Его губы покрывали мои, и всё было как в тумане. Он притянул меня, поцеловал, и мне не хотелось, чтобы это заканчивалось, хотя я понимала, что всё это неправильно. Он отстранился, чтобы взглянуть на меня, и я увидела, как горят его тёмные, цвета шоколада, глаза, и впилась в губы с удвоенной страстью. Я отбросила всё на задний план и погрузилась в этот момент, будто мы творили всё на чистом белом листе, и было абсолютно неважно, что происходило до или будет после. Просто абстрагировалась от всего, погрузилась в человека, которого хотела так долго. Он был в моих мыслях каждый день, я просыпалась и засыпалась с ним, и даже во сне нельзя было скрыться.

Ричард понял всё сразу и прижался ко мне своим телом, не оставляя возможности ускользнуть или повернуть назад. Он продолжал целовать меня и исследовать моё тело руками. Спустившись ниже, коснулся бедра, а затем проник между ног, заставляя меня втянуть воздух и прервать поцелуй.

— Я хочу тебя, — прошептал он, лаская мой клитор.

Ничего не ответив, я поцеловала его, это было сильнее всех слов – продолжать то, что мы начали. Страсть была настолько сильной, что я чувствовала, как бешено колотится сердце, и как лицо заливается краской. Мужчина покрывал мою шею поцелуями, сжимая ягодицы, и мне не терпелось, ощутить его внутри себя. Я хотела, чтобы мои сны стали реальными, оправдали ожидание.

— Я очень хочу тебя! — вырвалось у меня, и Ричард ухмыльнулся.

Его умелые руки нащупали молнию и освободили меня от платья. Он оголил мою грудь и сжал её. Губы не переставали блуждать по телу, как и руки. Я потянулась, чтобы освободить его от брюк, но он рывком повернул меня к себе спиной и прижался ягодицами к моей заднице. Ощутив выпуклость, закусила губу и запрокинула голову, наслаждаясь поцелуями, что он оставлял на шее и спине. От него исходил жар, который проникал в каждую клеточку моего тела, всё переворачивалось. Мужчина был резок, я не могла предугадать, каким будет его следующее движение. Руки трогали тело, губы целовали, а я только и могла, что хватать ртом воздух, как рыбка на суше.

Он подтолкнул меня к дивану, и я наклонилась, упираясь руками о спинку и мягкие подушки. Ричард задрал юбку платья повыше, касаясь большими пальцами моей промежности. Я услышала, как он усмехнулся, а затем расстегнул ширинку на брюках. Его теплый и упругий член коснулся моих ягодиц. По дальнейшему звуку поняла, что он открыл упаковку с презервативом. Я сжала подушку пальцами, делая глубокий вдох, ощущая, как мужчина медленно входит в меня. Не в силах сдержаться, чуть охнула, когда он был полностью во мне. Следующие движения уже не были такими нежными, мужчина не стеснялся в своих действиях. Он схватил меня за волосы и потянул на себя, заставляя изогнуться, и из-за этого его проникновения показались ещё более болезненными и глубокими. Я запротивилась, активно замотав головой. Ричард тут же понял, что мне это не нравится, и заставил выпрямиться. Он всё ещё был целиком во мне, убрал волосы, оголяя шею и начал нежно целовать, но затем тут же переменился и задвигался в том же активном темпе, сжав моё горло рукой. Так мне нравилось куда больше.

Затем он повернулся и рухнул на диван. Его глаза блуждали по телу, они были такими тёмными, полными желания, но излучали ещё что-то. Радость, что получили то, чего больше всего хотели. Такие глаза можно увидеть у чемпионов, которые только-только одержали крупную победу в своей жизни. Сильные руки легко усадили меня на колени. И теперь, когда он был передо мной, готовый на всё, что угодно, меня охватила дрожь. Я нервно сглотнула, когда он вновь, соблюдая аккуратность, насадил меня член. Втянув воздух, запрокинула голову, утопая. Ричард не хотел медлить, поэтому сам задвигался и начал направлять меня, чтобы можно было подстроиться под ритм. Как только я почувствовала его, то руки перестали так крепко удерживать мои ягодицы. Меня тянуло к его губам, и я не могла остановиться от поцелуев, лишь изредка нужно было схватить побольше воздуха в лёгкие.

Быстрые движения превратились в резкие толчки, тяжелые дыхание смешалось со стонами, и я чуть задрожала, когда всё закончилось. Это окончание было не таким, как с Джоном, но и совершенно другим, когда я касалась себя сама. Это было чем-то лёгким и быстро прошло, что я даже не успела уловить этот приятный момент. Ричард внимательно следил за моими действиями, вглядывался в лицо, но я быстро слезла с него и поднялась с дивана.

Прекрасно осознавала, что произошло, как и прекрасно понимала, что совершила дикую и желанную ошибку в жизни. Единственное, что мне хотелось сейчас – это убраться отсюда, остаться одной, не видеть и не слышать никого, остаться наедине с собственными кричащими мыслями, хоть и знала, что они сожрут меня.

— Рози? — Ричард поднялся вслед за мной, застёгивая рубашку и брюки.

— Нет! — я отпрянула от него, не переставая одеваться.

Он тактично промолчал, продолжая гордо наблюдать за тем, что будет дальше.

— Мы забудем всё, что здесь было! — повернулась после того, как застегнула платье. — Ничего не было и быть не могло! Я замужем! Вы мой начальник! — крепко ждала челюсть, сдерживая все эмоции в себе.

Мужчина бесстрастно поднял на меня глаза, и всё, что я видела в них совсем недавно, испарилось, будто и не существовало вовсе. На его щеках загуляли жвалки, и он убрал руки в карман, пытаясь скрыть напряжение во всём теле.

— Всего доброго, миссис Бейкер, — безразлично произнёс он, проходя мимо.

Я озадаченно провела рукой по лицу и развернулась, чтобы уйти, как услышала шаги.

— Внизу вас ждёт машина, водитель отвезёт вас туда, куда скажете, — тем же спокойным тоном сказал мужчина и исчез в своей спальне.

Спустившись в холл и попросив у девочек на стойке свои вещи, вышла из здания отеля. Машина, как и обещано, стояла возле главного входа, и я забралась на заднее сидение и назвала адрес. Водитель выехал на трассу и свернул на центральную дорогу, давая мне возможность насладиться ночным городом. Дома сменялись один за другим, как и фонари на дороге, что освещали моё лицо. Меня окружила абсолютная пустота, не было слов, чтобы выразить чувство разочарованности в себе и своём браке.

Когда машина остановилась, я поблагодарила водителя и вышла. Тишина в доме была напрягающе тяжёлой, сил не было выдержать всё это. Тщательно приняв душ, смывая с себя мерзость нынешней ночи, я укуталась в полотенце и зашла в спальню. Взгляд упал на кровать, и возникло неприятное ощущение, что я не имею право ложиться в супружескую кровать после произошедшего. Вдруг начала задыхаться, сердце бешено застучало, казалось, что оно сейчас выпрыгнет из груди. Я прижала кулак к груди, попыталась дышать медленнее, но не выходило. Паника только нарастала, в голове возник звон, и я рванула к аптечке, ища успокоительные. Руки тряслись, когда открывала упаковку таблеток. Закинув их в рот, набрала в ладони воды и быстро запила их. Я выпрямилась и увидела своё отражение в зеркале. Лицо было красным, а глаза припухшими, по щекам текли слёзы, будто я прорыдала всю ночь.

Сил не было, и я устало побрела в гостиную и включила телевизор. Голова пухла, глаза болели, но я не хотела пребывать в тишине, не хотела давать голосу завладеть разумом. Я была согласна на любой фильм, даже на ужастик, хотя их очень не любила, но вместо этого наткнулась на новости и попыталась вникнуть в происходящее в мире. Хватило меня на короткий срок, сон одержал победу, и я открыла глаза уже утром. Джонатан должен вернуться сегодня вечером. Осознавая, что времени осталось совсем мало, я пробежалась глазами по комнате и тяжело вздохнула. Я была совсем не готова предстать перед ним, поэтому мне нужно было примириться с тем, что успела натворить.

Пока я занималась готовкой завтрака для себя, винила мужа, винила Ричарда, даже не упустила родителей, но знала, что вина лежит целиком на мне. Нельзя переносить ответственность за свои действия на других из-за того, что они не протянули тебе руку или не поняли, или же не захотела прислушаться. Может в чём-то Джонатан и был виноват, но только в своё резко негативном отношении к новым вещам, которые он считал глупые и мерзкими. Моя измена – моя вина, и сейчас мне решать, как поступить дальше. Но я хочу поступить правильно, а правильно – это оборвать любое взаимодействие с мистером Эйбрамсом. Всё кончено, всё это было ошибкой!

Позавтракав и проведя глубоко личный разговор с самой собой, я воодушевилась. Совсем самую малость, но стало легче, и с положительным настроем я принялась за уборку. В ванной лежала помятое платье – подарок мистера Эйбрамса, я подняла его и рассмотрела. Оно действительно было самым прекрасным платьем, что я надевала за всю жизнь и этот момент постараюсь запомнить, но лишь его, остальное вычеркну, будто было сном. Я положила его в пакет и поставила на тумбочку у входной двери. Когда с уборкой было покончено, оделась и отправилась в магазин, заскочив по дороге в химчистку. Я отдала платье и вернулась за ним уже после продуктового. Дома сложила подарки в коробки, написала адрес и передала в отель через курьера.

Теперь мне ничего не мешало погрузиться в свою прошлую и привычную для меня жизнь. Любовь Джонатана – всё, что мне нужно в этой жизни, только он и наша семья.

***

Всё шло так, как я и планировала. Джон приехал в воскресенье, и я вела себя так, будто ничего не было, будто он и не уезжал. Я окружила его любовь и заботой, отдавала всю себя без остатка и старалась быть счастливой, хоть и совесть сжирала меня изнутри. Мы ездили к родителям, проводили много времени с друзьями. После того, что случилось с Сандрой, мне не хотелось больше общаться с их семьёй, но Джон настоял. Он убедил меня, что это не то, из-за чего стоит прекращать дружбу, скоро всё забудется, обиды уйдут. И я послушала его, скрепя зубами. Поначалу было сложно, неприятно говорить, даже боялась сказать что-то лишнее, и это доставляло дискомфорт, но, как и сказал Джонатан, всё забывается. После третьего совместного времяпрепровождения мне стало легче, но я осознала, что видеться так часто не хочу. Джонатан специально предлагал каждые выходные провести вместе, чтобы быстрее наладить отношения, но это сильнее укрепило во мне мысль, что если видеться с этими людьми так часто, то можно сойти с ума.

Но даже это было не таким трудным, чем быть на работе. Периодами у меня возникало ощущение, будто наступила зима, хотя на дворе стояло лето и ярко светило солнце. Эми была очень сосредоточена на работе, мистер Эйбрамс оценил её вклад в проведении важного мероприятия. Всё держалось на подруге и прошло с блеском, хоть я и не успела оценить вечер как следует по понятным причинам. Девочкам пришлось соврать, что мне стало плохо, и я ушла в номер, чтобы отдохнуть, а проснулась глубокой ночью. Так по сути и было.

С Вики и Фели мы виделись только в обеденное время и то не всегда, ибо Вики, утопающая в любви, сбегала в перерывах, чтобы провести время с любимым, а Фели всерьёз взялась за спорт. Она приходила обедать, когда мы уже убегали работать, а до этого тренировалась в зале для персонала отеля. Со Стивеном удавалось провести времени чуть больше, мы смеялись и болтали за стойкой пока имелась возможность, но мисс Хикс была так строга, что и эти простые радости жизни стали исчезать.

В первую неделю после ночи-ошибки старалась даже не смотреть на мистера Эйбрамса, но проявляла уважение в виде простого приветствия. На второй неделе я осознала, что он тоже старается не показываться лишний раз. Время шло, события растворялись, становились не такими чёткими, детали казались надуманными. А спустя месяц мы потерялись, и уже больше не было многозначительных взглядов, долгих наблюдений и порой внезапных и желанных разговоров. Хотя я и держалась подальше, но мой мозг любил поиграть ночами, создавая мир, где всё возможно и где я незамужняя женщина, отдаюсь, объятая страстью, Ричарду.