Когда мы выходим из парка, на город уже опускаются ранние мартовские сумерки. В расположившихся вдоль улицы старых пятиэтажных домах одно за одним вспыхивают окна. Черно-белый кот, словно специально приспособившийся к грязному московскому снегу, уверенно пересекает улицу - машин субботним вечером тут почти нет. В воздухе висит что-то такое - словно он сгустился и идти стало труднее. А может быть, это просто я устала за несколько часов блуждания по парку? Очень может быть.

Я немного замерзла, и моя рука слегка дрожит в руке Антона. Хочется добраться поскорее до дома, чтобы согреться и расслабиться - и в то же время хочется, чтобы эта прогулка подольше не заканчивалась. Такое вот странное и противоречивое чувство. Моя душа захлебывается от нового, совершенно неизведанного чувства, от счастья, что он рядом - и в вместе с тем мне хочется скорее остаться одной, чтобы как-то осмыслить происходящее, уложить его в своей голове, понять, что мне делать дальше. Вы, может, быть думаете, что я тут же брошусь звонить Насте - так вот нет. Конечно же, если она спросит меня, как все прошло, я ей расскажу - в конце концов, она столько для меня сделала. Но сама бросаться к ней и делиться своими чувствами я не хочу - все это какое-то слишком тонкое и личное, настолько, что даже лучшей подруге не сразу расскажешь.

- Ты... проводишь меня? - спрашиваю я Антона, слегка запнувшись. Мне кажется, что вопрос был немного излишним - наверняка он и сам хочет меня проводить. А если не хочет, то, наверное, и не стоит его напрягать - но просто хочется уточнить.

- Конечно, - отвечает он со своей обычной застенчивой улыбкой, и почему-то от этого простого слова в моей душе распускаются розы - примерно такие же, как та, что я держу в руке. Мы сворачиваем к моему дому - тут не так уже далеко. Разговор уже снова не клеится - впрочем, это не так уж удивительно, учитывая, сколько мы проговорили сегодня. Я ведь, вы знаете, и так-то не очень разговорчивая, а с парнем поддерживать беседу для меня и вовсе тяжело. Так что сейчас я просто иду, погруженная в свои собственные мысли и чувства настолько глубоко, что едва не прохожу мимо дверей собственного подъезда. Но уже сделав шаг в сторону от него, я спохватываюсь и останавливаюсь, поворачиваясь к Антону.

- Спасибо тебе, было очень здорово, - говорю я с довольной улыбкой.

- Мне? - удивляется Антон. - Тебе спасибо. Мне кажется, я сегодня излишне много разглагольствовал - спасибо, что выслушала.

- Да нет же, все было классно, - машу я рукой и неуверенно берусь за ручку тяжелой подъездной двери. - Пиши мне что-нибудь "Вконтакте" и вообще...

- Обязательно, - отзывается Антон. - Ты вообще что сегодня еще будешь делать?

- Не знаю, - пожимаю я плечами. - Наверное, уроки сделаю. А может - не сделаю. Как повезет. А потом буду просто в Интернете сидеть.

Насчет уроков - это лукавство, конечно. Черта с два я их сегодня сяду делать. Меня и раньше было в субботу за письменный стол не загнать, а уж после сегодняшнего я точно буду остаток дня валяться на кровати, мечтательно улыбаясь.

- Ну, тогда пиши тоже, как с уроками разберешься, - отвечает Антон. Это очень сильно смахивает на прощальную фразу, и кажется, что через секунду ему полагается повернуться и уйти, но он, однако, этого не делает, а стоит и чего-то ждет. Чего? Я должна уйти первая? Наверное. Или, может быть?..

У меня созревает идея. Наверное, нужно было сразу об этом догадаться, но мне потребовалось с минуту молча переминаться с ноги на ногу возле двери подъезда, опустив глаза, чтобы дойти до такой простой мысли. Можете посмеяться надо мной и назвать тугодумкой  - я, наверное, заслужила.

В тот момент, когда Антон, с растерянным видом делает шаг в сторону от меня, собираясь уходить, я догоняю его и очень быстро - пока моя решимость не прошла - касаюсь губами его щеки, после чего открываю дверь, пулей залетаю в подъезд и останавливаюь за дверью, чтобы отдышаться и унять колотящееся сердце.