Стиллуотер 1987 год

Дорога от школы до дома занимала всего двадцать минут езды на велосипеде. Избегая городские улицы, я отдавал предпочтения проселочной дороге, хотя мог сократить время на поездку вдвое. Этот маршрут впервые показал мне отец, и пусть с тех пор многое изменилось, но я до сих не променял его на тихие улочки Стиллуотера. Нет, я не боялся машин, суеты или пешеходов. Город у нас слишком маленький, чтобы вдруг попасть под автомобиль или самому влететь в пешехода. Только, если долго поджидать в кустах, можно было подстеречь кого-то и стать реальной сенсацией и поводом для сплетен.

Соседний город Уотервилль по сравнению с нашим был настоящим «мегаполисом». В этом учебном году мы еле набрали игроков в футбольную команду. Взяли даже тех, кто просто может попасть по мячу, хотя бы со второй попытки. Возможно, и я бы оказался в их числе, но к счастью, или нет, к спорту никогда не тяготел. Да и вообще, я некомандный игрок, мне ближе одиночество. Может быть, поэтому избегаю посторонние взгляды и возможность оказаться втянутым в разговор.

Мне нравились проселочные дороги своими живописными пейзажами. Справа от меня открывался вид на бескрайнее поле подсолнухов, а где-то за ним раскинулось озеро, в честь которого и был назван наш город. Отец часто брал меня на рыбалку. Помню, как он будил меня рано утром, из кухни уже доносились ароматы свежего завтрака, а до рассвета оставалось час или два. Мы старались не шуметь так, как мама и младший брат еще спали. Мне нравилась наша команда, моменты проведенные с отцом, были чем-то особенным, словно секрет, который знают только двое. На улице было всегда так зябко, и невозможно представить, что днем мы изнывали от жары.

Природа и все живое будто замирало в ожидании первых лучей солнца. Эти последние минуты перед рассветом самые темные и тихие, жизнь застывала в трепетном ожидании нового дня. И правда, как только первые лучи скользили по кромкам деревьев, мир оживал, и лес пробуждался от пения птиц. Мы брали все необходимое и отправлялись в путь. Папа сажал меня на багажник велосипеда, я вжимался лицом в отцовскую рубашку, крепко обхватывая руками его торс, будто бы хотел украсть часть его тепла. Горячий чай лишь ненадолго согревал меня, проезжая мимо сонных соседских домов, я уже дрожал от холода.

Помню, как подсолнухи пробуждались и поворачивались к солнцу они, как и я ждали солнечного света и теплоты. Пение птиц становилось все громче, а я уже начинал щуриться от солнечных лучей. Отпрянув от отца, снова мог насладиться нашей вылазкой, не боясь замерзнуть. Мы проводили на озере буквально целый день, возвращались домой уже к ужину, где в гостиной нас ждали мама и Энтони. Наша семья часами сидела за столом, рассказывая и обсуждая прожитый день.

Воспоминания пробудили во мне позабытые эмоции, и я сильнее сжал руль велосипеда, который когда-то принадлежал отцу. Удивительно, как мы умещались на нем вдвоем, а еще нагружали уловом, удочками и всем остальным. Старый друг нуждался в обновлении хотя я как мог, освежил его облик, вставив игральные карты в спицы, заменив фары, но кое-где отколупилась белая краска и появилась ржавчина. Мне не хотелось кардинально видоизменять отцовский велосипед, лишь немного освежить внешний вид, вдруг он когда-нибудь вернется и спросит о нем.

Слева от дороги раскинулся на несколько километров лес, который разделял Стиллуотер и Уотервилль. Чтобы добраться до соседнего города можно было воспользоваться трассой или пойти напрямик через лес, но не все местные знали нужные тропы. Вдали как раз приметил известный перекресток, который соединяет все главные дороги, если завернуть налево, можно было добраться до Уотервилля. Известен он лишь тем, что там часто случаются страшные аварии. Дурная слава. Порой мне даже не хотелось задерживать и взгляда на этом участке дороги и не потому, что о перекрестке слагают городские легенды. В свои шестнадцать лет уже научился не верить сказкам, дело в том, что именно там видел отца в последний раз.

Я еще долго крутил педали, пока отцовская машина не скрылась за горизонтом. Он говорил, что это не моя вина, просто так получилось, но каждый день спрашиваю себя, почему он бросил нас, бросил меня? Возможно, я что-то сделал не так? Первые годы надеялся, что отец вернется, но теперь такие мысли меня посещают крайне редко.

Привстав и выпрямив ноги, начал крутить педали так быстро, как только мог. Я старался прогнать из головы картинку уезжающей машины и все воспоминания об отце. Удивительно, но в этом маршруте так много хороших воспоминаний, но даже одного негативного достаточно, чтобы перечеркнуть все предыдущие. Нет, я не позволю. В попытке обогнать ветер, чуть было не свалился в кювет. Вовремя остановившись и отдышавшись, я посмотрел на побелевшие костяшки пальцев. Боюсь, мой велосипед не выдержит таких гонок. Я слез и облокотил старого друга на дерево. Впереди меня ожидала давняя традиция.

Сняв с плеч свой школьный рюкзак, подошел к железному баку, который за эти годы весь покрылся ржавчиной и местами совсем прохудился. Раскрыв рюкзак, я выбрал несколько нужных тетрадей, а именно записную книжку и блокнот с сочинениями. Хоть я и не тяготел к спорту, но мне хорошо давались рассказы, пусть их даже никто и не читал. Все остальное бросил в бак и достал зажигалку.

— Учебный год подошел к концу, — я торжественно произнес, позволив пламени овладеть моим скромным имуществом.

Некоторые мои одноклассники ходили на вечеринки, отмечая завершение учебного года, получала подарки от родителей, а у меня было лишь вот это. Я всматривался в огонь, ощущая нарастающий жар, который исходил от бака. Так и отметил еще один учебный год. Все в топку.

Дождавшись, когда все прогорит и убедившись, что огонь утих, я продолжил свой путь. Уже не торопясь, вел подле себя серебристый велосипед и раздумывал о том, чем займусь летом. Особых планов у меня не было, да и в Стиллуотере мало развлечений. Многие одноклассники уезжали в крупные соседние города, а некоторые даже отправлялись в путешествия за океан. В новом учебном году мне приходилось слушать их сочинения о городах и странах, в которых никогда не бывал, и скорее всего, навряд ли буду. Но у меня всегда были и остаются фэнтезийные книжные миры, порой собственные, в которых я неизменно буду главным героем. Еще зарубежные фильмы с субтитрами, которые показывают в нашем старом кинотеатре по четвергам.

Солнце нещадно палило, моя шея и спина взмокли, пот медленно стекал по лбу, вдоль висков и по позвоночнику. Решив, что мне снова нужен ветер, я вновь сел на велосипед, и спустя несколько минут быстрой езды, оказался дома.

Небольшое двухэтажное строение разительно отличалось своим скромным видом от соседских. Он точно, как и мой велосипед нуждался в ремонте. Скромный семейный бюджет не позволял нам заняться капитальным ремонтом так, что довольствовались подстриженным газоном и чистотой в доме. Я завел свой транспорт в гараж и вошел в дом со стороны кухни.

Бросив на пол практический пустой рюкзак, я прислушался. В жилище было подозрительно тихо, хотя Энтони уже по идее должен был вернуться со школы. Выглядывая в коридор, я позвал брата по имени, но в ответ лишь тишина. В коридоре на стенах висели старые семейные фотографии, можно было заметить, что коллекция уже несколько лет не обновлялась новыми снимками.

В доме преобладала старая мебель, но несмотря на это, мы старались беречь ее так, как денег на что-то новое не было. Я вошел в гостиную, надеясь найти Энтони, но в комнате не было и следа его присутствия. Бежевый диван в гордом одиночестве стоял напротив телевизора, кофейный столик не заставлен разным хламом. Я вскинул бровями и почесал затылок.

За день дом прогрелся и в гостиной было ничуть не лучше, чем на улице. Я снова взмок, нуждаясь в ледяном напитке, стремительно вернулся на кухню. Приближаясь к холодильнику, приметил небольшую записку. Маленькие магниты удерживали белый клочок бумаги: «Буду поздно, двойная смена».

Мама оставила записку на дверце холодильника, именно на уровне моих глаз, но мне не нужно было вчитываться, так как давно привык к ее двойным сменам. Она оставляла меня за старшего хотя Энтони младше всего на четыре года. Брат не нуждался в моей опеке, но для матери он всегда будет маленьким ребенком.

Я быстро достал домашний лимонад и хлопнул дверцей. Не воспользовавшись бокалом, жадно сделал несколько глотков. Пару капель ледяного напитка скользнули вниз по подбородку и упали на синюю футболку. Лимонад не оказал нужного эффекта, по крайней мере, не сразу, я взял из кухонного шкафа чистый бокал и доверху наполнил его холодным напитком.

Энтони в отличие от меня командный игрок и у него много друзей. Он никогда не отчитывался ни передо мной, ни перед матерью, но она почему-то продолжала верить в то, что наш младшенький вдруг изменится и станет покладистым. За весь учебный год ее ни разу не вызывали в школу по мою душу, но вот Энтони превзошел самого себя. Не обнаружив брата дома, я ничуть не удивился. Должно быть, он и его друзья уже реализовывают свои летние планы. Главное, чтобы в них не входил поджог нашего единственного жилья.

На часах было всего четыре часа дня, а я не знал, чем себя занять. С лимонадом в руках побрел в свою комнату, которая находилась на втором этаже. Оставив меня за главного, мама переложила все домашние хлопоты на мои плечи, но вместо них я решил погрузиться в мир, где мне было действительно комфортно. Разморозить полуфабрикаты к ужину – это пятиминутное дело, а моя комната, гостиная и кухня и так прибраны. Мы с братом по очереди дежурили по дому и наводили порядок, я отстоял это право ссылаясь на то, что двенадцатилетний Энтони уже в силах помыть посуду и вынести мусор. У матери не нашлось аргументов против.

Моя комната находилась напротив спальни Энтони. На двери он налепил предупреждение о частной собственности, надеясь, что это может остановить маму, если она решит устроить обыск. Я вошел к себе и задернул плотные шторы, пытаясь создать нужную атмосферу для уединения.

Моя комната была чуть больше, чем у брата, мне нравилось содержать ее в порядке. Каждая вещь была на своем месте. Мысль, что могу контролировать свое скромное владение, вселяло веру в то, что и со всем остальным когда-нибудь смогу справиться. Каждая книга, школьные принадлежности лежали на своих местах, и если кто-то был в моей комнате, этот факт не останется незамеченным.

В отличие от матери, я не нагромождал свои стены воспоминаниями, на письменном столе у меня стояла всего одна фотография. Мое шестое Рождество в окружении семьи, выбросить этот снимок у меня не хватило сил. Обойдя свои скромные владения, убедился, что никто не нарушил мои покои. Я решил не закрывать дверь, чтобы услышать, как Энтони вернется домой.

Все мое внимание было приковано к полке с книгами. Я подошел к своей коллекции, предвкушая новое приключение. Всю школьную программу уже перечитал и теперь переключился на фантастику. Я провел рукой по старым корешкам, легко можно было определить мои любимые книги, но нужно найти способ, как обновить их внешний вид. Остановив взгляд на самой потертой книге, я довольно улыбнулся.

Я убрал пустой стакан на прикроватную тумбочку и завалился на кровать. Некогда белые страницы уже совсем пожелтели и стали ветхими. Аккуратно листал желтые страницы, боясь, что они вот-вот превратятся в труху. Не замечая хода времени, отправился в морское путешествие. Со временем мои веки стали тяжелыми, и я провалился в сон.

В своих грезах мне довелось сражаться с морскими чудовищами, бороздить моря и океаны. Свежий бриз обдавал мое лицо, я мог оказаться в любой точке мира. Бескрайние синие горизонты открывались передо мной, сотни возможностей, новые встречи, но внезапно меня окатило ледяной водой. Ощущения были такими реальными, что я закашлялся.

— Смотрите, как вцепился, — сквозь сон, я услышал чей-то детский голос.

— Твой брат похож на ленивца.

— Нет, скорее всего, на сбитого оленя. Добро пожаловать в реальный мир, — Энтони улыбнулся, держа надо мной пустой стакан.

Вся моя футболка промокла, я в ужасе подскочил, разглядывая свою любимую книгу. Энтони и двое его друзей вторглись в мою спальню. Я спокойно выдохнул, когда убедился, что книга не пострадала, а потом перевел сердитый взгляд на брата, который все это время широко улыбался и был явно доволен своим проступком.

— Какого черта? Сколько раз тебе повторять, чтобы ты не входил в мою комнату без разрешения? — я прошипел, убирая книгу обратно на полку.

— Я бы спросил, но ты спал, — как ни в чем не было, он лишь пожал плечами.

— Немедленно выметайтесь, — я скомандовал.

— И что тебе там снилось? Небось девчонки, — Энтони переменился в лице, невинная детская улыбка переменилась похотливым взглядом.

— Да, точно, наверное, Стейси пухлые губки, — Ноа подхватил.

— Быстро проваливайте, маленькие извращенцы! — я быстро пришел в ярость, сегодня им удалось вывести меня из себя всего за пару секунд.

— Да чего ты такой дикий? — Брук обошла друзей и взглянула на меня обыденным взглядом, словно не замечая, что я на грани вот-вот позвонить их родителям.

Трое двенадцатилетних ребят стояли напротив меня, довольствуясь своей проделанной работой. Я на фоне их походил на жертву ограбления, а они отпетой бандой преступников. Осознав, как глупо выгляжу со стороны, я расправил плечи и чуть приподнимая подбородок.

— Да, и я уже готов столкнуть вас с лестницы, — я предупредил.

Дети в хором засмеялись, не веря в мою способность к рукоприкладству. В ответ еще больше рассердился и начал выпихивать нежданных гостей из своей спальни. Брук не стала сопротивляться, лишь закатив глаза, она одернула свою руку, чтобы я к ней не прикасался, и вышла за дверь. С Энтони и его другом пришлось повозиться.

Они выглядели и правда как уличная шпана. Все трое обрезали свои джинсы и сделали из них летние шорты, будто бы это их униформа. Энтони уже успел заляпать свою зеленую футболку, локти и колени все в ссадинах и мелких царапинах. Я приметил у него незнакомую красную бейсболку, это точно не моя, а денег на новую он даже не просил.

— А это откуда? Уже начал воровать? — я сдернул бейсболку с головы брата.

— Взял у Ноа, — Энтони попытался выхватить у меня конфискованное.

— Ага, интересно, а у тебя она откуда? — я взглянул на второго гостя.

Ноа почесал нос, оставляя серые разводы на лице. Я перевел взгляд на его руки и начал быстро вспоминать, к чему он прикасался в моей спальне. Они все время шастали по улицам, строя шалаши, играя на территории старого завода и немудрено, что выглядели неопрятно. Я даже в свои двенадцать не занимался ничем подобным, потому что всегда возился с младшим братом.

— Быстро в ванную умываться. Все трое. Иначе выставлю на улицу, — я снова распорядился.

— Ой, ну не командуй, верни мне кепку, — Энтони подпрыгнул, но выхватить бейсболку так и не удалось.

— Мы, вообще-то, здесь по делу, — Ноа шмыгнул носом.

— У меня нечего воровать, — я вновь начал выталкивать ребят.

— Вчера у Брук было день рождения. Нам всем по двенадцать, — Энтони упирался руками, не давая мне вытолкнуть его в коридор.

— Подарка не жди, — я быстро взглянул на Брук.

— И не надо, — она фыркнула, наматывая волосы на указательный палец.

— Помнишь, что ты нам обещал? Все, кому исполняется двенадцать проходят проверку, — Ноа заглядывал мне в глаза, почти умоляя сдержать слово.

— Я ничего не обещал, — я сделал еще шаг и почти одержал победу.

— Обещал! — все трое снова ринулись на меня.

Удивительно, как же быстро растут дети, мне с каждым разом сложнее управляться с Энтони и его друзьями. Я брезгливо одернул от себя руки Ноа и сел на кровать, чтобы немного отдышаться.

— Дом Финчера. Мы должны сейчас же отправиться туда, чтобы пройти проверку и официально стать подростками, — Энтони настаивал.

— Это все глупая традиция, — я отмахнулся.

— Но ведь даже и ты ее прошел, — Брук напомнила.

— Что это значит? Я вам, что совсем неудачник? — меня задели ее слова.

— У тебя нет друзей, кроме нас, — брат довольно улыбнулся, чувствуя скорую победу.

— А вот и есть, — я соврал.

— Дружишь с малявками, — Ноа рассмеялся.

— Вы мне не друзья, — я напомнил, оглядывая Брук и Ноа.

— Да забей, главное, сдержи обещание, — Энтони перебил меня.

— Нет, — я покачал головой.

— Ну тогда мы пойдем сами. Скоро стемнеет, а эти леса мы плохо знаем. Что мама с тобой сделает, когда вернется с работы и обнаружит, что меня нет? — младший брат положил руку мне на плечо и чуть склонился.

Говорил он шепотом, шантажируя так, чтобы в глазах друзей я не совсем утратил свою гордость.

— Неделю дежурства по дому, — я начал торговаться.

— Мы с тобой не торгуемся. Джесси, тебе нечего предложить в ответ, но так, как ты мой любимый старший брат, я отдежурю два дня подряд, — брат похлопал меня по плечу.

— Не буду унижать тебя при свите, но вечером тебе лучше быть покладистым, — я надел красную бейсболку и выпрямился.

Энтони отпрянул, но сумел промолчать. Брук и Ноа замерли в ожидании команды. Я оглядел всех троих и улыбнулся.

Так отправимся же в заброшенный дом у черта на куличках, — я проговорил.