Если кто-то решил, что после свадьбы Ритина жизнь изменилась, то это не так. Ну, почти.

В первое время совместная с Люком жизнь шла ей на пользу — он делал всё, чтобы Рита почувствовала себя лучше, окружая её опекой и заботой. Он делал все дела по дому, а по вечерам они обсуждали фильмы, книги, говорили на разные темы. Обо всём, кроме того, о чём действительно нужно было поговорить.

Он обнимал её за плечи, нежно целовал в висок. Рядом с ним она, пожалуй, впервые почувствовала спокойствие и умиротворение.

Шли месяцы, и её азарт от жизни потух. Каждый день проходил одинаково, а все попытки Люка поговорить по душам девушка пресекала на корню.

Так прошло несколько месяцев. Рита успешно закончила университет, а Люк — ещё за год до неё. А они всё так же жили вместе, но продолжали быть друг другу чуть ли не чужими. Люк продолжал попытки завладеть вниманием жены, но ничего не выходило.

В один из дней они пили чай, когда Люк заговорил.

— Твои родители звали нас к себе, — начал он.

Лишь слепой не заметил бы, как Рита недовольно скривилась, с раздражением убирая с бледного лица непослушные пряди чёрных волос, которые до этого момента её совершенно не волновали. Положив в сторону чайную ложечку, она принялась усиленно моргать, чтобы собраться с мыслями и что-то ответить, но ничего не пришло в голову, кроме как зло фыркнуть.

— Ты целыми месяцами не видишься с ними, не отвечаешь на звонки. Так нельзя, — тихо вздохнул Люк, с шумом перемешивая новую порцию горячего напитка, — они ведь беспокоятся. В конце концов, есть ли у тебя сердце или нет?! Жизнь так коротка…

Рита вздрогнула — снова эти бесконечные нравоучения… Вот и довела его до последней капли. Терпение Люка закончилось. Всё в мире имеет свой конец…

— Прекрати, — еле слышно попросила она, зачем-то усердно ковыряя ложкой пирог, который она и не собиралась пробовать, — ни слова больше.

С грохотом бросив в раковину свою полную чашку, Люк яростно ударил кулаком в стену, разом выплеснув накопившиеся эмоции. Рита была уверена — он разбил бы в кровь свои кулаки, но никогда не поднял бы на неё руку.

— Что мне передать им? — тихо спросил он абсолютно спокойным голосом, словно ничего такого и не случилось, что мог бы вывести его из себя, — какую очередную глупую причину придумала, чтобы не видеться с ними? Скажи.

Бросив на мужа долгий, задумчивый взгляд, Рита вдруг решительно встала из-за стола, и в её глазах совершенно неожиданно появилась такая уверенность, какую Люк не видел, кажется, целую вечность.

— Передай им, что мы поедем, — легонько толкнув мужа в сторону, Рита ровными шагами направилась в комнату, — скажи, пусть подготовятся.

Люк удивлённо смотрел на жену, как бы пытаясь понять, действительно ли она это сказала. Поняв, что это действительно, он тут же кивнул и ушёл на второй этаж.

Рита, проводив его взглядом, вздохнула. Уже вечером они вместе стояли недалеко от дома, в котором она провела детство.

Тяжело вздохнув, она направилась к дому, уговаривая себя не бежать от него, как от огня.

С каждым шагом боротся с собой было тяжелее. Хотелось сбежать и никогда не возвращатся туда. Или спрятаться где-нибудь.

И вот они постучали, и вскоре дверь им открыла Карен. Мать Риты.

— Рита! Люк! Рада, что вы пришли, — сказала она, обнимая затя, а затем и дочь.

— И я рада, мам, — ответила Рита.

Они вошли в дом и почти сразу взгляду Риты вновь предстала поверхность с яркими наклейками, фото и призами с конкурсов. Это был уголок для особенных вещей.

Если бы ей ещё тогда сказали, что её жизнь может развалиться, как соломенный дом, она бы засмеялась сказавшему это в лицо и посоветовала сходить в дурку. Ей не захочется возвращаться в родное гнездо после школы? Невозможно!

— Я приготовила твой любимый суп, — обратилась Карен к дочери, — ты совсем засохла, дорогая, так нельзя.

«Так нельзя», — до чего же омерзительно звучит это выражение.

Рита раздражённо закатила глаза, но мать на этом не собиралась остановиться:

— Я хочу, чтобы мои будущие внуки были здоровы.

— Я не беременна, мама! И не собираюсь! Пока что… Оставьте уже меня в покое.

Отодвинув тарелку супа, которую Карен с навязчивой заботливостью поставила перед ней, Рита одним рывком встала, приближаясь к окну, как вдруг двери открылись, и в гостиную тяжёлыми шагами зашёл её отец.

— С ума сойти, — заметив дочь, удивился он и тут же бросил в сторону утреннюю газету, которую читал на ходу, задумчиво поправляя очки в чёрной оправе, — наша единственная дочь наконец-таки вспомнила о нас. Глазам своим не верю.

— Как ты, папа? — тихо спросила Рита, когда отец обнял её, подавив комок в горле и сдерживая накопившиеся слёзы, — да, давно не виделись… Надеюсь, всё в порядке?

— Как же ты изменилась, одни кости да кожа, — игнорируя вопросы дочери, отец отступил на пару шагов, внимательнее рассматривая её изучающим взглядом, — как ты живёшь так, если ничего не ешь? Вот, твоя мама как раз обед приготовила — всё, как ты любишь.

Рита не знала почему, но ей внезапно стало жалко отца. Быть может, она слишком жестока и несправедлива по отношению к нему? Ведь основные её ссоры и недопонимания были именно с матерью, а отец просто держался на стороне — работал и обеспечивал их всеми необходимосями.

«Нет. Виноват. Он мог бы провести с тобой больше времени и пытаться тебя понять», — нагло перебил её мысли второй внутренний голос, и диалог самой с собой резко прекратился.

Ей вдруг показалось, что медленно сходит с ума или сидит и нехотя общается с толпой сумасшедших, которые всё равно не поймут ничего из того, что она им скажет.

Вскоре после этого вся семья села за стол. Повисла гнетущая тишина. Рите казалось, что это напряжение можно порезать ножницами.

Смотря на членов своей семьи, она понимала, что для неё они стали чужими. Нет, у неё были счастливые воспоминания с ними, но от них больше не веяло теплом. К отцу она чувствовала только жалость, а с матерью даже не желала разговаривать. Настоящего взаимопонимания между ними никогда не было.

Единственное, что Рита сейчас хотела, это поскорее уйти оттуда. Уйти из дома, где она некогда была счастлива.

Будучи единственным ребёнком в семье, она испытывала некое чувство вины, когда родители снова обнимали её перед уходом, вновь напоминая о том, что она должна беречь себя и своё здоровье.

Пока они с Люком ехали обратно к себе домой, Рита вздемнула на заднем сидении, чувствуя, как муж время от времени бросал на неё беспокойные взгляды.

Ей снилось её детство — беззаботное, но довольно скучное, снилась невыносимая школа, учёбу в которой она просто терпела годами, редкие, но запоминающиеся перепалки со сверстниками, которые её окружали, ругань от матери и холодные упрёки от отца.

Проснувшись, она вспомнила подростковые и взрослые годы своей жизни, которые уже довольно-таки отличались от детских и юношеских лет.

Один из лучших университетов города, интересные уроки, насыщенная студенческая жизнь, пикники и экскурсии, знакомство с Никой… И Люк.

— Ты что, Рита, — на этот раз Люк обернулся к нему, не скрывая своего испуга, — чего так плачешь?

Вздрогнув, Рита быстрыми движениями дрожащих рук вытерла слёзы на худых щёках, и лицо её быстро вернуло своё прежнее холодное выражение.

К чёрту всё. Её мир никогда не станет таким, каким она представляла его, строя планы на будущее с Никой.

— Не пугай меня так больше, — нахмурился Люк, сосредоточившись на дороге.

«Не пугай меня…»

Рита, которая ещё совсем недавно испытывала чувство мучительной жалости к семье и мужу, раздражённо скривилась и укуталась глубже в мягкое пальто.

Она не видит своё будущее с Люком. И он должен это понять.

Пора с этим покончить.