Сменялись дни. Первый снежок уже успел не только присыпать тоскливые мокрые улицы, но также и растаять, ровно как и надежда Кейт познакомиться с Хейли. Затворница теперь сама дивилась, как подобное могло прийти ей в голову? Ей, скучной, заурядной, никому не нужной серой мышке, да налаживать контакт со сливками общества, к которым если не принадлежала сама Хейли, то хотя бы семейство её? Смех, да и только.

     Конечно, при взгляде со стороны было ясно, что она драматизирует. Предвзятость не была присуща Хейли, она спервоначала изучает человека, а потом уж избирает модуль поведения, которого достоин этот индивидуум. Едва ль она способна поднять на смех за банальную зажатость. Максимум — подметить отсутствие стержня, но не более того. Но Кейт, привыкшая не только к побоям извне, но и к самобичеванию, была не в состоянии прозреть это.

     А может, причиною отступления выступили скрытые мотивы Кейт, а именно — желание получить в лице Хейли наставника, который поможет ей наконец-то заиметь уверенность. Заговорить гордо, а не полушёпотом... Научиться смотреть людям в глаза... Набраться смелости идти вперёд, взирая на угрозы с вызовом... Ага, конечно, — думалось ей. Пересмотрела ты ванильных аниме, в жизни никто не обязан взваливать тебя на свои плечи, чему-то учить, воспитывать и прорабатывать характер. Никто тебя здесь не спасёт... Это лишь твои проблемы, и справляться с ними ты обязана сама. А не дожидаться судьбоносных встреч...

     В конце концов она сдалась, что было для неё не ново. В этом-то и была главная проблема Кейт... Труден только первый шаг, но девочка и на него-то не могла решиться, и в итоге утопала в плывуне своей никчёмности, одиозным сонмом насмехающейся над нею.

     Сейчас вот, умывая руки после туалета, она и сил не чувствовала, чтобы голову поднять. Грезить храбростью, будучи неспособной даже в свои же глаза посмотреть. Кейт копала вглубь, надеясь отыскать в себе хоть что-то, достойное уважения. Как нефтяник, ищущий чёрное золото. Кейт нашла нечто подобное, только едва ли оно утешало. Чёрное, вязкое, мерзкое и зловонное. Никакое это не золото. Это отчаяние, очаг которого она нечаянно расковыряла.

— "Лучше бы я вообще ничего не чувствовала." — забвенно пронеслось у неё в голове.

     Протяжно вздохнув, она закрыла кран и квёло поплелась на следующий урок, отряхивая ручки от хлорированной воды.

     У выхода она заслышала весёлый гам, явно создаваемый толпою подружек. Тем, чего у неё никогда не было и, видимо, не будет. На душе стало ещё паршивее, отчего Кейт прибавила шагу, понадеявшись скорее смыться. Смыться от очередного упоминания реальности, какая она всё-таки жалкая. Хуже просто быть не может, — пронеслось у неё в голове.

     Но стоило ей врезаться в знакомое лицо, как поняла она, что нет, всё-таки может.

— Сколько времени прошло, а всё ещё живёшь в астрале? — предварительно оттолкнув Кейт где-то на полметра, едко вопросила броско выряженная шатенка, возглавляющая подоспевший пелотон.

— И-Извини... — попятившись назад, пробормотала Кейт. А сердце её, на мгновение замерев, начало набирать темп.

     По факту Рейчел Марш в отпетые задиры не годилась. Разве что с натяжкой, так как буллингом она не брезгала, но только если он поднимет ей авторитет, а в противном случае травля, по её мнению, не окупала усилий. Учитывая, сколь зажатой была Кейт, думаю, нетрудно догадаться, что роль козла отпущения знакома ей не понаслышке. Первые классы дались ей особенно тяжко, благо их можно сменить. И она сменила. Только вот... Шрамы остались. Или, учитывая хрупкость страдалицы, лучше выразиться "трещины"? Что не рубцуются и не заживают, сколько бы времени ни утекло.

— "Из-ви-ни!" — едко передразнила её Рейчел. — Говорить, я смотрю, тоже не научилась. У тебя там вообще... — не договорив, задира поднесла к макушке Кейт сжатый кулак, заставивший последнюю боязливо зажаться и зажмуриться, и постучала ей по голове, извлекая из неё глухое звучание. — О, внатуре. И почему я не удивлена?

     Свора за спиною разразилась гиеньим хохотом, однако сквозь пузырь, в котором оказалась Кейт, он был слышен не столь явно. Страх охватил её полностью, парализующими лозами опутал каждую конечность, посылая в паникующее сердце очереди жгучих импульсов. Снова. Снова это повторяется, точно дурной сон. Только, ущипнув себя, она не вырвется из этого кошмара.

     Загодя зная, что её не отпустят, кроха всё же попыталась улизнуть из туалета, протиснувшись как между самой Рейчел, так и её подругами, одна из которых пусть и надушилась сверх меры, всё равно не смогла перебить запах терпкого табака.

— Далеко собралась? — ощутив за спиной коготочки, вцепившиеся ей в одежду, Кейт окончательно оторопела. И едва ли удержалась на ногах, когда её потянули назад, в чёрную дыру её мучений.

— Что вам надо?.. — на эмоциях спросила та, взаправду не понимая, чем она им насолила и когда.

— Что надо? — наигранно удивилась Рейчел, переходя в панибратский режим. — Золотая, нам-то ничего не надо, мы всего-то хотим вспомнить былое. Правда, девчули? — переглянулась она, вылавливая взглядом эти полулживые кивки. — Видишь? Ща окунёмся в старые-добрые...

     Но Кейт, совсем не желая туда окунаться, даже не стала дослушивать — просто ринулась к выходу напролом. Но была поймана за волосы и поволочена силком. Притворству забияк пришёл конец, остался лишь неприкрытый садизм.

— Нет, пусти! — единственные слова, которые удалось различить посреди стенаний беззащитной.

     Удерживать паникёрствующую девочку становилось сложнее, но подмога быстро подоспела к Рейчел. Не прошло и минуты, как её затолкали в заранее открытую кабинку и всем скопом навалились на дверь, сводя на нет каждый потуг пленницы протаранить себе выход.

— Быстро, шпильку дай. — гаркнув подручной и заполучив желаемое, Рейчел вставила нехитрый инструмент в замок и повернула механизм.

     Среди посетителей данной школы бродит множество локальных каламбуров о туалетных замках. Ещё бы, ведь внутри кабинок нет щеколд. У всех как у людей, а у них — через одно место. Ошибка ли это строителей или директора, никто точно не знал, но зато все были солидарны во мнении, что толку от этих замков никакого. Отпирать и запирать их могут лишь уборщики, а оно им вообще надо? Нет, конечно.

— Бля, угар... — давилась смехом соучастница, которой возвращали шпильку. — И чё, так и оставим?

— А чё б нет? — пожав плечами, ответила Рейчел. — Друзей много, глядишь быстро заметят пропажу.

— А, ну да, ну да... — понимающе кивали ей в ответ.

— Слушайте, а там в подсобке ведро есть? — задала Рейчел вопрос, от которого у Кейт душа в пятки ушла.

— Есть... — неуверенно ответили ей после нескольких шажков по кафелю. — Только воду не слили.

— А, ещё лучше. — восторженно хлопнув, заявила Рейчел. — Давай, тащи сюда. И ещё чё-нибудь, чтобы привстать.

— Д-Да не надо! — сорвавшись на крик, умоляла Кейт. — Ну чё вы, совсем что ли!? Что я вам сделала!?

     Оставшись без ответа, мученице оставалось только дожидаться, слыша между собственных упрашиваний суетливый топот и скрип пола. И пусть оно было очевидно и неизбежно, красный ободок ведра, нарисовавшийся сверху, всё-таки запустил в голове девочки самый, что ни на есть инстинкт выживания. Кейт в очередной раз прислонилась к запертой двери и неистово в ту застучала.

— Пожалуйста! — прорвалось сквозь эмоциональную блокаду боли в её горле. — Что вам надо, я всё дам! Деньги!? Всё отдам, а завтра принесу ещё! Честно, обещаю! Я!..

     Не договорила. Окатившая её вода пронзила тело холодом, хотя едва ли Кейт дрожала по его вине. Ощутив во рту соль, а на зубах скрежет, девочка в омерзении сплюнула, перемешивая свои слюни на палитре пола с мутной и грязной водой. И под смехоту, разразившуюся за дверью, потянулась к голове, извлекая из испорченной причёски мерзкое переплетение пыли, песка и посторонних волос. Мольбы остались не услышаны.

— Сука, ноги промочила. — донеслось то ли от Рейчел, то ли от другой задиры. Как-то оно потеряло значение, по крайней мере для Кейт.

— Ваще, чё устроила. — судя по всему, ведро швырнули именно в ту дверь, за которой и стояла Кейт.

     Стояла на подкашивающихся и слабых ногах, от падения с которых только дверь и спасала. Она держалась как могла, но грань терпения давно была превышена. Будучи не в силах совладать с одолевавшими её эмоциями, Кейт расплакалась. Всё равно она мокрая... Едва ли кто заметит эти слёзы.

— Ты чё, ревёшь там? — донеслось извне. — Пиздец ты сопля...

     Не нужно ей напоминать, она сама всё знает. Какая она безмозглая, какая жалкая, бесхребетная, слабая и так далее. Кейт давно увесила себя всеми возможными оскорблениями, коими её одаривало ядовитое общество. А когда оно помалкивало, девочка справлялась и сама.

     Прозвенел звонок... Наконец, её оставили одну, запертую и продрогшую. Но даже если бы она могла отправиться на урок, вряд ли пошла бы. Холодно, страшно... Хочется к маме, папе... Хочется навеки вечные покинуть это место, только и способное, что потешаться над тобою, тыча недостатками прямо в лицо иль окуная его в грязь. Хотя нет, можно пойти ещё дальше... Последовать на самый край, за недавним желанием — перестать что-либо чувствовать. Казалось бы, она уж не страдала от суицидальных мыслей, но, видимо, всё возвращается на круги своя и жизнь снова стала ей противна. Ещё бы, поместил ведь Господь эту душу в такой убогий сосуд. По мнению Кейт даже таракан был бы куда заманчивее. Такой же мерзкий, как она сама... Но его хоть брезгают касаться.