Тэхен

Проснувшись, я даже не сразу смог открыть глаза. Я даже не мог с уверенностью сказать, что я сделал - проснулся или пришел в себя. Сознание пробуждалось медленно и как-то нехотя. Так же медленно и нехотя пробуждались и органы чувств, так что я не торопился подключать зрение, чтобы сверх меры не нагружать бедный организм. Вместо этого вслушивался в тишину, внюхивался в запах стирального порошка, старого дома и почему-то уксуса. Я дернул носом и решил, что уксус мог и примерещиться. Перекатился по кровати, жестко потер ладонью лицо. Голова гудела, во рту пересохло, но в общем и целом состояние было куда лучше, чем вчера. Я смутно помнил, как, чувствуя приближение третьего за время моей инвалидной жизни кризиса, наглотался всего, чего только можно, и провалился в беспокойный сон. Сам сон я тоже помнил. Обрывочные кошмары, пугающие видения... А потом колыбельная, и запах ванили, и теплая мягкая грудь под щекой. Нежные губы, шелковистая кожа, цепкие пальцы, зарывающиеся в волосы. Отзывчивое тело, узкое, горячее, низкие грудные стоны, эхом вибрирующие внутри. И все это так ярко, так полно. Как наяву. Приснится же. Я с усилием распахнул глаза и сел, щурясь и прикрывая их ладонью. Комната выглядела точно так же, как вчера, если не считать смятой постели. Никаких следов чужого присутствия. Да и откуда бы им взяться? Если бы темная и заявилась ко мне, то только чтобы настучать по башке статуэткой, потому что спать мешаю, а не пела бы колыбельную в обнимку. Бред. Навязчивые ощущения-обрывки сна никак не желали таять. Но валяясь в кровати, от них и не избавишься - так что подъем, Тэхен, хватит тут лежать, погрузившись в неуместные сексуальные фантазии! Кряхтя, как старый дед, я поднялся и медленно натянул одежду. Тело привыкало к изменениям. Первые несколько дней оно еще будет слегка деревянным, потом разработается и на какое-то время даже покажется, что мне стало лучше, а потом все пойдет на новый круг. И так - пока все магические потоки не разрушатся полностью. Но что я все о веселом? Слегка шаркая и отчаянно зевая, я спустился на первый этаж, от души гаркнул: «Дженни!» - но ответа не услышал. Странно. Может, в саду ковыряется. Объяснение нашлось на кухне вместе с запиской, прислоненной к моей чашке. «Ушла в магазин». Я снова сонно потер лицо и поставил на плиту чайник. После зелий всё ещё слегка мутило, и есть не хотелось, а вот горячего крепкого чайку.

- Тук-тук-тук, - звонко сообщила Хоён, входя в кухню. - Заходи, кто хочешь, бери, что надо...

- Чай будешь?

- Буду.

- Чего не на работе?

- И тебе здравствуй, милый братик, я тоже по тебе очень скучала! - ядовито отозвалась сестрица, усаживаясь на один стул и закидывая ноги на другой. - Отгул взяла. Достало все. Приезжаю, а у вас тут хорошо, тихо, птички поют, цветочки.

- Где цветочки?

- Ну, крапива, какая разница! Очень, между прочим, полезная травка. - Хо бросила на меня укоризненный взгляд, принимая кружку с кипятком. Разбавленный холодной водой чай она не признавала. Ох уж эти целители, стерилизуют все, даже себя изнутри! - Так вот. Птички, цветочки... идиллия, словом. Думаю, может, бросить эту работу чертову и тоже сюда податься? Помогу Дженни с ремонтом, а то вроде мужик в доме, а толку - как с козла молока.

- С каким ремонтом? - изумился я. - Она же уборку делает.

- Крыльцо она, по-твоему, подметая, случайно починила?

- Это не она, это плотник.

- А кто его нанял? - вопрос звучал насмешливо-наводяще.

- Я! - Огрызнулся.

- Что, вот прям сам? - ахнула Хоён глядя на меня умиленно, как мамаша на малыша, делающего самые первые в жизни шаги.

- Чьи деньги, тот и нанял, - окончательно разбухтелся я, понимая, что чем больше отбиваюсь, тем сильнее сестра веселится, поэтому махнул рукой, подытожив. - Наглая ты рыжая морда.

- От рыжей морды слышу! - она обхватила чашку двумя ладонями, каким-то чудом не обжигаясь - вот ведь огненная ведьма! - и вдруг посмотрела на меня серьезно и проникновенно. - Как ты, Тэхен?

Вот надо было все испортить!

- Нормально, - я дернул плечом и сам уселся за стол, напротив сестры.

- Тэ, - голос Хоён сделался еще проникновеннее. - Ты же знаешь, что я все равно тебя осмотрю и все выпытаю, потому что ты мой брат, и я тебя люблю, и я хотела бы, чтобы мне было плевать, но мне нет. А еще я устала просто адски, и я тебя по-хорошему прошу - будь раз в год хорошим мальчиком и расскажи мне все, как на духу, без вот этих вот танцев с бубном вокруг твоего раненого самолюбия.

- Злая ты, Хоён. А еще целитель, - я отхлебнул горячего чая и откинулся на спинку стула, довольно зажмурившись. - У меня закончилась твоя чудодейственная «погасшая искра». Выпишешь рецепт? Хоён рывком выпрямилась на стуле, со стуком скинув ноги на пол.

- У тебя что, кризис был?! Какого черта ты мне не позвонил, идиот?! - Я потер лицо одной рукой, размешивая сахар в чашке другой.

- А что бы ты сделала, а? - спросил я отрывисто и жестко. Возможно, даже чересчур. - Ну бросила бы ты все, примчалась бы сюда, сидела бы у постели и мучилась в бессильном бешенстве напополам со слезливым состраданием. Чего ради?

- Тебе становится хуже, Тэ, - сестра одарила меня не менее жестким взглядом. - Да, я не способна тебя вылечить, но не дать тебе загнуться раньше времени я могу. И что-то мне подсказывает, что на тот свет ты все же пока не торопишься. А потому нельзя, чтобы в такие часы ты оставался совсем один.

- Я был не один.

- Дженни была рядом? - уточнила сестра с долей удивления.

- Да, на другом конце коридора. Как по мне, достаточно «рядом». - Сестра смотрела на меня так, будто ей нестерпимо хотелось если не свернуть мне шею, то хорошенько треснуть, и чем-нибудь очень тяжелым. Отчасти я ее понимал. Вот только неужели она не понимает, насколько меня все это достало?

- Ладно, - примирительно произнесла она, чуть сдавая позиции, хоть я и знал, что белого флага я от нее не дождусь. - Давай я тебя осмотрю.

Минута. Другая. Третья... сосредоточенное сопение. Дышите - не дышите...

- Ну видишь! - жизнерадостно воскликнула Хоён, закончив и усаживаясь обратно на свой стул. - И ничего.

- А ну брысь! - вскрикнул я одновременно с ней, заметив наглый хвост, торчащий из пакета с хлебом, и швырнул в этот хвост полотенцем. Ласка, будь она неладна! Вместо того, чтобы как любой нормальный дикий зверь умотать куда подальше, мелкий хищник юркой стрелой метнулся на Хоён. Сестрица завизжала, ласка, привыкшая от человеческих женщин в одном темномагическом лице к совсем иному обращению, обалдела от такого звука, сиганула на стол и ... Спустя несколько мгновений, двух вспышек заклинаний и с десяток цветастых проклятий ласка-таки вылетела в окно, оставив после себя хаос и разрушения. Кипяток был разлит по столу и полу, вода в графине - по Хоёнх, а варенье из большой банки - по мне. В повисшей тишине задумчиво тлела штора.

- Что это было?! - взвилась сестрица.

- Это Дженни, - меланхолично отозвался я.

- ... В прошлый раз она показалась мне несколько крупнее...

- Это Дженни прикормила ласку, - терпеливым тоном, как для слабоумных, столь любимым самой Хоён договорил я. - У нее убежище под крыльцом.

- Бездушная сволочь, - встряла сестра, - Мог бы и в доме девочке комнату выделить! Стиснув зубы, я подавил желание устроить хорошенькую трепку любимой сестричке и продолжил:

- Раньше ей еду под крыльцо носили, а теперь эта тварь обнаглела и приходит за ней сама. Я сейчас говорю о ласке, а не о мисс Ким. Я надеюсь, ты это поняла?

- Поняла, - скорбно вздохнула Хо. - Я поняла, что ты, дорогой брат, настолько обленился, что даже уход за родовым символом свалил на чужие плечи! - Я закатил глаза.

- Видишь, чем заканчиваются твои осмотры? Я в ванную. Кажется, сейчас я начал чуть меньше любить сливовое варенье.

Дженни

- Что здесь стряслось? Вид еще с утра идеально прибранной кухни обескуражил меня настолько, что вопрос вылетел сам собой. Тэхенова сестра, видимо, тоже пребывала в растрепанных чувствах, потому что внезапно миролюбиво ответила небрежным тоном.

- Да так. Небольшой медосмотр.

Таким тоном мог бы говорить герой, победивший легендарное чудовище и до конца сам еще не верящий, что ему это удалось - когда тон полон нарочитой легкости, а ноги до сих пор дрожат.

- Ого... И он дался?
Я вполне разделяла мнение о носорожьей легендарности и его же легендарной нелюбви ко всякого рода целителям, жалетелям и прочим помощникам. В конце концов, как человек, недавно примкнувший к их стройным рядам, я лучше многих знала, какое тяжкое бремя мы несем!

- Как видишь, - вздохнула Хоён и, подняв с пола перевернутый стул, поставила его на место. Я тоже вздохнула - и пошла за половой тряпкой. В конце концов, кто-то же должен убрать лужу. А потом быстро и профессионально затирая следы оказания сопротивления при медосмотре (начал сказываться накопившийся опыт уборки), я стремительно продумывала стихийный план оказания помощи светлому через сестру. Чем дальше, тем больше мне нравилась эта идея. В конце концов, Ким Дженни тихоня, но не идиотка. В ее положении попытаться помочь - это не просто разумно, это вообще единственно возможный вариант развития событий. Это нужно сделать, хотя бы просто чтобы не вызвать подозрений! Я ведь желаю искупить свою вину, получить прощение и законно обрести свободу, верно? И потому, быстро закончив с уборкой, я не ушла к себе в комнату, а, спрятав в чулан ведро и швабру, вернулась на кухню. Хоён сидела на носорожьем месте и пила чай из носорожьей кружки. На на столе, накрытая печеньем, стояла еще одна кружка. Судя по тому, что по размеру она была именно как кружка, а не как средних размеров ведерко - для меня.

- Угощайся! - махнула надкушенным печеньем в сторону этой кружки Хоён, подтверждая мои предположения.

- Благодарю, - чай оказался крепким, сладким и горячим. Сделав символический глоток (надеюсь, в доме собственного брата светлая меня не отравит), я осторожно спросила, прощупывая почву.

- Мисс Ли

- Хоён, - перебила меня она, отмахнувшись от моей вежливости. - Могу я рассчитывать на ответную любезность? - Я склонила голову, одновременно принимая ее разрешение и давая ответное, и вернулась к прерванному вопросу. От того, что светлая на него ответит, зависело очень многое.

- Хоён, почему ты ко мне так относишься? Мне гораздо понятнее отношение твоих сестер или наших добрых соседей. Как ты можешь так спокойно общаться со мной, после всего, что вам сделали темные?

- Ну не ты же лично, - с деланной беспечностью отмахнулась она.

- И все же, - я старалась не давить слишком сильно, но и не дать замять разговор. Соблюсти нужную пропорцию настойчивости и неуверенности в голосе было непросто, но, кажется, мне удалось, потому что Хоён вздохнула и устало сказала:
- Дженни, я просто хочу жить нормальной, здоровой, полноценной жизнью, - выделив голосом слово «нормальной». - Если для этого нужно простить - я прощу. Если понадобится закопать - закопаю.

Я понятливо кивнула. Такая позиция была мне ясна. Да и в принципе для моих целей подходила куда лучше прочих. Понадеявшись, что Тэхен не появится на кухне еще некоторое время, я сделала следующий шаг в своей маленькой партии: - Как он?

Хоён подняла на меня вопросительный взгляд.

- Я про состояние Т... мистера Тэхена, - пояснила я свой вопрос. - Регресс системы сильный?

- Откуда ты знаешь? - взгляд целительницы стал бритвенно-острым и настолько же опасным. - Про регресс!

- Мисс Ли... Хоён, - заговорила я, тщательно следя за словами и интонацией. - Мне заблокировали магию, но не зрение. Я была аспирантом на кафедре магии крови и специализировалась как раз на изучении старых и наследуемых проклятий крови, от четвертой ступени и выше. Я готовилась защищать ученую степень по этой теме. Посмотрев ей в глаза, я твердо сказала: - Я могу помочь.

- А что взамен? - деловито уточнила Хоён. Особо заинтересованной моим предложением она не выглядела. Как и верящей в мои возможности, впрочем.

- Разумеется, прощение!

- Бесполезно, - хмыкнула мне в тон целительница.

- Он никогда на это не согласится!

- Это он сейчас так думает, - веско и вкрадчиво обронила я. - А вот когда на него надавят чувство благодарности, совесть и старшая сестра...