Звуки включения мерцающих ламп запомнили просторное помещение и оно медленно озарилось светом, являя Арлетт обустроенный спортзал со всеми прилагающимися прелестями.

Он блистал чистотой, а количество различных тренажеров заставило ее восхищенно присвистнуть. Крупный ринг также виднелся в дали комнаты и на лице блондинки отразился щенячий восторг, который вызвал у Гамаля неожиданный всплеск радости.

Казалось бы, он прекрасно знал, что получит такую реакцию, когда поднимал ее из постели в самую рань и вел сюда. Именно для этого Фриман все это и затеял, однако он вовсе не ожидал, что ее счастье вызовет такие эмоции у него.

Потому когда Арлетт подняла голову, глядя на него снизу вверх и ее губы расплылись в широкой, благодарной улыбке, захватывающей своей красотой дух, Гамаль просто стоял и завороженно смотрел на нее, как самый настоящий дурак. Он даже не смог выдавить из себя ни слова, наблюдая за ее энтузиазмом и воистину огненной энергией, по ходу того, как Вайс исследовала зал.

Он всерьез рисковал стать рабом этого чувства, которое только и делало, что подталкивало его радовать эту девушку снова и снова, всю ее жизнь. И Гамаль даже не мог сказать когда такие мысли успели возникнуть в его голове, и укорениться в мозгу настолько, что действительно вызывали у него сомнения и искренне желание последовать этим толчкам. Что это было за чувство? Почему он не боялся его силы? Фриман уже начинал медленно осознавать, но противиться было поздно, а он и не хотел.

- Спасибо, что привел меня сюда, правда. - прошептала Арлетт, вновь подлетев к нему и притянув к себе, крепко поцеловала. Ее новая помада отдавала сладким вишневым вкусом и уже не первый день сводила Гамаля с ума тем, как подчеркивала своим темно-красным оттенком пухлость ее губ. Светло-карий взгляд блондинки блестел самыми теплыми эмоциями, которые он когда-либо в них видел и это заставило уголки его губ потянуться вверх, что вновь вызвало у нее искреннейшую улыбку в ответ. - Есть ли у этого какая-то причина? - тихо спросила она, сощурив глаза.

- Возможно. - также негромко Гамаль ответил ей, наблюдая за ее усердными попытками прочитать его мысли.

- Все же решил подпортить мое красивое личико, или как ты там говорил? - Арлетт не оставляла попыток добыть объяснения. С вызовом усмехнувшись, она взглядом указала на ринг.

- Возможно, как вариант. - не успел он произнести это как Вайс подхватила свою сумку и поскакала в сторону заветного места для спаррингов.

Фримана почти не удивило, что она не стала задавать вопросов откуда у него ключи от этого места и как ему вообще удалось пробраться сюда в выходной день. Арлетт была явно смекалиста, поэтому всего-то и поблагодарила его за усилия, которые он, требуется заметить, приложил немалые. Не всецело он, конечно, а еще и Жюлиан, который любезно помог ему позаботиться о камерах наблюдения и сигнализации. Однако суть от этого не менялась.

Раздумывая, Гамаль медленно прошелся по залу, месячный абонемент которого стоил, как зарплата какого-нибудь чиновника. Это и была одна из причин, по которым он сразу же отмел мысль о том, чтобы попасть сюда легально.

На самом деле, Арлетт зрила в корень, когда интересовалась мотивами его действий. Эта девушка успела привыкнуть к тому, что люди в этом мире исключительно редко помогают и добровольно радуют других без определенной цели. И как бы Гамаль не хотел привести ее сюда бескорыстно, он это не сделал.

Вместо этого, он последовал приказу Эймиана устроить ей проверку. Для чего Делапорту это понадобилось Фриман спросить не решился, за что корил себя уже несколько дней. Неужто он решил силой заставить ее вступить в банду? И каким же тогда способом? Гамаль откровенно боялся ответов, ведь прекрасно знал, что Эймиан способен на все, что угодно.

Вероятно, в ином случае и при других обстоятельствах Фриман был бы менее сговорчив и более того - наверняка бы не согласился выполнять это задание. Однако в реальности Гамаль не мог позволить себе такой вольности по одной простой причине - они с Эймианом были неразрывно связанны и давным-давно он принес клятву верности, самую прочную, ведь она связывала не только кровь, но и сами души. В тот период его жизни, около восьми лет тому назад это казалось вполне рациональным решением и вплоть до сегодняшнего дня Гамаль не жалел о содеянном.

Однако эта чертова девушка все изменила, своей улыбкой и своей близостью она сносила все преграды на пути к его сердцу, даже если не знала об их существовании.

- А ты, я смотрю, излишне самоуверен, хотя это было понятно и раньше. - произнесла Арлетт, вновь завладевая всем его вниманием. Она успела завязать свои волнистые волосы в высокий хвост и обмотать костяшки пальцев красными лентами, которые были словно пропитаны кровью всех ее прежних соперников. Они должны были смягчить силу ударов, защитив этим ее кожу.

Вайс проворно разминалась, двигая плечами и параллельно вертела костяшками. Следом она принялась делать быстрые наклоны и закончила небольшую разминку, повертев стопами ног.

- Я готова. - сосредоточено сказала Арлетт и выпрямилась, оглядывая его с ног до головы, словно впервые. На этот раз ее взгляд был не теплым, и даже не обжигающим своей страстью, сейчас он был полон решимости и отстраненности. В нем появилась еле-видимое предостережение, построенное на твердой стратегии, без единой капли лишних эмоций. Которое мог разглядеть лишь такой же боец как она сама, коим был Гамаль, потому то он и напрягся. - А ты?

- Для тебя всегда да. - Его слова являлись довольно прозрачной попыткой вывести ее из равновесия, потому что именно чувства были главными врагами логики и хладнокровности, которыми требовалось руководится в бою.

Иначе было не победить, хотя были излишне эмоциональные исключения, которые иногда могли не повредить бойцу, а наоборот помочь - к примеру, ослепляющая своей силой, ярость. Однако это чувство было таким редким и достичь его было не просто, потому что зачастую это было легкое раздражение или неглубокая злость, которая лишь раззадоривала человека и мешала ему мыслить складно, мешала ему вовремя остановиться и если уж он ступил на путь жестокости - довести начатое до конца.

Арлетт зло усмехнулась на его слова и и с легкостью подтянулась на канатах, окружающих квадратное «поле боя», забираясь на ринг. С виду хрупкое тело девушки было куда более мускулистым и сильным, чем могло показаться в начале. Гамаль уже не раз убеждался в этом, но по велению самих звезд каждый раз забывал и испытывал легкое удивление, глядя на подобные трюки. Он последовал за ней, однако по боковой лестнице.

В груди медленно зажигался предательский огонек азарта и предвкушения, потому что его инстинкты четко подсказывали ему - перед ним более чем достойный противник. Чувства к Арлетт не мешали Гамалю разглядеть в ней скрытую угрозу, исходящую от нее чрезвычайную опасность, которую она умело прятала под женственностью и экспрессией. Хотя бы одно только количество шрамов на ее прекраснейшем теле говорило многом. Такие отметины люди не получают просто так, а зачастую никто и вовсе не выживает после таких ранений.

Девушка напротив него уже не была той Арлетт, которую Фриман успел неплохо узнать за последний месяц, проведенный вместе. В ее глазах таилась настоящая тьма и лишь нахмуренные брови выражали сосредоточенность, особое внимание к происходящему. Мягкие черты лица обрели каменную суровость, неуязвимую перед болью, а от тела веяло стальным напряжением. Вайс действительно выглядела готовой, к чему бы то ни было.

Однако это не означало, что Гамаль намеревался прекратить свои попытки. Быстрым движением он скинул свою футболку, которая и так неприятно облегала его подтянутый торс и оголил результаты тренировок в течении всей своей жизни с довольной ухмылкой на лице.

Глаза Арлетт чуть расширились, этим и ничем более она не выказала свое легкое удивление. Но чем больше они проводили времени вместе, тем сложнее становилось смутить ее, тем более такой женщине как она было не впервой видеть привлекательное полуголое тело мужчины. Потому сейчас Вайс не смутилась и, не теряя прежнего самообладания, спокойно ответила ему:

- Я тоже так могу. - Ей не составило труда разгадать его замысел, потому Арлетт отрывистым движением и скинула футболку с себя, оставаясь в одном спортивном, но все еще соблазнительном лифе. Фриман ухмыльнулся пуще прежнего, хотя его глупый план с грохотом провалился.

«Теперь не я буду отвлекать ее, а она меня. Черт возьми, просто прекрасно.»

Скрепив немой договор рукопожатием, следуя обыкновенной традиции, но не прибегая к реальной сделке, они разошлись на некоторое расстояние.

Гамалю было невероятно интересно какую тактику выберет его противница. Разгадает ли она его маневры? Будет ли выжидать?

Несмотря на его ожидания Арлетт напала первой, а он и не попытался уклониться от ее первого удара. Она действовала нестандартно, необычным приемом, так называемым ударом с опущенной руки.(В частности для бокса действительно нестандартный прием, так как человек полностью снимает свой блок, чтобы ударить своего противника, пока он этого не ожидает.) Причем, когда он успешно защитился и нанес хук с лева, Гамаль вовсе не ожидал, что Вайс предугадает его маневр.

Она повторила его движение - благополучно защитилась от неожиданного нападения с левой руки. А на его изумление такой интуицией Вайс слегка усмехнулась, двигаясь по кругу. Однако Фриман не долго терзался своей неудачей, молниеносно атакуя снова.

Всего два удара из пяти последовательных достигли цели. Сначала его кулак столкнулся с ее напряженным прессом и в этот самый момент Арлетт хорошенько вмазала ему по горлу, заставив отступить. Вторая попытка увенчалась большим успехом и ему почти удалось заставить ее покачнуться, но стойка противницы оказалась более устойчивой, чем могло показаться в начале.

Гамаль довольно быстро разгадал, что ее хорошая интуиция была не интуицией вовсе. Те несколько боев в «Аквамарине», в которых Фриман участвовал выдали наблюдательной Вайс много чего интересного, в числе прочего то, что он является левшой. Именно поэтому девушка выстроила свой блок с левой стороны, почти так же тщательно как с правой, ведь знала, что и с этой руки он тоже может напасть.

- Что, сдаешься? - спросил он, когда Арлетт, вместо того, чтобы защищаться от удара, стала делать ставку на пластику и уклоняться от всех его атак. Всем опытным бойцам было известно, что движения хоть и выглядели эффектно и, в принципе, действительно помогали избежать ударов, но очень быстро изматывали. А энергию терять было ни в коем случае нельзя, ведь если устанешь - ты замедлишься, а это означает моментальный проигрыш.

- Уже разбежалась, волосы назад. - на выдохе проговорила Вайс, когда снова прогнулась в спине, позволяя Гамалю ударить воздух над ее головой. Однако в следующую же секунду, не успев выпрямиться, Арлетт пошатнулась, потому что Фриман неожиданно повалил ее ударом с ноги.

Шустро сделав кувырок назад, девушка вновь поднялась в стойку и стерла кровь с губы от предыдущей атаки. Ее взгляд уже не был полон мрачной пустоты, там полыхало пламя ярости, то самое, которое подпитывало каждое ее движение. Она не выглядела уставшей, скорее взбешенной. Грудь Вайс лихорадочно вздымалась, пока они оба поддерживали зрительный контакт и выстраивали новую стратегию.

Всего через миг Арлетт бросилась в атаку, даже не скрывая своих намерений. На этот раз ее движениями руководил не разум, а жаркая пылкость внутреннего огня. Гамалю удалось не только пробудить его, но и, казалось, заставить обжигать на полную мощность.

«Что это за гребаное второе дыхание?» - не успел подумать Фриман, как огненный вихрь, в который она превратилась настиг его.

Девушка все еще контролировала себя, но действовала с удвоенной скоростью и более четко. Замах, удар в живот, блок с права, блок слева - удар правой прямо в солнечное сплетение. Посчитав, что ответила сполна, Арлетт вновь увеличила дистанцию между ними, оставив Гамаля чертыхаться и беспомощно хватать воздух ртом.

Вайс могла, не прилагая усилий, показаться миниатюрной и даже слабой девушкой. Но кто, во имя звезд, мог знать, что она способна на такое?

Однако Фриман никогда не сдавался так просто, тем более женщине, тем более ей. И дело было не в его громадном эго и ужасной мизогинии, а в простом любопытстве и желании найти тот самый предел ее возможностей. Пусть даже Арлетт еще десять раз даст ему под дых, Гамаль все равно так просто не отступит. Она то ведь тоже не всесильная?

- Тебе не хватило, Фриман? - ее голос был насмешливым, а глаза блистали пламенем сотни костров. Вайс подначивала его поддаться порыву и напасть, стоя в боевой стойке и кокетливо манила его пальчиком. - Я с превеликим удовольствием добавлю.

Арлетт выглядела как никогда красиво. Даже с разбитой губой и заживающим синяком на скуле, она привлекала все его существо к себе и неистово тянула, словно они были связаны цепью. Однако никогда в жизни ему еще так не нравились подобные оковы.

- Мне никогда не будет достаточно тебя и всего, что ты мне предлагаешь, Арлетт. - бросил Гамаль, словно невзначай, медленно приближаясь к ней. Однако он вкладывал в сказанное столько смысла, сколько только можно было вложить.

Девушка не придала его словам особого значения и фыркнула. Фриман тем временем остановился на необходимом от нее расстоянии и думал как же поступить дальше. Сделав резкий выпад вперед, он заметил как Арлетт попятилась и с вызовом стал выжидать. Если она исчерпала свой потенциал, пусть действует первая.

Ждать пришлось недолго. Вайс импульсивно попыталась нанести боковой удар ступней, но слишком долго медлила и этим вызвала подозрения. Потому Гамаль, ожидая чего-то подобного, проворно схватил ее за ногу и повалил на пол, прямо ему под ноги.

Однако он вновь недооценил ее желание победить, так как не предугадал, что Арлетт юрко проскочит между его ног и, не мешкая, хорошенько пнет его в поясницу.

Бой мог продолжаться вечно, это Фриман понял довольно скоро. Их шансы победить были равны. Арлетт же была прекрасным бойцом. У нее была и отменная техника, и почти что непробиваемая защита, и большой арсенал приемов, более того она была очень подвижной и быстрой. Она брала измором, сохраняя энергию и тратила ее только в особых случаях.

Тактика Гамаля не сильно отличалась, но вот только это он наносил удары пока противник не выбьется из сил и в худшем случае не упадет замертво.

Понятное дело он не хотел довести до такого, потому предпочел воспользоваться моментом и желая окончить поединок, подхватил Вайс.

Когда Фриман с легкостью оторвал ее хрупкое тело от земли, закинув Арлетт себе на руки, она ошарашено взвизгнула и стала вырываться как зверек в клетке.

Девушка настолько свыклась с мыслью, что они противники в этом бою, что подумала, что это очередной хитроумный приемчик. Потому она обхватила его голову ногами и раскрутившись, набрала необходимую силу, чтобы действительно повалить на землю мужчину в два раза больше себя.

Гамаль даже не успел осознать, что произошло, пока не очутился на спине, к тому же лежащим на полу. В его ногах стояла такая же шокированная Арлетт, хотя у нее это был приятный шок.

- Да, да! У меня получилось, черт возьми! Есть! Выкуси, ха! - громогласно прокричала она победный клич и даже подпрыгнула от удовлетворения. - Всегда мечтала попробовать!

На ее лице красовалась широченная улыбка, полная беззаботной детской радости, словно она не была вызвана тем, что Арлетт удалось только что сделать - а именно чуть не задушить мужчину бедрами и в итоге завалить его на лопатки, да так, что он сам был готов чуть полежать, возможно у доктора на кушетке. Да, достижение определено было необычайно впечатляющее. Любому прохожему расскажешь - он смело похвалит.

Однако рефлексы уберегли Гамаля от того, чтобы он приложился головой об пол, так что в целом все с ним было в порядке. Тем более видеть как Арлетт празднует победу было до безумия отрадно и приятно, лучше любого утешительного приза.

Но ему хотелось большего, потому он выставил ногу в нужный момент и Вайс, забывшая обо всем, благополучно споткнулась о нее и упала ровно напротив.

- В любом случае, будь это настоящий поединок, ты был бы уже мертв. - сказала она, заливисто смеясь и поворачиваясь к нему лицом.

Не обращая внимание на ее слова, Гамаль ловко усадил ее себе на бедра. Ему слишком сильно нравилось держать ее в руках, обнимать, просто знать, что она рядом. Он всерьез считал, что болен. Болен ею. Можно ли было назвать любовь болезнью?

Арлетт не воспротивилась, словно ожидала, что он поступит таким образом. В ее светло-карих глазах все еще догорали угольки той огненной стихии, которая жила внутри нее и теперь вновь дожидалась своего часа.

Но сегодня, сейчас Гамаль планировал разжечь совершенно другое пламя в ней. Желательно настолько жаркое, чтобы оно обуяло их и позволило сгореть в нем вдвоем дотла.

- Как ты смотришь на то, чтобы я исполнил свою мокрую подростковую мечту, перегнул тебя через тот канат и... - он не успел закончить предложение, так как Арлетт припала к его губам своими и поглотила его в жгучий поцелуй.

Даже несмотря на то, что это явно был утвердительный ответ, Вайс не спешила отдаваться страсти с головой.

- Я, конечно, с удовольствием предамся с тобой этому занятию, но не в таком виде. И да, я занималась, кхм, любовным утехами и в куда более неудобных обстоятельствах, однако сейчас у нас есть человеческий комфорт и грех им не воспользоваться. - спешно произнесла она и слегка сконфуженно замолчала.

Арлетт всячески избегала слов «секс» и его синонимов, более того Гамаль давно заметил, что она смущается, когда он говорит ей что-то с абсолютно грязным подтекстом. Но как ни странно в самой постели Вайс всегда была раскованна и совершенно ничего не стеснялась.

Фриман чувствовал, что здесь кроется какая-то история, поэтому не выдержал и задал интересующий его вопрос:

- Почему ты так стыдишься слова «трах»?

Арлетт чуть побледнела в ответ и с минуту молчала, просто вглядываясь в его выражение лица.

- Как ты думаешь, сколько мне лет? - внезапно спросила она со вздохом.

- Лет сорок или пятьдесят максимум. Может чуть меньше. - Интуиция у него хромала не на одну, а сразу на обе ноги, так что Гамаль не удивился, когда Арлетт зашлась приступом смеха.

- Не знаю, считать это комплиментом или оскорблением. - все еще веселым тоном проговорила она. - Мне сто шестнадцать. - произнесла следом Вайс, словно это была самая обыденная вещь в мире.

Фриману оставалось только уставиться на нее в недоумении, пока до его мозга доходил смысл сказанного ею. Теперь все складывалось, и ее опытность, и ее навыки и многое другое.

- Теперь ты понимаешь насколько мне стыдно признаться, что мне никто и никогда не говорил пошлостей? В юности была не та культура общения, а уже во взрослом возрасте я была слишком занята карьерой, чтобы развлекаться и пускаться во все тяжкие с такими как ты. - со слабой улыбкой на лице объяснила Арлетт и потупила взгляд.

Усмехнувшись, Гамаль привстал на локтях и оказался нос к носу с ней. Чарующие большие глаза медленно поднялись и явили ему темно-оранжевый закат во всей его красе, позволяя затеряться в них.

Она ему доверяла. Иначе бы Арлетт никогда не поделилась с ним чем-то подобным. И Гамаль намеревался доказать ей, что ее дар не напрасный и значит так много для него, что ему не хватило родного языка описать насколько.

***

Проводить время со старшей сестрой - это была обязанность каждого младшего брата. Так что сейчас Кай находился в лавке Габриэллы и гонял с ней чаи уже не первый час, однако не жаловался.

Он никогда бы не посмел отвергнуть любое ее предложение или отказать ее просьбе, ведь в свое время сестра была единственным человеком на всем белом свете, кто действительно беспокоился о нем, поддерживал и ни разу не отвергал. В каком бы обкуренном состоянии Кай не являлся к ней на порог, и как бы долго не выходил на связь, Габи всегда была с ним.

Сент-Шанселю все время казалось, что он ничего не отдает взамен. Однако каждый раз его сестра неизменно убеждала его в том, что он не прав.

Но Кай не верил ей так просто, потому что прекрасно помнил, что было с ним буквально пару лет назад. Наркотическая зависимость делает из людей животных, которым требуется от жизни только одно - новая доза. И ради этого зависимые сделают все, что угодно: ограбят, покалечат, убьют и пойдут на любые махинации.

Кай не был исключением. Он с ужасом вспоминал в каком мутном тумане находился все то время, однако именно благодаря наркотикам Сент-Шансель обнаружил у себя неординарный талант и пристрастие к воровству. Таким образом он и зарабатывал необходимые деньги не на жилье или пищу, а на иглу и новую порцию кокаина (Сильнодействующий наркотик, приводит к мгновенному привыканию с необратимыми последствиями. Роковое разрушения организма и полная несостоятельность мозговой деятельности - стандартное состояние для зависимых от кокаина. Наркотик считается достаточно труднодоступным, но это не ограничивает возможности желающих получить дозу. Кокаин способен полностью менять реальность в сознании человека.), без которой жизнь казалась невозможной, а сознание днями находилось в эйфории и в полном забытье.

Вместе с открытием дарования, иначе назвать его было нельзя, к нему пришла и неожиданная слава. Его способность красть, будучи незамеченным, да еще и находясь под действием наркотиков оказалась весьма полезной Эймиану.

В самом начале Делапорт нанимал его всего пару раз за довольно нескромную плату, что и привлекло Кая. Его логика была простой, ведь большее количество денег обеспечит ему больше кайфа, и несколько беззаботных недель, а если повезет и месяцев.

Однако когда Эймиан захотел его в полную ставку, Сент-Шансель воспротивился, потому что это были ненужные ему обязательства и подобная растрата времени мешала принимать уже жизненно необходимую дозу. А без нее Кай не представлял как сможет хотя бы раз заглянуть в зеркало, в глаза того, в кого он превратился.

Делапорт не принимал отказ за ответ и поэтому прибегнул к шантажу, так как успел выведать, что его семья чуть ли не подала в полицию заявление о его пропаже. Соответственно она вовсе не в курсе чем промышляет их сын, и под какими веществами он сидит уже около года.

Понятное дело, Кая перспектива стать позором всего клана не прельщала, ведь он и так им уже был, просто без особых на то оснований. Все потому что он не добился ничего грандиозного и впечатляющего в жизни, а проживал ее как обычный парень, по их мнению неудачник.

Потому Сент-Шансель согласился и постарался сделать все, что было в его силах, чтобы информация о его состоянии не дошла до родителей, ведь сестра была прекрасно обо всем осведомлена.

Габриэлла отчаянно старалась ему помочь, чем могла, как могла. Она несколько раз проводила с ним беседы, еще в самом начале, однако, конечно же, они не принесли необходимого результата. Следом были ультиматумы. Габи угрожала ему, что навсегда разорвет с ним отношения, если Кай немедленно же не слезет с иглы. И вновь ее ждал провал. Сент-Шанселю было плевать с высокой колокольни, когда в венах текла радуга, а в носу еще оставался запах звездной пыли.

Однажды его сестра даже устроила для него облаву с работниками лечебницы для наркозависимых, за что долго потом извинялась. Ее попытки не увенчались успехом, Кай все также продолжал употреблять наркотики и жить от дозы до дозы, не ведая что творит в перерывах между приемами.

Все изменил интерес. Эймиану стало любопытно, намного ли лучше станет качество работы и концентрации Кая - его подчиненного, если заставить его покончить с зависимостью? И не мудрено, что Делапорт решил отыскать ответ на свой вопрос.

«Горло саднило от криков и непрекращающейся рвоты.

Так плохо ему не было со времен первого приема. Тогда Кая тоже беспрестанно мутило, однако эффект принес удовлетворение и даже радость.

Ведро с бывшим содержанием его желудка насмешливо стояло рядом, однако у Сент-Шанселя не было ни сил, ни желания хотя бы оттолкнуть его от себя подальше.

Ручка двери расплавилась под его ладонью и застыла серебряными потеками на ее поверхности, но это не помогло Каю выбраться. Лишь усугубило положение - теперь он не мог разглядеть через щель замка что происходило снаружи.

Он мог бы попробовать сжечь дерево, из которого она состояла, но выжать из себя хоть искру не удавалось.

Сент-Шансель чувствовал, что вот-вот упадет в обморок, но заставлял себя оставаться в сознании.

Вокруг было лишь тускло освещенное подвальное помещение, в которое его запроторил этот ублюдок Делапорт. Какого черта Кай вообще с ним связался? Кто его только дернул то?

«Наркотическая зависимость дернула, жажда легкой наживы.» - тихо подсказал ему внутренний голос. Сент-Шансель даже не стал прилагать усилий, чтобы его заткнуть, ведь в глубине души он начинал понимать, что тот прав.

Эймиан сказал почти тоже самое перед тем как еле-заметно кивнуть Гамалю, который благополучно закинул его в эту тюрьму и закрыл дверь с той стороны, совершенно не реагирую на все его угрозы, мольбы, вновь угрозы, и снова просьбы выпустить.

Окон в этой комнате не было, так что Кай точно не мог сказать сколько просидел здесь, однако плохо стало сразу через несколько часов, по его ощущениям.

Бутылки с водой, которую Делапорт любезно поставил сюда еще до его заключения, валялись вокруг него, пока Сент-Шансель корчился на полу.

Кости ломило, во рту постоянно пересыхало, а перед глазами меркло каждые две секунды. А Кай успел пожалеть, что появился на свет ровно шестьдесят семь раз.

И не было спасения от этого состояния, ведь привычки сломать было не просто, а организм заново учился жить без каждодневного употребления яда и эйфории, которая притупляла боль и рассудок.

Именно в этот момент Кая наконец нагнали все его тревожные мысли, которые раньше не давали ему покоя, поэтому он и подался в наркоманы, в поисках забвения и укрытия. Они терзали его душу, пока тело предательски отказывалось подчиняться ему.

Так и начинался любой путь к свету.»

Покинув лавку своей сестры и хорошенько почесав за ушком у Адди на прощание, Кай направился в «Луну», ведь собственной квартиры у него до сих пор не имелось.

Его такой кочевнический образ жизни вполне себе устраивал, ведь ночью Сент-Шансель нередко проводил в окружении очередной спутницы и зачастую именно у нее в доме. А когда девушки надоедали, Кай пробирался в подвал и ночевал на весьма неплохой раскладушке, которая напоминала ему о том, что ему удалось пережить и преодолеть.

В «Луне» в выходные дни было особенно много людей, потому Каю пришлось протискиваться сквозь людей, чтобы оказаться у барной стойки. Откуда-то там взялся и Эймиан, однако гадать почему долго не пришлось - на соседним стуле сладко сопела Диата.

- Ух ты, а злючка то во сне довольно милая оказывается. - насмешливо проговорил он. Сент-Шансель чувствовал, что ходит по тонкому льду, когда рассматривал мягкие черты лица Каррос, пока та наверняка пребывала в мечтах о принце на белом коне.

- Не смей. - угрожающе тихо прошептал ему на ухо Эймиан, невероятно быстро оказавшись на расстоянии нескольких сантиметров. Кая обдало холодом и он в примирительном жесте поднял руки, натянув на лицо широкую улыбку.

- Она вся твоя, знаю-знаю. - мягко ответил он и улыбка превратилась в понимающую ухмылку, на которую Делапорт лишь закатил глаза.

Подав знак бармену, Сент-Шансель стал с подозрением наблюдать как Эймиан сам принялся готовить его заказ. Обычно эдакая его доброта не сулила ничего хорошего.

Когда стакан с темной жидкостью оказался в его ладони, Кай сперва понюхал напиток, а потом пригляделся к донышку.

- Ты меня не проведешь. - недовольно покосившись на своего начальника, Сент-Шансель медленно оставил стакан в сторону. - Я чист! Уже как два года, блин!

Однако под ледяным и откровенно угрожающим взглядом Эймиана, он поспешил взять напиток обратно в ладонь и быстро сделал крохотный глоток. Со вкусом все обстояло также, как и со всем остальным - он был нормальным и это настораживало. Ведь месяц назад Делапорт прокололся именно в этом, но это уже не было важным, потому что Кай на тот момент успел глотнуть приличное количество жидкости. В этот вечер он старался быть более осторожным, но Эймиан не оставлял ему выбора.

В прошлый раз Кай выворачивал свой желудок наружу весь вечер, ведь проверка на наличие наркотиков прошла успешно и их в его организме не обнаружилось. Но загвоздка заключалась в том, что вещество работало как мочалка для кокаина, которым баловался Сент-Шансель раньше и если в его теле его не было, вещество рвалось наружу.

Скривившись, Кай ждал эффекта, однако его все не было. Он даже успел обрадоваться тому, что Эймиан пощадил его от этой экзекуции и вновь одарил его своим доверием. Однако он сделал неверные выводы.

Рвотные позывы возникли буквально через пару минут после первой же радостной мысли и тут же заставили Сент-Шанселя подскочить на месте и понестись в направлении туалета. Эймиан не спеша последовал за ним, пристально наблюдая за происходящим. Делапорт все еще допускал возможность, что Кай может имитировать рвоту каждый месяц и активно сидеть на игле.

Но то, как долго и тщательно все содержимое его желудка выходило наружу и как сильно Сент-Шансель вспотел от этого, подсказало ему, что все же, вероятно, Кай действительно завязал.

- А я и думать забыл какой же ты... - Сент-Шансель не продолжил предложение, заметив взгляд Делапорта. Он был определенно далек от дружелюбного. Утерев стекающую по подбородку неприятную жидкость, Кай продолжил возмущаться. - Так сложно было поверить на слово? Ну черт возьми, я же не врал!

- Не стоит такой пламенной благодарности. - выдавив из себя весьма странную, неестественную и, к тому же, не присущую ему улыбку, холодно сказал Эймиан и отклеился от дверного проема. - Горжусь тобой, развлекайся. - бросил он на последок как насмешку, но из его уст такое в любом случае вылетало редко и покинул помещение.

Кай, не смотря ему вслед, лишь устало облокотился на стенку туалетной кабинки и слабо улыбнулся сам себе.

Все же произошедшее было хорошим событием, доказывающим, что он чего-то да все же стоит. Тем более все, что не делается - все к лучшему, как бы тяжело не было в начале и как бы долго не пришлось это признавать. Ведь, правда же?