— И что? — поинтересовался я безразлично и заводил пальцем по его телефону, просматривая диалог, где действительно были сплошные парочки.

— А то, что я совершенно не понимаю, что это значит, — парень говорил с таким отчаянием, словно готов был тут разрыдаться. — Со мной впервые такое.

— Да что тут не понимать? Мне просто суждено прожить жизнь в одиночестве, — я поёжился, но лишь от внезапного порыва ветра, и отпил кофе.

— Нет, такого никак не может быть! В таком случае мне бы и вовсе не прислали тебя.

— Значит, — я поднялся, оставив пустой стакан на ступеньке, — нарциссизм — моя прямая дорога. Придётся мне самому себя любить, ничего не поделать. Селфцест и всё такое. Можешь так и отчитаться своей Афродите, — и я быстрым шагом направился прочь.

***

— Что думаешь насчёт секретаря Кима?

Я от неожиданности едва не промахнулся мимо писсуара.

Вот так спокойно делаешь свои дела, размышляешь о великом (смысл жизни и прочие непотребности), а тебя так нагло отвлекают. Да ещё кто. Не какая-нибудь пышногрудая блондинка, а пупс-переросток. Вот она, правда жизни.

— Ты чего тут? — чуть смутившись поинтересовался я, под пытливый взгляд застёгивая ширинку.

— Вопрос задать пришёл, — ответил деловито парень, даже взгляд на удосужившись поднять на уровень моей головы. — И я его уже задал.

— А сделать это не в туалете никак нельзя было?

— А разве может быть более укромное место?

— Да, знаю я парочку таких.

— Покажешь?

Парень при этом вроде не кокетничал и не заигрывал, но в моей голове всё равно нарисовалось этакое порнографическое слайд-шоу при фоновом участии этих самых укромных мест. Я нервно сглотнул и покосился вниз, исключительно на всякий случай.

— Так... о ком ты там говоришь? Что за секретарь? — поспешно уточнил я.

— Ким. Такой высокий и брутальный молодой человек. Который на крутом байке ещё ездит.

— Чонин, что ли?

— Ну да.

— Обычный парень, — передёрнул я плечами и направился к умывальнику.

— В смысле обычный? Красавчик же!

— В твоём вкусе? — хмыкнул я, довольно глядя на растерянное лицо парня.

Тот выглядел так, словно ему сказали в срочном порядке мысленно рассчитать задачку по физике.

— Но у меня... — замялся. — Нет вкуса.

— Ты асексуал?

— Нет, купидон.

Я закатил глаза и сбрызнул остатки воды с рук прямо на зеркало, в котором отражался этот самый купидон, стоящий за моей спиной.

— Мне пора работать, — вспомнил я, когда в туалет зашёл один из коллег, и поспешил скрыться за дверью.

***

Я был занят до ужаса важным отчётом, когда по моему плечу вдруг ненавязчиво и нежно провели ладонью, от чего следующее набранное мною предложение выглядело так, словно я ударился лбом о клавиатуру раза три.

Рядом, сияя белозубой улыбкой, стоял Бён Бэкхён. Как всегда без галстука и в настолько неприлично расстёгнутой рубашке, что хоть в суд на него подавай за сексуальное домогательство к моим глазам.

— Джуни, как насчёт того, чтобы отдохнуть вечерком за бутылочкой соджу? — игриво продемонстрировал опрокидывание невидимой стопки.

— Я вечером занят.

— Чем же?

— Работой. Тебе бы тоже не помешало хоть изредка о ней вспоминать.

— Ты такой шутник, — он рассмеялся.

— Ты мешаешь мне работать.

— Тогда может завтра?

— В отличие от некоторых я работаю каждый день, — бесстрастно отреагировал я. — У тебя всё? Тогда может займёшь своё рабочее место?

— Хорошо-хорошо. Я пойду, но ты подумай над моим предложением, ладно? Можем даже одним соджу не ограничиться, — шепнул последнее на ухо, прежде чем удалиться.

Такое внимание отчего-то не льстило. Наоборот, чувствовал себя смешанным с грязью. Словно я похож на того, с кем можно без обязательств чудно провести ночь. Настроение было испорчено на весь день.

Поэтому неудивительно, что когда ближе к полуночи объявился парень в комбинезоне, я решил сорваться на нём.

— Чего заявляешься, когда вздумается?! Это офис или проходной двор?!

— Кофе успел взять перед закрытием, — он неуверенно протянул мне стакан в чуть подрагивающей руке.

Я молча буравил парня сердитым взглядом.

— Не хочешь? — он тряхнул стаканом, желая привлечь к нему внимание. И привлёк. Потому что тот вдруг выскользнул у него из руки, с глухим звуком упав на пол, и кофе, открывшись, картинно растеклось по полу тёмной лужицей.

— Молодец, — не удержался я от колкости. — Тряпка в кладовке, — кивнул на нужную дверь.

Парень с видом полной удручённости и подавленности засеменил в указанном направлении. Однако минуты через две из кладовки раздалось нерешительное заявление:

— А тряпки здесь нет.

Я, проклиная производителей таких некрепких стаканчиков для кофе, вынужденно направился на помощь в поисках.

Кладовка была совсем маленькой. Настолько маленькой, что когда я зашёл, расстояние между мной и парнем было не то, что нарушением личного пространства, оно и вовсе было до неприличности интимным.

— Это одно из тех укромных мест? — зачем-то спросил он, замерев с возмутительно притягательными чуть приоткрытыми губами, на которых поблёскивал то ли блеск, то ли липкая карамель, фантиками от которой был полон его нагрудный карман. Это хотелось проверить. Просто из чистейшего любопытства. Я даже подался чуть вперёд, но тот вдруг возьми и брякни:

— Бэкхёну нравятся такие укромные места.

— Ты знаешь Бэкхёна? — в моей душе закопошились неприятные подозрения.

— Ну... не так, чтоб очень... — смутился. — Сегодня познакомился.

— И зачем же?

— Да какая разница? — он неловко захихикал. — Давай просто найдём тряпку, — отвернулся и стал бегать взглядом по полкам.

Но я схватил его за плечи, разворачивая обратно к себе.

— Что ты ему сказал?

— Да ничего такого... — отвёл взгляд в сторону, в то время как я сам пялился на него в упор.

— Я спрашиваю, что ты ему сказал? Не увиливай. Иначе я сдам тебя в полицию за незаконное проникновение в офис.

— Сказал, что он тебе нравится, но ты стесняешься сам сделать первый шаг, — протараторил и зажмурился, словно ждал, что я отметелю его сейчас шваброй, что стояла в углу. Впрочем, сделать это действительно очень хотелось.

— Какого чёрта ты портишь мне отношения с коллегами? — я негромко цедил слова сквозь зубы, максимально сдерживаясь, чтобы не зарядить тому хотя бы затрещину.

— Ты же знаешь, мне нужно найти тебе пару... — он виновато потупил взгляд. — Раз Чонин тебе не по вкусу, я решил, что тебе больше нравятся милашки, как Бэкхён.

— А то, что мне нравятся девушки, ты не подумал?

— Как... так? — он, сощурившись, с подозрением осмотрел меня, словно где-то на мне обязательно должен быть штамп или бирка с указанием ориентации. — В профайле ведь было написано... — он закопошился, доставая телефон. — Бисексуал... — негромко выдохнул спустя полминуты. — Так мне стоит подыскать тебе девушку? — вскинул на меня вопросительный взгляд.

— Себе подыщи, — фыркнул я раздражённо.

— Мне не положено.

— Что ж ты за купидон такой, если сам никогда не любил? Это абсурдно, — я выхватил тряпку с полки, которая была за коробкой со скоросшивателями. — Сам вытру. А ты просто исчезни.

***

— Какого... — выдохнул я поражённо, переступив порог собственной квартиры.

Было чисто, на удивление светло (лампочки заменять после перегорания я привычки не имел) и витал приятный аромат рагу и свежей выпечки, а навстречу мне мило улыбаясь шёл купидон. В моей футболке (это так, несущественное дополнение к ситуации, ага).

— Вечер добрый. Устал? — он стал стягивать с моего плеча сумку, полную документов, а я вместо того, чтобы рассердиться, вдруг почувствовал себя в это мгновение счастливым. Словно всё было как в лучшем сне. Ведь я пришёл не в унылую и пыльную однушку, в которой и вовсе не любил находиться, предпочитая ей офис, я пришёл домой, где уютно и где меня ждут.

— Устал, — пробормотал я и позволил забрать свою сумку, которую тот бережно поставил на стул.

— Тогда мой руки и садись за стол. У меня всё готово.

Я смотрел на парня, что сидел со мной за столом напротив, и понимал, что мне нужно сейчас здоровски повозмущаться, для этого даже были вполне обоснованные причины, но делать этого не хотелось. Ведь он прибрался, повесил занавески на мои вечно голые окна, притащил откуда-то зелёный пушистый вазон и приготовил вкусный ужин вкупе с рисовыми пирожками. Как можно ругаться на человека после такого? Ну вторгся он в частную собственность и что с того? У всех бывают вредные привычки. У него вот такая.

— Как тебя зовут?

— Меня? — парень выглядел настолько удивлённым словно впервые слышал такой вопрос. — Я просто купидон.

— И что с того, что ты купидон? У тебя из-за этого нет имени?

— Понимаешь... — он смутился. — Когда люди, к примеру, заводят хозяйство, они не дают имена животным, чтобы не привязываться. Ведь их потом придётся убить.

— Так людям нельзя привязываться к купидонам?

— Нельзя. Мы не можем заводить друзей или возлюбленных. Мы всего лишь посредники.

— И тебе не грустно от этого?

— Может только самую малость, — он печально улыбнулся и ухватился за рисовый пирожок, неловко покрутив его в руках. — Должны быть вкусные, я старался.

— Так у тебя реально нет имени? — я не сводил с него пытливого взгляда.

— Есть. Но называть людям его нельзя.

— Вообще ни при каких обстоятельствах?

— Ну... Вроде как ходил слушок среди молодёжи, что можно только в том случае, если ты достаточно близок с челове...

Договорить я ему не дал. Потянувшись к нему через совсем маленький стол, я мягко коснулся его губ, которые, как я и предполагал, оказались сладкими.

— А так мы достаточно близки?