«1 февраля 2210 года.

Безумные дни. Благодаря Жрецу черных ведьм (кто бы мог подумать!) мне действительно сделали временное удостоверение, пока решаются процедурные вопросы с документами. Зря жаловался на бесполезность юридического образования. Без него я вряд ли придумал бы свой гениальный план, когда копался в основаниях для регистрации в городе и наткнулся на пункт об уроженцах общины.

Мне выдали скромное пособие и жилье на месяц в черте Нью-Альберты, оставалось лишь ждать, пока оформляют постоянное удостоверение и регистрацию, с гражданством все куда сложнее. Но я ведь не мог пойти простым путем, правда? В итоге жилье я сдал на две недели готовому заплатить беженцу, арендовал машину и поехал на юг, в Небраску, во-первых, потому что сил не осталось терпеть этот холод, а во-вторых, потому что Жрец недвусмысленно намекнул мне, что черные ведьмы Южной Дакоты мне не рады.

Все, что у меня есть, это арендованная машина и две маленькие карточки: на одной пособие, и ее лучше не использовать в стационарных магазинах, только в заказах через Сеть, так как ее очень легко отследить, а мне не хочется вызывать у властей лишние вопросы; на второй — деньги съемщика. К единой же платежной системе США с кредитами и прочими благами я подключиться без гражданства не могу.

Должно быть, сказались пять часов дороги: в Огаллале мне пришла идея доехать до Финикса. А что? Граница Колорадо же в получасе езды! Мысль была простая: если законопроект о магических лицензиях протолкнули оттуда, то и с самой высокой вероятностью получить ее можно именно в аризонском Совете. Почему я тогда не подумал о том, что мне ее все равно не оформят, пока нет постоянного удостоверения? В любом случае, поздно — я уже в Финиксе.

Двадцать с лишним часов дороги, нервы, потраченные на поиск парковки на ночь, и что в итоге? Очередная бессонница. Сколько я уже не сплю, пару суток? Здесь десять градусов, и это глубокой ночью — такой климат по мне. Город я видел лишь с изнаночной, ночной стороны, но сразу могу сказать, что он сильно отличается от моих воспоминаний из отрочества. Мы бывали здесь с mamma и отчимом лишь проездом, и, если мне не изменяет память, Финикс произвел хорошее впечатление, и тем не менее вспоминать об этом грустно, а находиться здесь — даже не буду начинать. Самого порядком достала нескончаемая меланхолия.

Времени расклеиваться нет. Нужно найти работу в ближайший месяц, потому что пособие — единовременное, и...»

Вдалеке послышался визг, и Доминик рефлекторно обернулся к его источнику слева от парковки. Судя по удаляющимся огням, кто-то всего лишь заскрипел покрышками о дорогу, но этого хватило, чтобы в ушах мага остались отголоски женского крика, который он услышал пару лет назад посреди ночи.

Он убрал носитель на соседнее сиденье и, опустив спинку, закинул руки за голову, бездумно рассматривая потолок машины, освещенный желто-красными огнями вывесок. В ту ночь в Алессандрии крик заставил его проснуться и даже выйти из дома в беспокойном поиске, словно он мог по отголоску эха найти того, кто попал в беду. До утра он бродил по холлу у Кастанцо, как неприкаянный призрак, то и дело выходя на улицу, чтобы урывками ловить зеленовато-синий рассвет.

Доминика бы не потрясла сцена убийства при свете дня, прямо на глазах, но его мучила неизвестность, надорванность в паническом вскрике и нечто, напоминающее беспомощность: вот он, здесь, сна ни в одном глазу и поле расправилось от изобилия энергии — он мог бы помочь. Мог бы, если бы ему подали еще хоть один знак. И Доминик не поленился бы сделать это, несмотря на весь цинизм и равнодушие к окружающим, именно в ту ночь. Но наступило утро, и когда солнце показалось над деревьями, в доме загомонили голоса, вырывая мага из ночной тревоги. Ему и сейчас не помешала бы толпа шумных итальянцев, чтобы забыть о гнетущем унынии.

Доминик прикрыл веки, обещая себе, если не поспать, то просто полежать в тишине и покое, не думая о планах на будущее.

***

В прошлой жизни город казался пыльным и пустынным, несмотря на количество людей и машин, приветливым, почти таким же солнечным и гостеприимным, как родные края. Теперь же мага окружала завидная чистота, беловатое покрытие дорог, напоминающее камень, сверкающий глянец повсюду, на каждом здании, словно весь Финикс разом облили водой, каким-то чудом оставив воздух и тротуары сухими.

Желудок стягивал болезненный голод. Доминик бросил взгляд на соседнее сидение, провел рукой по пустым бумажным и пластиковым упаковкам и не обнаружил ничего съедобного. Его удручало, как трудно найти в Штатах не синтезированные, не модифицированные, обычные продукты. Готовая еда отдавала химическим резким привкусом, и маг часто задавался вопросом, как американцы вообще кладут этот кошмар в рот.

Доминик с глубоким терпеливым вздохом потянулся к носителю, чтобы проверить баланс и найти ближайший итальянский ресторан. Пешком предстояло пройти всего пару кварталов. Дверца машины поддалась легко, что привлекло внимание мага, привыкшего к вечно скрипящим дверям с ржавыми петлями.

Теплый воздух обещал приятный солнечный день. Доминик шагал по ровному тротуару мимо разноликих существ, ощущая полную анонимность: даже его европейская одежда не привлекала внимания. Ему с давних пор не хватало этой светлой легкости, разливающейся по плечам и спине. Последнее время его не радовала даже жизнь в родном городе — если это можно назвать жизнью, — близость Кастанцо, которых ему, вопреки здравому смыслу, хотелось назвать семьей.

С удовольствием Доминик прислушивался к мягкому шуму десятков шагов вокруг, скользил взглядом по зданиям, за двести лет выросшим, как многовековые каменные деревья. Память угодливо подняла на поверхность те утренние минуты прошлого, когда они с mamma ждали открытия Базилики Святой Марии. Доменико, пока еще не американизировавший имя, скрещивал руки на груди и изображал скуку, всеми силами старался показать, что делает маме одолжение этой прогулкой по Финиксу. Взрослый же маг усмехался своему подростковому протесту: сейчас он не мог объяснить, зачем было притворяться недовольным, когда на самом деле он искренне радовался путешествию и редким минутам наедине с ней. Укол болезненной ностальгии почти заставил Доминика развернуться и отправиться на поиски Базилики, но он вовремя остановил себя: учитывая отношение к христианству, отказавшемуся признавать нечисть достойной жизни, вряд ли от церквей в Штатах что-то осталось.

Ресторанчик находился за длинным панорамным стеклом. О его внешнем соответствии итальянским традициям не заботились: современная мода, не добравшаяся до полуразрушенной Европы, победила аутентичность. Доминик надеялся, что хотя бы меню соответствует заявленному названию.

Прозрачная дверь неслышно затворилась, и маленькое металлическое существо с дружелюбным дизайном попросило его отсканировать временное удостоверение. Затем под ногами замерцала белая дорожка к нужному столику с мягкими, будто вздувшимися как пузыри, креслами. Некоторые места в заведении отделялись от общего пространства матовыми белыми стенками — Доминик догадывался, что за ними прячутся особые ценители личного пространства. Устроившись за столом, маг еще раз оглядел помещение, на вид совершенно пустое. Маленький робот вещал человеческим, растянутым улыбкой голосом, куда обратиться за справкой или с жалобой. Из панорамных окон открывался вид на широкую дорогу и первые три этажа высоток. Мимо проезжали машины, а из подземных переходов в разные стороны растекались потоки существ. С каждым часом город чуть сильнее приоткрывал заспанные глаза.

Приятный звоночек заставил Доминика рефлекторно опустить взгляд к его источнику — под руками, на столе засветилась панель с меню. Пролистав его до самого конца, маг подтвердил свои ожидания — итальянскую кухню нещадно смешали с испанской, добавив пару непрошенных гибридов. Жаловаться он не стал и, предположив, что именно сложнее всего извратить и испортить, начал заказ с фриттаты.

То, что изначально показалось Доминику экраном на одной из стен ресторана, на самом деле было голограммой, на которой теперь показывали процесс приготовления пищи стерильными манипуляторами, сверкающими холодным металлом. Магу стало грустно: во всем, что его окружало, не было души, вклада живых существ. Ему не хватало контакта, даже мимолетного, с прохожими, обслуживающим персоналом. Хотелось коснуться чего-то, созданного настоящими руками из плоти и крови. Даже если бы мимо него прошел мерзкий желтоглазый оборотень со словами «Чего сидишь без дела, чмошник?», это бы подняло Доминику настроение, и он с огромным бы удовольствием ответил привычное «Чтоб ты поскорее сдох, мудозвон».

Заказ привезла такая же маленькая железка, отличающаяся от псевдохостес лишь белым рисунком, напоминающим полукруглый фартук. Расставив на столе все необходимое длинными тонкими клешнями, растущими из затылка, интерактивное «лицо» попросило оценить качество обслуживания.

Тишина казалась умиротворяющей с утра, теперь же она давила на уши. Все время в Штатах его не покидало тоскливое чувство, что все не так: не так, как было, не так, как должно быть. Он плохо понимал, как устроен новый мир и инфраструктура городов, а вездесущая автоматизированность сбивала с толку. Пусть его поколение с детства привыкло к компьютерам, сетям, к виртуальным и дополненным реальностям, идеям о мыслящих машинах, но простейшие вещи вроде покупки продуктов в фудпойнтах все еще вводили его в ступор.

Завизжали шины, и взгляд мага метнулся к окну. Даже сквозь звукоизоляцию слышались отголоски. Мага снова передернуло от воспоминания. По дороге неслась машина, без стеснения превышая скорость вдвое. Доминику показалась, она поцарапала такси рядом, но даже не замедлилась. В последний момент водитель резко повернул на перекрестке, не вписываясь в поворот. Судя по траектории, автомобиль должен был врезаться в окно ресторана. Время для Доминика пошло медленнее: доля секунды ушла на просчет, что порог слишком высокий и крепкий, и даже при такой скорости машина не влетит внутрь, а значит, ему не угрожает ничто кроме осколков стекла, от которых легко закрыться щитом. Еще доля секунды — просчитать, успеют ли прохожие разбежаться. В безопасности все, кроме двух: женщины, которая стоит как вкопанная и смотрит на приближающуюся махину из металла, и молодого парня, еще не заметившего причину общей паники. Расстояние между машиной и двумя беднягами стремительно сокращалось, еще пара секунд, и их бы впечатало в окно, переламывая ребра и превращая внутренние органы в отбивную, а затем — падение на разбитое стекло и, вероятно, второй удар затылком, после которого даже здоровый молодой парень вряд ли выживет. Доля секунды ушла на решение, и маг одним движением сдернул стекло вниз, словно тканевый занавес.

Раздался оглушительный треск. Зазвенел дождь из кусочков стекла. Длинными петлями из собственного магического поля он рванул обоих внутрь. Парень упал на спину. Доминик не помнил, как оказался рядом, но он успел подхватить женщину. Удар машины заставил всю стену содрогнуться. Женский крик хлестнул по уху.

Кожу рук кусали острые стеклышки. Он попытался опустить женщину, но она на каждое движение реагировала воплями. Через мгновение Доминик понял, в чем дело: когда он подхватил и потянул ее на себя, она рефлекторно убрала одну ногу на высокий порог, но вторую — не успела, и машина вбила стопу в бетон. Теперь его руки были единственной опорой, и любое движение приносило ей чудовищную боль.

Из-за лобового стекла на них смотрели два мальчика лет шестнадцати. Тот, что вел машину, испуганно выскочил на улицу.

— Тачку отгони, — бросил Доминик водителю, который стоял в нерешительности как провинившийся ребенок. Наблюдая за его суетливыми действиями, маг полушепотом фыркнул: — Долбоеб.

Мальчик отъехал буквально на метр, дальше его не пропустила толпа, собравшаяся вокруг разбитого окна ресторана. Доминик втащил женщину внутрь, и потоком энергии расчистил пол под ними от осколков, чтобы положить ее. Молодой парень же успел прийти в себя и аккуратно поднял спрессованную ногу и положил на свой рюкзак. Он снял плотную рубашку, оставшись лишь в футболке, чтобы рукавом перетянуть голень. К тому моменту к ним подъехал обслуживающий робот с аптечкой и начал диктовать инструкцию по оказанию первой помощи.

Вокруг собирались прохожие, большинство из них смотрело на происходящее стеклянными глазами, видимо, записывая видео на свой чип. Неожиданная и неуместная мысль посетила Доминика при виде безучастных наблюдателей: вот почему в американских городах практически нигде не устанавливают камер. Почти каждый житель представляет собой ходячую камеру видеонаблюдения, а учитывая опыт истории, вряд ли хоть одно цивилизованное государство гнушается незаконно считывать информацию буквально из глаз граждан.

Женщину било крупной дрожью. Несмотря на жгут из аптечки, который наложил парень, кровь продолжала обильно лить из открытых переломов. Доминик пытался вспомнить хоть одно заклинание, которое помогло бы в такой ситуации, но ничто не приходило в голову: магия предназначалась для чего угодно, но не для лечения. Молодой парень надолго застыл — видимо, искал информацию о первой помощи в Сети.

«Скорая» прибыла на место уже через четыре минуты после аварии. Черный автомобиль все еще стоял на тротуаре, распространяя запах жженой резины по утреннему городскому воздуху. Двое парней же сбежали. Парамедики начали фиксировать ногу женщины, быстро осмотрели парня. Доминик наконец встал на ноги, стряхивая с рукавов мелкие стекла, местами впившиеся в кожу. По светлым рукавам рубашки рассыпались красные точки.

— Доминик Моретти? — услышал он оклик и обернулся к мужчине в черной форме. Браслет на руке вывел голограмму с лого полиции и информацией о незнакомце.

Не сразу маг понял, откуда офицер узнал его имя, а затем взгляд упал на улыбающегося робота, еще двадцать минут назад сканировавшего его удостоверение. Терпеливо выслушав собственные права и обвинение в использовании магии, Доминик позволил надеть на себя наручники, блокирующие поток энергии. С глубоким вздохом он сел в полицейскую машину. Глаза апатично провожали солнечную улицу, когда они тронулись.

***

Щелкнул замок, и запястья почувствовали долгожданную свободу. Участок выглядел на удивление чистым и опрятным. Доминика закрыли в камере с прозрачными стенами, блокирующими магию неизвестным ему образом.

В тишине он слышал шорохи из соседних камер, стук пальцев офицера об экран компьютера. Маг бывал в полицейских участках раньше, еще в Италии, будучи несовершеннолетним, и тогда визит к служителям порядка произвел куда менее приятное впечатление. Здесь же в камере стояла удобная лавка, в помещении держалась идеально теплая температура. Ничто не раздражало его зрение или слух. Прохладный пластик задней стены казался непривычно гладким наощупь.

«Зато здесь комфортно», — подумал Доминик и усмехнулся своему беспричинному оптимизму.

Два офицера в черной форме тихо о чем-то переговаривались, и как бы маг ни напрягал слух, он не мог уловить суть разговора. Спустя пару минут один из них обернулся к Доминику и еще раз уточнил имя и данные. Второй в очередной раз покачал головой и развел руками. Маг предположил, что информации о нем нет в общей базе, так как постоянное удостоверение со всеми привязанными документами еще не оформлено.

— Надо заполнять вручную, — досадливо пробормотал офицер и почесал затылок. — Заполнишь? — с надеждой посмотрел он на второго, но получил в ответ лишь дружеское похлопывание по спине.

Забрав носитель, один из полицейских направился к двери. Тот же, что остался, со вздохом вернулся к экрану.

— Офицер? — позвал Доминик. Полицейский, казалось, только и ждал, что кто-то отвлечет его от скучной бумажной работы и тут же вопросительно обернулся. — Офицер, могу я задать пару простых вопросов? Во-первых, использование магии — уголовное или административное нарушение?

— Это разбираться надо — зевнул полицейский, — смотреть, какой скачок энергии зафиксировали датчики.

— Ладно, — хмыкнул он. — А наказание за магию... где оно прописано? Я имею в виду, помимо Конституции. Это модельный уголовный кодекс или... На уровне Штата или что?

— Нет-нет, — покачал головой офицер, — в человеческом законодательстве вообще такого нет. Это в вашем, ведьминском надо смотреть. Мы просто видим магическое нарушение — задерживаем, передаем Совету. Остальное не наша забота.

— То есть Совет расследует преступление?

— Ничего они там не расследуют, — скривился полицейский так, как будто ему на ногу наступили. Из этого Доминик сделал вывод, что был прав. — Просто смотрят на наши протоколы и выносят приговор.

Брови мага дрогнули от удивления.

— То есть Совет — и орган следствия, и суда? А кто исполняет приговор?

— Он же, — офицер начал выказывать недовольство косым взглядом. Он всем видом демонстрировал магу, что занят.

— Боги... — удивился он, — какой же там штат работников...

— Человек тридцать.

Убедившись, что не ослышался, Доминик отошел от стекла и сел на место.

— Только ведьмы могли придумать такую глупость, — пробормотал он.

Полицейский пожал плечами, как бы говоря «это ваши проблемы».

Дверь отъехала в сторону, и другой офицер ввел в помещение черноволосую девочку, придерживая ее за плечо, чтобы посадить в одну из стеклянных камер. Она молча переводила большие карие глаза с одного мужчины на другого. Офицер, задержавший Доминика, с недоумением смотрел на того, что привел девочку.

— Саломи Левич, — продиктовал он, — ведьма, несовершеннолетняя. Найди ее в базе, пока я свяжусь с опекуном.

Под глубоко посаженными глазами ребенка залегли природные круги, ярко выделяющиеся на бледной коже. Она сцепила ладони в напряженный замок и лишь оглядывала помещение. Пока офицер разговаривал с опекуном, Доминик рассматривал девочку в школьной форме и задавался вопросом, что же она могла натворить.

— Мисс Левич, снимите контактные линзы, — сказал вернувшийся полицейский. Девочка покачала головой. — Это не просьба, а требование полиции Финикса.

Девочка обняла себя руками и низко опустила голову, пряча взгляд за выразительными темными бровями, отказываясь отвечать или хотя бы смотреть на представителя власти. Сам же мужчина покачал головой и собирался снова обратиться к коллеге, когда их прервала отъехавшая дверь и непривычно громкий в тихом помещении голос:

— Ни одного спокойного дня! — провозгласил высокий мужчина, широкими шагами преодолевая все помещение, чтобы свободным движением пожать руки обоим офицерам по очереди.

Доминик изучал вошедшего, пока он расспрашивал полицейских об их делах, как старый друг. Он был одет в длинную мантию, напоминающую судейскую и такую же неуместную вне зала заседания. Лицо сразу показалось магу знакомым. Он без труда разглядел радужки цвета листвы в свете жаркого летнего солнца.

— Скажи, что проезжал мимо, а не телепортировался прямо под двери участка, — с напряженным смехом заметил один из офицеров, отходя к противоположной стене, где стояла потертая кофемашина.

— Может, так и было, — ответил незнакомец в том же тоне.

— Мы по камерам посмотрим, — пробурчал второй человек в форме. — Сегодня у тебя есть разрешение, а завтра нет. Лучше не играть с огнем.

— Игра с огнем — мое второе имя, — рассмеялся он, но спустя пару мгновений посерьезнел: — Что на этот раз?

Незнакомец обернулся к девочке, поднявшей на него глаза с молящим выражением, словно пыталась сказать о чем-то важном, но не могла открыть рта.

— Твоя подопечная, мисс Левич, нарушила запрет на сокрытие принадлежности к виду. Скрывала цвет глаз. Мы требовали, чтобы она сняла контактные линзы, но она это проигнорировала, — продолжал говорить второй, недовольный офицер.

Мужчина в мантии присел перед камерой, чтобы их с девочкой глаза оказались на одном уровне. Его лицо смягчилось.

— Саломи, солнышко, сними их — заговорил он ласковым голосом. — Все будет в порядке. Слушайся полицейских.

Девочка дрожащими пальцами начала вытаскивать эластичные линзы, рефлекторно часто моргая. Ее настоящий цвет радужек был таким же темным, но с заметным зеленым оттенком.

— Джеймс, ну зачем Саломи скрывать принадлежность к виду? — обернулся мужчина к ворчливому офицеру. — Мало того, что вы лично знакомы, в чем мотив?.. Выпустите ее, раз уж я здесь?

Полицейский, стоящий у противоположной стены с чашкой свежего кофе, снял с пояса пульт и, делая ленивый глоток, отворил стеклянную камеру. Девочка сорвалась с места и вцепилась в опекуна и зашептала ему на ухо. До Доминика долетело многократно повторенное «я не справилась». Офицеры же стояли слишком далеко, чтобы их услышать.

— Потом, потом поговорим, — еле слышно прервал ее маг. — Совсем ничего не узнала?

Она покачала головой, и длинная темная коса затрепетала из стороны в сторону.

— Ничего, это просто случайность. Все хорошо, — произнес мужчина и обернулся к полицейским, все еще не вставая с корточек и позволяя девочке цепляться за мантию: — Саломи одиннадцать лет, ну какое сокрытие вида? Это же просто эксперименты с внешностью, самовыражение, Джеймс, ты должен понимать, у тебя есть дети. Представь, как бы твоя дочь испугалась, если бы ее привели в участок за окрашенные волосы.

— Мы обязаны были задержать нарушителя.

— Я понимаю, понимаю. Вы все сделали правильно, — он снова обернулся к девочке и продолжил почти бесшумный расспрос: — На тебя наручники надевали? — дождавшись отрицательного ответа, он удовлетворенно кивнул. — Применяли силу?

Девочка снова покачала головой.

— Я вижу, что это просто недопонимание, — мирно заключил маг. — Я не буду писать никаких жалоб, а вам не обязательно составлять протокол задержания. Нет, если хотите — пожалуйста, тогда я заберу ее отсюда не как опекун, а как представитель магической власти. Но кому это надо?

Офицеры переглянулись, и один из них пожал плечами.

— Кстати, что-то Лора не торопится забирать задержанного, — бросил полицейский, когда мужчина встал на ноги и собрался направиться с девочкой к двери.

— Лора приболела. Покажите мне, что по нему?..

Офицер протянул магу носитель. Он несколько секунд бегал глазами по экрану, и брови его все сильнее сдвигались друг ко другу. Напряженный взгляд скользнул по камерам и остановился на Доминике. Задержаннный лениво поприветствовал его жестом, чем вызвал у незнакомца еле заметную усмешку.

— Я заберу его, — мужчина передал носитель обратно.

— Протокол надо составить вручную.

— Я все процессуализирую, — отмахнулся маг. — Не утруждайтесь. Только акт передачи составьте, а я с остальным разберусь.

— Так как твой визит фиксировать: как опекуна Саломи или как главу Совета, исполняющего обязанности посланника Совета?

— Просто имя запишите, кому надо, тот пусть выясняет, — продолжал он бодрым тоном, по которому сложно было определить, шутит он или говорит всерьез.

Офицер только обрадовался возможности не составлять протокол и с облегчением отпер камеру Доминика.

Когда они вышли на улицу, маг с непривычным удовольствием вдохнул сухой зимний воздух мегаполиса. Он не знал, чего ждать от нового знакомого, но то, как он спокойно позволил ему шагать рядом, без наручников или даже наблюдения, обнадеживало.

Девочка отыскала глазами джип и обратилась к опекуну в мгновение повеселевшим голосом:

— Так ты не телепортировался!

Он потрепал ее по волосам.

— Нет, конечно, я просто мимо проезжал. Не стоит их лишний раз провоцировать.

Казалось, если Доминик сейчас попытается сбежать, никто не успеет его остановить — настолько мало внимания ему уделял глава Совета. По какой-то причине он был уверен, что задержанный последует за ним, и такое доверие льстило и действительно заставляло следовать за существом в мантии.

— Так у вас конвоируют преступников? — подал голос Доминик.

— А ты ждал тюремного фургона? — обернулся к нему мужчина со смешком. — Я Патрик Краммер, кстати.

Он протянул руку для крепкого рукопожатия.

— Доминик Моретти.

— Уже знаю, — они подошли к машине. Патрик жестом предложил магу устроиться на переднем сиденье. Девочка залезла назад и пристегнулась. — То, что ты там устроил: телепортация, довольно сильный всплеск энергии, все это в общественном месте — это тянет на пару лет лишения свободы. Мне следовало бы как минимум выписать тебе крупный штраф, — говорил он будничным тоном. — В любом другом Штате ты бы уже сидел в изоляторе.

— Но?..

— Но они же не составили протокол, и дело не политическое. Ты должен будешь ответить Совету на пару вопросов. Откуда ты взялся, где научился телепортироваться и так хорошо управлять энергией? А потом мы возьмем тебя на «принудительные работы», чтобы ты не натворил чего похуже. Договорились?

Доминик усмехнулся: «Как будто бы у меня есть выбор». Тем не менее, он кивнул.

— Судя по документам, ты из Южной Дакоты. Из общины черных ведьм, да? — Патрик прошелся по лицу мага пронизывающим взглядом. Доминик снова подтвердил его слова кивком. — Ты не из черных ведьм, — отрезал глава Совета. — Магического потенциала у тебя — ниже среднего. В общинах такого не бывает, они слишком пекутся о чистоте крови. Судя по акценту, ты европеец. Предполагаю, что нелегальный мигрант?

Маг снова выдержал пробирающий взгляд.

— Я законный житель Америки, — возразил Доминик, вспоминая, что когда-то у него все же было гражданство США, пусть и в прошлой жизни.

— Тогда откуда такие умения? — Патрик казался искренне заинтересованным. — Пойми, я везу тебя к единственным существам на всем континенте, которые пекутся о твоем благополучии. Ни один другой Совет не вступится за тебя. Поэтому запомни: ни в коем случае больше никогда, ни при каких обстоятельствах не используй магию. Даже если ты спасаешь чьи-то жизни. Ты должен вести себя как маг, не обученный абсолютно ничему. Как человек. Только так ведьмы могут выжить в этой стране.