(Напиши о нас)

На сей раз голос в голове раздавался отчетливо. Саша изучал его в мельчайших подробностях, пытался понять его природу, смысл, предназначение. Но он говорил все одно и то же... Саша не мог дышать. Какая-то пленка застряла в горле, пропуская внутрь лишь тонкую струйку воздуха. Горло свистело при каждом выдохе, а на вдох тратились едва ли оставшиеся силы.

Голос то почти кричал, то отдалялся, становясь едва слышимым. Перед Сашиными глазами он смешивался с картинкой, эдакими разноцветными концентрическими кругами. Был ли это портал в иной мир или порождение воспаленного разума, Саша не знал, да и не задумывался об этом.

Круги превращались в кольца, и Саша шел сквозь них, как через бесконечную череду разноцветных арок. Он удивленно озирался по сторонам: за горящим тоннелем толпились люди. С какими-то темно-серыми недовольными лицами, все они пялились на Сашу, провожая его взглядом, полным презрения.

Саша не мог остановиться, не мог спросить хоть у одного из них, что происходит, потому что какая-то неведомая сила все толкала и толкала его вперед, а когда кольца перестали гореть впереди, Саша сделал очередной шаг в пустоту... и пол обвалился под его ногами.

Саша проснулся от чудовищного ощущения падения. Все внутри сжалось в плотный комок нитей, руки и ноги будто бы зависли в воздухе. Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из его груди, настолько безумно оно билось о грудную клетку. Саша широко раскрыл глаза. Вокруг было совершенно темно, и Сашино тело отказывалось принять этот выкидыш из сна, с трудом приходило в движение. Он пробежал заспанным взглядом до стены, и когда увидел тень чьего-то ухмыляющегося лица на ней, выпустил на волю крик, что уже давно засел в его горле.

Раздались быстрые шаги, две секунды, щелчок... комната озарилась светом. Саша натянул одеяло до самого подбородка.

Перед ним стояла девушка. Темные кудряшки были собраны в хвост на затылке, она хлопала ресницами, глядя на Сашу. Ее маленький рот с тонкими бледными губами был приоткрыт, и едва ли можно было определить, кто из них двоих был больше похож на призрака.

Саша силой заставил себя отвести взгляд и пробежать им по стенам и потолку. Ничего из убранства комнаты не было ему знакомо. Обои в мелкий нежно-розовый цветочек плавно переходили в рисунок во всю стену, явно сделанный от руки. На нем был изображен лес, пруд и лодка, и все было в закатных розово-красно-фиолетовых тонах, что удачно вписывалось в прочую тематику комнаты.

Девушка молчала, как рыба. Смотрела на него глазищами в пол-лица и уже даже не моргала. Просто смотрела, как завороженная.

Саша еще раз поднял глаза, чтобы рассмотреть то, что пару минут назад так сильно его напугало, и увидел лишь тень от деревьев, что удачно сплеталась в овал и прорези для глаз на нем, не более.

Саша на секунду закрыл глаза – в них помутнело – и наморщил лоб. Мигрень теперь стала особенно сильной. Он и раньше, даже сквозь сон чувствовал эту боль, но она казалась призрачной, далекой, будто не его вовсе. А теперь каждый удар сердца отдавался во всем теле вполне физическим ударом под дых. Саша поднял руку и ощупал лоб – на нем оказалась огромная шишка, да и на самой ладони что-то мешалось. Он поднес ее к глазам, увидел сетку царапин и наклеенные друг на друга крестом посреди ладони пластыри.

Парень снова перевел вопрошающий взгляд на девушку, а та все так же стояла с тем же выражением лица, будто Сашин взгляд мог превращать людей в камень.

– Привет, – сказал он наконец.

Девушка на секунду оттаяла, чуть повернула голову вправо, но так и продолжила молчать.

– Что... что произошло?

Она вздрогнула и юркнула в коридор, будто была не человеком вовсе, а маленькой птичкой. Саша потер лоб, стараясь не задевать шишку, и потянулся на кровати. Она была в точности такой же, как в его квартире: жесткой, скрипучей и приносила ему странные сны.

Саша лежал так еще какое-то время, изучал картину во всю стену во всех ее подробностях и уже даже начал восхищаться талантом создавшего ее художника, как девочка-птица вернулась, неся в руках маленький деревянный поднос.

Она положила его на тумбу у Сашиной кровати, и оказалась очень близко, так что Саша смог уловить удивительный травянистый аромат, исходящий от нее. Девушка была в светло-сером мытом льняном халате и явно уже спала. Когда она оказалась так близко, Саша заметил засохшую крошку сна в уголке ее глаза.

Девушка-птица снова отошла на безопасное расстояние, остановившись в дверном проеме, и кивнула Саше, указав на поднос. «Пей», – сказал ее взгляд, но вслух не было произнесено ни слова.

Саша послушно взял с подноса кружку с каким-то дымящимся варевом и вдохнул исходящий от него пар.

– Это ромашка?

Девушка улыбнулась краем губ.

Саша сомневался, что ему вообще стоит это делать в незнакомом доме, но поднес кружку к губам и сделал глоток. Вкус у горячей жидкости был очень яркий, концентрированный. В ней, кажется, было намешано множество самых разнообразных трав. Саша повернул голову, чтобы посмотреть, что еще есть на подносе, и там оказалась маленькая булочка. Он допил и отвар, который очень понравился ему на вкус, и съел булочку в два укуса. Голод проснулся такой, будто бы Саша не ел уже несколько дней. Он отложил пустую кружку на поднос и сел на кровати, спустив ноги на пол.

Девушка-птица тут же подбежала за подносом, чтобы забрать его, но Саша схватил ее за руку.

– Стой.

В его большой ладони ее тонкое запястье казалось очень хрупким. Девушка дернулась и замерла, испуганно уставившись на Сашу так, что ее глаза стали еще больше, чем были до этого. Он тут же отпустил ее руку и залился краской.

– Извини... – Девушка отвернулась и все-таки взяла поднос с тумбочки. – Просто ты ничего не говоришь, я... ну как бы странно все это, не находишь?

Девушка смотрела на него, чуть наклонив голову в бок.

– Как тебя зовут? – продолжал Саша.

Она не ответила, но явно услышала вопрос, потому что замерла на несколько секунд, а потом снова скрылась в коридоре, так ничего и не ответив.

– Отлично, – выдохнул Саша.

Он попытался встать на ноги, но внезапно силы в его теле улетучились, заныли все мышцы, и Саша решил еще немного посидеть. Он опустил взгляд на рубашку и увидел, что она заляпана кровью. На коже под ней, прямо вдоль ребер проходила большая царапина. Саша потрогал кожу вокруг нее и сморщился от боли.

Девушка-птица снова неожиданно возникла в дверях, внимательно разглядывая Сашу, и теперь ее глаза не казались такими непропорционально огромными.

– Соня, – сказала она. У нее не было того тонкого птичьего голоса, который ожидал услышать Саша, и не было в нем той робости, какая была в глазах.

– Я Саша. Приятно поз...

– Я нашла тебя в овраге. Ты долго не приходил в себя, вот и... вот поэтому ты здесь.

Саша кивнул так, будто терять сознание и приходить в себя в чужом доме было для него вполне обычным делом.

Он удивился тому, как резко переменилось состояние девушки. Она, кажется, даже внешне переменилась. Постепенно ушел этот испуганный блеск в ее глазах и осталось что-то равнодушное и контрастирующее с образом девочки-птицы. Соня потянулась к затылку, распустила хвост. Мелкие кудряшки рассыпались по ее плечам, они едва прикрывали их, но в следующее мгновение, она собрала еще более плотный пучок на затылке и смахнула лишнюю короткую прядь с лица.

Она скрестила руки на груди и уперлась плечом в дверной косяк. Стоя так, она смотрела куда-то сквозь Сашу, и ему становилось не по себе. Он даже опустил взгляд, чтобы проверить, не красуется ли дыра в середине его груди, куда девушка так отрешенно смотрит.

– Если собираешься спать дальше, я выключу свет, – сказала она после долгого молчания.

Саша покачал головой и уставился на нее. Начал рассматривать россыпь веснушек на бледном лице и серо-голубые глаза, которые как и в том избитом сравнении были похожи на два океана. Таких океана, в котором водились хищные рыбы и робкие птицы.

– Нет, я не хочу спать, – Саша по старой привычке запустил руку в волосы, взъерошивая их, задел шишку и поморщился.

– Больно? – спросила Соня, чуть наклонив голову.

– Нет... терпимо.

Соня снова скрылась в коридоре, но вернулась уже через секунду. Она подошла к кровати и протянула Саше открытый на чистой странице блокнот и ручку.

– Раз не хочешь спать, то держи. Пиши.

Саша удивленно посмотрел на девушку.

– Что писать?

– Ты и сам знаешь.

Она улыбнулась краем рта и снова отошла к дверному проему. Постояла еще немного, глядя на смущенного Сашу.

(Расскажи нашу историю)

Снова этот голос в голове. По спине побежали мурашки.

– Черт побери... – прошептал он. – Откуда ты?.. – спросил он чуть громче, поднял голову, но Сони уже не было в комнате. Она будто бы растворилась в воздухе, оставив Сашу наедине с самим собой.

(Напиши)

Будто Саше было, что рассказать. Тело не подчинялось, разум, словно заточенный в плотный обездвиживающий кокон, метался из стороны в сторону. Агония, едкое пламя внутри и совершенно чужое тело снаружи.

Он тяжело вздохнул и закрыл глаза. Лег на подушку, устроившись на боку, и перед глазами всплыла картинка из сна: разноцветные кольца, окружавшие Сашу и эти серые лица, глядящие на него.

«У них были серые глаза, – записал Саша. Его начало знобить. – Серый – это был не цвет радужки, а сами глазные яблоки были такие. И сливались со зрачком. Это было отвратительно, но не слишком. Они были напуганы, смотрели на меня так, будто я – другой. Будто я вообще не должен был оказаться там. Будто они все давно...»

Ручка выскользнула из Сашиных пальцев. Он замерз настолько, что мысли спутались, и пришлось зарыться в одеяло с головой. Саша лежал так несколько минут и поглядывал на стену. Тень дерева качалась из стороны в сторону, и было так тихо, так жутко тихо, что сердце у парня бешено колотилось.

Ночь хватала его своими костлявыми руками, впивалась ногтями в его кожу и никак не отпускала. Саша поднял ручку – она тряслась в его пальцах и оставляла неровный след на бумаге – и принялся писать дальше, не вылезая из-под одеяла:

«...умерли, а я был живой. И поэтому я казался им чужим, лишним в их вечном пути из ниоткуда в никуда. Но я не думаю, что оказался там просто так. Смерть всегда относилась ко мне по-особенному».

– И как? – голос раздался позади, и Саша буквально подпрыгнул на кровати, стянув с себя одеяло.

– Что здесь вообще происходит? – прикрикнул он и сам удивился своему голосу.

– Ты должен писать.

– Что? Ты... откуда ты узнала это? Я же никогда в жизни ничего не писал! Да я же впервые в жизни вижу тебя...

Соня улыбнулась своей незаметной улыбкой и опустила взгляд. Руки все так же были скрещены у нее на груди. Девушка продолжала молчать, и под напором ее взгляда Саше так и не удалось больше написать ни строчки.

Неожиданно желудок свело спазмом. Саша наклонился, обхватив руками колени. Боль не отпускала. Саша поднял глаза на Соню, но она снова испарилась. От боли перехватило дыхание. Саша медленно поднялся с кровати. Он еле стоял на ногах и боялся разогнуться, как будто боль натянула невидимый тугой канат от пальцев ног до самой шеи.

Саша постоял еще несколько секунд в нерешительности, пока пищевод не начал раздражаться подкатывающей к горлу тошнотой. Выбраться из комнаты оказалось проще, чем Саша полагал в самом начале.

Домик Сони был совершенно маленький, в коридоре едва ли мог поместиться один человек, поэтому Саша быстро нашел ванную, дверь которой оказалась напротив. Это была меленькая комнатка с кафелем противного болотного цвета, пожелтевшей ванной, такого же оттенка умывальником и унитазом, к которому тут же бросился Саша, извергая из себя все, чем его кормила девушка.

Когда спазмы прекратились, стало легче. Боль отпустила, но накатила такая жуткая слабость, что Саша закрыл глаза и так и остался сидеть на коленях, приникнув лбом к холодному кафелю стены.

Перед глазами плыли круги, не те, которые Саша видел во сне, те были яркие, переливающиеся, пульсирующие. Но эти круги были совершенно обычными бликами света за опущенными веками. Хотя по спине парня все равно пробежал холодок.

Через пару минут он нашел в себе силы встать. Подошел к раковине умывальника и поднял глаза туда, где обычно висело зеркало. Но этот квадрат стены оказался завешан плотной черной материей.

«Как при чьей-то смерти», – подумал Саша, и все же ему хотелось посмотреть на свое слегка саднящее от царапин лицо, узнать в нем болезненную бледность и мешки под глазами и хоть немного взбодриться. Он приподнял край черной материи, но под ней оказалась пустая стена.

Зеркала не было.

– Что ты делаешь? – раздался голос из-за Сашиной спины, он вздрогнул и тут же обернулся. По спине пробежали мурашки.

– Мне... стало плохо, – выдавил он слабым голосом, но девушка, кажется, уже почувствовала витающий в воздухе запах блевотины.

Саша отвернулся, открыл проржавевший кран и побрызгал холодной водой себе на лицо. Он чувствовал спиной настороженный взгляд Сони, чувствовал, как она щурит свои огромные глаза, и электрический ток пробегал от лопаток к пояснице.

Саша обернулся, не в силах больше терпеть это, но в ванной оказался один: девушка-призрак испарилась вновь. Парень вышел в тесный коридорчик и внимательно оглядел его: здесь было три двери. О том, куда ведут две из них, Саша хорошо знал, а насчет третьей предполагал, что где-то за ней живет хозяйка дома. Саша подошел к ней и дернул за ручку, но дверь не поддалась. Было заперто.

Стало тяжело дышать, в спину будто вонзились колючки. Едва передвигая одеревеневшими ногами, Саша вернулся в комнату и направился к окну. Снаружи его подпирала густая поросль высоких кустарников, а дальше шла стена вишневых деревьев. Саша постучал по ставням, но, как оказалось, в окне открывалась лишь маленькая форточка. Даже этот путь побега был закрыт. Саша еще раз подергал за деревянный край, но тщетно. В коридоре раздался щелчок открываемого замка. Саша тут же кинулся к кровати и попытался изобразить на себе прежний слабый болезненный вид, но с ударами его сердца сотрясалась вся комната.

Соня принесла ему кружку с очередным пойлом.

– Выпей это, поможет, – сказала она, хотя Саше совсем не хотелось пить ее отраву. Он с недоверием покосился на кружку. – Саша, ты долго не приходил в себя. Желудок просто не принял пищу, выпей это.

Соня и не собиралась идти на попятную, а Саше так хотелось остаться одному, чтобы обо всем подумать, что он сделал, как она хочет. Горячая жидкость показалась ему на редкость отвратительной, но после боль в желудке ушла безвозвратно, и когда парень допил отвар до конца, скорчился на кровати в позе эмбриона и сказал девушке, что собирается спать.

Она вышла, выключив за собой свет и прикрыв дверь, а Саша все лежал так, погладывая на окно, в которое только-только пробивались рассветные лучи.

Сон не приходил.

Лицо из теней веток уже не было похоже на лицо вовсе, теперь оно больше напоминало деформированную летающую тарелку. Саша все смотрел на нее и смотрел, придумывал, что еще можно увидеть в этом темном пятне на цветочном фоне. Иногда Саша проваливался в свои мысли так, что размывалась грань между реальностью и сном.

Саша часто продумывал самые разные варианты развития своего будущего. От теории о том, что однажды его похитят пришельцы, до самой банальной офисной работы, жены, трех детей и маленькой квартирки без призраков и НЛО.

И все-таки сон не приходил. Полтора часа Саша ворочался в кровати. Когда стало совсем невозможно лежать, парень недоверчиво покосился в сторону блокнота с ручкой, что терпеливо ждал его на тумбе.

Из окна пробивалось яркое утреннее солнце, и Саша сел напротив, держа в руках блокнот. Он уже было забыл, что писал в нем совсем недавно, решил вернуться и посмотреть, насколько плох был тот кусок текста. Раскрыв блокнот, Саша удивился тому, что первый лист оказался вырван. А на следующей странице было на скорую руку выведено очень похожим на Сашин почерком:

«Лучше расскажи обо всем, что с тобой произошло».