ручку, впуская внутрь девушек. Перед ними показалась большая комната с различными приборами, за столом сидела девушка в белом халате и что-то записывала на листке, даже не смотря на только что вошедших людей.

— Мира, проверь девушек, мы нашли их на улице. Говорят, что ничего не помнят, — сказала спокойно женщина, и за ней захлопнулась дверь, оставив девушек наедине с Мирой.

Рыжая девушка поднялась со стула, откладывая бумаги в сторону и пристально посмотрела сначала на Злату, а после на Эдит.

— Вы даже имён своих не помните? — поинтересовалась она.

— Да, — ответила Злата.

— Амнезия, значит... Садитесь на кушетку и первой ко мне подойди ты, с тёмными волосами.

Злата кивнула, а Эдит послушно села на кушетку, сжавшись на ней чуть ли не в комочек и сильно ссутулившись.

Мира взяла Злату за руки, осматривая их и щупая кожу. После посмотрела на лицо, взяв маленький фонарик и поводив им перед глазами. Осмотрела шею Златы и спину. Мира облегчённо выдохнула, беря чистый листок со стола и ручку.

— Так, ты чиста. Как же тебя назвать, таинственная незнакомка? — спросила девушка, ласково смотря на Злату.

Вообще, Мира вызывала лишь положительные эмоции. Её рыжие волосы, явно крашенные, делали её очень милой, а в голубых глазах была видна лишь доброта и сочувствие.

— Может, Сара? — спросила Злата, сказав первое попавшее в голову имя.

Мира улыбнулась, быстро записав это имя на листок.

— Неплохое имя.

— А вы можете рассказать, что произошло в мире? — спросила внезапно Эдит, не унимаясь.

Девушка хотела побыстрее и побольше узнать об этом будущем, которое так близко к её времени. Мира, посмотрев на Ди, тяжело вздохнула, откладывая ручку в сторону и усаживаясь на стул, который стоял рядом. Она тоскливо окинула взглядом кабинет и провела рукой по рыжим волосам.

— Всё очень сложно и страшно, девочки, — сказала тихо Мира, начиная кусать губу от волнения.

— Расскажи, пожалуйста, мы на самом деле ничего не помним и представь какого это... Видеть руины и не понимать, что произошло, — попросила уже Злата, незаметно для себя перейдя на «ты».

— Это случилось пять лет назад. 2105 — это год, когда началась война. Страны не смогли держать всё под контролем, раньше и так уже были попытки начать войну, но их смогли подавить. Сейчас не удалось. Уже никто не знает, кто первым нанёс ядерный удар: Россия, США или Корея. А может это вовсе был Китай. Потребовалось всего три месяца, чтобы превратить мир в руины, разрушить то, что строилось веками, убить миллиарды невинных людей и обречь выживших на такую ужасную жизнь.

— То есть... миру пришёл конец? — спросила Эдит дрожащим голосом.

А Злата молчала. Она не знала, что такое «ядерное оружие», ведь в её время оно не было настолько известно, поэтому Злата не могла даже представить всего ужаса, что произошёл на планете.

— Да, полный. Нам немного известно о бункерах в других странах, они были построены до войны и в них точно есть выжившие. Но мы не можем поддерживать связь из-за вражды. Теперь все ненавидят людей из других стран. Мы стали врагами, — сказала Мира и Злата увидела, как же сильно трясутся её руки.

— Но вы же приняли нас.

— Вы — польки, это слышно по вашему разговору. Уже нет этих устройств, с помощью которых вы можете спокойно говорить на всех языках. Всё вышло из строя из-за радиации. Польша пытается держаться вместе. Недавно заключили мирный договор с Чехией и Словакией. Теперь стало легче. Намного. И не так страшно, что кто-то возьмётся за оружие и добьёт всех нас.

Эти слова будто бы выбили воздух из груди Эдит. Всего-навсего через пять лет будет ядерная война, ей исполнится двадцать три года, а мир погибнет. И уничтожит его человек. Сама Злата просто не могла поверить, что такое возможно. Так спокойно разрушить мир и убить людей, которые просто хотели жить под мирным небом и умереть своей смертью, а не от взрыва неизвестной ей бомбы. Она будто бы вернулась в 1939 год, когда так же тряслась, как сейчас Эдит. Девушка безусловно чувствует то же самое. Что-то между растерянностью и отчаянием и точно желанием всё остановить.

— Ладно, теперь ты иди сюда, — сказала Мира, мотнув головой и посмотрев на Эдит.

Она медленно подошла к девушке и Мира принялась проверять её руки. Врач замерла на запястьях, нащупав устройство для знания языков, а в другом устройство для того, чтобы уметь рисовать. Мира слегка отступила.

— Значит, у тебя они есть...

А после проверила другую руку и кивнула, заметив в ней чип, который когда-то использовали для отслеживания людей. Значит, ей его не доставали пять лет назад, а вот у Сары его не было, как и шрама, значит, ей вовсе его не вшивали в руку. Мира не знала, как на это реагировать, ведь было невозможным жить без чипа, да и вообще, посмотрев на этих девушек, можно было понять, что они очень молодые и им точно не больше двадцати лет. Значит, когда началась война, они были подростками. И как теорию Мира выдвинула эксперименты, о которых ходили слухи. Им говорили, что в России испытывают что-то на людях, только вот не совсем ясно что. Видимо, эти девушки попали в плен ещё в начале войны и ничего не помнят из-за того, что русские промыли им мозги.

— Это слишком странно, — сказала Мира, записывая что-то на листке. — Давай назовём тебя Лидией.

Мира вспомнила свою сестру, которую звали так. Ей было всего двенадцать, когда началась война и она умерла вместе со всей её семьёй. Не успела спастись, ведь была далеко за городом. Мира каждый день винила себя в их смерти, хотя знала, что ничем не могла помочь.

— Можешь ещё рассказать что-то, — попросила Эдит, с надеждой смотря на девушку.

Мира тяжело вздохнула, вспоминая страшное прошлое и выбрала из воспоминаний одно самое жуткое, которое вовсе желает забыть.

— Я помню день, когда на Краков упала атомная бомба. Это было что-то похожее на Хиросиму и Нагасаки: огромный яркий гриб, ударная волна, обжигающая кожу и люди, ходящие вокруг, как живые мертвецы. Они стонали от боли, их кожа покрылась многочисленными язвами, они молили, чтобы эту боль побыстрее прекратили и умирали прямо на моих глазах. Их телами был усеян город, а в месте, где был эпицентр взрыва, на асфальте и стенах остались страшные тени людей, которые в одну секунду превратились в прах, будто бы их и не было. До сих пор на улицах можно увидеть эти тени, они напоминают нам о том, что было, так же, как и гниющие тела, которые никто не собирается хоронить. Это страшно. Меня лечили от лучевой болезни, я думала, что умру, — рассказывала Мира, а после отвернула рукава рубашки, демонстрируя шрамы. — Они напоминают мне о том, что человек совершил. О тех, кто погиб и кого я потеряла в тот день.

Ди еле сдерживала слёзы от рассказа девушки. Ей стало не по себе. Злата тоже была бледная, как мел и желала не знать этого всего.

— Ладно, спасибо тебе за рассказ, — поблагодарила Эдит, подходя к Злате и посмотрев ей в глаза, в которых тоже скопились слёзы.

Девушка хотела домой. Прямо сейчас и побыстрее. Она больше не желала видеть этот ужасный мир будущего, ведь осознавала, что это ждёт её. Все эти рассказы Миры будут в будущем и Эдит станет их свидетелем, или вовсе погибнет сама.

— Не за что. Правда, я могла рассказать что-то неправильно. Сейчас никто не знает правды. Её скрывают ото всех, что неудивительно. Люди любят врать. Даже вы сейчас это делаете, но моя история правдива на все сто.

Злата опешила.

— Нет, мы не врём...

— Ты думаешь, что я не вижу этого? Я — психолог, поэтому могу легко определить, когда человек лжёт, а когда говорит правду. Я бы легко могла доложить об этом вышестоящему лицу и из вас выбьют правду. Но не хочу. Насилие — это не способ добиться правды, это всего-навсего шанс показать своё превосходство над кем-то. Я против насилия, поэтому советую вам играть получше, — сказала Мира, удивляя всё больше и больше девушек.

Она указала на дверь и Злата решительно потянула к выходу Эдит. Оказавшись в коридоре, они ожидали увидеть тех, кто их привёл сюда, но никого не оказалось рядом, что было подарком. Злата схватила за руку Эдит, посмотрев на неё.

— Мы можем вернуться сейчас, — сказала она.

— Да, давай, я не хочу больше здесь находиться.

Девушка кивнула, полностью соглашаясь с Эдит. Это время пугало больше, чем начало Второй мировой, поэтому Злата бы предпочла побыстрее сбежать. Она представила 2100 год и девушки моментально оказались посреди комнаты Эдит, где девушка наконец дала волю чувствам, упав на кровать и начав громко реветь. Сама Злата вышла из комнаты, не понимая, что же делать дальше. Ей не хотелось, чтобы Эдит оставалась в этом времени и ждала войны, боялась, а после умерла по вине каких-то идиотов. Но одновременно Злата понимала, что не может ничего сделать. Забрать её в другое время — это слишком рискованно, да и никто не знает о последствиях. Ей хватило ситуации с Адамом и Ульрихом.

Но оставить Эдит здесь... Это бесчеловечно.

— Твою мать! — выругалась Злата, разозлившись.

Она обхватила голову руками и больно оттянула густые волосы. Ей хотелось закричать во всю глотку, будто бы это поможет решить проблему. Но это не так.

— Судьба, ты та ещё сука, раз допускаешь такое, — молвила тихо она, посмотрев в окно, а после решительно вернулась в комнату Эдит, осознав, что нужно наплевать на всё.

Она не будет пытаться остановить войну. Это невозможно. Она попытается спасти одну девушку, ведь уже хуже этим ничего не сделает. Мир и так ждёт конец. Самый настоящий. И он случится не по вине какого-то катаклизма, или астероида. Нет, его уничтожит своими руками сам человек. Вернее, тот, кто имеет доступ к одной заветной кнопке.

— Ты серьёзно хочешь забрать меня из этого времени? — искренне удивилась Эдит, сидя в позе лотоса на кровати и шмыгая носом.

— Да. Меня не радует мысль о том, что тебя ждёт война. Она намного хуже Второй мировой и поэтому... Я заберу тебя с собой. Хотя и знаю, что это неправильно, нарушает историю, я делаю очередную ошибку, но мне плевать. Главное, что ты будешь жива и счастлива.

Эдит посмотрела на девушку и бросилась её обнимать, улыбаясь от осознания, что спасена.

— Но как же мои родители?

— Их я не могу спасти. Итак твоё спасение слишком рискованное. Извини, но им придётся остаться в этом времени, — сказала Злата, опустив голову вниз.

— Ладно, я понимаю. Они бы тоже сказали мне отправиться с тобой. Хоть как бы они не относились ко мне, но всё же я знаю, что они любят меня и хотят лучшего. Я думаю, что они спасутся, ведь имеют достаточно денег, чтобы попасть в бункер.

Злата кивнула, соглашаясь со словами девушки. На душе у Эдит всё же было паршиво из-за осознания, что она оставит родителей на верную гибель, но другого варианта не было. Злата осмотрела комнату, осознавая, что им придётся вскоре покинуть это уютное место. Только вот куда они отправятся?

— Я не знаю, какое время выбрать, — сказала с грустью Злата и Эдит неожиданно вскочила с кровати, скрываясь за дверью и оставив девушку наедине на минуту.

Вернулась Ди уже с ноутбуком в руках и села рядом со Златой, открывая странное устройство, экран которого сразу загорелся.

— Это ноутбук, через него мы сможем посмотреть в интернете какое-то интересное время, в которое можно отправиться, — пояснила Эдит, водя пальцем по экрану.

Она что-то напечатала и на экране высветились изображения. Эдит внимательно их рассматривала, а Злата почувствовала, как ей становится скучно. Она не понимала назначения этого устройства, поэтому не знала, что делает Эдит. Злата встала с кровати, подойдя вновь к большому окну. Этот вид завораживал её и манил своей красотой. Девушка хотела бы вечно смотреть на симпатичные здания, чудные машины и ровные тёмные дороги. Неужели уже через пять лет этого всего не будет?

— Нашла! — вскрикнула Эдит, чем напугала Злату.

Она обернулась, заинтересованно смотря на девушку.

— Как же я раньше не вспомнила? Одно из самых интересных, захватывающих и привлекательных времён!

— Хватит интриговать, — перебила её Злата и Ди усмехнулась.

— Это Древней Египет. Я выбираю 1460 год до нашей эры.

Злата замерла на месте, как статуя, даже не моргала. Она пыталась переварить в голове информацию, которая шокировала не на шутку. Эдит предлагает переместиться во время до нашей эры? Она осознаёт, как это далеко?

— Ты шутишь?

— Нет! Это же так интересно! Фараоны, пирамиды, мумии...

— А ещё антисанитария, разные болезни, отсутствие многих вещей, к которым ты привыкла, — добавила Злата.

— И что? Пускай! Мы же можем в любой момент сбежать куда-то ещё. Разве тебе не хочется увидеть, как жили люди задолго до нас?

Злата задумалась, раскинув в голове все «за» и «против». Она одновременно хотела отправиться туда, и одновременно боялась до чёртиков. Она ещё ни разу не отправлялась в прошлое, тем более так далеко и Злата сомневается, что вообще сможет переместиться туда.

— Я соберу всё, что нам потребуется на первое время: медикаменты, вещи, средства личной гигиены и всё, что ты захочешь, — пыталась уговорить её Эдит.

Девушка ещё раз убедилась в том, какая же Ди ещё наивная девочка. Мыслит, как ребёнок, желая заполучить то, что так сильно хочет. Злата стояла молча с минуту, пока не махнула рукой и улыбнулась.

— Ладно, ты умеешь уговаривать. Древний Египет, так Древний Египет.

Эдит смешно взвизгнула от счастья, вскакивая с кровати и вновь обнимая подругу. Она готова была её расцеловать, но воздержалась. Девушка отстранилась, уже готовая убежать собирать вещи, но замерла, вспоминая об устройстве для понимания языков, которое она собиралась вшить под кожу Злате, да и поменять собственное, раз в будущем оно вышло из строя из-за радиации.

— В Египте тогда был египетских язык, а не арабский, как сейчас, поэтому тебе стоит всё же использовать устройство по назначению, — сказала спокойно Эдит, а после достала уже знакомую Злате коробочку из тумбочки под столом.

Злата с подозрением снова осмотрела устройство, немного опасаясь его, но зная, что без него будет слишком сложно в другой стране. Поэтому Ди смело взяла на кухне нож, принесла аптечку и обработала острое лезвие спиртом, чтобы продезинфицировать. Злата испуганно сжала руку в кулак, но новая подруга строго посмотрела на неё, показывая взглядом, что стоит расслабиться. Так будет легче и точно быстрее.

Ди повернула руку Златы ладонью вниз и обработала небольшой участок кожи спиртом. Рука с ножом тряслась, но Эдит попыталась унять свой страх и сжала рукоять крепче, решительно делая маленький надрез. Злата поморщилась и увидела, как потекла багряная кровь, от которой становилось жутко. Эдит быстро достала устройство и аккуратно засунула в рану, проталкивая немного дальше, чем вызвала слишком много боли и Злата вскрикнула, выругавшись. Это лишь позабавило Эдит.

— Я не знаю, как это работает, так что не спрашивай меня о нём что-то подробно. Чтобы сменить язык, на котором хочешь говорить, тебе достаточно просто подумать о нём. Желательно представить, как говоришь именно на нём, — пояснила Эдит, заклеивая специальным пластырем рану и начиная заматывать её бинтами. — А теперь поменяй моё устройство.

Злата испуганно взяла нож и сделала то же самое с рукой Эдит, доставая сломанное устройство и меняя на новое, которое Ди принесла с комнаты родителей. У отца зачем-то было ещё одно, что значительно облегчило жизнь девушек.

— То есть, я уже могу попробовать говорить? — поинтересовалась Злата, бинтуя руку девушки.

— Да, скажи что-то на любом языке.

Злата задумалась, а после смело произнесла:

— Es tan aterrador! (с исп. «Это так страшно!»)

Эдит рассмеялась слишком громко, чем заставила Злату подумать о том, что что-то пошло не так.

— Estoy de acuerdo, (с исп. «Согласна») — ответила сквозь смех Эдит, и этим же рассмешила Злату.

Это был испанский язык, который так сильно любила Ди. Для Златы он был совершенно неизвестным, а тут она так легко смогла что-то сказать на нём и понимать девушку. Чудеса, да и только!

— Скажи-ка ещё что-то на другом языке, — попросила Эдит, желая ещё посмеяться.

— Ти дуже добра дівчина. Я рада, що зустріла тебе. (с укр. «Ты очень добрая девушка. Я рада, что встретила тебя»).

— Украинский? — удивилась Эдит, перестав смеяться. — Дякую за такі слова. Мені дуже приємно. (с укр. «Спасибо за такие слова. Мне очень приятно»).

Девушки ещё долго смеялись, говоря на разных языках и Злата осознала, как же ей повезло, что Ди так легко отдала ей это прекрасное устройство, с которым не будет проблем путешествовать в дальнейшем. Теперь девушка сможет быть не только в Польше, а где угодно.

Вскоре Ди принялась собирать вещи в рюкзак, попутно рассказывая о том, как же в Древнем Египте интересно. Она говорила о древнеегипетских Богах, об усыпальницах фараонов, о магии... Это невольно начало привлекать и саму Злату. Она мысленно погружалась в атмосферу Египта, совершенно забыв обо всём и решив, что стоит просто наслаждаться жизнью и веселиться, как это делает Эдит. Жизнь одна, и не стоит постоянно думать о плохом.