Эдуард Зуев
Неклюжик.

Пролог.

Мы стали другими -
безликими, злыми,
Смеёмся. когда не смешно!
Злорадствуем боли,
Вживаемся в роли,
Не брезгуем если грешно!

И с каменным сердцем,
Закрыв плотно дверце,
Шагаем во тьме наугад,
Лукавим цинично:
- У нас всё отлично!
И вновь окунаемся в смрад!

Мы стали другими -
Душевнобольными
Нам стало на всё наплевать!
Живём апатично
Нам всё безразлично
Совсем разучились мечтать!

Воздушные замки,
Привычные рамки -
мы день прожигаем за днём,
Хитрим то и дело,
Безумствуем смело,
Не правильно как – то живём!

              
                1.

   Сергей Сергеевич Сергеев всю свою долгую, трудовую жизнь проработал в конструкторском бюро. Будучи неплохим специалистом в области холодной штамповки, он разрабатывал дорогостоящее оборудование для оборонной промышленности. Свою работу он любил и частенько засиживался до позднего вечера основательно размышляя над очередной поставленной перед ним задачей. Годы пролетели быстро. И Сергей Сергеевич стал поглядывать в сторону приближающейся пенсии.
- Выйду на заслуженный отдых, - делился он своими сокровенными мечтами с супругой Маргаритой Петровной, - уедим в деревню! А, что? Дом родительский сколько лет пустует! Негоже это! Хозяйство заведём! Птичник поставлю! Свинарник сооружу! Не всё нам магазинную дрянь покупать! Заживём! Разбогатеем!
- Да, ты денег нормальных в жизни не видел! Одни копейки домой приносишь! А всё туда же! В предприниматели! - укоряла Сергея Сергеевича супруга, - столько лет на заводе как конь "пашешь" давно бы уже в начальники выбился! А - нет! Не по совести это!
- Да, ладно тебе, Ритушка! Ну не могу я по головам на верх лезть! Не могу! Не такой я! – неумело оправдывался Сергей Сергеевич, - не по мне это!
- А Фомин может?!
- А Фомин может! - кивал головой незаслуженно пристыженный муж.
- Эх! Зря я за Фомина замуж не вышла! - в сердцах восклицала тогда Маргарита Петровна, и демонстративно громко хлопая дверью, отправлялась спать в другую комнату, оставляя своего незадачливого супруга один на один со своими грустными мыслями.
- Ничего! - утешал он сам себя, - всё наладится! Всё будет хорошо!
   Но "хорошо" почему - то постоянно откладывалось: то Сергей Сергеевич подхватил воспаление лёгких и две недели пролежал в районной больнице, то всем сотрудникам предприятия резко сократили зарплату, а под конец и вовсе случилась трагедия: нежданно – негаданно в стране подняли пенсионный возраст!
- Эх, чую я, - тяжело вздыхал теперь Сергей Сергеевич, - не доживу я до пенсии! Ох, не доживу!
- Доживёшь! Куда ты денешься! Доживёшь! Кто -то ведь должен птичник соорудить! Да свинарник поставить! – подтрунивала над супругом Маргарита Петровна.
  Но беда, как водится, не приходит одна: завод, на котором трудился Сергеев неожиданно обанкротился и ведущий специалист оборонного предприятия вскоре оказался на улице.
- Ничего не могу поделать, - развёл руками генеральный директор завода с редкой и многообещающей фамилией Проныра, - в свете сегодняшнего положения дел, нам нужны молодые, перспективные специалисты! А вы, голубчик, уже, извините, сотрудник в возрасте!
- Но мой опыт! - попытался было протестовать Сергеев.
- Да, да опыт! - как- то странно улыбнулся Проныра, - видите ли опыт - дело наживное, да и научить молодого сотрудника намного легче, а у вас, извините, старое, ещё советское мышление! Так, что простите не могу! Нашему, вновь открывающемуся предприятию ООО "Кордон" нужны молодые, грамотные кадры!
   И резко взмахнув рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи, генеральный директор не спеша отправился восвояси.
   Так Сергей Сергеевич оказался никому не нужным. "Не удел!"- как любил он говорить.
   Сдаваться и сидеть сложа руки он не собирался. Немного погоревав, Сергей Сергеевич отправился на местную биржу труда в надежде получить хоть какую - нибудь, более или менее приемлемую для души работу. Там его встретили вполне дружелюбно. И участливая дама, на вид лет тридцати, широко улыбаясь и смотря ему прямо в глаза, торжественным тоном заявила:
- Да, есть для вас, Сергей Сергеевич, работа! Даже много работы! У нас полно разнообразных предложений!
   И широким жестом, явно исходящим от души, протянула Сергееву довольно большой список требующихся вакансий.
- Правда зарплата очень уж маленькая! - виновато добавила она, - но вам ведь нужна не зарплата, а работа? Правильно я вас понимаю? Вам ведь только до пенсии доработать нужно?
- Мне до пенсии, голубушка, теперь лет двенадцать «ишачить» надо! - с еле заметной грустинкой улыбнулся в ответ Сергеев, - если ещё не добавят! Так, что хорошая зарплата мне тоже лишней не будет!
- Ну, вот, всё, что есть! - заявила тогда барышня и принялась, как ни в чём не бывало, что – то быстро печатать на клавиатуре компьютера.
   Сергей Сергеевич посмотрел на довольно внушительный список. Требовались все: дворники, посудомойки, официанты и другие рабочие специальности. Отдельной колонкой шли няни, гувернантки, садовники и менеджеры крупного и мелкого звена. На другой странице занимали своё почётное место охранники, полицейские, банковские служащие. Но особенно длинный список вакансий, вне всякого сомнения, захватили продавцы! Продавать им предстояло всё: от различной бытовой техники и компьютеров до пончиков и детских, ночных горшков китайского производства.
- Ну, и что, скажите на милость, мне со всем этим добром делать? - удивился Сергеев, - а других вакансий у вас нет?
- Всё, что есть! - равнодушно ответила девушка, - а вы какую вакансию ищите?
- Я, девушка, конструктор первой категории! - гордо заявил Сергеев.
- А, - девушка виновато улыбнулась, - тогда вам не повезло! У нас конструкторов давно не было! Да и возраст у вас явно не подходящий! Сейчас молодые нужны, перспективные! Те, кто компьютерами умеют пользоваться! Вот вы - умеете?
- Увы! - грустно вздохнул Сергеев, - не умею!
- Вот, видите! Время сейчас не то! - ответила девушка и вновь принялась что - то печатать на компьютере.
   Разочарованный Сергеев вышел на улицу и закурил. "Что теперь делать- то? Ума не приложу!" - подумал он. Возвращаться домой не хотелось. Вновь слышать издевательские речи супруги - дело мало приятное. "К тому же она была во многом права. Он действительно был неудачник. Самый типичный, жалкий неудачник!"- в очередной раз казнил себя Сергей Сергеевич. "Может быть и правда, лучше было бы ей выйти замуж за Витьку Фомина! Сейчас бы вся в золоте ходила! На дорогой машине бы ездила! Двухэтажный дом бы имела! А, что? Как никак, женой начальника цеха значилась бы! Авось и сложилось бы у них!", - горько размышлял он. "Если-бы да кабы, во рту росли грибы, то был бы не рот, а целый огород." - тут же отвечал Сергеев сам себе, вспоминая старинную поговорку.
- Здорово, Сергеич!
   От неожиданности Сергеев вздрогнул.
- Здорово, говорю! Как поживаешь?
   Сергеев повернул голову. Васька Погорельцев- знаменитый на всю округу балагур и весельчак, некогда работавший в их отделе конструктором, широко улыбаясь стоял за его спиной, крепко сжимая в руке букет алых роз.
- Живу, пока! Чего и тебе желаю! - недовольно проворчал Сергеев.
- Чего так пессимистично? Случилось чего? - поинтересовался Погорельцев.
- А чему радоваться - то? - тяжело вздохнул Сергей Сергеевич.
- Всегда есть чему радоваться! Вон, солнышко светит, птички поют - красота!
- На голодный желудок особенно не нарадуешься!
   Сергеев опять закурил.
- А, вон ты о чём? - Погорельцев саркастически улыбнулся, - что платят мало? Да на нашем заводе всегда копейки платили! Я это ещё лет пятнадцать назад понял, потому и ушёл!
- Всегда, да не всегда! - фыркнул Сергей Сергеевич.
- Ну ты ещё времена царя Гороха вспомни! - съязвил Погорельцев.
- Я про те давние времена ничего не знаю, но было время - платили! И хорошо платили! - тяжело вздохнул Сергеев.
- Да, тогда наш завод миллионером был! На всю Россию прославился! Посёлок вон какой отстроил!- поддакнул товарищу Погорельцев.
- А теперь нету больше нашего завода! Теперь ООО "Кордон" вместо него! А там старики не нужны! Им молодых подавай! Перспективных! Вот они меня под зад коленом и пнули!
  Сергеев со всей силы ударил ногой по лежащей на земле банке из - под пива. Банка жалобно загремела и стремительно полетела в ближайшие берёзовые кусты.
- Понятно! - сочувственно вздохнул Погорельцев, - знаешь, что Сергеич, а приходи к нам! - неожиданно предложил он, -в сортировочный цех! Нам позарез как сотрудники нужны! А ты мужик ещё крепкий, справишься! Работа хоть и тяжёлая, но оплачивается хорошо! Да и график удобный: сутки - трое!
- И чего я там, на вашем складе, делать буду?
- Мешки таскать всякие, товар сортировать! Да много там разной работы! Ну, что звонить начальнику?
- Звони! - кивнул головой Сергеев, - чем чёрт не шутит, может что и получится!

                2.

   Целую неделю Сергей Сергеевич оформлялся на новую работу. Медицинская комиссия в их небольшом посёлке проходила всегда по одному и тому же сценарию: анализы, флюорография, невропатолог, психиатр, окулист, лор и участковый терапевт - вечно занятая Мария Потаповна Скоропятова.
   Впрочем, каждый из сотрудников местной поликлиники, выполнял свою работу чисто формально, так сказать для "галочки". Вникать в здоровье очередного пациента особого желания у них не было. А потому и врачебный вердикт их почти всегда был крайне лаконичен - здоров! Что, вне всякого сомнения, устраивало обоих: и пациента, и врача. Надо сказать, что этот процесс запросто можно было ускорить: значительная, по местным меркам сумма в три тысячи рублей, с лёгкостью упрощала эту не лёгкую процедуру на несколько пунктов. И уже через полчаса, счастливый обладатель необходимой медицинской справки, уверенной походкой отправлялся восвояси.
   Однако лишних денег у Сергеева не было. Поэтому он был вынужден целыми днями просиживать в пыльных коридорах поликлиники в ожидании своей очереди. Народу, как водится, было битком. В летний период работать никто не желал. Вот и собралась вся местная братия в надежде выпросить у терапевта очередной больничный, а если мольбы не помогут, то купить его без всяких угрызений совести. Тариф и тут был известен всем: 300 рублей день! Плати три тысячи, и гуляй себе на здоровье целых десять дней! Но платить Сергееву было нечем, и он терпеливо ожидал своего вызова.
   Наконец, дверь в кабинет распахнулась и довольно строгий, грубоватый голос произнёс:
-  Следующий!
   Сергей Сергеевич вошёл. Мария Потаповна - солидная, роскошная дама средних лет, с рыжими, крашенными волосами и небольшой родинкой над верхней губой, искоса взглянув на входящего Сергеева нетерпеливо спросила:
- На что жалуемся?
- Да мне бы только подписать, я на работу устраиваюсь! - заволновался Сергеев.
- Подписать? - облегчённо вздохнула Скоропятова, - подписать, это можно! Давайте вашу справку!
   Сергеев протянул аккуратно сложенный лист бумаги. Не задавая лишних вопросов Мария Потаповна быстро расписалась и протянула документ обратно.
- Всё, идите в регистратуру, там поставят печати!
- Большое спасибо! - улыбнулся Сергей Сергеевич и довольный тем, что наконец - то всё закончилось, поскорее отправился домой.
   О том, что возраст постепенно берёт своё он говорить не любил. Да и какой в этом был смысл. Поликлиника их, некогда принадлежащая заводу, со временем пришла в упадок. Врачи разбежались. Два терапевта, да стоматолог, вот и вся медицинская бригада, оставленная государством охранять их некогда замечательный посёлок. Все блага жизни, включая медицину, были в области. Но до неё ещё надо было добраться.
    Уже на следующий день Сергей Сергеевич вышел на работу. Сортировочный цех представлял из себя бывший вертолётный ангар, некогда принадлежащий их машиностроительному заводу. Кое - как, на скорую руку, сделанный ремонт, превратили его в некое подобие цеха и теперь он непрерывно приносил прибыль своему новому владельцу – коммерсанту средней руки Ионову П.П.
- Ну, в общем, присматривайся, знакомься с людьми, со своими обязанностями! - напутствовал Сергеева начальник цеха со смешной фамилией Нос, - работа у нас тяжёлая, травмоопасная, так что осторожней! Да и техника безопасности простая - не лезь туда, куда тебя не просят!
   В первый день Сергеев почти ничего не делал. Днём он ходил по территории и собирал мелкий мусор. А когда совсем стемнело - клеил этикетки на какие - то старые, грязные мешки.
- Считай, что у тебя сегодня разгрузочный день, - подшучивал над ним бригадир Женька Саламатин, - вот на следующую смену и посмотрим: кто есть кто!
  Но на следующую смену ничего страшного не произошло, как и на последующую. Сергеев стоял на конвейере и сортировал поступающие мешки, коробки и пакеты по разным ячейкам. Его никто не подгонял, и как следствие работал он спокойно, и даже можно сказать немного расслабленно.
- Ну, как, сильно устаёшь? - поинтересовался как - то в конце очередной смены Саламатин.
- По - разному! - уклончиво ответил Сергей Сергеевич.
- Ничего - привыкнешь! Я тоже не сразу привык, хоть и моложе тебя! - поддержал товарища по работе бригадир, - тяжело сутки работать - понимаю, но тут главное не сюсюкаться с собой, не жалеть себя! Быть как кремень! А расслабиться и дома можно!
- И то верно! - согласился Сергеев.
   Так прошёл месяц, затем второй.
   Однажды, в самом начале смены, Саламатин подошёл к Сергееву и поздоровавшись заявил:
- Сергеич, тут вот какое дело, придётся тебе несколько смен поработать в другом цехе - погрузочно - разгрузочном! У нас работы мало, а у них полный завал!
- Ну, надо, так надо! - ответил, тяжело вздохнув, Сергей Сергеевич.
- Да, ладно тебе не раскисай, - улыбнулся Саламатин, - всего - то несколько смен! А там мы тебя обратно к себе заберём!
   Сергей Сергеевич согласно кивнул головой и помрачнел.
   Молва об этом цехе шла нехорошая, дурная! И работа тяжёлая, и платили меньше, и начальники там собрались лютые, все как один - мизантропы.  Работать там никто не хотел. Люди приходили и уходили, иногда не отработав даже смены. Вот и приходилось отправлять туда рабочий люд из других цехов, чтобы хоть как - то закрыть образовавшуюся нехватку рабочих рук.
   Спорить с начальством Сергей Сергеевич не любил, да и не умел. "Себе дороже выйдет!" - думал он. А потому, быстро собрав свой не хитрый скарб он отправился в погрузочно - разгрузочный цех.

                3.

   Начальник погрузочно - разгрузочного цеха - Владимир Львович Коротков, не смотря на свой довольно юный возраст, был человеком строгим и принципиальным. Главный его принцип гласил: работа для работы! Иными словами, раз ты пришёл работать, то должен отдать все свои силы добросовестному труду! "Ты даже можешь умереть, - частенько поговаривал он, - но только за воротами цеха, и только после того, как выполнишь суточное задание!".
   Своё прозвище, "самодур" которое ему дали подчинённые, он воспринимал спокойно, с некой долей иронии и удовлетворения. "Прозвища получают лишь те руководители - искренно считал он, - которых его подчинённые либо боятся, либо уважают!". И то, и другое, его вполне устраивало.
   А то, что люди бывают первого, второго, и даже третьего сорта, для него было совершенно очевидно. Себя же он считал человеком высшего общества - эдаким святым небожителем, однажды посланным с небес на Землю, в наказание за грехи всего человечества, чтобы руководить всякими неудачниками, бездельниками и неумехами. Именно поэтому он всегда обращался к подчинённым на "ты", при этом презрительно смотря человеку в глаза. К себе же он требовал подобострастного уважения, и приставка "с" была обязательным, и необходимым условием для его благосклонности к подчинённому.     
- Ну, и зачем тебя сюда прислали? - брезгливо осмотрев с ног до головы Сергеева, поморщился Коротков, - у нас и так много всяких доходяг.
   Сергей Сергеевич и правда казался излишне худым, словно высушенным приближающейся старостью, человеком. Седые волосы, морщинистое лицо, впалые, голубые глаза: всё говорило о том, что жизнь не очень - то щадила пожилого мужчину.
- Мне приказали - я пришёл! - не отводя взгляд ответил Сергеев.
- Ишь ты, каков! - язвительно зашипел Коротков, - а чего ты можешь - то? Недотёпа!
- Всё, что могу! То, могу! - философски ответил Сергей Сергеевич.
   Ему сразу не понравился этот маленький, подловатый человечек, но, как известно, начальство не выбирают, и Сергей Сергеевич решил не обращать внимание на этот странный, неуважительный тон, и эти ядовитые, язвительные колкости Короткова.
- Раз, так! - глаза Короткова брезгливо просверлили на сквозь Сергеева, -ну, что ж, бери этот мешок, и неси в цех!
   С этими словами он указал на довольно, большой, полипропиленовый мешок лежащий у ворот цеха. Сергей Сергеевич крепко обнял его и попытался поднять, но мешок оказался слишком тяжёлым. Тогда Сергеев потащил его волоком.
- Стой! Стоять! Ты чего делаешь, тупица? - гневно закричал Коротков, - это же частная собственность! Приведёшь его в негодность - кто тогда платить будет?! Кому нужен рванный мешок? А? Закинул на плечи и понёс! - злобно рявкнул он на Сергеева.
   Сергей Сергеевич попытался было поднять мешок, но не удержавшись, грузно упал прямо под ноги Короткову.
- Чего развалился, баран! - фыркнул довольно Коротков, - мало каши в детстве ел? А, то: могу, что могу! Ничего ты не могу! Осёл, старый! Эй, Белимбеков! - громко крикнул он.
   На зов «хозяина» из ворот вышел высокий, черноволосый мужчина средних лет.
- Что изволите - с, Владимир Львович?
- Слушай, Белимбеков, возьми это "могу" и отведи его на четвёртый участок! И пусть его хорошенько там обработают! Понял меня?
- Да - с, Владимир Львович! - человек слегка поклонился.
- Ты меня хорошо понял? - ещё раз переспросил Коротков.
- Всё понял, всё понял, Владимир Львович! - испуганно затараторил Белимбеков.
- Ступай! - властно приказал Коротков и повелительно махнул рукой.
        
                4.

    Среди всего погрузочно - разгрузочного цеха, четвёртый участок прослыл местом кошмарным. Всем было известно, что отправляют туда людей неугодных вышестоящему начальству. Выдерживали там не многие, да и то только те, кто мог показать зубы, то есть дать жёсткий, решительный отпор.
- Вот, воспитывайте! - сходу заявил Белимбеков показывая на Сергеева, - Владимир Львович приказал хорошенько обработать товарища!
- Обработаем! - улыбнувшись улыбкой Джоконды ответила толстая, с ярко окрашенными в фиолетовый цвет волосами женщина, и что - то быстро записала в большую, чёрную тетрадь.
- Ну, здравствуйте! - наконец, повернулась она к Сергееву, - я бригадир четвёртого участка Варвара Михайловна Коноплёва, а вы кем будете?
- Сергеев Сергей Сергеевич, - представился в ответ Сергей Сергеевич, и немного помешкавшись, добавил - прикомандированный!
- Ну, значит так, дорогой Сергей Сергеевич! - пафосно заявила Коноплёва, - мы рады приветствовать вас на нашем четвёртом участке! Работа у нас тяжёлая, но ответственная, поэтому никаких сбоев быть не должно! Это понятно?
- Понятно! - ответил Сергеев.
- А раз понятно, то сейчас мой помощник, господин Кольчугин Виктор Павлович, - прошу любить и жаловать, отведёт вас на ваше рабочее место! - как -то странно улыбнувшись добавила Варвара Михайловна.
   Сергеев согласно кивнул головой, явно понимая, что его мнение здесь никого не интересует.
   Между тем, Варвара Михайловна с громким фырканьем вылезла из - за стола, и во весь свой явно не женский голос, громким басом закричала:
- Кольчугин! Иди сюда, новенького привели!
   Не прошло и минуты, как откуда - то сбоку появился маленький, тощий очкарик в синем, рабочем комбинезоне.
- Чего ещё! -неприветливо пробубнил он.
- Чего! Чего! Вот, новенького привели! Отведёшь его к десятым воротам, там сейчас фура подойдёт на разгрузку!
- Будет исполнено! - явно притворно откозырял Кольчугин.
- Да, скажи Баулину, чтобы побыстрее разгружал, время деньги!
- Хорошо, скажу! – кивнул головой Виктор Павлович, и уже с любопытством посмотрев на Сергеева позвал:
- Следуйте за мной!
   Сергеев, следуя за своим проводником, долго петлял по узкому, заставленному какими - то мешками и ящиками, проходу. Наконец вдали показались десятые ворота. Возле них коротали время несколько человек.
- Вот, вам помощник! – заявил, подходя Кольчугин, - сейчас прибудет фура, её нужно разгрузить быстро и качественно! Всё ясно?              
- Понятно! - ответил один из собравшихся, и искоса посмотрев на Сергеева спросил, - а, что по - лучше никого не нашлось?
- Будешь возмущаться, Баулин, и этого заберу! - фыркнул в ответ Кольчугин, - вечно ты всем не доволен!
- А если плохо будет с товарищем?
   Кольчугин внимательно посмотрел на Сергеева.
- Будет плохо – заменим! А пока работайте! - махнул он рукой, - я, если, что на втором, - и быстро скрылся среди высоких, деревянных штабелей.
   Баулин оценивающе посмотрел на Сергеева.
- Так, все за мной, - приказным тоном заявил он.
   Толпа медленно потянулась за Баулиным.
- А ты, чего застыл, шевелись давай!
  Какой - то огромный, рыжий детина слегка подтолкнул Сергея Сергеевича, - здесь тебе не курорт! Дома будешь нюни пускать, а здесь работать надо!
- Так его, так, Васютин! - довольно фыркнул Баулин, - пусть привыкает!
   Сергеев нехотя повиновался. После довольно вольготной жизни в своём родном цеху, здесь всё казалось ему чужим и диким. Эти странные, словно обиженные жизнью люди, эти узкие, не дающие расправить плечи проходы, и этот постоянно спёртый, пропитанный какой – то невыносимой вонью воздух. Ему казалось, что он неожиданно попал в прошлый век. И это вовсе не разгрузочный цех, находящийся в старом, гнилом ангаре бывшего машиностроительного завода, а настоящий фашистский концлагерь времён Второй мировой войны. И окружают его не люди, а дрессированные немецкие овчарки, уже наполовину охрипшие, но всё равно не перестающие гавкать в угоду своим совсем озверевшим хозяевам.
   Когда ворота раскрылись, и Сергеев наконец - то смог глотнуть немного свежего воздуха, он осмотрелся. Перед ним виднелась довольно большая, полностью заполненная огромными, грузовыми машинами площадка, неопределённой формы, больше напоминающая своеобразный, железный муравейник. Ярко - голубые погрузчики непрерывно сновали туда - сюда постоянно меняя направление. Со страшным шумом и грохотом они выгружали огромные мешки, ящики и паллеты. Тут же разнорабочие, не обращая никакого внимание на носящиеся с большой скоростью механизмы, упаковывали, распаковывали или закидывали в машины какие - то пакеты, мешки и коробки. Оглушительный крик, ор и галдёж прочной, дымчатой пеленой навис над всем этим светопреставлением. И только сидящие на старой, кривой берёзе сороки с удивлением посматривали на людей, и немного скрашивали этот невообразимый хаос.
- Вот, она, моя кормилица! - радостно потирая руки, вскричал Васютин.
- Почему кормилица? - удивлённо спросил Сергеев рядом стоящего невзрачного мужичка лет пятидесяти.              
- Они сдельщики! - шёпотом ответил мужичок, - чем больше машин выгрузят, тем больше заработают! Но машин много, объём выгрузки большой, вот нас сюда со всех цехов к ним на помощь и посылают!
- Нас, это кого? - не понял Сергеев.
- Окладчиков! То есть тех, кто на окладе! - пояснил его собеседник.
   Сергей Сергеевич хотел ещё что - то спросить, но тут подъехала фура - огромный двадцатитонный КамАЗ, доверху набитый какими - то ящиками, и почти тут же раздался громкий крик, больше похожий на рёв дикого зверя:
- Ну, что, "горемычные", начали! Вас ждут великие дела!
   Это кричал Баулин. Сергеев не успел ничего сообразить, как вся толпа ринулась к заднему борту машины. Борт неторопливо откинулся.
- Поехали! - воскликнул Васютин, "вежливо" пропуская вперёд рвавшихся творить "великие дела" сослуживцев, а сам отошёл в сторонку, с интересом наблюдая за всем происходящим.

                5.

   Так прошло часа два. Непрерывным потоком Сергеев, и его товарищи по несчастью, разгружали подъезжающие машины. Одна за одной, двадцатитонные фуры неторопливо припарковывались к месту разгрузки, не давая бригаде ни минуты долгожданного отдыха. Работа продвигалась медленно. И недовольный Баулин то и дело "взрывался атомной бомбой" понося всех и каждого своим отборным, явно не здесь выученным, жаргоном. Особенно доставалось Сергею Сергеевичу:
- Что совсем околел, старый хрыч? Шевели граблями, заусенец! Ты, что пришёл работать, или воздух коптить? - то и дело кричал на него Баулин.
   А после того, как Сергеев, зацепившись ногой за обрывок старой, водопроводной трубы плашмя рухнул прямо под ноги Васютину поток брани заметно усилился.
- Ну, ты, растяпа дряхлый! Одичал? Смотри под ноги, сморчок гнилой! Так ведь человека покалечить можно! Пень трухлявый! - "рычал" на него недовольный Васютин.
- Какой же ты, не ловкий! - поддержал товарища Баулин, - того и гляди сшибёшь кого. Одна беда с тобой! Настоящий...
- Неуклюжик! - выкрикнул кто -то из толпы.
- Ха - ха - ха! Неуклюжик! - громко засмеялся Васюков, а вместе с ним и вся остальная бригада, - отличное прозвище! Неуклюжик!
  Так Сергей Сергеевич стал неуклюжиком . Весть, о том, что на четвёртом участке завёлся неуклюжик быстро разнеслась по всему цеху. И многие, тайком пробравшись к десятым воротам, издали с неподдельным интересом наблюдали за Сергеем Сергеевичем. Вскоре пришла и Варвара Михайловна Коноплёва.
- Ну, что тут у вас? - спросила она Баулина.
- Всё хорошо, Варвара Михайловна! Работаем! - бодро ответил он.
- Ну, а как ваш этот? - тут она демонстративно замялась.
- Неуклюжик? - обрадованно воскликнул Баулин, - да, вон он, - таскает!
   И небрежно махнул рукой в сторону Сергеева.
   Варвара Михайловна с любопытством посмотрела на Сергея Сергеевича. Было видно, что он сильно устал. Иногда его шатало из стороны в сторону. Противный, холодный пот залил лицо и уже во многих местах проступил через спецовку. Но Сергей Сергеевич, высоко подняв голову и схватив в охапку очередной мешок, продолжал своё нелёгкое занятие.
- Как думаешь, - издевательским тоном спросила Коноплёва, - до перерыва выдержит?
   Баулин оценивающе посмотрел на Сергеева.
- До перерыва? Выдержит! Тем более, что осталось всего несколько минут!
- Хорошо! Если, что, я у себя!
   И Варвара Михайловна торопливо скрылась за высокими, деревянными штабелями ящиков. Баулин посмотрел на часы:
- Десять минут перерыв! -плавно, словно нараспев, объявил он, и добавил, - не спать! Увижу кто спит - накажу!
   Время перерыва пролетело незаметно. Сергей Сергеевич едва успел сходить в туалет и попить холодной воды. Глаза смыкались. Сильно хотелось спать. Чтобы не заснуть Сергеев встал и начал ходить.
- Неуклюжик, сядь! - громко крикнул Васютин, - не устал, что ли?
- Устал! -согласился Сергей Сергеевич, - заснуть боюсь!
- А ты не спи! - съёрничал Васютин, - вон никто не спит!
   В это время появился Баулин.
- Так, встали! Перерыв закончился! Открываем ворота! - приказал он, - всех ждут великие дела!
   До обеда Сергей Сергеевич больше отдохнуть не смог. Не получилось! Таская неподъёмные коробки и мешки, он непрерывно считал минуты, то и дело поглядывая на часы. Команда "полчаса обед!" прозвучала как - то резко, словно кто - то неожиданно выстрелил из пушки. Есть не хотелось. Сергей Сергеевич заставил себя немного пожевать и крепко заснул. Снилось ему море, солнце и противно кричащие чайки, беспорядочно кружащиеся над его головой. А он, капитан дальнего плавания, стоял на капитанском мостике своей огромной белоснежной шхуны, и с уверенностью смотрел вперёд, туда где линия горизонта соединялась с лёгкими, пенящимися волнами. Но вот одна чайка резко спикировала вниз и больно укусив его за плечо, что - то прокричала ему мерзким, противным голосом. Сергеев вздрогнул и открыл глаза.
- Неуклюжик, вставай! Закончился обед! - тормошил его за плечо невысокий, лысый мужчина - его напарник.
   Сергей Сергеевич кивнул головой.
- Вставай давай, просыпайся, а то сейчас помощник бригадира придёт, опять орать будет!
   В подтверждение его слов неожиданно появился Баулин. Окинув всех крысиным взором он, сильно покраснел, и не своим голосом закричал:
- А, ну подъём, шушера! Хватит бездельничать, пеньки изнеженные! Избаловал вас "совок"! Совсем работать разучились! Подъём, я сказал! Кто не хочет работать - вон! У нас теперь демократия! Хочешь работай, хочешь - нет! Отдел кадров находится за углом!
   Услышав угрозу все стали по - немногу подыматься. Поднялся и Сергей Сергеевич.
- А, неуклюжик, я, что ли за тебя "пахать" буду? - увидев Сергеева, диким голосом заорал Баулин, - а ну, шевелись давай, убогий!
- Иду, я иду! - пробубнил ещё не проснувшийся Сергеев и направился к воротам.

                6.

   Всё оставшееся до ужина время Сергей Сергеевич "ишачил" как проклятый. Машины, мешки, ящики, и коробки непрерывным потоком проносились перед его глазами. Пот заливал лицо. В глазах темнело. Ноги подкашивались. Баулин орал как резанный, изо всех сил подгоняя, нерасторопных, по его мнению, работников. И даже небольшой, десятиминутный перерыв, не придал Сергею Сергеевичу особых сил. Сергеев устал. К ужину сил не осталось. Команду "Ужин" Сергеев встретил равнодушно и безразлично. С трудом дойдя до комнаты отдыха он как "подкошенный" рухнул на стул, и через мгновение провалился в какую - то страшную, бездонную пропасть.
   Теперь он летел. Летел куда - то вниз. Летел бесшумно, не имея ни малейшей возможности за что - нибудь зацепиться. Просто падал в какую - то бесконечную бездну, в чью - то широко раскрытую пасть. Падал, в любую минуту ожидая страшного удара от падения.
   Но страшного удара не случилось. Вместо этого раздался громкий смех. Сергеев открыл глаза. Перед ним стоял Васютин.
- Сергей Сергеевич, пора вставать! Петушок давно пропел! - издевательским тоном пропел он, чем вызвал новую волну веселья.
- Я сейчас!
  Сергеев попытался было подняться. И чуть не упал: его ноги были крепко - накрепко привязаны к стулу. Новый, задиристый взрыв смеха окатил округу.
- Старый розыгрыш, Васютин! Детский! - разрывая скотч и слегка улыбаясь, заявил Сергей Сергеевич, - и конечно глупый, но даже в детстве, я никогда не позволял себе таких шуток! Противно было!
- Это ещё почему? А по - моему весело! - сквозь звонкий, заливистый смех ответил Васютин.
- Потому, молодой человек, что если после вашей шутки кому - то вовсе не до смеха, то это уже плохая шутка, гнилая!
- А может это у вас с юмором плоховато, папаша? - съёрничал Васютин.
- Возможно, - согласился Сергеев, - в моё время юмор был добрее, да и люди тоже!
- У нас и сейчас люди, нормальные, порядочные! - заступаясь за своё поколение заявил Васютин.
- Тогда может поменяемся местами? - предложил Сергеев.
   Васютин промолчал.
- Так, хватит, тут балаганить! - заявил, неожиданно заглянувший на шум Баулин, - всем по местам!
   Следующие три часа прошли без особых происшествий. Если не считать того, что Баулин, постоянно прячась среди штабелей, периодически фотографировал на свой телефон любого, кто, по его мнению, нарушал "правила внутреннего распорядка". Это было его хобби. Как он сам не раз говорил: "люблю стоять на страже частной собственности!". В его чёрный список мог попасть любой, мало - мальски не понравившийся ему работник. И было совершенно не важно: спишь ли ты, или одет не по форме, главное, чтобы ты в нужный момент попался ему на глаза, а повод, как говориться, всегда можно было найти! К тому же за своё фискальство он получал довольно приличное вознаграждение, и злые языки в кулуарах цеха, частенько поговаривали, что небольшой домик, купленный им в Италии, был приобретён расторопным "предпринимателем" на премии, полученные от такого, весьма сомнительного способа заработка.
   Когда же Баулин не фотографировал, он стоял на своём импровизированном, капитанском мостике -  наспех сколоченным из старых, пришедших в негодность ящиков, постаменте, и периодически громко и истерично кричал, словно старая бабка, торгующая на городском рынке:
- Быстрее! Быстрее! Дармоеды! Ни минуты простоя! Время - деньги! Кто за вас капитализм в стране строить будет? Я, что ли?
   Время пролетело незаметно. К большому удивлению Сергеева он втянулся. В какой - то момент ему даже понравилось таскать эти огромные, тяжёлые мешки по тридцать - сорок килограмм. Он вновь ощущал себя молодым и энергичным юношей, этаким удалым Гераклом, готовым свернуть любые горы. Однако это были ошибочные ощущения. Сергей Сергеевич понял это во время очередной десятиминутки отведённой бригаде на отдых. Он с размаха плюхнулся на стул. Его глаза моментально закрылись, и он почти тут же заснул.
   Теперь он был птицей. Красивым, гордым альбатросом, плавно парящим над прибрежными водами тихого океана. Светило яркое, летнее солнышко. Тёплый, свежий ветерок заботливо ласкал его перья и ему казалось, что так будет вечно. Но тут, что - то привлекло его внимание. Там, внизу что - то ярко сверкнуло и он, великолепная, гордая птица с громким, протяжным криком ринулся в низ. Ветер шумел в его голове, крики чаек доносились откуда - то сбоку. Тихая гладь океана стремительно приближалась. Ещё немного и он поймает "удачу за хвост". Удар!
   И тут глаза его открылись. Он лежал плашмя, на бетонном, скользком полу, вытянув обе руки вперёд. Рядом валялся упавший стул. А поодаль, громко заливаясь от истеричного смеха, стояла толпа зевак.
- Мягкой посадки, неуклюжик! - воскликнул высокий, толстый мужчина лет сорока в голубой спецовке и такой же, едва держащейся на макушке кепке.
   В руке он держал сотовый телефон и не стесняясь снимал на камеру лежащего на полу Сергеева.
- Что тут у вас? - поинтересовался подошедший на шум Васютин.
- Да вот неуклюжик упал, заснул, наверное!
- Устал, неуклюжик? - издевательским тоном спросил Васютин, - вижу, что устал! - довольно улыбнулся он, - это тебе не в офисе штаны протирать, тут работать нужно! Пахать!
- Да, да! Пахать!
   Сергей Сергеевич, под громкий, продолжительный хохот, медленно поднялся с пола. Отряхнувшись, он виновато посмотрел по сторонам:
- С кем не бывает! - улыбнувшись сказал он.
- С тем, кто не спит на работе! - хихикнул мужичок в кепке, - я твоё падение на телефон заснял, завтра в интернете выложу, пусть страна посмеётся! - довольно заявил он.
- Так, всё! - перебил его Васютин, - все к шестым воротам! Осталось десять фур, тунеядцы! И их надо разгрузить быстро или...очень быстро! И времени у нас на это три часа!
   Последние три часа работы были самыми трудными. Нестерпимо хотелось домой. В свою крепость. В свою берлогу. Туда, где на тебя никто не будет кричать, никто не обидит, никто не поднимет на смех. И было уже не важно, как встретит его любимая супруга, любезная его сердцу Маргарита Петровна. Приготовит ли завтрак, или будет всё так же ворчать, вспоминая все неудачи и огрехи мужа. Там, в своей родной обители, он наконец - то сможет по - настоящему расслабиться, зализать полученные в этой мерзкой жизни раны, и просто от души выспаться. Спокойно отдохнуть не о чём не переживая, и не боясь быть кем - то внезапно потревоженным.
   Но пока его окружали только тяжёлые мешки, деревянные ящики и огромные коробки. А ещё люди. Много людей. Недружественных ему людей. Готовых всегда, в любую минуту, причинить ему душевную боль. Коллег, ничем не брезговавших ради своего мимолётного, сиюминутного развлечения.
   Озлобился ли он? Конечно, нет! Ему было жалко этих недалёких, покалеченных бездушием страдальцев, которых современные реалии нашей жизни превратили в "доисторических животных". Нет, он не осуждал их! Прекрасно всё понимая, он лишь старался не принимать близко к сердцу их колкости и насмешки. В маленькой надежде, что, когда - нибудь они снова станут настоящими людьми.
   Так разгружая машину за машиной, он не заметил, как наступило новое утро.
- Всё, тунеядцы, амба! - громко объявил Баулин, после разгрузки очередной фуры, - у вас есть полчаса, чтобы привести себя в порядок! Не забудьте через три дня прийти на работу! Родине всегда нужны такие олухи как вы!
   И довольный своей прощальной речью он отправился восвояси.

                Эпилог.

- Ну, как там, этот наш новичок?
- Неуклюжик, что ли?
- Он самый!
- Да вроде ничего, выжил!
- А по натуре?
- Нормальный мужик, не нюня!
- Тогда в следующую смену поставь его на сортировку! Там всё же по легче! Пусть работает спокойно!
- Хорошо, Варвара Михайловна, будет исполнено!
   Варвара Михайловна с трудом вылезла из - за стола и внимательно посмотрела на своего визави:
- Да, Баулин, чтоб я больше этого глупого прозвища не слышала! Раз человек нормальный, то незачем на него всякие ярлыки вешать! У нас и без того хороших людей мало осталось! Ты меня понял?
- Понял, Варвара Михайловна! Как не понять! - удивлённо пробормотал Баулин.
- И всем передай, чтоб не обижали!
- Обязательно передам!
- Так - то вот!
   Варвара Михайловна взяла со стола большую, чёрную тетрадь и тяжело дыша заковыляла по узкому, извилистому проходу, а Баулин ещё долго стоял и пристально смотрел ей вслед.
   Тем временем, Сергей Сергеевич даже и не подозревал, что у него появился такой влиятельный покровитель. Зарывшись в пустые, полипропиленовые мешки он крепко спал. Навалившаяся за сутки усталость дала о себе знать. Он грузно плюхнулся в старую, поломанную сетку с пустой тарой, чтоб хоть немного перевести дух, и не заметил, как тут же задремал. На этот раз ему ничего не снилось. Но это было уже не важно. Ведь он победил. Победил прежде всего самого себя. А значит, есть ещё порох в пороховнице, а значит есть ещё силы, чтобы, несмотря ни на что жить, и всегда оставаться человеком.