Я боялась открыть глаза, потому что думала — все вчерашние события мне просто приснились. И сейчас, окончательно проснувшись, я пойму, что нахожусь в комнате совершенно одна. Без него. Что он куда-то ушел. Что вовсе не приходил.

Я сильно зажмурилась, а потом все-таки решилась их открыть. Лад был здесь, со мной. На его губах застыла насмешливая улыбка, а глаза выдавали радость. Его коса почти полностью растрепалась, и темные спутанные локоны лежали на подушке, придавая ему неряшливый вид. Но даже сейчас, в измятой рубашке и с запутанными волосами, он казался мне невероятно прекрасным.

— Ты плакала ночью, — сказал он и протянул руку, дотронувшись до моей ссадины на скуле.

— Нужно было разбудить меня, чтобы я не залила слезами подушку.

— Я не хотел. Я много раз наблюдал за тобой, пока ты спала, и готов был охранять твой сон, что бы ни происходило.

И снова это знакомое ощущение, когда внутри разливается что-то горячее. Что-то сладкое и терпкое, как вино.

— Я боялась, что ты ушел.

— Я никогда тебя не оставлю, селедка. Разве ты это еще не поняла? — Он принял сидячее положение, и его лицо стало серьезным. — Мне надо посмотреть на твою шею. У тебя ничего не болит?

Я тоже привстала и замотала головой.

— Может, все-таки позовем врача?

— Не нужно. Это просто ссадины.

Лад осторожно приспустил ворот моей ночнушки и наклонился ближе.

— Ничего страшного. Небольшие синяки. Они быстро пройдут.

Его губы прикоснулись к моей шее, а я шумно вздохнула, откинув голову и запустив пальцы в его волосы. Он то опускался, то поднимался выше, не пропуская ни один сантиметр кожи. Внизу живота приятно потянуло, и я практически не дышала, наслаждаясь его нежными ласками. Я никогда не испытывала таких эмоций. Даже в расцвет наших отношений с Демитаром, я не могла ощутить и половины тех чувств, которые ощущаю с Ладом.

— Это просто какое-то безумие, — прошептала я, едва сдержав негромкий стон, когда Лад коснулся губами моего плеча.

— Да, это безумие. Что ты сделала со мной, Валерия? У меня кружится голова, когда я касаюсь тебя.

— У меня тоже.

Его губы накрыли мои, и мне показалось, я утону, захлебнусь в этом пьянящем чувстве. Мысли из головы разом исчезли, я и забыла совершенно обо всем. Мне хотелось, чтобы время остановилось, чтобы наши поцелуи длились вечно. Но они были жадными и настойчивыми. И заканчивались так же быстро, как и начинались.

— Я должен поговорить с Григорием. И потом нам нужно собираться в дорогу. — Он попытался отстраниться от меня, но я сумела вырвать у него еще один долгий поцелуй. — Валерия... Так мы никогда не остановимся. Нас ждет очень долгий путь.

— Почему ты не хотел приезжать в Иву? Я ведь знаю, что не хотел.

— Потому что знал, что после Ивы будет сложный путь вдоль гор. И тогда бы я не смог наслаждаться твоей беззаботной улыбкой.

— Ты опять шутишь?

— Нет. — Лад слегка поцеловал меня в уголок губ. — Просто я хотел, чтобы эти недели, проведенные с тобой, никогда не заканчивались. Ведь чем ближе мы становились к Розиерту, тем меньше времени у меня оставалось.

— Разве что-то изменилось? Мне все еще нужно туда.

— Изменилось, селедка. Если думаешь, что, оказавшись в Розиерте, ты избавишься от меня, то очень сильно ошибаешься.

— А если я этого захочу?

Он дотронулся губами до моего уха, и по спине пробежали мурашки.

— Перехочешь.

Лад встал с кровати, и улыбнувшись, вышел из комнаты, а я рухнула обратно на подушки и посмотрела в окно, в котором было видно голубое летнее небо. Май был на исходе. Еще пара дней, и настанет июнь, который принесет с собой множество праздников и торжеств. В Неоре июнь считается духовным месяцем, в это время почитают всех Святых и различных Богов, которым просто нет счета. В каждой стране устанавливается Высший Бог, что стоит над всеми остальными божествами, но в Неоре такого нет. Здесь каждый сам решает, в кого верить. Кто-то поклоняется даже русалкам. Поэтому июнь считается праздничным месяцем, ведь, как известно, у каждого Бога в июне что-нибудь да случалось.

Я переоделась в свою уже привычную мужскую одежду и спрятала лежащий на комоде револьвер обратно в сумку, затем спустилась вниз, чтобы позавтракать с остальными.

Слуги активно накрывали стол, и Майя раздавала им различные указания на день. Я услышала ее громкий голос еще в коридоре и поняла, что она сегодня в хорошем настроении.

— Доброе утро, — поздоровалась я, войдя в столовую. Лада и Григория еще не было.

— Доброе! — Пропела Майя и вытерла руки своим розовым фартуком. — Как ты себя чувствуешь, Валерия? Щека не болит?

Я дотронулась рукой до уже покрывшейся коркой раны.

— Почти нет.

— Садись, дорогая. Этих балбесов еще долго не будет, а тебе надо поесть и набраться сил.

Майя услужливо отодвинула мне стул, и я села за стол. Служанка подала мне тарелку с овсяной кашей и налила в чашку чай.

— А вы не будете есть? — Я посмотрела на хозяйку, и та, улыбнувшись, села на соседний стул.

— Я подожду наших мужчин. А ты не стесняйся, ешь. Ты, наверное, так и не смогла за ночь толком отдохнуть.

Я кивнула.

— Да. Честно говоря, я ужасно хочу спать. — Я взяла в руки чашку, от которой завитками поднимался пар.

— Бедняжка. Ладиславу стоило позаботиться и о тебе. Сначала ему нужно было дать тебе нормально выспаться.

Я снова кивнула, но поняла смысл слов Майи только через пару секунд, когда поднесла чашку к губам. Меня настолько поразили ее намеки, что я ошпарилась горячим напитком и чуть не выронила чашку, разлив чай по всему столу.

Как раз в это время в столовую вошли Лад и Григорий, и Майя встала, чтобы поприветствовать их. Я спешно потянулась за салфеткой, при этом умудрившись все-таки уронить чашку на пол, вслед за которой полетела еще и ближайшая пустая тарелка. По столовой прокатился звон разбившейся посуды, а я зажмурила глаза. Святые, какой позор! Ну почему, Валерия, почему именно сейчас ты стала такой неуклюжей?

— Прошу, простите меня, это случайность! — Воскликнула я, принявшись собирать с пола осколки.

Майя рассмеялась и подлетела ко мне, потянув меня за руку.

— Что ты делаешь, дорогая? Слуги все уберут. Ничего страшного, не беспокойся. Ты не поранилась?

Я замотала головой и все никак не могла заставить себя посмотреть на Лада.

— Ладислав, ты настоящий негодник! Когда-нибудь я научу тебя нормально ухаживать за женщинами. Посмотри на бедняжку, у нее совсем нет сил. От усталости чуть в обморок не падает.

Я покраснела до корней волос и молилась, чтобы хоть кто-нибудь заткнул это милую женщину.

— Так еще и утром сбежал, как мышь. Оставил Валерию одну. Позор тебе! Не удивляйся потом, Григорий, что у него невесты нет.

— Хватит кудахтать уже, Майя. Да я в толк никак не возьму, о чем ты бухтишь. Расшумелась тут с утра, аппетит всем портишь. Садитесь, ребята, не слушайте эту старую маразматичку.

И под шумные недоумения Майи по поводу старой маразматички мы все сели за стол. Только в этот раз Лад оказался рядом со мной, незаметно взяв меня за руку.

— Будет забавно, если через двадцать лет мы превратимся в них, — прошептал он, погладив большим пальцем мое запястье.

— Клянусь Святыми, я придушу тебя раньше, чем это произойдет.

— Охотно верю. Так о чем говорила Майя? Что это она такая злая с утра? Я что-то натворил?

— Да. Ты распустил слухи. — Я демонстративно отвернулась от него и стала наблюдать, как забавно ругаются Майя и Григорий, тыкая друг в друга пальцами.

— Слухи? А-а-а, — протянул Лад, — эти слухи. Так они скоро перестанут ими быть.

Я пнула его ногу под столом.

— Это всего лишь шутка, селедка. Но, если честно, я ужасно хочу тебя поцеловать.

— Перехочешь.

— Мне нравится, когда ты смущаешься. Сразу становишься похожа на рака.

Я вырвала свою руку из его хватки и во второй раз принялась за еду.

После завтрака мы собрали все оставшиеся вещи и вышли во двор, где нас уже ждали лошади. Я сердечно попрощалась с Майей и поблагодарила Григория за такой радушный прием.

И все-таки они удивительные люди. И в их теплой привязанности друг к другу у меня не было никаких сомнений. Просто они не умеют этого показывать.

— Мы ведь еще увидимся с вами? — Спросила я, взобравшись на Фею.

— Конечно! — Рассмеялся Григорий. — И, думаю, что очень скоро.

— Теперь ты знаешь, где нас найти, Валерия, — добавила Майя. — Пусть все дороги приведут тебя к цели. Но если ты собьешься с пути, наш дом будет твоим маяком.

— Спасибо, брат. — Лад пожал Григорию руку, и они крепко обнялись.

— Не забудь про свое обещание. Я буду ждать вестей.

— Первым узнаешь, клянусь «Лелианной». До скорого!

— Что за обещание? — Спросила я, когда мы выезжали из гостиничного двора.

— Пригласить их на крестины наших детей.

— Что?! — Закричала я, обернувшись назад. Майя и Григорий махнули мне руками на прощание.

Лад громко рассмеялся.

— Что ты так распереживалась? До этого еще далеко.

— Не зазнавайтесь, сударь. Ваше самомнение настолько же хрупкое, насколько сильное одно мое слово. На вашем месте я бы держала язык за зубами.

— Я вас понял, сударыня, — усмехнулся Лад, ударив вожжами. Его лошадь пошла галопом.

Выехав из Ивы, мы свернули на запад, далеко отдалившись от главного тракта. Теперь пики горной цепи Хьялрун были виды отчетливее, и я поразилась тому, насколько они были громадными. Лад сказал, что до поселения Фелена пять или шесть дней езды. Это почти в два раза короче, чем наш первый отрезок дороги, однако нас ждал более тяжелый путь. Я собралась с духом и дотронулась до семейного медальона, который надела перед выездом из гостиницы.

Интересно, как они поживают? Что делают и думают? Живут ли как обычно? Я безумно скучала по сестрам и до щемящего чувства в груди хотела поделиться с ними своими горестями и радостями, своей внезапной любовью и терзаниями о будущем. Что бы они сказали мне? Поддержали бы или осудили? Надеюсь, однажды я смогу им все рассказать. И снова стать членом их семьи.

Мы скакали до самого вечера, но подножия гор оставались все такими же далекими, как и в начале пути. Как оказалось, до них было еще полтора дня езды, а потом мы должны будем ехать вдоль них еще около трех дней. Я надеялась, что все будет хорошо, и дорога окажется не такой сложной, как говорил Лад. Я не знала, чего ждать от этого отрезка пути и боялась новых появлений Демитара. Уверена, он почувствовал, как резко вырос мой дар после ночи, проведенной с Ладом, и потому обязательно нанесет мне визит. Хочется верить, что однажды я смогу разорвать наши магические узы. Но пока даже ближайшее будущее казалось мне туманной дымкой.

Около десяти часов вечера мы решили сделать привал. После Ивы пейзаж изменился, и теперь луга и долины вовсе перестали попадаться. Вокруг было много лесов и рощ, и порой монотонные голоса листьев не давали мне покоя. Они разговаривали и смеялись, перешептывались и дразнились, и, время от времени, мне хотелось хоть чем-то заглушить их.

На ночь мы остановились в небольшом редком лесочке и привязали лошадей недалеко от узкой дороги, по которой мы приехали. Я устало сбросила с себя сумку и сразу же оказалась в нежных объятиях Лада. Он осторожно провел рукой по моей спине, а потом остановился на талии.

— Сильно устала, селедка?

— Не могу больше слушать их голоса. Это все ты виноват.

Лад приложил ладони к моим ушам и поцеловал меня в лоб. Голоса листьев неожиданно стихли, и я, удивленно посмотрела на него.

— Так легче?

— Да. Что ты сделал?

— Просто закрыл поток магии, который позволяет тебе слышать растения. Ты бы тоже могла это делать, но тебе не хватает контроля. Твой дар растет, а вот твои навыки — нет.

— Но почему наши магии растут?

— Ну, — Лад улыбнулся, дотронувшись рукой до моей щеки, — мы словно усилители друг для друга. Я думаю, это потому, что наши дары идеально сочетаются.

— Но ведь магия эльфов, наоборот, должна поглощать мою.

— Я наполовину эльф, селедка. И наполовину человек. Поэтому эльфийской магии во мне не так уж и много.

— Вот почему я не почувствовала твою магию. Потому что человеческого в тебе больше.

— Да. Моя родная мама была обычным человеком. Остальные братья и сестры родились уже от другой женщины, на которой женился мой отец. Я сбежал из дома пару лет назад, потому что меня тяготили некоторые семейные обязательства.

— Кто твои родители?

— Они довольно состоятельные люди.

— Они помещики?

— Да. Но в Ликире они носят статус баронов.

— Значит, вот почему ты так хорошо танцуешь и знаешь классическую литературу. Ты из дворянской семьи.

— Ты раскусила меня, селедка. — Он слегка коснулся губами моей шеи.

— А Григорий знает об этом?

— Знает.

— А твоя тетя тоже баронесса? Ты говорил, что она очень образованна.

— Графиня. Она вышла замуж за одного из эльфийских графов.

— Ты говорил, что она много сделала для тебя. Это она помогла тебе сбежать из дома?

— Да. Слушай, селедка, я целый день ждал момента, чтобы поцеловать тебя, а ты не перестаешь тараторить. Можно я отвечу на все вопросы потом?

Он прижал меня спиной к дереву и поцеловал так страстно, что у меня подкосились ноги. Я обвила руками его шею и жадно ответила на поцелуй. Если каждый день будет заканчиваться, как этот, наш путь завершиться намного быстрее, чем я думала.